Проповедь во всех концах вселенной, доступных в те вре­мена, привела св. апостолов к устроению церковной жиз­ни среди обращенных словом Божиим язычников. Влекомые Ду­хом Святым, они проделали в самых невероятно трудных усло­виях путешествия, поражающие нас своими расстояниями.

Созидание земной Церкви, части Церкви Небесной, было де­лом трудным, потребовавшим от учеников Христовых совершен­но исключительной жертвенности, мудрости и энергии. "Подви­гом добрым подвизатися", как писал ап. Павел, значило для каж­дого из них непрестанно, до смерти, сражаться за проповедываемое ими Евангелие, оспаривая ли языческих философов, или убеж­дая жестокосердных правителей, натравляемых на апостолов волхвами и магами, завидовавшими их чудесам.

Древнейшие памятники первых веков, дошедшие до нас, по­зволили восстановить в главных чертах уклад жизни первых хри­стианских общин. Бросается в глаза как отличительное свойство первых христиан братство, царившее между ними, секрет коего, увы!, в последующих веках постепенно теряется. Несомненно, прямое общение с апостолами и учениками Спасителя вселяло в первые общины особую благодать, как бы отражение Божествен­ного Слова, так недавно прожегшего сердца Христовых совре­менников.

Богатые и убогие вместе участвуют, подлинно "единым серд­цем", в совершении богослужений, причем все причащаются Св. Тайн. Таинства совершались рукоположенными апостолами епископами (с греческого епископос — инспектор, надзиратель), которых избирали обычно сами верующие, представляющие в своей совокупности Церковь — Тело Христово.

Историк Брогли пишет: "Обряд избрания и посвящение епис­копов совершался в первых веках христианства на точном осно­вании Апостольских Правил. Это видно, между прочим, из до­шедших к нам рукописей греческих, коптских, сирийских и про­чих с некоторыми различиями в тексте, но не в сущности учреж­дения. В коптском, более других подробном описании сказано, что "епископ должен быть прежде всего человеком прямодуш­ным, во всем одобренным и избранным от народа. Когда его на­значают по достоинству, да соберутся в день Господень: народ, епископы, от народа уважаемые, и священники. Старший из епис­копов да спросит у народа и священников: "Этого ли человека желаете вы в управление вами?", и на ответ: "Истинно его", да спросит еще раз: "Ручаетесь ли все за него, что он достоин этой великой, почетной и святой власти, что был чист в своем благо­честии, справедлив ко всем, хорошо управлял собственным до­мом, что жизнь его безукоризненна и что ни он, ни домашние его не подвергались исправлению?"

"Когда же последует троекратное подтверждение, что во всем достоин, тогда, по принятии этого свидетельства, громогласно провозглашенного, да водворится молчание. Затем старшие из епископов, взяв двух других и представ пред алтарем, молятся с ними и священниками. В то время, когда старший из епископов возносит о новопосвящаемом молитву к Богу, диакон держит над главой его святое Евангелие. По окончании же этой молитвы да возведут избранного епископа на престол, ему подобающий".

В помощь епископу назначались и рукополагались им "пре­свитеры" (старейшие), которым епископ давал право вместо него совершать таинства, учительствовать и от его имени управлять группами верующих по мере размножения христианских общин. "Диаконы" (прислуживающие) в свою очередь рукополагались для наблюдения за порядком в церкви, а также для распределе­ния между бедными пожертвований, для посещения тюрем и т.д. Среди женщин также выбирались "диаконисы", преимуществен­но из благочестивых вдов, бывших за одним мужем, и не моложе шестидесяти лет. Как и диаконы, эти женщины несли вспомога­тельные обязанности, охраняя двери храма во время "литургии верных", помогая одевать и раздевать крестимых женщин и де­тей, наставляя их и прочее.

Другими членами причта являлись иподиаконы, чтецы, пев­цы, заклинатели и "копиаты", то есть гробокопатели, в греко-восточной литургии называемые "труждающимися". Роль копи-атов была особенно ответственной во времена гонений, когда они самоотверженно доставляли тела мучеников для достойного их погребения.

Важнейшим моментом жизни этих первых христиан была ли­тургия, совершаемая обычно в "день солнечный" (языческое на­звание дня, ставшего позже воскресеньем). Большое место в древ­ней литургии занимали чтение Евангелия, Священного Писания, пение псалмов, а также общие молитвы (ектений), во время кото­рых возносилось имя римского императора ("царя", или "кеса­ря"). До совершения Евхаристии священнослужители лобызали друг друга в знак мира; мужчины, стоявшие по одну сторону церкви, лобызались с мужчинами, на другой стороне — женщи­ны с женщинами. Обряд этот сохранился до наших дней в запад­ном и восточном чинах богослужения. После всенародного при­чащения тут же в храме предлагалась всем братская "агапа" (дружелюбие), или трапеза, из остатков провизии, принесенных для бедных и узников.

Св. Киприан, епископ Карфагенский, один из величайших учителей Церкви III в., в своем трактате о "Церковном един­стве" касается церковного управления. Он указывает прежде всего на равенство, существовавшее между апостолами, и на­стаивает на соблюдении среди епископов Церкви того же прин­ципа. Епископат, высшая степень церковной иерархии, должен быть един и неделим, так как каждому епископу принадлежит равная доля власти.

Действительно, из "Деяний Апостолов", повествующих об этапах их проповеди, видно, что ни один из них не старался ког­да-либо возвысить себя над остальными, так как Главой Церкви апостолы считали Христа, ее Основоположника, пославшего всех их возвестить миру Его Евангелие. Там же мы находим про­образ последующих Вселенских Соборов — Апостольский Со­бор, созванный в 51 г. в Иерусалиме, под руководством ап. Иако­ва. Иерусалим долгое время был центром, куда возвращались апостолы для совместных совещаний, отчего и Церковь Иеруса­лимская занимала тогда первенствующее положение среди других.

Успех их проповеди весьма скоро повсюду размножил число христианских общин и некоторые из них, благодаря своему зна­чению провинциальных центров, получили первенствующее по­ложение, являясь как бы митрополиями. Такими стали в Сирии — Антиохийская Церковь, в Египте — Александрийская, в Ма­лой Азии — Ефесская, Филиппинская и Коринфская — в Греции, Римская — в Италии и т.д. Уже ап. Павел в своих посланиях подчеркивает их значение, посылая, например, привет братьям всей Ахаии через Коринф (1 Коринф. 1, 1), поручая этой же церк­ви сбор милостыни для Иерусалима (I Коринф. 16,1-3), на Ефесскую Церковь возлагая попечительство над остальными общи­нами Азии и т.д.

Постепенно в важнейших городах Империи епископы эти при­обрели административную власть над областными церквами. Так, св. Ириней Лионский считался главой Галлии, Александ­рийскому епископу подчинялись Церкви Египта, Ливии и Пентаполя, св. Киприан Карфагенский первенствовал над Нумидийской и Мавританской кафедрами, Кесарийскии епископ занимал важное место в Палестине, равно как Ефесский в Малой Азии. Римская Церковь, по выражению св. Игнатия Богоносца, стала "председательствующей в столице области римской".

В первых веках взаимоотношения между епископами Церкви основывались на "Апостольских Правилах". Это был сборник церковных определений, частично восходивших ко временам апостольским, служивший в ту эпоху главным руководством для церковного управления.

В 34-м Апостольском Правиле содержалось следующее:

"Епископам всякаго народа подобает знать перваго из них и признавать его как главу и ничего, превышающаго их власть, не творить без его разсуждения; творить же каждому только то, что касается до его епархии и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без разсуждения всех, да тако будет единомыслие".

Из этого правила ясно усматривается, что ведению и власти каждого епископа подлежат дела только епархиальные; дела же общие, превышающие компетенцию одного епископа, касающи­еся всех и потому требующие общего голоса и суждения (напри­мер, возникающие лжеучения, вероопределения, составление общих правил и узаконений и т.п.) — подлежат соборному об­суждению; относительно этих общих дел епископы ничего не де­лают без старшего среди них, а этот старший в свою очередь ничего не делает без обсуждения с подведомственными ему епис­копами.

Таким образом, кафедры главных городов являлись иерархи­ческими центрами церковных округов, отчего их архиереи полу­чили позже наименование архиепископов, митрополитов и, на­конец, патриархов. Соборный принцип, по примеру апостолов, служил препятствием для каждого из них злоупотреблять своей властью, а кроме того, дозволял клирикам жаловаться на пер­венствующего епископа поместному собору. Таковые собира­лись в первые века дважды в год, затем — ежегодно и, наконец, впоследствии — по мере надобности.

Наконец, сразу после своего всенародного избрания и опи­санной выше "хиротонии" каждый из первенствующих еписко­пов должен был отправить своим собратьям свое "исповедание веры" в форме послания, по рассмотрению которого прочие епис­копы принимали его в свое общение. Этим пресекалась опасность возглавления митрополией ересиархами.

"Для чего, — говорит св. Киприан, — образовалось это сооб­щество множества епископов, рассеянных в целом мире, но со­единенных узами взаимного согласия и единомысленного вероу­чения, как не для того, дабы в случае, если бы кто из них впал в ересь, или схизму, все прочие могли, предупреждая вред, соеди­нить в духе любви все стадо Господне в одной овчарне".

После взятия Иерусалима римским императором Титом в 70 г., выдвинулась на первый план столица империи — Рим. Несмотря на это, никто в то время и не помышлял о возможности главен­ства римского епископа над остальными церквами. При обще­нии всех церквей между собой и при вселенском контроле над каждым епископом не могло быть и речи о каком-либо деспотиз­ме. Св. Киприан писал: "Никто из вас не поставляет самого себя эпископом и не заставляет других повиноваться ему из страха, потому что каждый епископ, имея полную свободу воли, как сам не может быть судим другим, так и другого судить не может".

Духовенство римское списывалось со св. Киприаном по воп­росу, как поступать с отпавшими, неотступно ходатайствовав­шими опрощении их слабостей, выразившихся в различных сте­рнях, начиная с покупки от местных властей "записок" (libella), (освобождавших от преследований и кончая бросанием фимиама на жертвенники идолов во избежание мучений. Римское духовенство выражает относительно виновных следующее мнение: "Мы думаем, как и вы, что нужно ожидать возвращения мира в церкви, чтобы рассматривать дело об отпавших в согласии с епископами, пресвитерами, исповедниками и мирянами, остав­шимися верными. Нам кажется, что мы сделались бы ненавист­ными, приняв страшную на себя ответственность допустить, что­бы там, где оказалось так много виновных, не было соответствен­но множества судей, и чтобы один мог произнести решение над преступлением, совершенным столькими лицами. Тогда только решение может быть твердым, когда оно основано на общем согласии".

Так понимала древняя Церковь апостольский принцип собор­ности.