Эпилог

Я прохожу через кабинет и выглядываю в окно. Новый склад строят на месте старого, но чиновники приняли решение сменить название. Прежнее отправлено в отставку, как состарившийся жокей. Новое здание вместо С отметят на плане территории как Х, и администрация надеется, что это принесет ему удачу.

Я две недели как вернулся к работе, влился в коллектив. На моем столе значок от АА – один месяц. Месяц как я не пью. Иногда мы с Забивалой в обеденный перерыв играем в баскетбол.

Он тоже вернулся к своим лягушкам и выглядит счастливым. События прошлого остались в прошлом. Пожар внушил управлению новый взгляд на систему безопасности: ворота теперь стерегут вооруженные охранники. А многие лаборатории задумались, благоразумно ли доводить людей до желания устроить вам поджог. Говоря о будущем в изучении квантового сознания, используют иногда термин: «замораживающий эффект». Работа, впрочем, продолжается.

Я хочу увидеть то, что видел Фейнман.

Я хочу увидеть больше него.

Иногда я заглядываю в лабораторию Забивалы и помогаю ему возиться с аквариумами. Дважды в неделю звоню сестре, и однажды под вечер мне приходит в голову мысль.

Если бы мы сами лепили свои миры, как бы выглядел мой? Может быть, как раз так.

В больнице Джереми рассказал мне, как нашли Сатвика. Погиб в автомобильной аварии. Я не успел на похороны.

Комната Джой пустует. Ее лаборатория тоже.

В первый день, как вернулся, я побывал в ее комнате, высматривая отпечатки личности. Нашел книгу со шрифтом Брайля. И музыкальную запись.

Джереми на мой вопрос, где она, ответил:

– Ушла без предварительного уведомления.

– Объяснила почему?

– Ни словом. Я надеялся, что ты мог бы что-то знать. Вы ведь были близки.

– Не так близки, как ты думаешь.

Невысказанное предположение. Ее захватил синдром. Одна из умерших. Хотя квартиру ее обыскали и ничего не нашли. Тело так и не обнаружили.

Джереми не сразу спросил меня, над чем я работаю. Выждал несколько дней. Проявил невероятную выдержку. А может, он в душе боялся услышать ответ. Когда наконец спросил, заглянув с чашкой кофе ко мне в кабинет, я ответил коротко:

– Квантовая механика.

– В каком смысле?

– Продолжаю работу, которой занимался до перехода к вам.

Он сдерживался изо всех сил. Он спрятал улыбку за чашкой кофе. Ради этого он меня нанял – сколько месяцев с тех пор прошло! Ради того, чем я боялся заняться.

Забивала, когда я рассказал об этом за обедом, выказал больше удивления:

– Почему бы вдруг?

Я подумал о лягушке в колодце. Чем больше изучаешь квантовую механику, тем меньше веришь.

Вот в чем дело. Вот что переменилось.

Я поверил в мир. Но теперь знал, что он – не единственный.

После обеда я вернулся к себе и уставился на доску для маркера.

Я стал выписывать формулу. Ту же, что прежде. Ту, что не сумел закончить. Ту, которая погнала меня прочь, обратно в Бостон, к холодной воде.

С левой руки, как нитки с катушки, разматывались символы. Их непререкаемая логика выстраивалась подобно башне. Все выше и выше. Заложенный мной фундамент был красив.

Маркер задержался. Я подошел к месту, над которым застрял тогда. Где кончалось изведанное и начиналась неизвестность.

Я уставился на доску, но в этот раз вышло иначе. Легчайший сдвиг – и я увидел путь вперед.

Поначалу узкий, как луч света из-под двери.

В какой-то момент я почти увидел себя в больничной пижаме, царапающим стену черным «волшебным маркером».

Но я отбросил эту мысль и уставился на доску.

А потом я понял, что делать дальше. Увидел ясно, как светящийся след, который вел меня через темноту.

И я стал писать.