Вражда разгорелась между двух людей,
Друг с другом они леопардов лютей.
Друг к другу таким отвращеньем полны,
Что им были тесны пределы страны.
И вот смерти войском один был сражен,
С утехами жизни простился вдруг он.
Противник его в ликовании был.
Близ вражьей гробницы он раз проходил.
Увидел он жалкий могильный порог
Того, чей когда-то был пышен чертог.
К могиле врага, торжествующий, злой,
Приблизился он, говоря сам с собой:
«Поистине, тот бесконечно счастлив.
Кто друга лобзает, врага схоронив.
О смерти того слез не следует лить,
Сумел кто хоть на день врага пережить».
И тут в озлобленье бесстрашной рукой
С могилы он камень столкнул гробовой.
Врага увидал он простертым во прах
И с прахом в когда-то сиявших глазах.
В темнице могильной его существо,
Червями изъедено тело его.
Костяк так наполнен могильной землей,
Как темною мазью сосуд костяной.
Властительной длани, стальной пятерни
Сустав от сустава отторгнули дни…
При зрелище этом был жалостью враг
Охвачен и слезы излил на костяк.
Раскаялся вмиг он в своей слепоте,
Велев начертать на могильной плите:
«Не радуйся смерти другого, ведь рок
Тебя вслед за ним унесет в краткий срок».
О случае том одному мудрецу
Сказали. В слезах он взмолился к творцу:
«Ужель ты откажешь в прощении благом
Тому, кто был горько оплакан врагом?
Ах, станут и наши такими тела,
Что враг, прослезясь, не припомнит нам зла!
И я уповаю, что сжалится бог
Над мной, если враг пожалеть меня мог».