Глава пятая
— Ого, — Гарольд хрустнул костяшками пальцев. — Умеете вы удивить, наставник.
Карл согласно закивал головой, да и остальные соученики выглядели обескураженными.
— У меня вопрос, — подал голос я. — Мастер, это будет полноценная схватка? То есть — вы будете только защищаться или атаковать тоже?
— Если я буду атаковать, то это будет не схватка, а смертоубийство, — с сожалением в голосе сказал Ворон. — Пока только защищаться стану. Хотя кое-кого из вас я иногда очень даже хочу… Н-да. Вы иногда бываете как деревянные куклы в уличном балагане — головы пустые и двигаетесь только после того, как вас за ниточки подергаешь.
Не я один после этих его слов облегченно выдохнул. Понятно, что убить он нас не убьет, но лечить потом ожоги и разные другие повреждения лично мне точно не хотелось. Наша группа недели две назад выступала на занятиях в качестве «кроликов», так я после этого еще дня три ногу приволакивал — на мне отрабатывали сращивание костей. Для этого в тот день мне несколько раз перебивали левую ногу, Ворон лично это делал, с шутками и прибаутками. Скажу честно — было не сильно больно, не сказать — не больно вовсе, но очень страшно. И сам процесс был пугающим, и осознание того, что сращивать ее будет кто-то из соучеников. С них станется что-то напутать, после чего я останусь калекой навсегда. Карл, например, со мной еще дня три после этого не разговаривал, поскольку я его до врачевания своей конечности так и не допустил, отгоняя истошными воплями и угрожая кинжалом.
Вот и сейчас — умом-то я понимал, что Ворон нашей погибели не допустит, но все равно было жутковато.
— Полегчало? — спросил у меня наставник, сбрасывая свою шубу на руки Тюбы, ошивавшегося рядом с ним. — А, фон Рут?
— Неимоверно, — как на духу ответил ему я. — Просто силы разные. Нет у нас еще опыта в достаточной мере для того, чтобы схватка была на равных.
— Ты оптимист, — Ворон рассмеялся. — Веришь в то, что раньше или позже наберешься опыта в таком количестве, чтобы меня победить?
— Я много во что верю, — уклонился я от прямого ответа.
— Хитрец ты, фон Рут, — погрозил мне пальцем Ворон и обратился к остальным: — Вы с ним ухо востро держите, особенно девушки. Такого ловкача даже «перстень двух душ» на пальце не остановит, имейте в виду.
— Тем хуже будет для него, — громко сказала Рози. — И для той дурочки, которая его обещаниям поверит.
Аманда деланно рассмеялась.
— Может, уже начнем? — спросил у наставника Гарольд. — Что время терять?
Мой друг все подмечал и не хотел продолжения недавней перепалки.
— И то, — согласился с ним Ворон. — Только вот еще что — надо бы вам дать некий стимул для достойной конкурентной борьбы. Пятеро лучших получат небольшую награду — завтра они отправятся со мной в Кранненхерст. Фальк, слышишь? Ты ведь туда так рвешься — вот твой шанс.
— Ага, — оживился Карл, скидывая меховой плащ и сунув его мне в руки. — Так, может, я и начну? Буду первым.
— Почему нет? — Ворон сделал несколько шагов в сторону. — Вставай вон туда, где камень лежит, там будет твоя позиция. Я останусь здесь, то есть расстояние будет как раз такое, которое предписано в уложениях по магическим поединкам. Все их читали?
Кто-то кивнул, кто-то отвел глаза в сторону. Нам было чем заняться, потому лишней информацией многие голову не перегружали. Практическую-то часть этого уложения изучили, а вот формальную, где описывались ритуалы вызова на поединок и его технические особенности, пролистали. Я и сам так поступил.
Карл встал у небольшого валуна, изрядно вросшего в землю, и уставился на наставника, стоящего шагах в двадцати от него.
— Все — семь шагов в сторону, — потребовал Ворон. — Не хватало еще, чтобы кого-то зацепило заклинаниями, лечи вас потом.
В этот момент из-за туч, которые висели над замком добрых две недели, выглянуло солнце, осветив двор, нас, столпившихся на нем, и Карла с Вороном, стоящих друг напротив друга.
— Если бы я верил в приметы, то сказал бы: «Сие добрый знак», — сообщил нам наставник. — Но я в них не верю, и вам того же желаю. Приметы выдумывают слабые духом люди, чтобы оправдать ими свои собственные неудачи, лень и глупость. Сильный человек верит только в себя и иногда в друзей, а не в то, что якобы ему предсказывают боги, черные кошки и неполная луна, на которую не следует смотреть через левое плечо.
— Красиво сказано, — Мартин внимательно наблюдал за происходящим. — Подпишусь под каждым словом.
— Ну, барон Фальк, удивите меня, — произнес Ворон с улыбкой. — А то мне что-то холодно становится. Гелла, отсчет, ты у нас сегодня за секунданта будешь.
— Три! — звонко крикнула Гелла.
Карл отставил ногу назад и вытянул вперед правую руку. Значит — магия огня, эта поза предполагает именно ее, так нас учил Ворон. Магический огонь, в отличие от воды, эффективен на небольших расстояниях, потому надо использовать любой шанс увеличить радиус поражения. В нашем случае — на небольших. Да и откуда большим взяться? Мы в начале пути, у нас и сил мало, и техника исполнения на обе ноги хромает. А у матерых магов те же огненные шары летят на такое расстояние — что ты! И размером они раз в пять-семь больше, чем те, которые создаем мы.
— Два!
Ворон вздохнул, глядя на Карла и покачал головой.
— Раз! — взвизгнула Гелла.
Средних размеров огненный сгусток вырвался из руки Фалька, который сразу же после слов Геллы выкрикнул формулу заклинания.
Пролетев метра полтора, пламенный кругляш наткнулся на куда больший размером водяной кулак, который отправил ему навстречу Ворон. Причем вода приняла именно что внешний облик кулака, наш мастер был привычно ироничен.
Поглотив огненный шар, кулак вдарил по Карлу, промочив его с головы до пят и сбив с ног. Ну да, не больно, но унизительно.
— Один — ноль в пользу наставника! — радостно крикнула Гелла.
— Назовите мне самую главную ошибку, которую допустил Фальк, — потребовал Ворон. — Эль Гракх?
— То, что первым в схватку полез, — предположил пантариец. — Надо сначала было на других посмотреть.
— Логично, но неверно, — помотал головой наставник. — Де Прюльи?
— Он дал вам понять, какое именно заклинание собирается использовать, — помолчав, ответила Агнесс. — У вас было время для того, чтобы подготовиться для его отражения.
Агнесс стояла рядом с нами. Формально она была в группе Мартина, но все чаще и чаще проводила время в нашей компании. Тому изрядно поспособствовали наши рассказы о том, какие славные у нее родители, причем слова эти были абсолютно не дежурные. Пара дней, что мы провели под крышей её дома, осталась в наших душах навсегда, как одно из самых светлых воспоминаний в жизни. По крайней мере, у меня точно.
Надеюсь, Равах-ага все-таки передал письмо, которое мы написали отцу Агнесс, по назначению. Еще тогда, в Халифатах он заверил нас, что это произойдет быстрее, чем мы покинем южные моря, и мне хотелось верить, что это случится именно так. Еще я надеюсь на то, что дон Игнасио поверил в то, что с нами все хорошо.
— Молодец, — Ворон вытянул руку в направлении Агнесс. — Верно подмечено. Что самое главное в поединке с подобным себе, то есть — с магом? Непредсказуемость. Ваш противник не должен прочитать и просчитать ваши жесты, взгляды, мимику, не должен понять, что именно вы задумали, какое оружие выбрали против него — воду, огонь, воздух или что-то иное. В принципе, это правило хорошо для любой области применения человеческих талантов, но в магических поединках подобное является насущной необходимостью. При условии, разумеется, что вы желаете после него остаться в живых.
Агнесс зарделась, похвала наставника была ей приятна. Оно и ясно — она, увы, талантами не блистала, это следовало признать, так что доброе слово Ворона для нее было ценно вдвойне.
— А раз вы такая умница-разумница — пожалуйте ко мне, — Ворон помахал рукой. — Фальк, иди в замок, обсыхай, а то простынешь.
— Не простыну, — проворчал мокрющий Карл. — Ведь обещали не наносить ответных ударов! Нечестно поступили.
— Надо уметь отличать контратаку от подзатыльника, — парировал Ворон. — Здесь был именно он, причем заслуженный. Причины объяснить?
— Не надо, — ответил за Фалька Гарольд. — Барон, сюда иди, плащ у Эраста бери.
Монброн понял, что следующей фразой наставника может быть: «Завтра вашей группе выступать в качестве учебных пособий» и решил подстраховаться.
Карл посопел и направился к нам, отряхиваясь на ходу, тем временем то место, где он стоял, заняла Агнесс.
— Ну, — Ворон изобразил что-то вроде полупоклона. — Мистресс де Прюльи, вы готовы?
— Да, — сосредоточенно ответила Агнесс.
— Гелла, — щелкнул пальцами наставник.
— Три! Два! Один! — как горошинами из стручка сыпанула словами та.
Агнесс выбросила вперед правую руку, чуть ли не фальцетом неразборчиво выкрикнув формулу, причем следом за ней последовала вторая.
Шагах в трех от Ворона образовалась туманная дымка, довольно густая, которую секундой позже пронзила огненная стрела.
— Пульнула в белый свет, как в грошик, — саркастично заметила Рози. — И туману-то, туману нагнала.
Последнее она преувеличила — туманная дымка уже почти рассеялась, точнее — стала инеем. А вот насчет огненной стрелы — это да. Агнесс сама себе помешала — создав завесу, которая, по идее, должна была сбить с толку нашего наставника, она не смогла толком прицелиться, и метнула заклинание так, наудачу. В результате та прошла изрядно выше головы Ворона.
— Н-да, — Ворон почесал за ухом. — Однако. Знаете, де Прюльи, даже не знаю, что сказать. Идея мне понятна и реализовали вы замысел неплохо, с точки зрения исполнения. Но если бы мы с вами бились по-настоящему, то сейчас я уже потрошил бы ваши карманы. Что за гримасы? Что с боя взято, то свято, а обобрать труп коллеги по цеху — это священная обязанность любого разумного мага. Амулеты, зачарованные предметы, свитки — это все полезные в хозяйстве вещи. Да и деньги никогда никому не мешали, скажу я вам. Поменьше чистоплюйства — и шансы на то, что над вашим телом не прозвучат слова: «Он ушел совсем молодым», значительно увеличатся.
— Золотые слова, — сообщила всем Фриша. — Жалко, Флик этого не слышит.
Да, маленький воришка порадовался бы, услышав подобное, что есть, то есть.
— Ну что, ошибки де Прюльи разбирать будем? — поинтересовался Ворон. — Всем ясно, что надо непременно учитывать погодные условия и нельзя бросать два заклинания сразу, чтобы не обезоружить себя, оставшись с пустыми руками? Ясно? Тогда попрошу выйти сюда… Э-э-э-э-э… Вот хоть бы Эбердин. Нога не беспокоит? Ну и славно.
Один за другим мои соученики терпели поражения. Впрочем, ничего другого ждать и не приходилось, просто в силу опытности наставника и нашего неумения. Силы были слишком неравны. Но победы от нас и не требовалось, нужно было другое — из каждого поединка выносить опыт, понимание того, как именно не надо действовать.
С шутками, зачастую достаточно обидными, что было для него свойственно, Ворон разбирал ошибки выходящих к нему подмастерьев. Хотя мы на эти самые шутки внимания особо и не обращали — ну, вот такой он, что теперь сделаешь. Главное — он нас учит, и делает это на совесть.
— Так, кто у нас остался? — Ворон пробежался взглядом по нашим немногочисленным рядам. — Фон Рут. Как же это я про тебя забыл?
— Случайно? — предположил я.
— Не иначе как, — согласился со мной наставник. — Ну, иди сюда.
За то время, что у меня было, я перебрал десяток заклинаний, которые мог использовать, не опасаясь, что они у меня вовсе не получатся. Маловат у меня был пока магический багаж, у той же Аманды он составлял почти два десятка формул, которые она научилась использовать достаточно умело. Правда, это ей не помогло в схватке с мастером. Она попробовала пустить в ход магию земли и использовала заклинание «Земляные лапы». Предполагалось, что почва под ногами Ворона превратится в некоего бесформенного глиняного силача, который секунд на тридцать лишит нашего наставника возможности двигаться, а Аманда в это время его добьет чем-то еще из своего арсенала. Не вышло — мастер разгадал ее трюк, небрежным движением усмирил землю под своими ногами, с печалью глядя на испачканные грязью сапоги.
Но, что примечательно — потом похвалил, отметив, что попытка была неплоха.
Я встал напротив Ворона, тот насмешливо посмотрел на меня, после похлопал себя ладонями по плечам и произнес:
— Надеюсь, хоть ты меня заставишь попотеть, барон. Озяб я тут с вами.
— Надейтесь, — вырвалось у меня непроизвольно.
И в уме не было злить наставника, оно само как-то получилось. По толпе соучеников пронеслись смешки, кто-то присвистнул и сообщил остальным: «Силен».
— Гелла, — уже привычно скомандовал Ворон.
Я посильнее сжал пальцы правой руки, надеясь на то, что на снег у моих ног не упадет ни капли крови. Ну да, он был уже изрядно утоптан, засыпан глиной, пеплом и еще не пойми чем — Ворон развлекался от души. И все-таки — кровь есть кровь, маг его уровня может ее даже не увидеть, а попросту учуять.
Ладонь я полоснул ножом сразу же, как услышал свое имя — он давно был наготове. Магия крови — мой выбор для поединка был очевиден, именно в ней я преуспел больше, чем других в разновидностях великого искусства чародейства. А если совсем уж честно — нравилась она мне, я ее, если так можно высказаться, ощущал. Когда я составил свою первую формулу, которая называлась «Волна безумия» и была направлена на то, чтобы заставить того, на кого накладываются чары, ощутить бешенство, полностью потеряв над собой контроль, то понял — это мое. Словесные компоненты, найденные в тех книгах, что дал мне наставник, составились в одно целое так легко, что, даже не испытав заклинание на ком-либо, я был уверен в том, что оно рабочее.
Вообще, составление формул — это было что-то невообразимое. Когда я еще жил, точнее — выживал, в подворотнях Раймилла, я был уверен, что маги творят свою волшбу просто и незамысловато. Махнул магик посохом — и золото с небес посыпалось. Пальцем шевельнул — и все его враги умерли.
Вот уж нет. Как и говорил нам когда-то Ворон — ничто из ничего не возникает. А уж магия — в особенности. И у каждого мага — она своя, личная. То есть — компоненты заклинаний и их общие формулы — они давно вычислены и записаны в книгах, но каждый из нас будет, как бы так сказать… Подгонять эти формулы под себя. Пока ты не пропустишь их через свои мозги, через свою душу — заклинание не станет тебе подчиняться. Ты можешь зачерпывать сколько угодно магической энергии, ты можешь хоть про себя, хоть в голос орать то, что записано в книгах — ничего не произойдет.
Но вот когда ты составил компоненты, ощутил после этого слабость в ногах и блаженное тепло в желудке, такое, как будто ты одним махом ахнул немаленький кубок вина изрядной выдержки, а в душе твоей как будто весенним цветущим лугом пахнуло — значит ты сделал все так, как надо, и это заклинание теперь с тобой навсегда. И оно будет подчиняться тебе с каждым использованием все лучше и лучше. Да и в ход пускать его станет куда проще, не надо будет проговаривать всю формулу вслух, оно будет подчиняться твоей мысли. Правда, до такого совершенства его доводить надо не год и не два, и даже не двадцать, подобное доступно только магам высоких степеней посвящения. Но и маг первой, самой невысокой степени, на использование «своего», если так можно выразиться, заклинания тратит секунды, а не минуты.
Бывало и такое, что и заклинание составлялось верно, и ты мог его использовать, но миг истины не возникал. Значит — не твое оно, не сможешь ты раскрыть всю его мощь, как ни старайся. Это как когда умелый столяр взялся колодец копать. В своем деле — он мастер, и его изделия пользуются большим спросом, за ними люди со всего королевства едут. Колодец он, скорее всего, тоже выкопает, почему нет, но в нем либо воды будет мало, либо грязной та вода будет, с песком напополам. Потому что — не его это. Тут колодезник нужен, специалист.
Все это Ворон нам еще в том году рассказывал, но слова его до нашего разума только сейчас дошли, когда мы сами что-то пробовать делать начали. И его фразу: «Вся сила в постоянной практике» мы тоже именно сейчас осознали.
— Один! — выкрикнула Гелла.
Я качнулся влево, выбросил вперед руку и еле слышно прошептал формулу заклинания «Ловчая сеть». Если говорить честно, то более всего она напоминала бессвязный набор букв, как и большинство других заклинаний. Мне всегда казалось, что заклинания должны состоять из каких-то красивых слов, грозных или величественных, но нет. Конкретно то заклинание, которое я только что использовал, звучало как «Арсстронто». Я же и говорю — ахинея какая-то.
Кровь, накопившаяся в кулаке, после моего резкого движения брызнула во все стороны, но не вся, далеко не вся.
Большая часть ее устремилась к Ворону, быстро, не сказать — стремительно. В движении она как бы размазалась по воздуху, превратившись в отчетливо различимый квадрат, разделенный на множество ячеек. И в самом деле — это было похоже на кусок рыболовной сети. Или пчелиные соты, такое сравнение было в учебнике, из которого я и подчерпнул это заклинание. До того в действии я его не видел — нужна была цель, да где ее возьмешь? Мы было хотели друг с другом проводить тренировочные поединки, да Ворон нам это запретил, сказав, что мы поубиваем друг друга.
Следует заметить, что данное заклинание было если и не из запретных, то из не одобряемых Орденом Истины точно. «Ловчая сеть», если верить книге, была одним из старейших боевых заклинаний и эффективно использовалась в магических войнах прошлого. Она поражала цель изнутри, если можно так выразиться, а служители Ордена не приветствовали подобное вторжение в сущность человеческую.
Данная сеть должна была с легкостью преодолеть и одежду Ворона (даже если бы на нем был доспех или кольчуга), после кожный покров и впитаться в плоть. Конечная цель — кровеносная система, после того, как вот это мое творение попадет в его вены, оно должно вспыхнуть, сжигая наставника изнутри. Вот такое вот заклинание, убийственное и страшное, как по мне.
Но и плата за него была велика — через несколько минут меня накроет изрядная слабость, причем она будет напрямую связана с тем, насколько удачно сработало заклинание, то есть — чем хуже пришлось моему противнику, тем больше я ослабну. Заклинания крови делились на несколько групп, в зависимости от степени действия, конкретно это относилось к тем, которые имели обратный эффект, такова была его природа. Правда, в данном случае было исключение из правила обратного эффекта — если противник умрет, то «отката» (так Ворон называл неприятные последствия заклинаний) не будет вовсе. Что-то вроде приза удачливому магу.
А еще в ближайший час другие заклинания крови будут забирать у меня больше магических сил, а может, даже и жизненных. Это тоже плата за использование заклинаний с обратным эффектом.
Рассказываю я долго, а происходило все очень быстро — багрово-красная сеть устремилась к Ворону, я же в это время стряхнул остатки крови вниз, на снег и пробормотал очередную формулу.
Тут же у моих ног снег зашевелился и из-под него на свет белый выползло невысокое, мне по колено, растение, с толстым стеблем, несколькими короткими ветками, на которых трепыхались маленькие остроконечные листья, и увенчанное роскошным цветком с красными лепестками, чем-то похожим на уродливую волчью голову.
Вот тут что-то пошло совсем не так, как предполагалось. Во-первых — растение было куда меньше, чем следовало. Во — вторых — оно было вполне себе реальное, осязаемое, а не призрачное.
Заклинание «Цветок ночи», одно из первых, которое я выучил, должно было вызвать именно что призрачное растение, которое будет защищать меня от магических атак, принимая удар на себя. Ну да, в непосредственно боевых условиях я его не проверял, но в те разы, что я его вызывал при тренировках, оно получалось правильным — с меня ростом и почти незаметным на свету. А тут — вон чего вылезло.
Тем временем наставник спалил мою сеть огненным знаком (сгорела она красиво — знак врезался в ее середину, квадратики вспыхнули синим пламенем и осыпались на снег пеплом) и, засмеявшись, спросил у меня:
— А это что такое ты вырастил?
И он показал на растение, которое вертело цветком, как головой, тычинка в его центре более всего напоминала то ли хоботок, как у комара, то ли нос.
— Не знаю, — честно признался я. — Должен был появиться «Цветок ночи», а вылезло вот это.
— Знатный цветовод, — шмыгнув носом, злорадно сказал Карл, порядком озябший, но не уходящий со двора.
Ребята засмеялись, Фриша еще и спела несколько строчек старой крестьянской песенки о жадном Билли, который посадил на поле овес, но забыл добавить в пашню навоз.
Тем временем безымянное растение выдрало из сугроба корешки, и на них, как на ногах, подбежало ко мне, протягивая свой хоботок к той моей руке, из которой еще сочилась кровь. Пусть уже не так сильно, как раньше, но все же сочилась.
— А ну кыш! — я отбросил кровелюбивое растение от себя ногой. — Ничего себе! Сотворил на свою голову.
Интересно, а как его загнать обратно, туда, откуда я его призвал? Призрачный цветок исчезал где-то через три-четыре минуты, в том случае, если он принимал на себя удары противника — то быстрее, в зависимости от того, насколько сильно ему доставалось. А вот этот, непонятно откуда вылезший… Кто его знает? Может, попросить Агнесс его огнем сжечь? Или сталью его можно прикончить?
— Знаешь, я много чего повидал, но вот такое вижу впервые, — с непонятными интонациями сообщил мне Ворон. — Интересно как. Ты его оставь, не уничтожай, я потом гляну, что это такое у тебя получилось.
Видно, он по моему лицу ход мыслей уловил.
— Скажу тебе то же самое, что Грейси, — Ворон поманил к себе пальцем Тюбу. — Исполнено неплохо, но есть ошибки. Первая из них — твое желание сразу пустить в ход самое убийственное заклинание из своего арсенала, то ли чтобы произвести на меня впечатление, то ли просто по недомыслию. Ну вот спалил я твою сеть — и что? Ты исчерпал себя, на носу сильнейший «откат», а я, все такой же бодрый и веселый, подхожу к тебе, уничтожаю твой… кхм, цветок-защитник, если не умираю до этого от смеха, и препарирую твою почти бесчувственную тушку. Фон Рут, ты же выучил «Пурпурные стрелы», почему было не начать с них? Сначала «Стрелы», чтобы меня дезориентировать, потом сразу же «Ловчую сеть» и только после всего этого — защитника, на всякий случай. Сил на все эти три заклинания у тебя хватило бы. А лучше вообще без «Ловчей сети» обойтись, чтобы не обессиливать себя, это заклинание на самый последний момент, когда уже выбора не остается. Нет, в данной ситуации результат был бы тот же, но я при таком раскладе тебя как минимум похвалил бы. Потому что это была бы уже стратегия поединка, хорошая и разумная. А так — ты показал мне то, что чему-то научился — но пока не более.
Меня шатнуло — пришел «откат». Растение, как будто почуяв это, оживилось, снова поднялось на ноги-корешки и потихоньку засеменило ко мне.
— Брысь, — рыкнул на него Ворон. — Вот же. Тюба, в ведро его и ко мне в кабинет. И придави чем-нибудь сверху, чтобы не сбежало, лови его потом по всему замку.
Сдается мне, что-то наш наставник про такие растения все-таки знает. Черт, какая неприятная штука этот «откат» — ноги как ватные, по венам как будто огонь течет и все лицо горит. Не было у меня такого ни разу. И это ведь заклинание цели не достигло, то есть это даже не откат, а так, пустяки.
Все-таки непростая вещь магия крови, у «воздушников» или «огневиков» такого нет.
И насколько силен мастер Гай — он ведь тогда надо мной заклинание высшего порядка сотворил, теперь-то я понимаю очень хорошо, после тех двух книг, что мне Ворон дал. Там столько силы вложить было надо, столько мощи — и он после этого еще шутки шутил, хотя по всему должен был без задних ног дрыхнуть.
Это при том условии, что он тогда и в самом деле что-то надо мной сотворил. Хотя — кровь у меня в тот момент чуть не закипела, я же это помню. Верный признак заклинания именно из этого раздела магии.
— А вообще — молодец, — подытожил наставник и приложил мне руку ко лбу, она была приятно-холодной и мне как-то сразу полегчало. — Есть в тебе потенциал — и неплохой, не ошибся я.
Соученики, стоящие неподалеку и слышавшие его слова, посмурнели.
— Как и во всех остальных, — верно расценил их молчание наставник. — И не примите это за комплимент, это я над вами всеми так изощренно издеваюсь. Ладно, кто там еще остался? Мартин, де Фюрьи, Боннер? Всё? Нападайте все трое одновременно, не будем терять времени. Я замерз и хочу есть.
Даже втроем наши соученики не добились успеха — Ворон с легкостью блокировал их потуги нанести ему вред, а Мартина еще и изрядно оглушил его же «Воздушным молотом», который тот попытался применить. Там в заклинании есть хитрость — его можно обратить против заклинателя, если знать, как это делать. Так что в замок нашего закадычного врага тащили под руки, а он знай мотал ошарашенно головой, да время от времени хватал воздух ртом.
Но никто не злорадствовал — смысла в этом не было. Остальным-то тоже перепало. И потом — все шуточки звучали в мой адрес, а произнесенное Амандой «садовник» просто-таки ко мне прилипло, так что мне, похоже, досталось личное прозвище. Ладно хоть не «цветовод», которого помянул Фальк.
Непонятное растение Тюба утащил в покои Ворона, оно скреблось в ведре, придавленное булыжником и прощально махало мне корешками. По крайней мере у меня создалось такое впечатление. Только что «папа, помоги!» не кричало.
После обеда, который впервые на моей памяти готовили не мы, а молчаливая служанка наставника, и на который нам дали гороховую похлебку со свининой, повергшую Карла в восторг, Ворон раскурил свою трубочку и спросил у нас:
— Чего молчите? Ждете от меня каких-то слов, кроме того, что уже услышали там, на улице?
— Хотелось бы, — Рози своими результатами точно была недовольна, поскольку на все ее потуги с магией воды наставник сказал только: «Ну-ну». Это мою достаточно тщеславную нареченную сильно опечалило.
— Почему нет? — дружелюбно согласился Ворон. — Можно сказать кое-что, а выводы потом сами делайте. Завтра в Кранненхерст со мной идут де ла Мале, Агнесс де Прюльи, Фриша, Жакоб и фон Рут. На этом все, свободны. И не думайте, что это я такой добрый и пожалел вас после сегодняшнего, просто сам хочу немного от вашего гвалта отдохнуть.
— Купишь мне свиной окорок, — тут же хлопнул меня по плечу Карл. — А лучше — два.
— И еще — семян цветочных на рассаду прикупи сразу, — донеслось до меня с другого конца стола, это Эль Гракх решил поразвлечься за мой счет. — Придет весна — устроишь цветник, для душевного успокоения.
— Садовник, милый мой садовник, — хрустальным голосом пропела Миралинда. — Ты погадай мне на цветах.
— Счастливая ты, де Фюрьи, — елейно произнесла Аманда. — Будущий супруг — мастер цветов. В твоем королевстве подобное оценят по достоинству, у вас же любят красоту.
Вот чего она нарывается, а? И так Рози злая как собака сидит. Красота — в ее родном Асторге, который всегда и везде полагается на крепость своих клинков? Да там любителя цветов не прикончат только по той причине, что безумцев убивать — плохая примета. Они не наш наставник, они в приметы верят.
— Так, те, кого я назвал, к рассвету будьте у входа, — Ворон встал с кресла. — Ждать никого не буду. И никаких лошадей — пешие прогулки полезны.
