Книга: Викинг туманного берега
Назад: Глава 15. Валерий Бородин. Погоня
Дальше: Глава 17. Валерий Бородин. «И аз воздам…»

Глава 16. Константин Плющ. Засада

Путь из варяг в греки, Ловать. 8 июня 871 года

 

Обнаружить неширокое устье Ловати было непросто, но рядом стояла невеликая крепостца – прочный сруб, окруженный частоколом, – и Ульф не промахнулся.
Ловать в эти вялотекущие времена была куда полноводнее, но и пороги речные никуда не делись – частенько приходилось сходить на берег и тянуть кнорр за канаты, благо Меченый переделал его на русский манер – укрепил киль, подшив крепкие плахи.
И теперь «Рататоск» то плыл на мелкой воде, то скребся килем по галечнику, стесывая помаленьку «набойки».
Берега то стелились сырыми низинами, то возносились крутыми обрывами, зарастая дубом, липой, сосной, рябиной. Река виляла, намывая мели, выставляя валуны-одиночки, бурля на перекатах, и тут не обойтись было без лоцмана, деревенского хитрована, что проводил кнорр по одному ему видимым копанкам в каменных косах, по глубокой воде в обход мелей.
Плату он брал скромную, зато и время берег, и корабельное имущество. Да и трудностей с устройством на ночлег не было – на расстоянии дневного перехода стояли малые крепостишки, где пара-другая длинных домов или покоев, как их еще называли, заключалась в квадрат частоколами из остреных бревен.
На второй день пути Ловать раздвинула свои края, мелея, а после там, где берег правый задирался песчаной кручей, поросшей сосняком, сделалась уже.
Внезапно закричала чайка – эти птицы обычно кружат над Ильмерем, редко залетая к Ловати.
И все бы ничего, но тут Хвитсерк резко крикнул:
– Щиты вверх!
Никто ничего не понял, но викинги – люди служивые, знающие цену приказу. Скажут тебе «Падай!», значит, рухни, ляг пластом. Не опустись, а именно упади, да хоть в грязь мордой.
Вот так и тут – команда живо расхватала щиты, прикрываясь ими, как зонтиками.
Костя тоже вскинул дощатый «зонт», повинуясь команде, а в следующую секунду сверху продолбили стрелы, глубоко вонзаясь в щит. Послышались стоны раненых.
Первым ответил Линду – он стоял, прижавшись к мачте, снаряжая лук, а после отшагнул, вскинув его, и выстрелил.
Эваранди глянул наверх – там, на обрыве, стояли в ряд несколько лучников и некто в кольчуге, потрясавший копьем. Метнуть его вниз он не успел – стрела вошла ему под бирни, снизу вверх, просекая нутро чуть ли не до горла.
Некто в кольчуге качнулся, теряя копье и равновесие, и покатился с обрыва вниз, перевертываясь в падении и раскидывая песок. Его так и вынесло, с разгону бросая в мелкую воду у берега.
Хродгейр, Бьёрн, Йодур и Эйрик дали сдачи чуть позже Линду, швырнув дротики. Еще двое скатились с обрыва, нелепо переваливаясь, – трупы иначе не умеют.
– Хадд! Берси! Гринольв! – рявкнул Беловолосый. – Эваранди! За мной!
По крутому, сыпучему склону Йодур забрался наверх, с ходу сбивая щитом замешкавшегося дренга. Тот не удержался и покатился вниз – прямо под меч Хадда.
– Получи!
Бешено суча ногами в текучем песке, Костя медленно забирался в гору. И вот травянистая кромка.
Последним усилием забросив тело на край обрыва, Плющ перекатился и вскочил на ноги.
Сердце тарахтело где-то у самого горла, ноги дрожали, но было не до того – сразу пятеро бойцов бросились в атаку.
Это были нурманны, их ни с кем не перепутаешь. Скорее всего, из засады ударили люди Эйнара Пешехода, а больше и некому.
Если бы Хвитсерк не всполошился вовремя, нападение удалось бы вполне – половину экипажа «Рататоска» перестреляли бы, а потом добили бы мечами тех, кто уцелел. И шито-крыто.
Второй фактор везения заключался в том, что среди устроивших засаду лишь половина числилась в хольдах – опытных бойцах-ветеранах, а остальные – дренги, «учащаяся молодежь». Правда, преподавали им лишь одну науку – побеждать, но молодь есть молодь.
Йодур связал боем двух викингов, еще парочка насела на Хадда с Костей, хватило вражья и на долю Берси с Гринольвом, а из-за сосен выбегали еще трое дюжих и ражих.
Тот, что кинулся на Плюща, был без щита – обеими руками он тискал длинную рукоятку секиры и махал ею с легкостью, размеренно, как маятник в часах с кукушкой. Тик-так, тик-так…
Щита своего Эваранди лишился на третьей секунде боя – подставив его под маховой пролет топора, он лишь добился того, что широкое лезвие раскололо доску, увязая в дереве и коже.
Тут же освободившись от щита, Костя сделал выпад. Викинга он достал, пырнул мечом куда-то в область селезенки, но неглубоко. Да и норег не долго ждал, пока его закалывать будут, – отскочил с рычанием. Уронил щит наземь, прижал ногой и выдернул секиру. Так и Плющ паузы не делал – успел нанести два рубящих удара. Второй удар викинг отбил окованной рукояткой секиры, а вот первый он пропустил – и чуть без ноги не остался.
Клинок подрубил колено. Боец мог и вовсе обезножеть, но толстая обмотка из кожаного ремня погасила туше.
Взревев, раненый нурманн бросился на Плюща, грозя покрошить в фарш, но свистнула меткая стрела и вошла викингу в глаз.
Все. Не жилец.
Отшагнув от секироносца, Эваранди оглянулся на мгновение, не упуская из виду троицу из леса, кивнул спокойному Линду и приметил, как за корни потрепанной ветром сосны, что росла на самом краю, цепляются сучковатые пальцы Хродгейра.
Вымахнув на травку, Кривой тут же выхватил меч и бросился на врага.
– Там еще! – крикнул он.
Эваранди в этот момент склонился над поверженным врагом, сжимавшим секиру холодевшими пальцами, и вытащил у него из ножен здоровенный кинжал, прямой и острый, похожий на те, которыми любят форсить кавказцы.
Сжав кинжал в левой руке, Костя лишь теперь глянул вниз, на реку. В мелкой воде кипел бой – еще четверо викингов ударили с противоположного берега, закидав кнорр копьями. Кому-то там очень не повезло – наконечник вылез со спины, продрав кожаный доспех. Не дай бог…
А, нет, вон Валерка! Скачет по берегу с железякой в руке!
В следующее мгновение бой разгорелся с новой силой, настигая Константина. Один из тех, что явился из леса, с забавными рыжими косичками, торчавшими из-под шлема, обошел Хродгейра, намереваясь достать Кривого со спины, но в горячке не заметил молодого дренга. Или заметил, но не обратил внимания. А зря.
Эваранди кинулся на помощь Хродгейру. Рыжий молниеносно отмахнулся мечом, но удар пришелся на кинжал. «Ножик» Костя не удержал левой рукой и тут же скрестил клинок, стиснутый правой, с мечом рыжего.
Эваранди в тот момент ни о чем не думал. Он все делал правильно, прикрывал спину командиру, вот только жить ему оставалось едва ли секунду, ибо его владение мечом убого в сравнении с мастерством викинга с косичками. Тот его уделает на «раз»…
У Кости кишки словно смерзлись в ледяной ком, мир притух, даже звуки пропали. Все замедлилось.
Плющ четко видел ледяные синие глаза рыжего, что смотрели на него в упор из-под круглого шлема, и жесткие складки вокруг рта, и то, как меч викинга, сверкнув на солнце крылышком стрекозы, дописывает короткую дугу. А его-то меч почти не движется!
Тут все звуки вернулись, будто кто включил громкость. Прорезался зловещий шелест рассекаемого лезвием воздуха – и Хродгейр мгновенно развернулся, поражая рыжего в бедро. Эваранди мельком увидел единственный глаз Кривого, горевший темным огнем, застывшую кривую усмешку – и отшагнул, пропуская мимо лица сталь разящую.
Рука сама довела меч, острый кончик распорол рыжему бочину, а в следующее мгновение Хродгейр саданул викингу по яйцам, того скрючило, и клинок Кривого отчикал рыжую косицу, растворяя сонную артерию. Кровь, гонимая мощным сердцем, забила фонтанчиком, окропляя доспех.
– Спа… сибо! – выдохнул Эваранди.
Кривой лишь ухмыльнулся мимоходом, разворачиваясь к очередному рубаке.
Йодур к этому моменту уже уделал одного из своих противников и вплотную занимался вторым. Линду стоял открыто, как на соревнованиях, и выпускал стрелу за стрелой. Викинг, которого весин обстреливал, поймал две стрелы на щит, третью отбил мечом, а вот от четвертой не уберегся – граненое бронебойное жало пронзило кольчугу и вошло в грудь, накалывая сердце.
Викинг уронил щит и меч, после чего рухнул сам. Готов.
– Вниз! – гаркнул Хродгейр, помогая Йодуру уделать вражину.
Эваранди подхватил оброненный кинжал и спрыгнул с обрыва – мягкий песок принял его.
Бой у кнорра продолжался, команда Ульфа сражалась по колено, а то и по пояс в воде. Это лишало маневра, река не позволяла двигаться быстро и резко, но то же самое испытывал враг.
По всему видать, у напавших вышла нестыковка – им бы сообща ударить, и сверху, с обрыва, и с того берега, одновременно.
Да вот замешкались – и дали лишний шанс Хродгейру.
Костя пробежал мимо Валерки, деловито обтиравшего меч о штаны мертвяка, сшитые из настоящей парчи, и обогнул убитого Гюрдира – этот греб на корме, напротив Бородина, только у другого борта.
Мигом оценив диспозицию, Эваранди сунул меч в одни ножны, свои, кинжал – в другие, заимствованные, схватился за борт и подтянулся. Выбравшись на палубу «Рататоска», он разбежался в два шага и прыгнул в реку, обрушиваясь на плечи одного из вражин, наседавшего на Хвитсерка.
Плечи викинга выдержали тяжесть в восемьдесят кило, упавших сверху, а вот ноги не устояли – нурманн свалился в воду, а в следующее мгновение Костя, обхвативший его нечесаную голову двумя руками, резко крутанул ее.
Мокрого хруста, о котором читал, он не услыхал, что немудрено в шуме и гаме, а вот викинг обмяк. И, по всей видимости, воду испортил – из-за травмы, не совместимой с жизнью, расслабился сфинктер.
Выхватив меч и отплевываясь, Эваранди зашел с тылу здоровенному детине, что с ожесточением орудовал скрамасаксом, кроя Меченого. Получив от Ульфа несколько ран, он истекал кровью, но упрямо наседал.
Почувствовав, что сзади кто-то есть, детина совершил последнюю в своей недолгой жизни ошибку – оглянулся. И его буйна головушка тут же упала на грудь, держась на одном лоскуте кожи.
Меченый широко улыбнулся Косте, подмигнул и, мощно раздвигая воду, подобрался к двоим, бившимся с Бьёрном Коротышом и Вагном.
Эваранди двинулся туда же, но припоздал – поднимая пенные буруны, выдвинулся Йодур, с ходу уделывая вражину, что донимал Коротыша.
Еще пара секунд – и Бьёрн доконал второго.
Все. Враги кончились.
Люди не сразу это осознали, не сразу перешли от войны к миру – все глубоко дышали, кровь у всех бурлила, накачанная адреналином, а глаза так и шарили вокруг: где враг? А нету!
Истребили.
Медленно выдохнув, Хродгейр сказал:
– Собираем оружие, брони. И ищем судно! Не пешком же они сюда пришли.
Эваранди двинулся с Ульфом на поиски вражеской посудины – собирать трофеи ему было неинтересно. Пускай лучше Роскви поохотится за бонусами, а ему и кинжала довольно. Тем более что ножик не простой – сталь отменная, а рукоятка откована из какого-то темного металла, изображая разъяренную львицу.
Третьим к «поисковикам» присоединился Линду.
– Давайте живее, – сказал на ходу Меченый, – а то, боюсь, те, кто сторожит лодку, или что у них там, захотят смыться!
– Хрен уйдут… – пробурчал Костя и подумал вслух: – Стоянка должна быть где-то недалеко!
Они почесали вдоль берега, но никаких затонов или проток не обнаружили.
– Стой! – поднял руку Линду. – Твоя посмотри.
Меченый пригляделся. Берег тут был низменный, топкий, заросший камышом и высокой травой. Полоса камышей была узка, даже маленький паузок в ней не скроешь, тем более большую лодку, но вот траву пересекал не слишком явный, но читаемый след – словно бревно проволокли. Или лодку.
– Туда! – сказал Ульф.
Осторожно углубившись в прибрежные заросли, шагов через десять Эваранди ощутил под ногами влагу. Это было маленькое озерцо в окружении деревьев. Наполовину спущенный в воду, стоял ушкуй – большая крепкая лодка с изображением медведя на носу.
В ушкуе понуро сидел совсем молоденький дренг. Бесшумно выйдя из хилого ельника, Линду поднял лук. Стрела была положена, но тетиву весин пока не натягивал.
– Привет! – весело сказал Ульф.
Дренг аж взвился от чужого голоса. Не удержался и свалился за борт.
Подскочив в два прыжка, Меченый выудил «стража» и приставил лезвие меча к его кадыкастому горлу:
– Звать как, дружок?
– У-ульф-хам… – просипел тот.
– Ты поглянь! Почти тезки! Ты тут один скучаешь?
– Д-да…
– Точно? Или проверить?
– Т-точно!
– Моя смотреть, – спокойно проговорил Линду. – Никого.
– Вот и ладушки, – проворковал Ульф, неласково улыбаясь. – Когда вас Эйнар послал?
– Позавчера, когда посланец прибыл.
– Какой посланец?
– Н-не знаю, кто-то из местных. Финн какой-то. Он на ихней лодчонке, которая из бересты, приплыл и грамотку Пешеходу отдал. А Эйнар и говорит: погоня за нами, Хродгейр Кривой на охоту вышел, голову мою снять хочет. Дескать, Сиггфрёд весточку шлет из Альдейги.
– Сиггфрёд? Высоконогий, что ли?
– Он самый! Его скейд чинился в Альдейге, почему Высоконогий и отстал. Эйнар велел Сиггфрёду доделать все как надо и догонять караван.
– Вон оно что… И велел вам засаду устроить…
– Ага!
Ульфхам робко улыбался. Видать, надеялся, что все ему простят и живым отпустят. Зря надеялся.
Косте хорошо было видно, как Меченый завел руку за спину, где у него висел нож в чехольчике, вооружился и сделал резкое движение.
Дренг издал долгий сипящий звук, оседая в воду, а Ульф мягко улыбнулся ему, провернул нож, поразивший печенку, и сказал:
– Передавай привет старушке Хель!
Назад: Глава 15. Валерий Бородин. Погоня
Дальше: Глава 17. Валерий Бородин. «И аз воздам…»