Глава 8

Когда вдали показался высокий каменный забор, о котором говорил Озеранский, я спрятала свою «девятку» в небольшом лесу, а дальше пошла пешком. По дороге я думала, как мне проникнуть в усадьбу незамеченной. Главное – не попасться на глаза охране. Подойдя почти вплотную к массивным воротам, я с удивлением обнаружила, что они приоткрыты.

Вот, Татьяна Александровна, все для вас! Но интуиция мне подсказывала, что не стоит опрометчиво соваться в эти гостеприимно распахнутые ворота – мало ли что там может меня ожидать! Я притаилась у одной из створок и прислушалась. До меня донесся раздраженный женский голос. По-видимому, дама говорила по телефону, потому что я слышала только ее реплики.

– Я сейчас на грани! – кричала она. – Ты как, хочешь получить истерику или скандал? Я могу и то и другое, ты меня знаешь! Я сейчас… Ты ничего так и не понял, так что лучше заткнись… Скажи еще что-нибудь… Хамло, скотина! Да ты всю молодость мою загубил! Кому я теперь нужна? – зарыдала она.

Я осторожно высунулась из ворот и увидела роскошный «Бентли», за рулем которого сидел шофер. Недалеко от машины стояла молодая красивая женщина в элегантном дорогом плаще – наверное, это была супруга Пантелеймонова. Она, не останавливаясь, ходила взад-вперед как заведенная и продолжала кричать в трубку, не обращая ни на кого внимания. Впрочем, здесь находился только водитель. Но кто же из богачей обращает внимание на обслугу?

Вдруг я заметила знакомую фигуру. Сомнений не оставалось: это был Венчик собственной персоной! Он стоял на довольно приличном расстоянии от машины и от женщины. Я молнией проскользнула в ворота и спряталась за высокое раскидистое дерево. Там я перевела дух, постояла секунду-другую и осторожно, прячась за деревьями, которые здесь росли в изобилии, стала подбираться к Венчику.

– Венчик! – шепотом позвала я. – Это я, Татьяна. Ты мне не отвечай ничего, а только слушай меня внимательно. Сейчас мы с тобой тихо уберемся из этого места. Тут очень опасно находиться. Пока ворота открыты, надо воспользоваться случаем. Ты готов?

– Я всегда готов, только, Тань…

Вдруг откуда-то сверху раздался звон выбитого стекла, и на женщину полетели осколки. Она подпрыгнула как ужаленная, потом заметалась на месте и бросилась к машине. Водитель тут же выскочил из «Бентли» и услужливо открыл заднюю дверцу. Взревел мотор, и машина помчалась в распахнутые ворота, которые тут же начали закрываться.

Я схватила Венчика за руку:

– Быстрее, давай быстрее! Надо успеть!

Внезапно на крыльце двухэтажного дома, перед которым разворачивалось все это действо, появилась квадратная фигура охранника. Он был в стельку пьян и еле ворочал языком.

– Ты где? Ау-у!.. Вот хрен собачий! Ты что, убежать удумал? Я тебя за такие штучки… Мне тебя это… сторожить надо, понял?

– Венчик, это он тебя, что ли, ищет? – шепотом спросила я.

– Меня, меня, – подтвердил Аякс.

– Кто он?

– Да охранник мой, Гошей кличут. Меня как привезли сюда, сразу определили к этому Гоше.

– А сколько людей в доме?

– Гоша, потом Матюша и еще один. Кажется, Вандам, что ли. Не пойму, имя это или прозвище.

– Так зовут актера – Жан-Клод Ван Дамм, – машинально ответила я. – Он часто в боевиках снимался.

Гоша в это время продолжал на все лады аукать и попутно объяснять окружавшему его лесу сложившуюся ситуацию:

– Мы это… ну выпили… Ау, отзовись, будь человеком!.. Ты должен быть у меня это… на виду, вот! Мы ж не знали, что баба шефа, значит, еще здесь торчит… А этот гребаный Вандам, мать его, нажрался в хлам, сука! Теперь шеф всем нам покажет, где раки зимуют… Дурачье хреново! Драку устроили! Стекло выбили! Ау! Ты где?..

Услышав эти отчаянные призывы, из дома вышел еще один охранник, пониже ростом и совершенно лысый. Он тоже был в изрядном подпитии.

– Че орешь? Давай это… лучше к нам… На хрена тебе сдался… этот трупяк?

– Ты, Матюша, это… совсем дурак? Мне это… велено… караулить его, значит…

– Да че его караулить? Куда он денется? Все равно скоро… на корм… червям… – с презрением сказал Матюша.

Гоша, шатаясь, с тоской оглядывался и по-прежнему звал Венчика.

– Хрен с тобой! – рассердился Матюша. – Ищи-ищи! – С этими словами он скрылся в доме.

– Тань, я тебе главного еще не сказал, – зашептал Венчик. – Сегодня же охота должна начаться, сегодня!

– Как сегодня? – опешила я. – Тебе же в рюмочной говорили, что в крайнем случае завтра! Ты, наверное, перепутал что-то, Венчик.

– Ничего я не перепутал. Хозяин сам сказал – ну главный этот, который все устраивает. Охоту то есть.

– Тебя привезли, а он уже был здесь, что ли? – решила я уточнить.

– Ага. Говорит: «Чего тянуть? Друганы уже готовы, так что…»

– А куда он потом делся?

– Уехал. «Мне, – говорит, – надо еще все подготовить для охоты».

– Так, – сказала я Аяксу, – стой здесь и никуда не уходи. С охраной я сейчас разберусь.

Начать разборку я решила с Гоши – благо он все еще маячил на ступеньках при входе в дом. Я неслышно подкралась к нему сзади и воткнула в шею сонную иглу. Потом оттащила его к какому-то строению – скорее всего, подсобному помещению, дверь в которое была не заперта. Из узкого коридорчика, в котором было не развернуться, я отбуксировала бесчувственное тело Гоши в маленькую комнату и приковала наручниками к батарее. Уф! С одним покончено! Теперь надо проникнуть в дом, где остались еще два охранника.

Я вернулась к дому, поднялась по ступенькам и бесшумно открыла входную дверь. Потом вошла в просторный холл и прислушалась. Где-то совсем близко раздавались пьяные голоса. Осмотревшись, я увидела вдоль одной из сторон холла несколько дверей. Первая из них была немного приоткрыта, и я заглянула туда.

Оставшиеся двое охранников резались в карты и заплетающимися языками вели беседу. Время от времени их одолевала пьяная икота. Вообще интересно, как они умудряются, напившись до такой кондиции, еще и играть в карты? Наверное, сказываются богатый опыт и длительная практика. Как говорится, мастерство не пропьешь. К тому же карты – это все-таки не шахматы!

– Не-ет, вот ты скажи мне, Ма…ик…тюша, чего ты делаешь со своими… деньжищами? – спросил Вандам своего партнера по картам.

– Ха! Тоже мне… деньжищи! Ик! Ой, башка как трещит! Сейчас отвалится на хрен! – ответил ему Матюша.

Он был внушительной комплекции и с рябым невыразительным лицом.

– А ты того… не прибедняйся. Шеф это… нас не обижает, платит ваще… прилично.

– Для тебя, может, и… ик… прилично, а по мне… А ваще я на дом коплю, вот!

– Че? На какой такой дом? На хрена тебе какой-то фуфлыжный это… дом? У тебя ж… хата нехилая есть в центре!

– Вот, правильно ты сказал… хата… – пренебрежительно заметил Матюша и добавил мечтательно: – А я хочу такой дом…

– Да какой такой? – усмехнулся Вандам. – Как у… у шефа, что ль?

– Ну не такой… Зачем мне такие… хоромы? Их и за день… ни хрена не обойдешь! Но ваще… типа того… этого. С бассейном чтоб, с гаражом, с этой…

– Баней, что ль?

– Сам ты баня! Сауна называется, вот! А потом – женюсь…

– Че? Ты? Ж-женишься? – Вандам рассмеялся.

– Че ты ржешь, гад?! Че ржешь?!

– Жаниться он удумал! – с издевкой проговорил Вандам. – Ой не могу! Да хто ж за тебя пойдет, ты в зеркало-то давно это… гляделся? Да от твоей рожи даже эти… шлюхи то исть… шарахаются… А ты говоришь: «Жанюсь!»

– Ах ты…

Матюша так стукнул от злости по столу, что опрокинул бутылки и стаканы, которые там стояли, а потом с кулаками полез на Вандама. В принципе они вполне могли завалить друг друга сами, но из-за проблем с координацией в таком состоянии на это потребовалось бы много времени, а ждать я не могла: в любой момент сюда мог заявиться Пантелеймонов или кто-нибудь еще.

Так что лучше самой нейтрализовать охранников – по крайней мере, у меня это получится быстрее! Я резко распахнула дверь, с разбега налетела на Матюшу и ударила его коленом в пах. Он взревел, как раненый зверь, и зашатался; я толкнула его на пол и уверенным тычком в нос полностью отключила. Видя такое, Вандам опрокинул стол и бросился на меня. Я чуть отступила назад, потом прыгнула вверх и прямо оттуда буквально обрушилась на него. Вандам опрокинулся на спину и замер. Молниеносный хук в челюсть – и последний охранник тоже отключился. Йес!

К счастью, две пары наручников у меня в запасе еще остались. Но если сегодня понадобится еще кого-то обездвижить – боюсь, придется воспользоваться подручными средствами. Хорошо хоть, что батарей в этом доме предостаточно! Я аккуратно уложила обоих ребят у стеночки и надежно зафиксировала их наручниками.

Теперь нужно еще изолировать эту бессознательную компанию от внешнего мира, чтобы они не могли связаться со своим главарем. Для этого я вынула из карманов парней сотовые телефоны. Потом внимательно посмотрела вокруг и заметила стоящий на тумбочке в углу стационарный телефон. Его я выключила из розетки. Вот теперь порядок. Пока, ребятки! Отдыхайте от трудов праведных!

С легким сердцем я вышла из дома и направилась к своему другу:

– Венчик, пошли отсюда.

Мы двинулись к воротам. Но теперь они были закрыты.

– Слушай, ты не знаешь, как они открываются? – спросила я Аякса.

– Вроде бы штучка такая есть.

– Пульт, ты хочешь сказать?

– Пульт или еще там чего…

– Где он может находиться? Может быть, у кого-то из охранников?

К счастью, долго искать не пришлось: пульт лежал недалеко от входа на подоконнике. Мы с Аяксом открыли ворота и направились к моей «девятке».

Сев в машину, я набрала номер лейтенанта, который сторожил моего пленника, и распорядилась отпустить его.

Надо бы еще позвонить Кирьянову, узнать, как там у него дела. И едва я успела об этом подумать, как мой сотовый зазвонил.

– Алло!

– Таня! – воскликнул Кирьянов.

– Володя, ну что там? Ты, вообще, где сейчас находишься?

– Да на Ракетной, где же еще! Слушай, тут около дома какое-то движение началось…

– Это точно? Ты уверен? А что там?

– Да говорю же тебе: намечается здесь что-то! Машины собрались вокруг дома, одна круче другой. Вот мужики из них выходят и идут к дому.

– А Пантелеймонов? – спросила я.

– И он с ними.

– Слушай, а ты откуда за ними следишь? Не заметят они тебя?

– Танюх, давай не учи ученого! Сам знаю. А наблюдаю я за домом из машины, а машина в сторонке стоит. Ну, довольна теперь?

– А с тобой сколько человек из отдела?

– Еще Олег и Василий. Все.

– Мало, Володя, мало! Давай вызывай подмогу. Там только «охотников» будет не меньше трех человек. И все со стволами.

– Да ладно, Тань! Справимся – в первый раз, что ли? Они даже охрану снаружи не выставили. И тачки стоят с погашенными фарами. К тому же еще неизвестно, зачем они там собрались. Может, просто так, мальчишник у них…

– Охота у них сегодня начинается, Володя! Охота, понимаешь? Ровно в десять вечера.

– Охота, говоришь? – рассеянно перебил меня Кирьянов. – Погоди, Тань, погоди… Я сейчас поближе подберусь…

Связь прервалась, и несколько минут я провела в томительном ожидании. Но вот мой мобильник ожил.

– Тань, это опять я… Ага, вот вся честная компания выходит из дома. Во главе с Пантелеймоновым. Чем-то они взбудоражены… Идут к своим машинам…

– Что они говорят, Володь?

– Пантелеймонов уговаривает мужиков не паниковать. Говорит, что у него все подготовлено. Собирается лично поехать и во всем разобраться. Клянется, что его шестерки еще никогда его не подводили. Считает, что с машиной у них что-то случилось…

– Володь, какие еще тебе нужны доказательства, что охота началась? И потом…

Он опять меня перебил:

– Слушай, Тань, а ты вроде как права. Черт! Тут один из мужиков спросил Пантелеймонова, почему его охранники не позвонили! И какого… они на звонки не отвечают. Значит, это действительно то, что мы с тобой обсуждали?

– Да, да и еще раз да! А на звонки они не отвечают по очень простой причине: они сейчас отдыхают! В отключке они, понял?

– Так это твоя работа?

– Какой ты догадливый! Я забрала у них мобильники и лишила их связи. Давай быстро вызывай ОМОН и поезжай за ними.

– Стой! А ты сама-то где находишься? Надеюсь, не в пантелеймоновском логове?

– Нет, но близко, рядом с ним. И друг мой тоже со мной, так что все в порядке. Слушай, Володя, давай вызывай ребят и поезжайте! Всю эту банду надо брать с поличным, чтобы они потом не смогли отмазаться.

– Тань, мы сейчас поедем, а тебя очень прошу: возвращайся в город!

– Раз ты просишь. Может, встретимся по дороге?

– Таня! Слушай, дело-то серьезное! Они вот сейчас собираются всей толпой ехать, вроде как Пантелеймонову не доверяют. Кричат, что он весь кайф им обломал, что деньги они немалые ему заплатили. А Пантелеймонов злой, как дьявол, орет, что бабки им вернет, но потом пусть пеняют на себя. Так, все, рассаживаются по тачкам. Я погнал, пока!

– Володя, послушай, – опять начала я, но Кирьянов уже отключился.

Снова ожидание. Венчик пару раз задавал мне какие-то вопросы, но я уже не в состоянии была на них отвечать. Потом он замолк. Я тем временем прикидывала, сколько времени может занять поездка с улицы Ракетной в Золотую долину. По моим подсчетам выходило не менее тридцати-сорока минут. Наконец я не выдержала и, наказав Венчику сидеть в машине, сама вылезла из нее и направилась по дороге в город.

Пройдя немного вперед, я услышала шум моторов. Чтобы меня не заметили, я отпрянула назад и чуть-чуть углубилась в лесополосу. Машины почему-то остановились. Я прислушалась. Властный голос Пантелеймонова громко говорил:

– Вы все никак не успокоитесь! Я же уже сказал: верну я вам ваше долбаное бабло, не бойтесь! По миру не пойду, если лишусь ваших вшивых бабок! И чего трындеть, что охота сорвалась из-за меня? Вы че, купили билеты на аттракцион, что ли? Ага, как же. Это вам не карусель в парке! Если вы еще не поняли…

Кто-то из сопровождавших Пантелеймонова подал голос:

– Романыч, че ты кипятишься? Сказано же: мы поехали тебя прикрывать! Ты против, что ль?

– Да не против я, – ответил с досадой Пантелеймонов.

– Тогда и нечего базарить, – сказал все тот же голос. – А если менты нагрянут, так тебе одному и не справиться. А мы можем помочь!

– Да ты совсем охренел, Михей? Че несешь-то? – взвился Пантелеймонов. – Да все менты у меня на коротком поводке!

– Тогда и базара нет! Поехали, оторвемся по полной! – сказал Михей.

Где же Кирьянов? Если они с ребятами выехали вслед за этой компанией, то уже должны быть здесь! Как будто в ответ на мои мысли с другой стороны дороги послышался звук приближающегося автомобиля. Машина остановилась, и я услышала голос Кирьянова:

– Эй, мужики, здорово! У вас ничего не случилось? Может, мотор заглох? Помощь нужна?

Я увидела, что Кирьянов остался сидеть в машине, только поднял стекло.

Зря он так проставляется! От этих подонков можно ожидать чего угодно. Правда, стекла в машине Кирьянова вряд ли пуленепробиваемые, но все же береженого Бог бережет…

– Да все путем, мужик! Давай дуй своей дорогой! – ответил кто-то из компании.

Но тут раздался еще один голос:

– Как это дуй? Да это частные владения! Какого хрена он тут вообще делает? Давай, мужик, поворачивай оглобли! Слышь? Вали, говорю, отсюда… Че застыл? Непонятно, что ли? Разворачивайся и газуй!

Сквозь листву деревьев я увидела, как кто-то из несостоявшихся «охотников» решительным шагом, но немного пошатываясь, направился к машине Кирьянова. В опущенной руке у него был какой-то сверток. Почти вплотную приблизившись к машине, он злобно заорал:

– Ты че? Совсем тупой? Сказано тебе, мотай отсюда, а то…

Он не договорил и поднял руку со свертком. Кажется, это был обрез. «Охотник» продолжал угрожать:

– Вот лох непонятливый! Смотри, нарвешься – мало не покажется! Тебе как еще надо объяснять? Ты ваще откуда взялся? Куда собрался ехать?

Он буквально забрасывал Кирьянова вопросами, а в это время к машине подошли еще двое любителей пострелять. Сколько же их здесь собралось? И почему Володька медлит? Они же окружают его!

Наконец Кирьянов подал голос:

– Да недалеко мы едем. Навестить Пантелеймонова.

– Блин! – удивленно воскликнул тот, что был с ружьем. – Так ты че, знаком с Романычем? Ну… А он здесь…

– Да? И где? – спросил Кирьянов.

– Да вот там… где-то… – неопределенно ответил человек с ружьем.

Потом он, видимо, обратился к своим дружкам, потому что я услышала, как он сказал кому-то из подошедших:

– Мужики, тут вот один… Сказал, что к нашему Романычу в гости собрался.

– Кто еще такой? – спросил кто-то бесцеремонным тоном. – Эй ты! Давай, вылазь из тачки! Посмотрим, кто еще в гости к Романычу набивается!

– Я полковник Кирьянов из уголовного розыска, – спокойно сказал Володя. – А вы что тут делаете? С оружием, я смотрю. А разрешение на его ношение у кого-нибудь есть? Вообще, что тут происходит?

Внезапно наступила тишина – «охотники», наверное, осмысливали услышанное. Затем кто-то из них крикнул:

– Вот ни хрена… Так ты из ментовки! Слышь, мужики, менты здесь!

Кирьянов крикнул:

– Немедленно положите оружие на землю! Все!

Ответом ему была разноголосая матерная брань. Потом раздались угрозы:

– Мочить надо этого ментяру! Мочить!

Я услышала выстрел.

Что же Володька медлит? И где, черт возьми, ОМОН? Неужели Кирьянов и впрямь поехал в это бандитское логово с двумя оперативниками? Нет, не может быть такого – он не настолько безрассуден!

Алкоголь, которым успели накачаться «охотники» в особняке на Ракетной – а может быть, где-то еще, – подогревал их злобу. Я услышала, как они совещаются, что им делать дальше.

– Мочить, я сказал, надо этих ментов!

– И мочи, если ты такой умный! А я умываю руки и сматываю манатки. На хрена мне такие приключения на свою задницу…

– Замолкни! Ты соображай, что к чему. Наши все здесь. Если хоть одного выловят – всем хана! Один выход: мочить!

В это время Кирьянов громко приказал:

– Повторяю еще раз: положите оружие, здесь ОМОН! Так что без глупостей!

«Охотники» снова притихли. И вдруг началась беспорядочная стрельба – наверное, у кого-то из этой шайки не выдержали нервы. Похоже, «охотники» уже настолько плохо соображали, что ненароком подстрелили своего, поскольку я услышала чей-то истеричный крик:

– А-а-а! Вы в кого целились, козлы? Вы в Михея попали!

Кирьянов снова подал голос:

– Прекратите стрельбу! Остановитесь! Вы только усугубляете свое положение!

Но «охотники» уже вошли в раж и остановиться никак не хотели. Опять полилась нецензурщина и раздались выстрелы. Когда они смолкли, я услышала голос Пантелеймонова, который раздраженно закричал:

– Какого лешего вы здесь палите? Я велел не высовываться! Развлекаться решили?

– Романыч, – крикнул кто-то, – менты здесь!

Дорога между тем опустела: вся шайка переместилась в лес. Только машина Кирьянова стояла на месте. А вот был ли он в ней – в сумерках я не могла разглядеть…

Из леса доносились громкие голоса «охотников»: они уже разошлись по полной, обвиняя друг друга во всех грехах, а больше всего претензий было к Пантелеймонову. Но ему на какое-то время удалось заставить эту орду слушать себя:

– Вы совсем рехнулись, что ли, недоумки? – возмущенно заорал он. – Куда вы поперлись? Вы в моих владениях находитесь, ясно?! Вы вообще думаете, что творите? Хотите, чтобы я засветился, да? А сами думаете выкрутиться? Да черта лысого вы выкрутитесь! Вы, пьяные свиньи, рассчитываете, что меня подставите, а сами разбежитесь? Не-ет! Не получится!

Его голос заглушили крики «охотников», но Пантелеймонов вновь попытался навести порядок:

– Идиоты! Заткнитесь! Послушайте, что я вам скажу! Сейчас надо сесть по тачкам и поодиночке разъехаться. Нечего ментов дразнить! Не время! Вы уже настрелялись, пора и меру знать! Сейчас разъедемся и заляжем на дно…

Но распаленные «охотники» не желали молчать и разъезжаться: они по-прежнему жаждали крови и адреналина.

– Нет, Романыч, ты погоди! Ишь раскомандовался: «разъедемся», «заляжем»! Ты нас предал, вот что! – выкрикнул кто-то из компании.

Другой голос еще раз призвал мочить ментов. Голос Пантелеймонова окончательно потонул в гуле народного возмущения, и вообще в этой группе явно что-то происходило. Вновь послышались беспорядочные выстрелы, а затем кто-то из «охотников» испуганно завопил:

– А-а-а! Вы Романыча завалили! Суки, что натворили!

Тут все «охотники» разом бросились по машинам. Захлопали дверцы, зашумели моторы и завизжали шины. Заметались огни фар, и воздух наполнился парами бензина.

Вскоре все смолкло, и дорога вновь опустела. Я постояла еще немного, прислушиваясь. В лесу больше никто не стрелял и не орал. Я пошла по тропинке, ведущей к дороге, и увидела Кирьянова.

– Таня, – устало произнес он, – ты все еще здесь?

– Володя, неужели ты дашь им уйти? – спросила я вместо ответа.

– Никуда они не денутся! – махнул рукой Кирьянов. – Лес окружен.

– Ладно, – вздохнула я. – Пойду, пожалуй, в свою машину. Встретимся завтра!

– Уже сегодня, – посмотрев на часы, сказал Кирьянов.

Несмотря на протесты Венчика, который настаивал, чтобы его вернули к родным пенатам, я отвезла его к себе домой и постелила ему в гостиной на диване.

Утром, пока он еще спал, я не вытерпела и позвонила Кирьянову.

– Слушай, Володя, мне не дает покоя одна вещь. Вчера один из этой своры орал, что кто-то из них завалил Пантелеймонова. Это правда?

– Да нет, жив он, – ответил Кирьянов, – только ранен. Вообще, Танюх, они теперь сухими из воды не выйдут, это точно.

Я отправилась на кухню готовить завтрак. Когда Венчик проснулся и мы поели, я вынула из сумки пачку денег и, положив их на стол, придвинула к нему. Но Венчик, взяв из стопки несколько купюр, вернул остальное мне.

– Спасибо тебе, конечно, Таньша, – сказал он, – но мне столько без надобности.

– Ты выжил. Тебе предлагали сотню за ночь, а здесь гораздо меньше…

– Это ведь была просто игра, – улыбнулся Венчик. – И мне она даже понравилась. А вообще знаешь притчу о счастье и богатстве?

Я отрицательно покачала головой.

– Тогда слушай. Один мудрец не стремился к богатству, хотя у него была процветающая школа, в которой обучалось множество юношей, приезжавших к нему со всего света. Как-то раз один из учеников сказал ему: «Учитель, слава твоя гремит по всему миру! Ты мог бы стать богатым человеком, не знающим, что такое забота о завтрашнем дне. Почему же ты не хочешь быть богатым?» Мудрец ответил ему: «У меня есть все, что мне нужно для жизни». Тогда ученик сказал: «Но ведь ты мог бы иметь гораздо больше!» И вот что ответил на это мудрец: «Человек, собирающий вокруг себя непомерные блага, похож на путника, который по пути собирает все ценное, что попадается ему, а потом несет это, сгибаясь под неимоверной тяжестью собственной ноши. Когда же он почти достигает своей цели, то путь ему преграждает высокая стена, которую он должен преодолеть, но ее нельзя ни обойти, ни сломать. Единственный способ – это перелезть, бросив все, что он нес с собой. Но у человека нет иного выбора, и он вынужден оставлять у стены все, что с таким трудом тащил на своей спине». Тут мудрец сделал небольшую паузу, а потом добавил: «Мы приходим в этот мир с пустыми руками и уходим из него, оставляя все, что нажили. Так есть ли смысл собирать то, что не является необходимым, лишь из жадности, зная, что потом придется не только нести на себе непомерный груз, но и бросить его в конце пути? Не лучше ли пройти свой путь налегке?»

Венчик помолчал, потом спросил:

– Как, Танюша? Понравилась притча?

Я не успела ответить, потому что в это время кто-то позвонил в дверь.

– Кто там? – спросила я.

– Из шляпной мастерской Ирины, – ответил мне женский голос.

Я открыла дверь. На пороге стояла молодая девушка. Улыбаясь, она протянула мне круглую коробку.

– Вот, пожалуйста, – сказала она. – Вы заказывали ковбойскую шляпу. Она готова.

Я поблагодарила ее и, взяв коробку, пошла в гостиную. Там я поставила коробку на стол и открыла ее. В ней лежала темно-коричневая шляпа из натуральной кожи. Я повертела ее в руках, но почему-то не стала примерять. Откуда-то из глубин подсознания возникло нехорошее чувство, что как только я надену эту шляпу, то сразу окажусь под прицелом… Что же теперь с ней делать?

– Танечка, это твоя шляпа? – спросил Венчик.

– Моя. Но, знаешь, я, пожалуй, не стану ее носить…

– А вот я бы не отказался, – вдруг произнес Аякс.

– Так бери, Венчик! – обрадовалась я. – Носи на здоровье!

– Спасибо, Таня! – поблагодарил Венчик. – И… позволь рассказать тебе еще одну притчу на прощание. Притчу о шляпе.

– Валяй, – улыбнулась я.

– Жила-была одна девушка, – начал Венчик, – неприметная такая, на работе ничем не выделялась – в общем, серая мышка. Как-то в обеденный перерыв решила она сходить в магазин что-нибудь купить для себя. Зашла она в один магазин и увидела красивые шляпы. Девушка стала их примерять, и вот одна из шляп так подошла ей, что продавщица ахнула. Да и сама девушка обмерла у зеркала от неожиданности: на нее смотрела настоящая красавица! Заплатила она за шляпу и вернулась на работу. Все на работе ее заметили и сказали: «Как ты хорошо выглядишь!» «Это все из-за шляпы», – подумала девушка. И после работы она в отличном настроении пошла домой, а по пути решила навестить свою мать. «Прекрасно выглядишь, доченька, – сказала мать. – Что случилось? Уж не влюбилась ли ты?» Девушка ответила: «Мама, я прекрасно выгляжу, потому что купила себе шляпку, которая мне очень к лицу». Мать с удивлением спросила: «Какая шляпка? На тебе нет никакой шляпки». Девушка провела рукой по волосам – и действительно, никакой шляпки не было. Она вообще забыла ее еще на прилавке в магазине, когда расплачивалась. Вот так.

Закончив свою историю, мой друг торжествующе улыбнулся.

– Венчик, ты просто кладезь жизненной мудрости! – воскликнула я.

Он опять улыбнулся – на этот раз польщенно – и, надев шляпу, пошел восвояси.

А я осталась дома. У меня снова начался период покоя и расслабленности. Только вот надолго ли?