Глава 3
Из номера Лейла уходила под конвоем. Начальник охраны обещал, что моего продюсера выведут из отеля через один из тех черных ходов, о существовании которых пресса и фанаты не знают. Это было очень кстати, потому что кроме прочего Лейле предстояло вынести из номера мое свадебное платье. Конечно, последнее было необязательно, но я понятия не имела, как дальше сложится день, а таскать с собой пакет не хотелось.
Едва Лейла и парни в черных костюмах покинули люкс, я вернулась за стол. Тамир уже закончил завтракать и лениво попивал явно остывший кофе.
— Итак, что теперь? — подхватывая булочку и нож для масла, спросила я.
Тамир пожал плечами и задал встречный вопрос:
— Какие у тебя планы?
— Ближайший месяц я в отпуске, дальше начнется работа над новым альбомом.
— Ага. Хорошо.
— Что хорошо?
Муж поморщился, отставил чашку и подарил очень серьезный взгляд.
— Эсми, в главном мы с тобой сошлись — никто из нас разводиться не собирается. А раз так, нам придется…
— Договариваться и налаживать быт. — Знаю, что перебивать некрасиво, но сдержаться не смогла.
Тамир кивнул. Я же, воодушевленная душем, свежей одеждой и встречей с Лейлой, которая, как оказалось, не намерена дуться на меня до скончания времен, продолжила:
— Я зарабатываю довольно неплохо, так что разорить тебя при всем желании не смогу. У меня очень напряженный рабочий график, следовательно, кофе в постель каждое утро не обещаю. Еще у меня есть поклонники и фанаты, но ревновать не стоит. Поверь, я умею держать дистанцию. Жить предлагаю вместе, иначе наш брак будет вызывать слишком много вопросов. Где именно жить, мне все равно, но могу предложить свою квартиру, она достаточно большая, чтобы…
Собеседник поднял руку, и мне пришлось замолчать.
— Эсми, я понял. Я умею делать выводы из полученной информации, а этого… — он кивнул на выключенный уже галавизор, — было достаточно, чтобы понять, кто ты и как живешь.
Я не могла не улыбнуться. Люблю сообразительных мужчин.
— Меня сейчас другой вопрос волнует, — продолжил Тамир. Он поджал губы, слегка нахмурился. — Меня волнует тот факт, что мы… Понимаешь, эта свадьба неожиданность не только для прессы и твоих фанатов.
Тамир замолчал, а моя улыбка, вопреки желаниям, стала шире.
Ну да, ну да… Главный Дворец бракосочетаний, будний день, никаких гостей на церемонии… Только банкет постфактум, причем банкет для друзей со стороны жениха. Хотя при таком раскладе он вполне мог позвать друзей на церемонию. Но это так, к слову.
— Твоя семья не одобрила брак с той брюнеткой?
— Моя семья не знала, что я всерьез намерен на ней жениться, — поправил Тамир. — А если бы знала, то приложила все усилия, чтобы помешать свадьбе. Сейчас я понимаю, что их мнение было правильным, тогда — не понимал.
Какая знакомая ситуация.
— Но теперь твоя семья в курсе…
— Да. И мне необходимо представить тебя своим родственникам.
Эти слова не удивили, я с самого начала знала, что придется. Это ему повезло жениться на сироте, а мне… ладно, проехали.
— Я готова.
Тамир замер. Кажется, не ожидал столь быстрого согласия.
— Эсми, это может быть утомительно.
— Но ведь этой встречи все равно не избежать.
В глазах цвета стали сверкнули искорки тепла. Да, еще одна монетка в копилку наших плюсов — мы мыслим в одном направлении.
— Женщина, которая не закатывает истерик, — это счастье.
Я не выдержала, рассмеялась.
— Что? — тут же насупился… муж. Нет, определенно пора привыкнуть к этому слову. Я же почти целые сутки замужем.
— Ничего. Просто мои истерики в твоих руках. Не доводи, и все будет в порядке.
— Ну вот… — Тамир вздохнул так тяжко, окинул меня таким говорящим взглядом… — Значит, сейчас мне придется сильно рискнуть.
Я удивленно приподняла брови, а в ответ услышала:
— У нас вылет через полтора часа.
Сволочь. Нет, ну какая сволочь! Мы же в отеле! Мне до дома час, и это если пресса не поймает… Ладно, смеюсь. Плевать на все эти трудности. Тем более что умница Лейла принесла не только одежду и косметику, но и кредитку.
Проблема только одна — я вряд ли успею подобрать гардероб за оставшееся до вылета время. Но ведь покупки можно отложить на потом — бренды, которые я ношу, продают в любом уголке планеты.
Желание потрепать нервы Тамиру я задушила в зародыше. В конце концов, мне с этим человеком жить и, что куда важнее, мне от него рожать.
— Отлично, — сказала я. — Куда летим?
— На Ритору.
Та-ак… А вот это действительно жесть. Вот это действительно подстава.
— Ты… с Риторы? — Мой голос прозвучал жалобно, а еще я скривилась, хотя отлично знала, что такое выражение лица мне не идет.
— Ну да.
Мат. Просто мат!
— Что не так? — резко насторожился муж.
Его недоумение в очередной раз доказало — он не знал, на ком женится, потому что о моем страхе межпланетных перелетов легенды ходят.
— Тамир, у меня фобия.
Муж нахмурился сильней, но тут же развеселился. И это было так возмутительно! Я в момент выхода за пределы атмосферы в истерике бьюсь, а он… а ему смешно.
— Ну слава богу! — воскликнул Тамир.
А я насупилась и сложила руки на груди. Но не спросить не могла:
— Чему хоть радуешься?
— Просто я уже начал думать, что ты идеальна, — с прежней улыбкой сообщил муж. — А жить с идеалом, знаешь ли, хлопотно.
М-да… мужская логика во всей красе. Впрочем, не могу не признать, что в этих словах есть изрядная доля истины. Идеал — это действительно сложно.
Я залпом допила остатки чая и, забив на бесполезный в этой ситуации завтрак — а зачем есть, если через полтора часа все обратно выйдет? — отправилась к переговорной панели. Отель не маленький, тут должны быть и магазины, и возможность дистанционного заказа с доставкой в номер. Все купить не успею, но самое необходимое подберу.
Это был ад! Это был треш! Это было хуже, чем все, с чем мне приходилось сталкиваться за всю мою карьеру! Ладно, что там карьеру… за всю жизнь.
— Эсми, почему свадьба была тайной? — вопил один репортер.
— Эсми, вы намерены покинуть сцену и посвятить себя семье? — орал другой.
— Эсми, вы беременны?
— Эсми, как так получилось, что вы вышли за…
Умение абстрагироваться от шума и навязчивого внимания — наше все. Без него в медийном бизнесе не выжить. И я абстрагировалась. Я в самом деле не слышала вопросов и криков, зато улыбалась широко и искренне.
А Тамир придерживал за талию, но был хмур, как грозовая туча. Не удивительно — вчера, на свадьбе, все было приличней. В смысле — репортеров было меньше, и вели они себя на порядок сдержанней. Теперь же мы оказались в окружении, и вопросы хлынули лавиной, а гвалт стоял такой, что даже опытной в таких вещах мне хотелось заткнуть уши.
Кроме репортеров тут присутствовали фанаты. Я не приглядывалась, но все равно заметила главу своего фан-клуба и нескольких ребят и девушек, которые всегда, на каждом концерте, у сцены стоят. Несмотря на творящийся вокруг кошмар, я была рада их видеть и им улыбнулась отдельно.
От толпы отделяла стена охраны, усиленная полицейскими. Этот живой коридор тянулся до самой стоянки, на которой не было ни одного гражданского кара, кроме кара Тамира. Хотя назвать эту черную махину «гражданской» было сложно…
Если честно, я никогда таких не видела. Он напоминал замершую перед рывком акулу, и хотя никаких предпосылок для подобных рассуждений не было, мне казалось — кар буквально нашпигован оружием. Ну как в фантастических фильмах: крыло приподнимается, а там набор пушек всех калибров, и дальше по списку.
А вот садиться в этот кар оказалось на удивление приятно…
Тамир галантно открыл пассажирскую дверь, подал руку, помогая подняться на подножку, и только дождавшись, когда размешусь в кресле, отошел, чтобы проконтролировать погрузку нашего багажа.
Чемоданов было всего два, и оба принадлежали мужу. Мне дали почти час на покупки, и я даже успела что-то подобрать, но… о каком шопинге может идти речь, если на горизонте маячит перспектива межпланетного перелета? В итоге покупок оказалось так мало, что они с легкостью поместились в чемодан к Тамиру, и я чувствовала себя почти голой.
Покончив с багажом, Тамир сел в водительское кресло, захлопнул дверцу кара и приложил палец к опознавательной панели. «Акула» едва ощутимо задрожала, словно приветствуя хозяина, штурвал плавно подвинулся вперед, а стекла потемнели, подстраиваясь под интенсивность солнечного излучения.
На мои плечи упали ремни безопасности, защелкнулись, на миг прижав к креслу. А вот Тамир эту предписанную правилами воздушного движения защиту проигнорировал… И почему я не удивлена?
— Ну что, поехали? — спросил… все-таки муж.
— Если я скажу «нет», от этого что-то изменится?
Тамир тихо рассмеялся, а кар взмыл в воздух и, подобно боевой ракете, сорвался с места. Ох, как я порадовалась тугим ремням безопасности в этот момент.
— Тамир!
Кар резко замедлился, а муж повернул голову и спросил:
— Что? Слишком быстро?
— Нормально. Но наш кортеж еще не взлетел.
— Какой кортеж? — искренне удивился мой спутник, а я устало покачала головой.
— Охрана, Тамир. Без нее до космопорта сейчас не добраться.
— Почему? — Он опять удивлялся, и опять это выглядело очень искренне. Я не сразу заметила легкую улыбку.
Именно в этот момент нас догнали три кара. На дверце одного из них красовался логотип центрального телеканала, два других опознавательных знаков не имели, хотя и без того было ясно — в карах репортеры.
Очередная фотовспышка ослепила даже через затемненное стекло, и мне стоило огромных усилий удержать лицо и не скривиться.
— Потому что. — Я мотнула головой в сторону репортеров. — У них сенсация, и ради нее…
— Все хорошо будет, — перебил муж, и «акула» вновь ускорилась.
Ну-ну, знавали мы таких…
Вообще, Тамир смотрел на дорогу, но мое настроение все-таки заметил.
— Почему ты сердишься, Эсми?
— Потому что ты ведешь себя слишком самонадеянно. Думаешь, если у тебя крутая тачка…
Тамир рассмеялся. Тихо и беззлобно.
— Эсми, я не отношусь к этому типу мужчин.
— А к какому относишься?
Муж пожал плечами, но не ответил, сказал о другом:
— Поверь, я хороший пилот, им не угнаться.
— Да им и не надо гнаться. Их коллеги ждут нас в космопорте, и если в момент прилета мы окажемся без охраны…
— Они не сунутся в космопорт.
Теперь смеялась я. Ну да, конечно.
— Что опять? — Тамир тоже улыбался, причем как-то хитро.
— Ничего. Через пару месяцев совместной жизни твои иллюзии касательно репортеров развеются.
— Ах вот оно что…
В интонациях собеседника прозвучало некоторое превосходство, и я слегка разозлилась. Зато стало ясно — он тоже не идеал. Что ж, тем лучше. Как правильно заметил сам Тамир, жить с идеалом трудно. Рядом с идеалом всегда чувствуешь себя ущербно, а еще идеалу нужно соответствовать, то есть работать над собой, избавляться от слабостей и дурных привычек. А оно мне надо?
Но говорить об этом вслух я не стала. Просто откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Похмелье уже прошло, и это радовало, а предстоящий треш в виде наводнивших космопорт репортеров напрягал.
Конечно, я могла позвонить Лейле, чтобы та связалась с администрацией порта и организовала нам обходной путь — а лазейки на случай вылета таких, как я, есть, и их много. Но зачем? Зачем лишать Тамира такого яркого жизненного опыта?
И — да! Мне хотелось его проучить! Правда, ровно до того момента, как Тамир сказал:
— Полет продлится три дня.
О!.. Полет! Зачем он про него напомнил!
— Тамир, а может, лучше они к нам? — Как-то очень жалобно прозвучало.
— Не получится, — ответил муж. — Прости.
Я простить не могла, потому что не обижалась. Ведь понятно: знакомство с семьей — не прихоть, и мне самой эта встреча тоже нужна. Ведь я собираюсь прожить с Тамиром всю жизнь, и, кстати… мне надо понравиться его родным, иначе строить совместную жизнь будет сложнее.
— Ты с Риторы, а живешь ты… где?
— На Риторе и живу, — ответил Тамир.
Я тяжело вздохнула. Я-то выросла здесь, на Занрисе. И живу, соответственно, тут.
— Насколько реален твой переезд на Занрис?
— Вообще никак.
Ну вот, еще одна проблема. Не очень страшная, но все-таки.
Конечно, мы с Тамиром можем жить раздельно — сейчас многие так поступают, никто не удивится, но я не хочу. О какой семье может идти речь, если люди видятся раз в полгода?
Значит, переезжать придется мне. Вот это действительно сложно, но что делать? Справимся как-нибудь. И не с таким справлялись.
Только вспомнить бы еще, что это за планета такая. Кажется, там…
— Эсми? — вырвал из раздумий Тамир. — Как себя чувствуешь? Успокоительное действует?
Я пожала плечами.
— Взойдем на корабль — узнаем.
Тамир хмыкнул, бросил на меня скептический взгляд — обычная реакция человека, который знает о существовании фобий, но на своей шкуре ничего подобного не испытывал.
— Может, добавить?
— А есть? — с надеждой спросила я.
Просто после вопроса Тамира стало ясно — той пачки успокоительного, которую проглотила в отеле, не хватит. И — да, надо добавить!
— Есть, но… Нет, Эсми. Пожалуй, это будет слишком.
Да, Тамир видел, как я успокоительное глотала, и количество оценил.
— Я только одного не понимаю, — продолжил он. — Как ты, при таком страхе перед межпланетными перелетами, на гастроли ездишь.
Меня аж покорежило. Вот надо ему прямо сейчас о самом неприятном вспоминать?
— Как-как… Редко и весело.
— То есть?
— Ну… взлетаю я обычно под общим наркозом.
«Акула» заметно дернулась.
— Что?! — переспросил Тамир потрясенно.
— Что… Приезжает доктор, делает инъекцию, я отключаюсь. Потом меня грузят в кар, отвозят в космопорт, доставляют на корабль… Корабль взлетает, а я просыпаюсь уже в космосе.
— Эсми, но это очень вредно для организма.
— Знаю. Поэтому сажусь уже на успокоительном.
Тамир, как и прежде, смотрел на воздушную трассу. Она была практически пуста, но муж гнал с такой скоростью, что отвлекаться не стоило. И он точно мой подход к вопросу не одобрял. Пришлось объяснить:
— А что делать? Зато слушатель мое самопожертвование ценит — на других планетах всегда супераншлаги. И это не единственный плюс.
— Ну-ну, и что еще за плюсы?
— Корабли, на которых летаю я, всегда уходят по расписанию, потому что, если я очнусь на земле или, упаси бог, в момент взлета, плохо будет всем. И не из-за того, что я капризная. Я не капризная, просто фобия у меня.
— Понятно. А как служба контроля на это реагирует? Они же не имеют права пропускать тебя на посадку в таком состоянии.
Я не могла не улыбнуться.
— Служба контроля давно смирилась.
— Как же тебе удалось их убедить?
— Их убеждала не я, а экипажи двух кораблей, на которых я полетала. Ну и фан-клуб подключился.
На самом деле в решении вопроса участвовал еще кое-кто, но говорить с Тамиром о своих покровителях я пока не собиралась.
— А сам полет переносишь нормально?
— В принципе — да. Космоса как такового не боюсь. Только взлетов и посадок.
— Ясно.
Кар рванул вверх, да так резко, что, привычная к скорости, я едва не завизжала. И замер на верхней аварийной полосе.
— Что это было?
Тамир не ответил. Он потянулся к отделению с аптечкой, и через мгновение в его руке оказался медицинский пистолет. А вот ампулу мой новоявленный супруг искал дольше, что подсказывало — у него успокоительное не в ходу.
— Плечо, — мягко скомандовал Тамир.
Я подалась вперед, ремни безопасности нехотя повторили это движение. Потом стянула с левого плеча пиджак и крепко зажмурилась.
— Хм… Врачей тоже боишься?
— Не врачей, — нехотя призналась я. — Боли.
— А расслабиться сейчас сможешь?
Я кивнула. Расслабиться на несколько секунд проще, чем перенести боль, которую вызовет инъекция, если тело напряжено.
В следующее мгновение я почувствовала прикосновение холодного металла, легкий укол иглы и неприятное жжение от ввода препарата. Что именно Тамир вколол, я не знала, но отчего-то верила — поводов для беспокойства нет.
— Если ты планируешь летать на гастроли и дальше, нам придется что-то придумать, — убирая пистолет в отсек и вновь берясь за руль, сказал Тамир. — Ты же понимаешь, общий наркоз — не дело.
Я, разумеется, понимала.
— А если я откажусь от гастролей?
— По мне, это идеальный вариант. — Кар плавно вернулся на полосу движения, а Тамир продолжил, глядя на воздушную дорогу: — Я в состоянии содержать даже такую женщину, как ты. Но я думаю, твой отказ от работы — из области фантазий.
Ух! Как интересно!
— Такую, как я? Это какую же? — Я искренне пыталась скрыть насмешку, но получилось не очень. Да, мой учитель по сценическому мастерству плачет и матерится.
— Яркую, — пояснил муж. — Ты же звезда, Эсми. И хотя у меня нет опыта общения со звездами, я могу представить, сколько нужно для твоего комфорта.
Я решила не обижаться. Просто припомню этот разговор лет этак через пять-шесть, и тогда ему точно станет стыдно.
— И, кстати, про фантазии. А попросить? Или… приказать? — А вот теперь я усмешку не прятала…
— Ты точно не из тех, кому можно приказать. Вернее — приказать-то можно, но риск неоправданно велик.
Я не выдержала, рассмеялась. А мужчина этот совсем непрост. И умен к тому же.
— А в том, что касается просьб, — продолжал Тамир, — я не могу просить о таком. Ты слишком любишь свою работу.
— С чего ты взял?
— Я видел тебя на сцене, Эсми, — просто ответил он, а я…
— Кто ты?
Муж улыбнулся:
— Да так…
Подобный ответ удовлетворить, конечно, не мог.
— Тамир, кто ты? — В моем голосе прозвучали настойчивые нотки. Я действительно не собиралась сдаваться.
— Я служу своей Родине.
Опять непонятно. Нет, кое-что этот ответ объясняет, но…
Я хотела уточнить, но не успела, отвлеклась — кар резко пошел на снижение, а на горизонте появилось нечто крайне странное. Черная блестящая громадина, которая никак не вписывалась в ставший пустынным пейзаж.
А еще за всеми этими разговорами я не заметила, как покинули город. И не обратила внимания на то, что летим не в том направлении — то есть по пути к главному космопорту таких пустырей нет. Я это точно знаю, несмотря на то, что обычно прибываю в космопорт в бессознательном состоянии.
— Это что? — выдохнула я.
Тамир не ответил, но я ответа и не ждала. Во все глаза смотрела на черную громадину, к которой мы приближались. На ее фоне ангары, здание неизвестного мне космопорта и прочие корабли казались сущей мелочью.
Я никогда настолько огромных космических кораблей не видела.
— Тамир, — вновь позвала я и взглянула на мужа.
Он улыбался. И было в этой улыбке нечто особенное — некая удовлетворенность.
Мне кажется, или Тамир рад моей реакции? Мне кажется или он действительно… хотел произвести впечатление «своим» кораблем? Ведь именно на этом корабле нам предстоит покинуть Занрис — уж в чем, в чем, а в этом я не сомневалась.
— А почему он такой огромный?
Меня одарили странным взглядом и очередной улыбкой.
Ну да! Да, я не разбираюсь в звездолетах, пушках и прочих мужских игрушках! Понимаю, что в наше время такое невежество просто неприлично, но чего вы хотите от убежденной пацифистки со страхом межпланетных перелетов?
— Потому что это флагманский корабль, — выдержав паузу, ответил Тамир.
Я застыла на мгновение, потом медленно повернулась и взглянула на мужа.
— Что? — выдохнула ошарашенно.
Да, я не разбираюсь во всех этих вещах, но что такое «флагманский корабль», известно даже мне.
— Флагманский корабль военного флота Риторы, если быть точным. — В голосе Тамира прозвучала не только легкая усмешка, но и гордость.
М-да, здорово. На таких кораблях я еще… в истерике не билась. Надеюсь, пачка успокоительного вкупе с инъекцией Тамира смягчат мою реакцию? Ну хоть немного. А то военные — люди суровые и дисциплинированные и нянчиться с припадочной певицей точно не станут. Выбросят, чего доброго, за борт. И все, прощай Эсми Солнечный Ветер, звезды и астероиды тебе пухом.
На центральном экране приборной панели всплыл какой-то запрос, Тамир его, кажется, подтвердил. Быстрый обмен данными, и в момент, когда мы подлетели к флагману, нас уже готовились принять на борт — один из хвостовых отсеков был открыт.
«Акула» сбросила скорость и плавно вошла в черный проем. Солнечный день сразу сменился тьмой, наполненной светом крошечных сигнальных огней. Потом был другой свет — белый и яркий, он позволил разглядеть несколько десятков «акул», подобных той, которой управлял Тамир.
Я заметила в одном из рядов свободное место, но муж парковку проигнорировал. Он посадил кар по центру отсека, на широкой площадке. Причина была ясна и, честно говоря, приятна — нас ждали…
В военных званиях я тоже не разбираюсь, но горделивый вид встречающих и количество всяких звездочек и шнурков на мундирах подсказывало — это офицерский состав.
Я смотрела на эту толпу сквозь лобовое стекло, пока Тамир обходил кар, чтобы открыть дверь и подать мне руку. Потом познакомились уже лично.
— Господа, позвольте представить вам мою жену, — подводя к мужчинам, сказал Тамир. — Ее зовут Эсми.
Очень трудно не улыбаться, когда на тебя смотрят с такой симпатией, и я просияла. А еще было понятно, что эти мужчины, в отличие от моего мужа, музыкальные каналы хоть иногда, но смотрят.
Впрочем, может, все дело в новостях? Или во вчерашнем банкете — возможно, эти офицеры там были, но я не помню, потому что в лица не вглядывалась?
— Леди эр Руз, мы рады приветствовать вас на борту! — с улыбкой сказал тот из мужчин, что стоял по центру.
Он шагнул навстречу, чтобы вручить мне охапку алых роз, а потом повернулся к Тамиру и добил. Не Тамира, разумеется, меня:
— Поздравляю, господин главнокомандующий. Совет да любовь.
А по отсеку пронеслось многоголосое и громогласное:
— Ур-ра! Ур-ра! Ур-ра!
Ох ты ж дьявол…
Лифт плавно вознес на один из верхних уровней и открыл двери. Тамир обвил рукой мою талию и повел к каюте. Он двигался мягко и плавно, а я скромно прятала улыбку в букете алых роз. Со стороны мы точно выглядели влюбленными, и это было хорошо.
Наши чемоданы, к моему полному удивлению, тащил не какой-нибудь юнга, а офицеры — их было двое. Еще двое просто сопровождали. Шагали позади нас.
Тамир остановился у одной из дверей, приложил большой палец к панели идентификатора, и дверь плавно отодвинулась в сторону.
Я никогда не бывала на военных кораблях и понятия не имела, что именно увижу. Но мне думалось, это будет нечто серое и аскетичное, ведь именно такие интерьеры в духе военных, разве нет?
Но я ошиблась и очень этой ошибке порадовалась. Передо мной была полноценная каюта первого класса, со всеми вытекающими особенностями: высокие потолки, напольное покрытие с длинным ворсом, мебель в классическом стиле, хрусталь.
Я хотела шагнуть внутрь, но Тамир ненавязчиво удержал, чтобы тут же подхватить на руки.
— Традиции, знаешь ли, — тихо сказал муж и перенес через порог.
Очень хотелось оставаться спокойной, но я смутилась. А еще вспомнила Джуна — он бы ни за что так не поступил, и не потому, что мелковат, особенно в сравнении с Тамиром, просто Джуну бы это и в голову не пришло.
Меня поставили на ноги примерно посередине гостиной и нежно поцеловали в губы. Поцелуй был логичным завершением красивого жеста и одновременно необходимостью — офицеры были рядом. Двое заносили чемоданы, двое просто стояли и наблюдали.
Я же в очередной раз отметила — с Тамиром будет легко создать видимость настоящего крепкого брака. Жаль, этот брак вряд ли перерастет в любовь, о которой мечтает каждая женщина, даже такая самостоятельная, как я. Но все и сразу получить невозможно. Все и сразу — это из области нереального.
Как только офицеры вышли, а дверь каюты плавно вернулась на место, отгородив нас от внешнего мира и свидетелей, Тамир отстранился.
— Как себя чувствуешь? — спросил он.
Я пожала плечами.
Паника подступала медленней обычного, то есть успокоительное все-таки действовало, но мысль о грядущем взлете не отпускала ни на миг. В общем — как только, так сразу накроет.
— Все хорошо будет, — так и не дождавшись моего ответа, сказал муж. Легонько похлопал по плечу и пошел в спальню.
А я огляделась в надежде найти что-нибудь, что можно приспособить под вазу, и брови медленно поползли вверх. Кажется, я люблю военных. Я никогда с ними не сталкивалась, никогда не знала, и для меня это настоящее открытие, но… да, люблю. По крайней мере, этих офицеров, подчиненных Тамиру.
Они догадались не только подарить букет, но и поставить в гостиной вазу, и даже воды в нее налили.
— Как тебе мои ребята? — крикнул муж из спальни. Словно мысли подслушал.
Повышать голос не хотелось, поэтому я поставила цветы в воду и отправилась к нему. Тамир как раз переодевался…
Моему взору предстало тело настоящего воина. Да, именно воина, а не штабного военного. Тамир, раздетый до белья, впечатлял куда больше, нежели Тамир с голым торсом. Боже, какие у него ноги. Это все мышцы?
А еще выяснилось, что муж предпочитает «боксеры».
— Ребята замечательные, — запоздало ответила я. — И очень предусмотрительные.
Тамир обернулся, подарил улыбку и извлек из шкафа форму. Одевался быстро, но моим присутствием точно не смущался.
Я же смотрела и пыталась сообразить, чем мне грозит брак с человеком его должности? Какие ограничения накладывает?
В принципе, из разговора в каре можно сделать вывод: Тамир вообще не намерен меня ограничивать. Более того, я убеждена, что он не изменит свою позицию, именно про таких, как он, говорят: мужчина сказал — мужчина сделал.
Но я тоже человек непростого статуса, я отлично понимаю, как много в этом мире зависит от репутации. И теперь я часть его, Тамира, репутации. Значит, в некоторых моментах мне придется подвинуться, даже если не попросит.
Например, теперь я точно не смогу позволить себе ряд сценических костюмов, потому что когда жена главнокомандующего извивается в ультрамини… В общем, боюсь даже предположить, какую реакцию вызовет у офицеров и рядовых подобное шоу.
Да и сама… смогу ли выйти в подобном виде, да еще в окружении сексапильных танцоров, зная, что меня могут видеть подчиненные мужа?
— Эсми, полчаса в одиночестве выдержишь? — Тамир уже оделся, теперь стоял, держа в руках фуражку с какой-то очень красивой золотой штучкой над козырьком, и смотрел на меня. — К моменту взлета я вернусь, а сейчас…
Я махнула рукой. Ну, естественно, ему нужно встретиться с личным составом, и что там еще самому главному положено делать в таких ситуациях?
— Все в порядке. Успокоительное действует, и до момента взлета я точно доживу.
Муж улыбнулся, а я не могла не сказать:
— Тебе очень идет эта форма.
По правде, «очень идет» — это слишком мягко. В форме Тамир был великолепен, все бруталы из глянцевых журналов нервно курят в сторонке. Это было даже круче, чем «обнаженка», которую видела только что. Но вдаваться в такие подробности я, разумеется, не стала.
Тамир на комплимент не ответил. Показалось — он немного растерялся. Зато, прежде чем покинуть каюту, подошел и поцеловал в щеку.
— Все хорошо будет, — вновь сказал он. — Поверь, на этом корабле взлетать не так страшно, как на гражданском.
— Угу. Верю.
