Мне думалось, что после «экскурсии» Тамир проводит в каюту и оставит одну — ведь он главный, а у главных всегда дел невпроворот. Но едва за нами закрылась дверь, муж спросил:
— Эсми, ты не возражаешь, если я останусь?
Я удивилась не столько смыслу, сколько формулировке, а Тамир пояснил:
— Будет странно, если оставлю тебя сейчас. Мы же молодожены.
— То есть команда не против, что начальство от работы отлынивает?
— Нет, конечно.
Ну если они не возражают, то я-то тем более.
— В таком случае ты задал очень глупый вопрос, Тамир. Это же твоя каюта и… — Вот тут снова заминка произошла, потому что непривычно говорить такое о себе. — И твоя жена.
Тамир по-доброму усмехнулся, я же развернулась и отправилась в спальню. Туфли!!! Боже, как же я мечтаю от них избавиться! Лейла, наверное, из вредности новую обувь в гардеробной выбрала. Что ж, я ее понимаю и признаю — подруга имела полное право на такую пакость.
Смотреть, как переодевается Тамир, было естественно. А вот мысль о том, что муж войдет и увидит, как переодеваюсь я, вызвала нешуточное смущение.
И плевать, что в моей гримерке обычно топчется толпа народу, то есть к прилюдному обнажению я вообще-то привычна. И без разницы, что Тамир видел то фривольное фото и клипы, которые даже не пахнут целомудрием. Все равно неудобно, даже щеки гореть начали.
Но выдавать это смущение не хотелось, поэтому спешку я себе запретила. В конце концов, Тамир — человек, с которым я намерена жить до конца своих дней, следовательно, он имеет право не только видеть это тело, но и трогать, и… в общем, перед кем, как не перед ним, мне раздеваться?
Да, я не торопилась и морально готовилась предстать перед Тамиром в любом виде — от наготы до позы «зю», в которой застряла, когда нога запуталась в штанине брюк. Но муж в спальню так и не вошел. Я подумала, что он догадался о моих внезапно взыгравших комплексах и решил проявить такт, но едва сменила брючный костюм на шорты и майку и вышла в гостиную, стало понятно — дело не во мне. Просто Тамир по коммуникатору разговаривал.
Вернее, как: главнокомандующий стоял посередине гостиной, приложив коммуникатор к уху, и слушал. Его губы были сжаты в тугую линию, по щекам блуждали желваки, глаза горели гневом. Изредка Тамир открывал рот в явном намерении что-то сказать, но тут же его закрывал и мрачнел все сильнее.
Зато, когда заметил замершую на пороге меня, как будто просветлел. Спустя еще несколько секунд не выдержал и сказал невидимому собеседнику:
— При встрече поговорим. — И добавил чуть слышно: — Я очень надеюсь на твое благоразумие. Я свой выбор сделал.
После чего коммуникатор был отброшен на низкий столик, а мне пояснили:
— Мама звонила.
Голос Тамира звучал ровно, даже как-то буднично, но я уловила напряжение. Тамир явно опасался моей реакции и готовился ну если не утешать, то защищаться точно. А я улыбнулась, причем совершенно искренне.
— Что? — вмиг насторожился муж.
— Ничего.
Тамира этот ответ не удовлетворил. Он сделал шаг навстречу, позвал осторожно, но настойчиво:
— Эсми?
Пришлось пояснить.
— Понятно, что твоя мама не в восторге от твоего выбора, но я не в обиде. У нее пока нет поводов относиться ко мне хорошо или одобрять наш брак. К тому же ей, должно быть, очень обидно, что свадьба сына была такой спонтанной и фактически тайной. Вероятно, ей бы хотелось разделить эту радость с тобой.
Муж покачал головой, а я, глядя на эту реакцию, спросила:
— Что тебя удивляет? Или ты думал, что твоя мама примет меня с распростертыми объятиями?
— Не думал. Просто… ты отреагировала на новость не слишком типично.
Я не выдержала — фыркнула. Нетипично. О боже! Нет, я понимаю, что реакцию моей свекрови можно назвать несправедливой и встать в позу, но это же глупо. Если бы мой ребенок поступил так, как поступил Тамир, я бы тоже бесилась и, вероятно, покруче, чем бесится сейчас моя новая родственница.
Но продолжать тему в любом случае не хотелось. И вообще, мне в этот момент о другом думалось…
— Ты мог бы одолжить мне свой планшет? Видишь ли, в результате быстрых сборов я немного нищенка.
Тамир улыбнулся и кивнул, а через пять минут я уже валялась на огромной кровати и пыталась подобрать пароль к своему почтовому ящику. Получалось плохо, но я не сдавалась и искренне жалела, что попросила Лейлу заблокировать учетку коммуникатора. Просто пароль к учетке я как раз помнила и вполне могла авторизоваться в системе через нее, но увы.
А муж тем временем менял строгую темно-синюю форму на мягкие штаны и белоснежную футболку. И да, он, в отличие от меня, раздеваться не стеснялся.
К тому моменту, как в моей дырявой памяти нашлась нужная комбинация, а почтовик прекратил ругаться и грозить просигнализировать о попытке взлома, Тамир успел не только переодеться, но и сходить в гостиную. И вернуться, неся в одной руке бокалы, а в другой — ведерко, из которого торчало горлышко еще запечатанной бутылки.
Я за передвижениями мужа не следила, а так, видела все краем глаза. Вот и шампанское совершенно случайно заметила. И… да, застонала.
— Тамир, нет…
Муж улыбнулся и промолчал. Потом подошел к изголовью кровати, вызвал панель управления, и из спинки плавно выехала подставка. Она появилась посередине, условно разделив кровать на две зоны.
Под моим жалобным взглядом Тамир водрузил бокалы и ведерко на подставку и опять вышел, чтобы через минуту поставить рядом с бокалами блюдо клубники и две плошки со взбитыми сливками.
— Клубника — тебе, а печень, так и быть, будем убивать мою.
С этими словами он забрался на кровать, поправил подушку так, чтобы было удобнее сидеть, и вынул шампанское из ведерка. А в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил:
— Ребята подарили ящик, надо хотя бы одну бутылку выпить. Сама понимаешь — обидятся, если не попробуем.
Хотелось сказать: зачем пить, если можно просто вылить? Но когда обратила внимание на этикетку, предложение застряло в горле. Да и вообще… я закашлялась и признала себя еретичкой.
«Солейз-Платинум»! Лучшее вино во всем Альянсе! И стоит оно… в общем, я на свой уровень доходов не жалуюсь, но позволить себе «Солейз-Платинум» могу только по очень большим праздникам.
А еще оно до безумия вкусное и совсем не пьянит.
— Печень убиваем вместе! — решительно заявила я.
Мои слова совпали с хлопком, но Тамир услышал и улыбнулся.
Я же отложила планшет, тоже поправила подушку, села. Потом приняла бокал с жемчужным, искрящимся миллиардом пузырьков напитком из рук мужа.
— За нас? — предложил Тамир.
Я этот тост одобрила.
Легкий перезвон бокалов, удивительный вкус на языке, жизнь стала чуточку приятнее. Удерживая бокал, я откинулась на подушку и вновь подхватила планшет. Со вздохом взглянула на открытую страничку почтовика и невольно поморщилась, когда Тамир активировал висящий на противоположной стене галавизор.
Когда он принялся переключать каналы, я не выдержала и застонала:
— Тамир, ну что ты…
Не подействовало. Главнокомандующий военного флота Риторы подарил хитрый взгляд и продолжил свое занятие. В этот миг показалось, что он не столько любопытствует, сколько подкалывает. Ведь Тамир прекрасно понял, что я не из тех, кто повернут на собственной славе, что чрезмерный интерес к моей персоне меня несколько смущает.
— Прости, дорогая, но мне действительно интересно, — с прежней хитрой улыбкой сообщил муж. Он остановил поиск на канале, где шла трансляция одного из моих последних концертов.
Ладно, концерт лучше, чем биографический фильм. И гораздо лучше, нежели фильм, снабженный воспоминаниями и комментариями коллег!
Я невольно взглянула на экран. Песня «В тебе раствориться», одна из тех, которые Лейла называет «приличными». И сценический образ, как следствие, тоже приличный — платье в пол, голографические крылья за спиной и никаких полуголых парней вокруг.
Оценив внимание, с которым попивающий шампанское Тамир уткнулся в экран, я снова вздохнула и вернулась-таки к планшету и почте. И закусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди стон.
Нет, я действительно не думала, что будет так больно.
— Что случилось? — откликнулся на мою напряженность Тамир.
Я помотала головой и сильней прикусила губу.
Лезть в душу новоявленный супруг не стал, а я сделала новый глоток шампанского и прикрыла глаза. В голове вспыхнула исполненная неподдельной паники мысль — что, если Джун… что, если с ним что-то случилось? Что, если он попал в аварию или заболел? Ведь есть такие болезни, которые отправляют в реанимацию за пару минут. Приступы там всякие, острые отравления, инфаркты. Что, если тут именно такой случай? Вдруг именно поэтому Джун не пришел и по той же причине не смог связаться со мной позже?
Связь… а со связью все так просто. Да, я разбила коммуникатор. Да, выйти на меня через Лейлу Джун не может, потому что Лейла Джуну не помощница. Но есть же еще почта.
Почта есть, а писем нет. То есть новых сообщений много, но от Джуна ни единого. Так что, если?..
Мысль вспыхнула и тут же погасла. А на глаза, вопреки всему, навернулись слезы. Если бы здесь была Лейла, она бы сказала — хватит заниматься самообманом, Эсми! Но подруга осталась на Занрисе, поэтому сказать эти слова пришлось самой.
Просто не в первый раз. И не во второй. И даже не в третий! И я готова спорить на собственную жизнь — с Джуном все в порядке, он не связался, потому что не захотел. Не захотел, и все.
— Эсми… — позвал Тамир тихо.
Я мотнула головой и протянула мужу опустевший бокал. Нет, повторять вчерашний «подвиг» не собиралась, просто… чтобы вопросов не задавал.
И он все понял. Молча долил шампанского и вернулся к просмотру галавизора. Ну а я закрыла почтовый сервис и набрала в строчке поисковика название его планеты.
Оказалось, что обращение «леди», на котором настаивал майор Кайлин — вовсе не дань вежливости. Оказалось, дело в титуле. Этот момент вызвал самое неподдельное изумление — куда большее, нежели тот факт, что Ритора относится к числу планет, где до сих пор жива монархия.
Подобных планет было не то чтобы мало, и некоторые из них я даже посещала, но такая форма правления в голове все равно не укладывалась. То есть обычно я воспринимала спокойно, даже внимания не обращала, а сейчас изумлялась и отчасти не верила. После демократии Занриса сама мысль о том, чтобы оказаться на планете, которой управляет один человек, некий император, казалась странной.
Наличие у Риторы колоний стало еще одним поводом удивиться. Просто у того же Занриса колоний не имелось, да и вообще… Колонии — это же самый настоящий пережиток, истинное дикарство. Да и Планетарный Альянс, насколько помню, такую политику не поощряет.
Впрочем, колонии — тема далекая и не слишком интересная. Тема титулов все-таки ближе! Вот только система, описанная в Свободной энциклопедии, показалась довольно запутанной. В том смысле, что никаких графов или герцогов на Риторе не существовало…
К высшему сословию принадлежали члены так называемых Правящих Домов — самих Домов было девять. А знатность определялась степенью родства.
То есть главы Домов — наиболее значимые и весомые фигуры. Следующий уровень — прямые потомки, наследники первой очереди, как говорят у нас. Причем дети главы Дома имели равный уровень знатности, а вот дальше ситуация менялась… Дети прямого наследника главы Дома стояли на ступень выше прочих. А всевозможные праправнуки не наследной линии находились в самом низу иерархии, а их потомки титул и вовсе утрачивали — слишком далеко от «родоначальника», слишком «разбавленная» кровь.
А император, который одновременно являлся главой одного из Домов, был еще выше, над всеми. И его родственники, как я поняла, обладали большей значимостью, нежели остальные знатные особы.
Вот только с ходу, например, при знакомстве, определить, кто на какой ступеньке стоит, возможным не представлялось. В том числе потому, что ко всем представителям знати обращались одинаково: лорд — если речь о мужчине, и леди — если речь о женщине.
Зато с принадлежностью к Дому дела обстояли чуточку проще — на нее указывала приставка к фамилии… Перечень приставок я, разумеется, изучила и тяжело вздохнула, выяснив, что «эр» означает принадлежность к седьмому Правящему Дому. Тому самому, который возглавляет император.
Эта информация стала поводом отвлечься от планшета, взглянуть на мужа и задать закономерный вопрос:
— Тамир, а кем ты приходишься императору?
— Племянником, — с улыбкой ответили мне.
Следующий мой вздох был вздохом облегчения. Просто лично я иллюзий насчет социального положения давно не питаю, мне хорошо известно, что слишком высокий статус — настоящее бедствие.
Впрочем, статус племянника и главнокомандующего военного флота — это тоже немало. Ну и еще: все верно, оказаться каким-нибудь наследным принцем Тамир не мог.
— О чем ты думаешь? — перебил размышления муж. Он следил за моей реакцией с большим любопытством.
— О том, что ты не принц, — притворно надув губы, призналась я.
Тамир подарил легкую улыбку и в актерскую игру точно не поверил. Но все-таки поинтересовался:
— Это плохо?
— Нет, это логично, — вновь откладывая планшет и переключаясь на клубнику, призналась я. — Ты не мог оказаться принцем, принцы на первой встречной не женятся.
— А командующие флотом? — хитро щурясь, уточнил муж.
Только я на уловку не купилась. В смысле, не смутилась и уверенности не утратила.
— А почему нет? Командующий — человек дела. Он привык думать об эффективном выполнении поставленных перед ним задач. И если перед командующим стояла задача жениться, он вполне мог пренебречь такой мелочью, как родословная.
Тамир улыбнулся шире и спорить, как ни удивительно, не стал. Вместо этого приподнялся и взглянул на экран планшета.
Не понять, о чем именно читаю, конечно, не мог — половину страницы занимала фотография одной из достопримечательностей Риторы. И, невзирая на то, что приблизительное представление друг о друге у нас уже сложилось, заметно удивился.
— Что? — усмехнулась я.
— Нет, ничего, — отозвался Тамир и потянулся, дабы лишить подключенной к сети игрушки.
Возмутиться или расстроиться я не успела — была слишком занята клубникой, взбитыми сливками и удивительно вкусным шампанским. А через пару минут планшет мне вернули, еще и бусинку беспроводного наушника дали.
Настала моя очередь удивляться. Спустя еще мгновение на смену удивлению пришла искренняя растерянность…
— Большая часть населения Риторы говорит на всеобщем, — пояснил Тамир, — но изначальные языки тоже в ходу. Вставляй наушник, я включу программу загрузки.
Программу загрузки? Он это серьезно? Он не шутит?
— Но… — начала и тут же запнулась я.
Просто программы загрузки, которые позволяют внедрить информацию прямиком в подсознание, относятся к частично закрытым технологиям. То есть сам факт существования подобных технологий секретом не является, но доступ к ним очень ограничен.
В центры загрузки допускаются только избранные, причем после множества согласований. Ну а сами центры, насколько мне известно, занимают огромные площади, так как для проведения процедуры требуется бешеное количество оборудования. А тут…
Нет, тот факт, что Тамир владеет технологией, — это ладно, это вполне объяснимо, военный как-никак. Но запускать такую программу с самого обыкновенного планшета? Через самый обыкновенный наушник?
— Эсми? — видя мою растерянность, позвал Тамир.
Вот только спрашивать или удивляться вслух я все-таки не стала. Просто приняла бусинку и покорно запихнула ее в ухо.
— Думаю, часов за двенадцать изучишь, — дотянувшись до планшета и действительно что-то там запустив, сказал муж. — Потом пройдешь письменность. С ней немного сложнее, придется смотреть в экран, чтобы и зрительный канал работал.
Зрительный? А со слуховым, простите, что?
— Звука нет, — выждав несколько секунд, сообщила я.
— Конечно, нет, — отозвался главнокомандующий военного флота Риторы. — Его и не должно быть.
У-у-у… как интересно. То есть не только учишься, но и ни капли от насущных дел не отвлекаешься?
— А что-то кроме языков для загрузки есть? — не могла не полюбопытствовать я.
Губы Тамира опять дрогнули в улыбке.
— Что именно тебе интересно, Эсми?
Я пожала плечами. Нет, в каких-либо знаниях не нуждалась, но вдруг?
Муж отнесся к моей жадности с пониманием…
— Возможности мозга огромны, но не безграничны, — выдержав паузу, сказал он. — Нагружать память лишней, особенно бесполезной информацией не слишком разумно.
— Значит, «что-то» действительно есть, — вслух резюмировала я. Потом кивнула, отпила шампанского и обратила все внимание на возвращенный гаджет.
Программа загрузки работала в фоновом режиме, а на экране светилось все то же окно браузера, однако вместо страницы из Свободной энциклопедии в окне отображалось нечто иное.
— Это закрытая сеть, — пояснил Тамир. — В ней сведений не в пример больше.
Я не могла не улыбнуться. Поступок Тамира был обоснован, ведь моя осведомленность в его интересах, но все равно очень приятно стало. И я, разумеется, тут же погрузилась в изучение по-настоящему информативного портала.
Увлеклась. Причем настолько, что даже музыка и собственный голос, доносящийся из нескольких небольших колонок, расположенных под потолком и призванных создать у смотрящего галавизор человека ощущение полного присутствия, уже не отвлекали. А первым пунктом моего интереса стал, разумеется, седьмой Правящий Дом.
Нет, в Свободной энциклопедии подобной информации и близко не водилось. Более того, там даже портрета императора не было. Зато здесь портрет, конечно, имелся, и он заставил нервно передернуть плечами.
Если бы я не знала, что Тамир и правитель Риторы — родственники, то увидела бы это сейчас. Просто сходство, несмотря на весьма преклонный возраст императора, было довольно сильным. Абсолютно тот же овал лица, тот же ровный нос, линия подбородка и губ. Даже взгляд одинаковый, с той лишь разницей, что у главы Дома глаза оказались синими.
Учитывая, что Тамир — племянник и носит приставку «эр», я ожидала обнаружить в родовом древе нынешнего правителя Риторы хотя бы одного брата. Но братьев не нашлось, только сестры. Причем две из них, согласно кратким аннотациям, являлись представительницами других Домов, а вот третья…
Хватило полувзгляда, чтобы понять — это та самая свекровь, которая меня уже не любит. И еще — черными волосами и глазами цвета стали Тамир обязан именно ей. Украдкой вздохнув, я прошла по ссылке и лишь теперь удосужилась прочесть имя новоявленной родственницы. Дилара, урожденная эр Руз, младшая сестра императора.
Портрет свекра здесь также был. Отец Тамира оказался статным, довольно симпатичным шатеном с мягкими чертами. Весь его вид намекал на то, что главой этой семьи является Дилара. Только я верить не спешила — просто знаю, насколько внешность порой обманчива.
Тот факт, что Велор эр Руз является выходцем из первого Правящего Дома, заинтересовал куда больше. Просто у меня сложилось ощущение, что на Риторе патриархат. А тут…
Я невольно отвлеклась от разглядывания фото и слегка поморщилась. Оказалось, смотреть концерт мужу надоело, теперь экран галавизора транслировал одного не слишком любимого мною обозревателя музыкальной жизни. Вещал обозреватель, разумеется, о виновнице нынешнего переполоха. В данный момент говорил по делу, но это не помешало заявить:
— Не слушай его. Он все врет.
Тамир отвлекся и одарил веселым взглядом. Я же, добившись внимания мужа, спросила о том самом:
— Почему твоя мама относится к седьмому Дому? Ведь ее сестры, как понимаю, в Дома своих мужей перешли?
— Перешли, — подтвердил догадку Тамир. — А маму не отпустил Ксанрос.
Имя Ксанрос было уже знакомо — собственно, так звали императора. Только это ничего не объясняло, и я, разумеется, спросила:
— Почему?
— Это уже не важно, — помедлив, ответил муж.
Такая скрытность вызвала закономерное удивление, и Тамир реакцию точно видел. Однако пояснять все равно не стал, повторил:
— Действительно не важно.
Я подумала и пусть с некоторым скрипом, но позицию Тамира приняла. Хорошо, не хочет говорить — не надо. В конце концов, мы знакомы всего сутки, в подобных обстоятельствах ждать полной откровенности глупо. Тем более этот скелет по большому счету чужой. В отличие от сбежавшей из Дворца бракосочетаний брюнетки, кстати…
Очень захотелось напомнить о бывшей невесте, особенно с учетом того, что кое-кто обещал рассказать, но я сдержалась. Просто подхватила еще одну ягоду клубники и вновь уткнулась в планшет. Мне предстояло познакомиться с самой интересной страницей — со страницей, посвященной мужу.
Вот только ожидания не оправдались — о главнокомандующем военного флота Риторы было написано до неприличного мало. Из представленной на портале справки я узнала, что моему супругу тридцать пять, что вместо начальной школы он получал домашнее образование, а старшую школу окончил с отличием.
В Высшей академии, если верить написанному, тоже блистал и сразу по окончании поступил на военный корабль. Два года служил пилотом, затем старшим пилотом, затем капитаном боевого крейсера. Участвовал в нескольких сложных операциях, после чего прошел еще один курс в Высшей академии Риторы и довольно быстро оказался на самом важном и престижном посту.
А вот об увлечениях и личной жизни, увы, ни слова. Впрочем, когда я собралась страницу закрыть, кое-что изменилось… Изображение мигнуло, и под основным текстом появилась надпись, которая гласила: «Женат на леди Эсми эр Руз, в девичестве Эсми Миридис».
Такой поворот был опять-таки логичен, но я все равно глаза вытаращила. Потом выдохнула, призывая себя к спокойствию, и попробовала новое имя на вкус. Только не вслух, а мысленно.
Эсми эр Руз. Эсми эр… Нет, как ни крути, а приставка с именем не сочетается. Впрочем, на Риторе, как понимаю, меня будут звать не Эсми, а леди эр Руз, а это уже лучше. Вот только с матерью Тамира при таком подходе не перепутают? А с сестрами?
Да, кроме свекрови со свекром я обзавелась двумя золовками. Они оказались погодками и гораздо младше брата. Старшей из сестер было девятнадцать, но выглядела она на семнадцать, если не меньше. Со второй ситуация такая же.
Детьми императора я тоже поинтересовалась, и только теперь обратила внимание на еще одну разницу в возрасте. Дилара была младше Ксанроса лет на тридцать, так что принцы являлись практически ровесниками моей свекрови.
Этот момент, равно как и сам возраст принцев, напрочь убивал всю присущую их статусам сказочность. Зато внуки императора соответствовали вполне!
Их насчитывалось аж пятеро, и все как один красавцы. И в каждом угадывались уже знакомые черты — да, те самые, которые видела в Тамире.
И хотя с семьей императора все было понятно, а я сама никогда любовью к мыльным операм не отличалась, но тот факт, что муж умолчал о причинах, по которым Дилара осталась в седьмом Доме, невольно натолкнул на мысль — а может, все сложней?
Вдруг Дилара императору вовсе не сестра, а какая-нибудь незаконная дочка? Вдруг там какая-то особо страшная тайна, и вообще?
Вот только разум, как и интуиция, шептал, что догадки эти никакого отношения к реальности не имеют. Что это бред растревоженного воображения, глупость чистой воды.
В итоге пришлось прицыкнуть на свою фантазию и, вновь мазнув взглядом по одному из портретов, вернуться на главную страницу предложенного Тамиром портала. Я хотела найти что-нибудь наподобие новостной ленты.
Нет, желания проверить, как освещается наш брак в прессе Риторы, не имелось. Мной двигал совершенно другой интерес — я стремилась понять, какие темы актуальны, что занимает жителей и что вообще творится.
И — да, колонка музыкальных новостей тоже любопытство вызывала, хотя никого из коллег, хоть как-то связанных с Риторой, припомнить не могла.
Буквально пара кликов, и на экране планшета появилась не просто лента, а опять-таки внутренний, но очень внушительный ресурс с подборкой самых актуальных новостей из всех риторских изданий. При взгляде на этот шквал информации моя уверенность слегка попятилась, и я решила начать с понятного — да, с музыки.
Я мазнула пальцем по экрану, но, не добравшись до нужного раздела, невольно бегунок остановила. Просто зацепилась за одно из изображений в колонке светской хроники… За фото красивой и очень знакомой брюнетки.
Надпись рядом с фото гласила: «Зария вир Тас пожертвовала благотворительному аукциону коллекцию клатчей». Хм… так вот как сбежавшую невесту зовут.
Желание пройти по ссылке было настолько сильным, что даже пальцы зачесались, но я выдохнула и продолжила искать музыкальный раздел. В конце концов, брюнетка — не мое прошлое, а Тамира. И копаться в этом прошлом не слишком красиво. Особенно если речь о человеке, чье отношение не безразлично. Особенно в случае, когда человек обещал рассказать сам.
