На четвертом этаже, являвшимся целью моего путешествия, меня ждал сюрприз – сюрприз в виде растерянного мужского голоса, неожиданно раздавшегося совсем рядом за спиной, когда я уже свернул влево по пустынному коридору – туда, где находилась реанимационная палата, где лежала Рада.

– Молодой человек! – негромко позвал голос, заставивший меня резко остановиться. Повернувшись, я увидел, как медленно открылась дверь какого-то кабинета, и из-за нее осторожно выглянул пожилой седой мужчина в белом халате. Лицо мужчины украшали большие очки в старомодной роговой оправе, и синий свет ламп зажигал на выпуклых стеклах очков огоньки мертвенного оттенка, отчего взгляд мужчины казался крайне испуганным и потерянным.

– Слава Богу, что хоть кто-то остался целым! – с видимым облегчением произнес он и затем спросил: – Вы где прятались?

– Я не из больницы. Я – сотрудник спецподразделения ФСБ, ищу здесь свою жену, ее госпитализировали сегодня утром. Объясните, раз я так понял, что вы были свидетелем – что за чертовщина здесь приключилась?!

– Я зав. отделением интенсивной терапии, врач Бейша Несмарк, – он, прежде всего, официально представился, голос его перестал звучать растерянно, заметно окреп и приобрел спокойную деловую интонацию. – Катастрофа разразилась вначале одиннадцатого вечера. Ничего подобного я в жизни своей не видел и никогда представить не мог, что могу оказаться свидетелем подобного кошмара, дьявольской фантасмагории!..

– Простите, вы не могли бы рассказать мне о случившемся на ходу и проводить меня заодно к палате номер восемнадцать, именно в ней находится моя жена, Рада Червлённая, – прервал рассказ врача я, машинально взяв его под локоть, и, не церемонясь, увлекая вслед за собой по коридору. – Может быть, ей тоже удалось остаться в живых точно так же, как и вам.

– А там, внизу, мне как будто послышались выстрелы, – несколько невнятно и неопределенно произнёс доктор Несмарк, и я сразу понял – насколько сильно ему не захотелось делать каких-либо прогнозов по поводу физического состояния моей жены.

– Да, это я стрелял в ковролиновую дорожку: три пули, – просто ответил я.

– А зачем вы в нее стреляли?

– Чтобы убить – она напала на меня, не хотела пропускать вверх по лестнице.

– Понятно, – коротко ответил Несмарк, словно речь у нас с ним шла о чем-то само собой разумеющемся.

Мы подошли и остановились перед закрытой дверью палаты номер восемнадцать. Вначале я порывистым нетерпеливым движением хотел распахнуть эту дверь, но древний инстинкт самосохранения заставил меня, прежде всего, прислониться к ней ухом и внимательно прислушаться. Я услышал нечто странное – тишину еще более мёртвую и глубокую, чем та, какая заполняла собой шестиэтажное здание огромной больницы.

Я посмотрел в глаза доктору Несмарку, печально темневшие за подернутыми синим блеском стеклами очков и хрипло прошептал ему:

– По-моему, моей жены нет в этой палате, доктор.

Он нервно облизнул языком нижнюю губу, и на его худой жилистой шее дернулся кадык. Справившись с нахлынувшими эмоциями, Бейша Несмарк сказал мне тоже шепотом:

– Может быть, не стоит пока открывать эту дверь?

– Почему? – Именно потому, что она закрыта. Безопасно было только там, где двери оказались открытыми. Я один лишь успел закрыться, когда полетели в окнах стекла и поналетели эти черные гарпии! – торопливо, почти бессвязно заговорил Несмарк, и внезапно схватившись за голову, с жаром добавил: – Я ведь поседел только два часа назад, сидя в этом, так счастливо подвернувшемся, кварцевом кабинете… Не делайте этого!! – сдавленно вскрикнул он, хватая меня за руку и пытаясь отвести от ручки двери.

Но я невзирая на зловещие предупреждения врача и судорожные его попытки отвести мою руку в сторону, надавил ручку вниз и, услышав щелчок, потянул дверную створку на себя. Дверь раскрылась…

…Врач оказался совершенно прав. Рады я не увидел в палате. Я увидел кое-кого другого, кого никак не предполагал увидеть. Не знаю – откуда у меня взялась реакция, достойная закаленного в схватках не одного десятка лет заслуженного фээсбэшного волка (хотя, конечно же, позднее я посчитал подобную самооценку сильно завышенной), но выстрелить я успел раньше, чем сумел сообразить – во что или в кого именно стреляю. Как и в случае с ковролиновой дорожкой, моя торопливость во второй раз спасла мне жизнь, да и жизнь доктора Бейши Несмарка тоже…