Глава одиннадцатая
С холма открывалась в каком-то смысле даже величественная картина. Огромная долина, расположенная под ним, была буквально усеяна разномастными и разноцветными шатрами, там дымились костры и походные кузни, развевались вымпелы и флаги. И еще там было очень много людей. Точнее — много воинов, казалось, даже досюда долетают какой-то звон, грохот и неразборчивая многоголосая ругань. Но это, разумеется, только мне казалось.
А вот запахи — те были совершенно осязаемые. Дым от множества костров здесь, на холме ощущался вполне отчетливо.
Я такого никогда раньше не видел. То есть — да, мы тогда побывали на турнире, где тоже хватало вояк, но тут было совсем другое.
— Одно хорошо — у войска появился толковый предводитель, — отметил Ворон, не отрывая взгляда от долины. — Место подобрано разумно, теперь ночных переполохов не будет.
— Что, до этого были? — поинтересовался Гарольд, спешившийся и подошедший к нему. Я и еще несколько человек тоже покинули седла.
— А как же, — наставник усмехнулся. — Герцогскую рать накануне сражения как следует потрепали в ночи. Нордлиги по темноте пожаловали, дозоры тихонько сняли и устроили веселье, с кострами и резней.
— Не похоже на них, — удивился Мартин. — Они вроде всегда грудь в грудь шли. Не уважают они такие вещи, как ночные налеты.
— Не похоже, говоришь? — наставник поковырял носком сапога снег. — Согласен. Но вот только и все остальное тоже необычно. Они и в глубь континента раньше не лезли, и магию не использовали в бою. А сейчас — пожалуйста.
Интересно, а откуда Мартин так хорошо знает ухватки нордлигов? Хотя — так ли это важно? У каждого у нас за душой много разного всякого есть.
— Место и вправду неплохое, — Карл отодвинул меня плечом, пролезая вперед. — Река, мост, так просто не подберешься. Вот только слева подойти можно.
Все было так, как он сказал. Долину ровно посередине пересекала река, не слишком широкая, но полноводная. То есть — скорее всего, она была полноводной, так-то сейчас на ней стоял лед. Что характерно — у того берега, на котором разместилась совместная рать Королевств, он был расколот — даже отсюда была видна черная полоска воды. Явно это было сделано не просто так, как видно и вправду предпринимались меры для того, чтобы тать в ночи не нагрянул. Берега связывал мост, широкий и даже крытый. Как видно, в мирное время местный люд часто по нему шастал туда-сюда, причем настолько, что за проход по нему взималась плата. Не просто же так около него стояла будка смотрителя? Просто так их не ставят, я подобное во время нашего путешествия с мастером Гаем не раз видел.
Сейчас около нее разбили бивак крепкие парни в блестящих сталью кольчугах. Причем несколько из них курсировали по мосту — то ли прогуливались, то ли были дозорными. При этом противоположный берег был пуст, на нем не было ни души.
— Слева? Нет, оттуда тоже не подберешься, — Ворон зябко передернул плечами. — Там Грейлонская топь, которая даже зимой не замерзает. Место скверное и гиблое, никому не советую в него соваться в будущем. Шансов выбраться оттуда живым почти нет.
— Сколько людей, — притопывая ножками и потирая озябшие руки, сказала Агнесс де Прюльи. — Вот только непонятно — как им всем не холодно жить в шатрах? Это же ткань, она совсем тепла не держит.
— Воинов никто не спрашивает, — Гарольд посмотрел на девушку снисходительно. — Это их судьба — преодолевать трудности.
— Я — не воин, — обычно спокойная и дружелюбная Агнесс нехорошо посмотрела на Монброна. — Мне не нужно преодолевать. Мастер, пожалейте меня. Я теплолюбивое существо. Если нам придется жить в палатке или шатре, то лучше погрузите меня в сон, как Фила.
— Если ты не заметила, то он во сне подрос, — хихикнула Сюзи Боннер. — Не боишься, что и тебя такая судьба может постигнуть? Проснешься, а тут ап — и груди по колено.
— Фу, что за шутки? — сморщила носик Агнесс. — Хотя… Знаешь, соглашусь. Лучше так, чем мерзнуть целыми днями.
— Я сам теплолюбивый, — веско произнес Ворон. — Потому тоже не желаю жить в шатре. Мои ненаблюдательные подмастерья, если вы потрудитесь осмотреть окрестности повнимательней, то вон там, у подножия холма, вы увидите небольшую деревушку. Вот в ней мы и расположимся. Точнее — в одном из домов. Сомневаюсь я, что нам предоставят парочку, там желающих будет очень много. Командиры отрядов, собратья по цеху… Хватит, в общем, тех, кто тоже предпочитает спать в тепле. Два дома отбить выйдет вряд ли, но за один — поручусь.
— Друг у друга на головах сидеть будем, — скривилась Рози. — Домишки-то маленькие какие.
— Юноши будут спать в пристройках, а девушки — в доме, — деловито сказал Жакоб. — Ничего, мы не замерзнем.
— Вот — человек, — прониклась Магдалена. — Мужчина!
— Поехали уже, — попросила Агнесс. — Пожалуйста!
Ворон, как всегда, оказался прав — командование сводной рати заняло один из домов. Причем — самый большой, именно туда нас направил командир патруля, который в компании с пятью мечниками расхаживал по деревне и надзирал за порядком.
— Шеппард здесь? — Ворон вылез из саней и подошел к крыльцу дома, около которого стояли два изрядно замерзших караульных.
— Здесь, — кивнул один из них. — А ты кто?
— Добрая фея, — ласково улыбнулся наш наставник. — Принес ему кулек леденцов за то, что он хорошо вел себя в прошедшем году.
— Очень смешно, папаша, — нахмурился караульный. — Но у нас тут не балаган.
— Так и я не шучу, — Ворон распахнул ворот шубы и на зимнем солнце блеснул амулет, который мы до того не видели. Это был золотой кругляш, на котором было что-то выгравировано. Что именно — я разглядеть не смог. — Ну ладно, не фея, согласен. Будем считать, что я фей. Так тебя больше устроит?
— Вы — Шварц? — уточнил у наставника второй караульный. — Так вас давно ждут. Вы же еще неделю назад должны были сюда пожаловать.
— Лучше тебе не знать, солдат, кому и что я должен, — сварливо заявил Ворон и сбил снег с сапог, постучав ими по лестнице. — А вообще — бардак. Все всё знают — кто должен приехать, кто должен уехать. Ужас!
И он, поднявшись по лестнице, вошел в дом.
Вот интересно — а куда подевались те, кто жил в нем до того, как сюда пожаловали воины Королевств? Хозяева-то где? Хотя — какая разница?
Наставник скрылся за дверью, мы же расположились во дворе, который, на нашу удачу, был достаточно велик.
— Где мы будем спать — понятно, — Карл потрепал по шее своего коня. — А вот их куда? Не на улице же оставлять? Зима все-таки.
— Если честно, я войну себе по-другому представляла, — Миралинда шмыгнула носиком. — Два войска сходятся в битве. Знаете, вот эдак флаги по ветру развиваются, кони белые, воины в доспехах… Красиво. А тут все по-другому. Всё какое-то серое, все люди вокруг мрачные, ничего не понятно, условий для нормальной жизни никаких, и смрад стоит невозможный просто.
Что да — то да, вонь вокруг была ого-го какая. Даже меня, привычного к подобному, и то впечатлило. Чадили костры, прогорклым жиром пахло от котлов, висящих над ними. И все это смешивалось с запахом дерьма, что было вполне предсказуемо. Место, где не первый день обитает такая толпа, по-другому пахнуть и не может.
— Радуйся, что сейчас зима, — ободрил девушку Монброн. — Случись наша поездка летом — еще бы сильнее воняло, мороз он это дело кое-как прибивает. Мало того — еще и хворь какая могла бы пожаловать, в воинских лагерях это обычное дело. А все отчего? Лень людская. Сколько выгребных ям не выкопай, все одно будут гадить там, где поближе, а потом сами от этого и страдать. Отец рассказывал, что наш король даже вешал за подобные вещи во время военных походов, но результата это не дало.
— Да-да, — подтвердил Эль Гракх. — Мой отец то же самое говорил. Даже наказания не действуют. А в результате потом куча народу в бреду валяется и под себя ходит.
— Отрадно слышать умные слова, но вот только нам от этого не легче, — печально вздохнула Луиза, прижимая к носу надушенный платочек. — Боги, какой же смрад! Ужас просто.
— Это жизнь, — Фриша приобняла ее за плечи. — Ничего, со временем принюхаешься, поверь. Я как-то раз при холерном бараке три месяца подъедалась, так думала первые дни, что с ума сойду. Ничего, притерпелась.
К дому прошло несколько воинов в дорогих доспехах, окинув нас насмешливым взглядом, один из них, довольно юный, идущий впереди остальных, даже бросил презрительно:
— Что, подванивает? Так пахнет война, детишки. Бегите отсюда быстрее, думаю, что мы управимся и без таких неженок, как вы.
— Если все доверить таким как вы, то нордлиги скоро доберутся до Центральных Королевств, — тут же ответила Рози, которая вообще никогда не лезла за словом в карман. — Хочешь — не хочешь, пришлось нам приехать сюда.
Юный рыцарь в самом деле застыл на месте, как бы осознавая — в самом деле было сказано то, что он услышал, или показалось.
— Я бы на вашем месте подумал несколько раз перед тем, как что-то ответить — холодно бросил Монброн. — Во-первых, потому что вы будете отвечать даме. Отдельно замечу — благородной даме, это важно. Во-вторых, по той причине, что вы один, а нас — много.
— Даже так? — сейчас я заметил, что рыцарь не просто юн, а очень юн. По сути — мальчишка, румяный и курносый. Его спутники явно насторожились, их руки в латных перчатках опустились на рукояти мечей.
— Я не о том, — пояснил Монброн. — Просто даже если вы очень хороший боец, то раньше или позже один из нас все равно одержит над вами верх. Эта дама — она наш… Она наш друг, потому каждый из нас, не задумываясь, встанет на защиту ее чести, а это значит, что вам, в том случае, если вы себе позволите еще одну бестактность, придется драться не на одном поединке, а сразу на нескольких.
— А еще я выясню кто вы такой, и расскажу о произошедшем своим братьям, — язвительным тоном девочки-ябеды сообщила юному рыцарю Рози. — Ох, они разозлятся!
— Будем считать, что я испугался, — юноша улыбнулся, с неподдельным интересом глядя на нашу компанию. — Такие грозные господа, такие суровые дамы. Знаете, вот теперь я уверен в том, что победа над нечёсаными варварами с островов не за горами.
— Я вот сейчас не понял, — громко прошептал Жакоб, обращаясь к Карлу. — Он продолжает над нами смеяться или всерьез говорит?
Карл ему не ответил — то ли сам не знал, какое из предположений верное, то ли еще почему.
Скрипнула дверь дома, на крыльцо вышел Ворон в сопровождении лысого рыцаря, того самого Стэнли Шеппарда, капитана королевской гвардии Айронта. Правда, то, что он лысый, знало не так уж много народа, сегодня он был в меховой шапке. Как видно — голова у него мерзла.
— Ваше высочество, — немедленно сказал он, увидев нашего собеседника и склонил голову. — Рад вам представить Герхарда Шварца, мага.
— А, вы знаменитый Ворон! — глаза юноши блеснули неподдельным интересом. — Наслышан. У меня на родине о ваших похождениях легенды ходят до сих пор, и это несмотря на то, что вы побывали у нас давным-давно. А правду говорят, что лет пятьдесят назад вы спускались в подземный город Ас-Арва и выбрались оттуда живым?
— Нагло врут, — добродушно ответил наш наставник, спускаясь по лестнице. — Я там погиб.
Юноша звонко рассмеялся.
— Да, про то, что вы изрядный острослов, мне тоже рассказывали, — сообщил он, стянул латную перчатку и протянул руку нашему наставнику. — Мой отец любит людей, умеющих говорить кратко, умно и по делу. Вы, похоже, из таких. А я, судя по своему вопросу, нет. Я принц Айгон, третий сын Линдуса Восьмого, короля Айронта.
— Если вы, ваше высочество, смогли сами осознать свою ошибку — то все в порядке, — усмехнулся Ворон. — Но папенька ваш прав — верно заданный вопрос и разумно данный ответ экономят время. А время — самое дорогое, что есть на свете. Я и своих обормотов учу тому же, правда, иногда мне кажется, что безуспешно.
— Что-то мне подсказывает, что братья скорее меня побьют, чем его, — пробормотала Рози. — Или чего похуже сделают.
— Зато ты нахамила принцу, — даже как-то с завистью сказала ей Фриша. — Не каждая таким может похвастаться.
Принц снова рассмеялся.
— У вас славные подмастерья, мастер Ворон. Они не лезут за словом в карман и умеют постоять за себя.
— Судя по всему, они уже успели с вами повздорить? — проницательность наставника, как всегда, была на высоте.
— Ну, скорее я с ними, — принц повернулся к нам. — Не выспался, не позавтракал, погода никудышная, вот так и вышло. Господа и дамы, надеюсь, что вы не держите на меня зла, ведь нам еще вместе воевать.
Он коротко кивнул нам и направился ко входу в дом.
— На публику работает, — проворчал Мартин. — А так, дай ему волю, мы бы все уже на плахе лежали. И ты, де Фюрьи — первая.
— Да откуда мне знать, что он принц? — непривычно жалобно ответила ему Рози. — Ну да, при нем эти мордовороты были, так это дело обычное, многие с телохранителями ходят. Ни герба на плаще, ни родового знака на цепи — поди догадайся, кто он!
— Была бы здесь Аманда, она бы сейчас сказала что-то вроде: «Боишься хамить тем, кто сильнее тебя», — не удержался от колкости Гарольд, и уже серьезнее продолжил: — Как видно, он здесь инкогнито. Я слышал, что род Линдусов такие вещи часто проделывает, с целью того, чтобы отпрыски венценосной фамилии понюхали, чем война пахнет. Теперь понятно и то, что здесь Шеппард делает. Я еще удивлялся — зачем сам монсеньор капитан сюда пожаловал? А он принца охраняет.
— Нормальный, кстати, парень, — бухнул невпопад Карл. — Мог бы нам проблемы создать, но не стал.
— Хорошенький, — задумчиво протянула Гелла. — Молоденький.
— Главное — принц, — подытожила Агнесс. — Нет, положительно славно, что я не осталась в замке. Слушайте, а в Айронте такие же холодные зимы, как и здесь?
— Там теплее, — со знанием дела сказал Жакоб, который был родом практически из тех мест. — Намного. Снег, понятное дело, время от времени выпадает, но морозов почти не бывает.
— Пошли, — прервал нашу беседу Ворон. — Нам выделили дом для заселения, надо его срочно занимать. Или выгонять тех, кто это сделал до нас. Народу в лагере много, и охотники занять теплое жилье всегда найдутся.
И снова он оказался прав. В небольшом по размеру домике уже на самом деле обосновался какой-то лихой вояка с компанией, состоящей не только из его соратников по оружию, но и нескольких куртизанок, которых он то ли тут нашел, то ли с собой привез. Был он пьян до изумления и наотрез отказался покидать наше новое пристанище, грозил нам кровавой расправой, махал шпагой и призывал своих друзей срочно подняться на стены, дабы помочь ему отразить нападение врага. Друзья, возможно, и пришли бы ему на помощь, но они были в еще более прискорбном состоянии.
Что примечательно — снег около забора был обильно запятнан кровью, так что мы, скорее всего, были не первые, кто сюда на штурм пришел. Куда только патрули смотрят?
Усвоив, что просто так мы не уйдем, этот герой напялил кольчугу и выскочил во двор, защищая вход в дом.
— Ну-у-у-у! — орал он, со свистом пластая воздух лезвием шпаги. — Колдовское отродье! Всех поубиваю!
— Вот на «колдовское отродье» я, пожалуй, все-таки обижусь, — заявил Карл. — Придется пускать в ход силу. Да и не угомонится он по-другому, я сам такой же. Пока на ногах стоит, будет всякие глупости орать.
— Фальк, до тех пор, пока ты будешь уповать на силу более, чем на разум, каши мы с тобой не сварим, — немного раздраженно сказал наставник.
Причиной раздражения было то, что вопли смельчака-забулдыги привлекли внимание окружающих, неизбалованных зрелищами и изрядно скучавших. Война, судя по всему, была делом не только вонючим и непонятным, но еще и изрядно тягомотным. Враги где-то там, ты — здесь, день предыдущий похож на день последующий. При этом кабаков нет, веселых домов нет, игорных заведений тоже нет и холодно всю дорогу. Естественно, что воинство заскучало. А тут такое зрелище! Один шпагой машет и сквернословит, другие его сейчас, наверное, убивать будут, да еще полуголые шлюхи из дверей высовываются и визжат. Потеха!
А если этого крикуна убьют, так потом еще и продолжение забавы будет, поскольку смертоубийства в военном лагере не приветствуются. Ворон успел обмолвиться по дороге к дому, что междоусобица здесь не поощряется, причем на самом высшем уровне. Формального запрета на поединки нет, но выигравшей в нем стороне завидовать все-таки не стоит. В первые дни произошло несколько стычек и все это не сильно хорошо кончилось как для побежденных, так и для победителей. Как именно, наставник не сказал, но это не столь и важно, понятно же, что как-то пакостно.
— У-у-у-ух! — вояка махнул шпагой особо яростно и, потеряв равновесие, чуть не упал на снег.
— Вы предлагаете подождать, когда у него совсем силы кончатся? — предположила Гелла.
— Нет. Я стою и гадаю — мне постоянно надо будет все делать самому? — Ворон страдальчески вздохнул. — Вот у других магов ученики на зависть — услужливые, сметливые, рукастые. Наставник только подумает о чем-то, а они ему это на блюде несут, заботятся о нем. И главное — радуют его своими успехами, дают понять, что трудится он не зря, не напрасно, что есть у него продолжатели, можно сказать — наследники. А у меня? Вы же подмастерья мага, неужели даже помыслов нет о том, что необязательно сталью звенеть?
— Я сразу подумала о «Ногопуте», — возмутилась Магдалена. — Самое подходящее заклинание. Просто Карл вроде как решил по-своему делать, так чего мне лезть?
Сразу несколько человек, выслушав ее, согласно закивали.
— Вот про то и речь, — Ворон поморщился, глядя на кунштюки, которые выкидывал разошедшийся захватчик дома. — «Подумала». И что? Инициатива где? Учишь вас, учишь — а толку?
— Может, дело не в учениках? — раздался за нашими спинами глубокий и грудной женский голос, заслышав который я застыл на месте как вкопанный. — Не хочу сказать, Герхард, что ты неважный наставник, но происходящее говорит само за себя.
— А-а-а-а-а-а! — завопил пьянчужка. — Подмога к вам пришла, да? Подмога? Ничего, добрая сталь всегда берет верх над грязной магией! Сейчас вас всех, всех… А кого не убью — тех Ордену Истины отдам.
Зрители загалдели, Ворон поморщился и махнул рукой. Глаза вояки закатились под лоб, и он снопиком повалился на утоптанный снег.
— Оттащите его за забор, — велел нам наставник и развернулся: — Здравствуй, Виталия. Давно не виделись.
— Судя по твоему тону, за этим должно последовать что-то вроде: «И еще лет сто бы с тобой не встречаться», — предположила статная черноволосая женщина в меховой накидке, на которую уставилась вся наша компания, кроме меня. Я ее до этого уже как-то раз видел и это воспоминание не относилось к приятным. — Не так ли?
— Не так, — Ворон покачал головой. — Между нами нет зла. Что встали? Давайте, давайте, работайте. И девок из дома гоните. День короток.
Виталия прошла мимо меня, обдав горьковато-приторным ароматом духов и даже не удостоив взглядом, приблизилась к наставнику и, небрежно забросив руку ему на шею, прикоснулась своими губами к его щеке.
— Двадцать лет, Герхард, — немного укоризненно произнесла она. — Ни слуху, ни духу. Где ты был, Чернокрылый? Куда пропал?
— Я думал. Мысли — они столько времени занимают, что годы летят незаметно, — непривычно жестко ответил ей Ворон. — Ты же знаешь, Ви, наша последняя встреча оставила больше вопросов, чем ответов. И потом — какие двадцать лет? Мы виделись месяц назад.
— Встреча встрече рознь, — укоризненно произнесла магесса.
— Пошли, — дернула меня за рукав Рози. — Чего застыл? Или тебя так впечатлили прелести этой старухи?
— Я запомню эти слова, девочка, — не снимая руки с шеи наставника и даже не поворачивая головы, произнесла Виталия. — Герхард, все-таки ты неважный наставник. Ты должен был объяснить своим ученикам, что каждое произнесенное магом слово работает либо на него, либо против него.
— А ты думаешь, что я этого им не говорил? — язвительно заметил Ворон. — Но это такое поколение, что они слушают кого угодно, только не своего учителя. И потом — откуда им знать, что у тебя уникальный слух, особенно в тех случаях, когда это касается тебя лично.
— Счастье твоих учеников, что я не злопамятна, — мягко произнесла магесса. — И потом — я не убиваю детей, ты же знаешь, у меня мягкое сердце. А они у тебя совсем еще маленькие, от них пахнет материнским молоком.
— Виталия, мне известна цена всему тому, что ты говоришь, — рука наставника обняла стан женщины. — И мягкость твоего сердца мне тоже известна, равно как и твоя доброта. Но и ты знаешь, как я отношусь к тем, кто берет мое без спроса или, того хуже, ломает его. Ведь ты помнишь это, правда? Фон Рут, что ты застыл? Интересно послушать наши разговоры? Иди, работай!
А что, все так. Интересно. Вот только, заслушавшись, я не заметил, что остался один — все уже были при деле. Ребята тащили за забор пьяных солдат, слабо шевеливших руками и ногами, Магдалена, Эбердин и Гелла, вооружившись метелками, гоняли по двору визжащих шлюх, остальные орудовали в доме.
— Какой славный мальчуган, — Виталия окинула меня взглядом и у меня по животу растекся холод. — Симпатичный и вроде неглупый на вид. Как он, Ворон? Будет из него толк?
Ее глаза просто приковали меня к месту. Это была бездна, смотревшая на меня и не позволявшая даже на миг предположить, чего именно мне ждать от падения в нее. И ясно дававшая понять, что никуда мне от нее не деться.
— Не уверен, — наставник покачал головой. — Да и насчет неглупого — это ты погорячилась. Вон, видишь, он моих слов почти не понимает, говори, не говори.
Ворон отпустил женщину и, активно жестикулируя, громко повторил:
— Фон Рут! Надо идти туда. Туда, понимаешь? Надо помогать своим друзьям. Там, у дома. До-ма!
— Ыгы! — я хлопнул ресницами, радостно осклабился, хотел было даже пустить слюну, передумал, решив, что это перебор, и резво побежал к своим, искренне жалея о том, что не сделал этого сразу. Воистину любопытство — порок, чтобы там ни утверждал наставник.
— А ты говоришь, — за спиной у меня печально произнес Ворон. — И это еще не из худших.
Когда приборка закончилась, Виталии во дворе уже не было, она ушла, на прощанье сочно расцеловав наставника в щеки. Вскоре куда-то ушел и сам Ворон, перед этим строго-настрого запретив нам покидать двор и вступать с кем-либо в любые разговоры.
Дом оказался не таким уж маленьким, с хозяйственными пристройками и конюшней. Более того — в кухне еще и изрядные припасы провизии обнаружились, уж не знаю — бывших ли хозяев или того удальца, которого усыпил наш наставник. Кстати — интересное заклинание, не худо было бы такое выучить. Вот всякие гадости с покойниками наставник нас учит проделывать, а подобным полезными вещам — нет.
Пока мы разбирались в доме, пока исследовали свалившееся на нас имущество, солнце село, наступил вечер.
Ворон вернулся аккурат в тот момент, когда Фриша закончила готовить ужин. На кухне обнаружилась плита, которую она с изрядной сноровкой раскочегарила, и уже вскоре на ней пыхтел котел с кашей, запахи от которой заставляли гудеть наши желудки на все голоса. Мы бы давно уже за нее принялись, но как без наставника за стол садиться-то?
— Еда — это хорошо, особенно горячая, — наставник стряхнул снег с воротника своей шубы. — Завьюжило, однако. Вовремя приехали, в такую погоду ночевать в лесу не сильно приятно.
— Вас только и ждем, — сглотнув слюну, сказал Жакоб.
— А говорили — каши с нами не сварить, — Фальк нетерпеливо топотал ногами. — За стол, мастер, за стол! Мы вам там место подготовили, а сами уж по углам рассядемся!
— Не нарывайтесь лишний раз на неприятности, — толковал нам Ворон пятью минутами позже, работая ложкой и нарушая собственное правило не говорить во время еды. — Желающих задеть вас будет предостаточно, многие, подозреваю, будут вас даже провоцировать. Ученики других магов, воины из Королевств, где наше ремесло не в почете, Орден Истины — да мало ли кто. И причины у каждого будут свои. Кто-то это будет делать по дури, кто-то из принципа, а кто-то — сознательно, потому что велели. Де Фюрьи, тебя это касается персонально, Виталия тебе «старуху» не простит, поверь мне. И неважно, что по сути ты права. Более того — это дело усугубляет. Она уже наверняка скомандовала «фас» своим ученикам и даже назначила награду тому, кто будет шустрее остальных. Уверен, что очень неплохую, так что охота на тебя уже началась. Нет-нет, никаких ударов из-за угла не жди, не то место и время. Тут все будет тоньше, мы же маги. И потом — это Виталия, она оценивает не столько результат, сколько то, как он был достигнут.
— Вот ведь, — чуть ли не впервые я увидел Рози растерянной, не сказать — испуганной.
— Не позволяйте манипулировать собой, — требовательно сказал Ворон. — Не давайте вывести себя из равновесия, не стремитесь сразу же расплатиться по счетам. Помните, месть — не колбаса, она не протухнет. Если очень сильно захочется кого-то убить — узнайте имя того, кто вас задел, запишите его в книжку, поставьте пометку, чтобы не забыть, за что именно этот человек попал в ваши должники, и вернитесь к этому вопросу потом, тогда, когда его смерть принесет вам моральное удовлетворение, но при этом не создаст массу проблем. К тому же, в данном случае вы все равно не сможете этого сделать хотя бы потому, что не готовы к хоть сколько-то серьезному магическому поединку. Вас просто убьют. Точнее — не просто, а… Ну, вы поняли, что я хотел сказать, я так полагаю?
— Вот вы сказали — «ученикам», — Луиза облизала ложку. — То есть мистресс Виталия — она тоже наставница, как и вы?
— Ну, не как я, — Ворон с достоинством пригладил волосы. — Я — это я, не надо сравнивать. Но — да, она тоже наставница. И сразу — здесь и сейчас, в этой долине присутствуют сразу четыре наставника из пяти, которые есть в Рагеллоне. Случайно так получилось или нет — я не знаю, но факт есть факт. Нет только старого Ринга Халли, но он живет в такой глухомани, что до него, наверное, даже гонец еще не добрался. Или этого гонца к нему никто и не посылал, как раз по причине удаленности от побережья. Остальные четверо магов-наставников здесь. Я, Виталия, которую вы уже видели, Стивен ле Ре и Эвангелина де ля Фуэн. И их ученики с ними, правда есть одно «но». Не помню, говорил я вам или нет, но они сюда привезли с собой только нескольких лучших учеников, а меня заставили притащить весь свой выводок, то есть — вас.
— Интересно, — Монброн отправил в рот последнюю ложку каши и с печалью посмотрел в опустевшую тарелку. — А почему так?
— Понятия не имею, — пожал плечами Ворон. — Но не думаю, что это было сделано просто так, забавы ради. Потому и взываю к вашему разуму и инстинкту самосохранения, потому и говорю сейчас с вами не только как с учениками-несмышленышами, а как с собратьями по цеху. Не дайте себя убить, не уничтожьте мой труд. Не поручусь, что цели у кого-то, кто все это устроил, таковы, но всегда надо ожидать худшего. Маги в этом мире давно уже проклятое племя, потому всегда готовьтесь к тому, что будет худо. Хорошее — оно и так порадует, а беда в этом случае не застанет врасплох.
— Интересно, ученики других магов тоже будут чьими-то мишенями? — Мартин задумчиво потер подбородок, уколовшись щетиной. — Или только нам так свезло?
— Тоже не знаю, — вздохнул Ворон. — Нужно время, чтобы в этом всем разобраться. Но одно могу сказать точно — им будет проще. У всех трех других наставников подмастерья четвертого-пятого года обучения, считай, что готовые маги с посохом. Причем у той же Виталии ребята, сдается мне, на редкость толковые. Много у неё народа до конца дошло — восемь человек, она этой весной как раз их в большой мир выпускать будет. Четверо из них здесь. С Эви пятеро приехало, со Стивом — трое. И любой из этих учеников без особых сложностей разделается с двумя-тремя такими, как вы, одновременно. Я не пугаю вас и не пытаюсь унизить, я говорю то, что есть на самом деле. Они непременно будут вас провоцировать на поединок, поверьте.
— Они нас так не любят? — удивилась Магдалена.
— Нет, — покачал головой Ворон. — Их наставники так не любят меня. Победа ученика — возможность унизить наставника проигравшего и получить признательность собственного учителя. А признательность учителя — это дополнительный шанс выжить при выпускном испытании. Понятно?
