В предыдущих предположениях брак является недействительным согласно естественному праву. Но этот же брак может быть недействителен, согласно каноническому праву, даже в том случае, когда согласие, пусть даже полное по своей сути, изъявлено одной из сторон или обеими сторонами, не имеющими «полной свободы» лично выбирать брачный статус и своего спутника жизни. Это происходит только в особом случае, который определяется в кан. 1103 следующим образом: «Недействителен брак, заключённый насильно или под воздействием обоснованного страха, внушённого извне — пусть даже и непреднамеренно — если при этом человек, желая избавиться от страха, решает вступить в брак».

«Насилие» — это действие, совершаемое одним лицом над другим и приводящее к принуждению последнего действовать против своей воли, а в рассматриваемом случае — заключить нежеланный брак. Оно может быть физическим и моральным — в зависимости от того, применено ли принуждение или давление по отношению к телу или душе того, кто подвергается насилию. Первое может полностью устранить свободу, и тогда брак является недействительным согласно естественному праву. Чаще наблюдается насилие моральное, которое обычно не устраняет полностью свободу личного выбора, однако, может заметно её ограничить. Действительно, «насилие», которое представляет собой тяжкую угрозу причинить зло, вызывает в душе того, на кого оно направлено, «страх», мысленный трепет, который отрицательно сказывается на его внутренних качествах и мешает ему действовать с полным спокойствием и внутренней свободой.

Принимая во внимание тягчайшие последствия, которые может повлечь за собой брак, заключённый не в полной свободе, с целью охраны естественного права, предоставляющего мужчине и женщине равные возможности лично избирать без какого-либо принуждения брачный статус и своего спутника жизни, каноническое законодательство предписывает, что недействительным является брак, заключённый «насильно или под воздействием страха» — но не любого, а обладающего опредёленными качествами, которые вполне могут нанести ущерб упомянутой внутренней свободе.

Эти качества указываются в кан. 1103 и, как явствует из контекста, они относятся к «страху», а не к «насилию». В каноническом предписании представлено скорее положение одной из сторон, состояние её души, охваченной страхом перед злом, которое, как она считает или полагает, грозит ей самой или лицам, связанным с ней кровными узами или узами любви, нежели сами угрожающие действия. Но, тем не менее, качества страха определяются угрожающим злом: не только существующим объективно, в самой своей природе, но и тем, что воспринимается

и предполагается в настоящих обстоятельствах человеком, претерпевающим его и оценивающим в своём сознании.

Чтобы сделать брак недействительным, страх, прежде всего, должен быть «обоснованным». Не обязательно угроза зла, тревожащая договаривающуюся сторону, должна быть «абсолютно серьёзной», то есть такой, что могла бы бросить в дрожь даже тех, кого запугать не так-то просто. Достаточно того, чтобы она была «относительно серьёзной» применительно к характеру, возрасту, полу субъекта, на которого она направлена, с учётом личности, от которой она исходит и того, каким образом она выражена и воспринята.

Во-вторых, страх не должен быть вызван изнутри, одним лишь воображением или субъективным беспокойством договаривающейся стороны: он должен порождаться «извне», насилием, реальной и выраженной угрозой зла, произведённой посредством человеческого акта лицом, отличным от того, кто является её жертвой.

В качестве последней предпосылки для признания недействительности нежеланного брака требуется, чтобы сторона «была вынуждена согласиться на брак, дабы освободиться от упомянутого страха» и, следовательно, только из-за того, что брак является единственным способом избежать грозящего физического или морального зла.

Все указанные качества должны одновременно присутствовать в одном и том же отдельно взятом случае, чтобы можно было сделать вывод о том, что страх действительно повлиял на решение заключить нежеланный брак.

В прошлом широко обсуждался вопрос, должен ли в данном случае страх быть вызван в душе пострадавшего действительным намерением вырвать у него брачное согласие, или же достаточно того, чтобы он, будучи внушён с иной целью, побудил лицо, на которое он направлен, убеждённое, что только таким образом можно избежать нависшей опасности, заключить брак. Кан. 1103 нового Кодекса канонического права закрепляет решение, согласно которому брак, заключённый под воздействием страха при наличии других указанных условий, является недействительным, «даже если страх внушается не с тем, чтобы заставить дать согласие» на брак, но с другой целью. Достаточно и вместе с тем необходимо, чтобы в наличной ситуации лицо, испытывающее страх, не имея ни возможности принять иное решение, ни какой-либо альтернативы, было вынуждено согласиться на брак, чтобы избавиться от зла, которым грозят реально, или же только предположительного, то есть воспринятого таким образом на основе позитивных внешних данных — по крайней мере, в качестве вероятного. Цель канонической формулировки — охрана естественного права мужчины и женщины с полной внутренней свободой выбирать брачный статус и собственного спутника жизни. Не имеет значения, действует ли лицо, вызывающее страх, с действительным намерением принудить того человека, на которое он направлен, дать согласие. И в том, и в другом случае «насилие», физическое или моральное давление, которое происходит извне, приводя в смятение ум запуганного человека, нарушает его внутренний настрой, благоприятствующий совершенно свободному личному выбору.

В церковной юриспруденции, но не в законодательстве, был особо рассмотрен «благоговейный страх», то есть страх, вызываемый лицом, с которым испытывающий его субъект связан особыми узами родства, привязанности, благодарности, почитания или подчинения в силу должности или работы. Чтобы сделать брак недействительным, этот страх должен обладать теми же свойствами, которые требуются в случае обычного страха.

Благоговейный страх определяется природой того зла, которое вынуждает человека согласиться на брак, чтобы избежать этого зла. Грозящее или возможное зло, которого оно намеревается избежать, является не только опасностью потерять наследство, любовь, работу, быть изгнанным из дома, опозоренным, если речь идёт о матери-одиночке, но и возможностью вызвать «сожаление» или «возмущение» своих родителей, близких или начальников, не подчинившись их воле.

Сожаление и возмущение могут быть выражены по-разному: например, постоянно удручённым или суровым выражением лица, атмосферой равнодушия и разобщённости в семье, бесконечным потоком упрёков, угроз, униженных просьб, назойливых приставаний. Сами по себе эти внешние выражения, пусть даже оказывающие давление, не являются тяжким злом, однако они могут стать им в конкретной, ставшей невыносимой, ситуации. Чтобы положить ей конец, лицо, являющееся её жертвой, подчиняется чужой воле, соглашаясь на брак как на единственный выход из положения, принимая не вполне самостоятельное решение.

Особенно родителям в силу большего жизненного опыта надлежит направлять благоразумными советами своих детей в выборе партнёра в браке, а дети обязаны спрашивать их мнение и прислушиваться к нему. Однако сами родители должны стараться не слишком давить своим авторитетом, рискуя нарушить естественное право детей в этом вопросе. Об этом прямо предупреждает Второй Ватиканский Собор: «Задача родителей и опекунов — помогать молодым людям в создании семьи разумным советом, который можно было бы охотно выслушать. Однако при этом пусть они воздерживаются от того, чтобы посредством прямого или косвенного давления на молодых людей принуждать их ко вступлению в брак или к избранию супруга либо супруги» (G.S. 52).

То же вселенское собрание, торжественно провозгласив принцип, согласно которому «всякую дискриминацию в основных социальных или культурных правах личности, проводимую по признаку пола, национальной принадлежности, цвета кожи, социального положения, языка или религии, следует преодолеть и устранить как противную Божию Замыслу», добавляет: «весьма прискорбно, что эти основные права личности до сих пор не везде обеспечиваются и соблюдаются: например, если женщине отказывают в праве свободно выбирать себе мужа и тот или иной жизненный статус либо получать доступ к образованию и культуре на равных правах с мужчиной» (G.S. 29).

В этом соборном высказывании порицается система или обычай, до сих пор соблюдающийся и практикуемый в некоторых регионах, даже среди католиков. По этому обычаю, главным образом (а зачастую — исключительно) родители договариваются о браке своих дочерей или даже сыновей с родителями другого супруга — включая сюда и сам выбор последнего. Очень часто вступающие в брак впервые видят друг друга только при бракосочетании.

Дабы установить в каждом отдельном случае, следует ли считать данный брак недействительным или действительным, обычно можно воспользоваться критерием, сформулированным Судом «Рота Романа»: «Там, где согласно обычаям того или иного народа браки могут заключаться по усмотрению родителей, независимо от детей, нужно предпринять более тщательное исследование при рассмотрении душевного состояния брачующегося, поскольку он, сформированный, в конечном счёте, своей светской традицией, может легко примениться к событиям: либо безразлично приняв навязанный ему брак, либо (если налицо какое-то недовольство) смирившись с волей того, сопротивляться кому он считает бесполезным. Ведь тот, кто смиряется, заключает брак действительным образом, если не делает этого против своей воли».

Следовательно, нужно рассмотреть, какую позицию занимает договаривающаяся сторона перед лицом выбора, представленного и сделанного родителями. Если она соглашается с выбором, пусть лишь в духе уважения к традиции или подчиняясь воле родителей, которую она разделяет, то брак считается действительным. И напротив, если её воля позитивно противная и наличествуют явные признаки недовольства и сопротивления браку, заключённому единственно из-за моральной невозможности поступить иначе, то брак, при получении доказательства в соответствии с правом, должен считаться недействительным. При отсутствии у одной из сторон желания отдавать себя человеку, которого назначили ему в спутники жизни родители, отсутствует само согласие, являющееся элементом, создающим брак.