Тот факт, что на сегодняшнем вечере мы с Тамиром — аттракцион номер один, был очевиден, но совершенно не задевал. О реакции на происходящее Зарии я тоже догадывалась, но заморочиться на этот счет не пыталась.
Да, щелкнуть соперницу по носу всегда приятно, только мне было глубоко плевать, причем не только на брюнетку — на все! И на взгляды, и на редкие вспышки фотокамер, и на высший свет Риторы в целом.
Здесь и сейчас я… плавилась. Кружилась в ритме танца, ощущала руки Тамира на своей талии, смотрела в его глаза и медленно сходила с ума. Мне было настолько хорошо, настолько чудесно, что остальное значения не имело.
Даже довольно специфичная, близкая к ультра-классике музыка в исполнении струнного оркестра воспринималась как должное. А вот муж это настроение не разделял, по крайней мере вначале.
Когда только вышли на импровизированный танцпол, Тамир заметно напрягся. Ну а через несколько тактов наклонился и шепнул очень искренне:
— Эсми, прости.
Я подарила супругу удивленный взгляд и тут же услышала:
— Прости, что снова бросил тебя одну, да еще в такой обстановке. Я сделаю все, чтобы подобного не повторилось.
Живущий во мне трудоголик не на шутку удивился — извинения? Но за что? Ты же работал! А вот женщина — наоборот… Она обиженно надула губы и недобро сощурила глаза.
То есть я в самом деле толику обиды испытала, но портить вечер придирками совершенно не хотелось. В итоге я сказала:
— Можешь загладить свою вину каким-нибудь маленьким колечком с большим бриллиантом.
Тамир… рассмеялся. И вот теперь его напряжение ушло, и мы продолжили танец. Впрочем, танец — громко сказано. Скорее это была легальная возможность пообниматься. Причем возможность совершенно головокружительная!
А на третьей композиции — куда более спокойной и позволяющей прижаться еще теснее — произошло чудесное. Руки Тамира словно невзначай соскользнули на мои бедра, а через миг… муж нахмурился. Он опять вернул руки на талию, чтобы тут же повторить маневр.
После третьего такого ощупывания, к нахмуренным бровям добавилось неподдельное недоумение. Тамир наклонился к самому уху и задал сакраментальный вопрос:
— Эсми, а где?..
— Дорогой, ты о чем? — даже не пытаясь скрыть веселье, откликнулась я.
— О том! — заявил главнокомандующий и вновь принялся исследовать мое тело.
Я рассмеялась, и когда недоумение мужа достигло высшей точки, прошептала:
— Это платье белья не предполагает.
— Как это? — Нет, Тамир не поверил. — Совсем?
Я беспечно пожала плечами и улыбнулась шире. Конечно, могла сказать про запрещенную на Риторе линейку «Невидимка» от бренда М&А, но смысл?
Муж тихонечко застонал и прикрыл глаза. Через секунду вновь к моему уху наклонился…
— Эсми, это официальный прием. Тут собрались самые влиятельные люди планеты. И тебя только что представили императору…
— И что? — не уловила логики я.
Тамир, который уже не хмурился, а тоже смеялся, неопределенно мотнул головой. Потом сказал:
— Ничего. Но если наши дети когда-нибудь спросят о том, как их мама впервые вышла в свет, я непременно расскажу, что в момент знакомства с императором мама была без трусов!
Логики я опять-таки не уловила, но возмутилась очень! Выпалила:
— Только попробуй!
Муж коварно улыбнулся, а через несколько тактов снова прикрыл глаза и опять застонал.
— Что? — тут же полюбопытствовала я.
Зря! Нет, в самом деле зря! Просто в следующее мгновение Тамир прижал меня к своим бедрам, и я ощутила всю силу мужского возбуждения. По коже стремительно побежали мурашки, собственное тело ответило сладкой судорогой, в глазах потемнело.
— Вот что ты со мною сделала? — В голосе Тамира послышался шутливый укор. — Я же до последнего держался!
Да, это было бесконечно волнующе, но и ужасно смешно. Только муж моего веселья не оценил, продолжил сокрушенно:
— Эсми… в этих брюках все видно. Как я теперь…
— А ты смокинг поплотнее запахни, — не удержалась от ехидства я.
Тамир опять не оценил. Вернее, смеялся, но старательно изображал укор.
— Эсми, ты хоть представляешь, какой это удар по репутации? Я же главнокомандующий военных сил Риторы.
— Зато какая у этих сил боеготовность…
Все. Вот этой шутки муж не выдержал! И я не сразу сообразила, что мы уже не просто танцуем, а движемся к расположенным по периметру зала колоннам. Причем меня в качестве живого щита используют.
— Ты меня спровоцировала, тебе меня и спасать, — бессовестно заявил Тамир.
Я возражать не стала и исполнилась неподдельного любопытства — что этот эталон выдержки предпримет дальше?
Когда оказались за колоннами, муж приобнял за талию и повел в глубь дома. Уверенность его движений подсказывала — в поместье ри Крамов Тамир бывал не раз.
Буквально несколько минут, и меня подвели к одной из немногочисленных боковых дверей. Еще мгновение, и мы очутились то ли в кабинете, то ли в маленькой гостиной — не знаю, разглядеть не могла, потому что освещение муж не включал, а света, который лился в расшторенные окна, было мало.
Едва дверь закрылась, Тамир притянул предельно близко и ожег дыханием губы. Я снова опьянела, причем сразу же! Вот только…
Мысль о том, что это уединение может закончиться интимом, радости не принесла. То есть я очень хотела, но точно не здесь. Не в «полевых» условиях.
К счастью, говорить об этом не пришлось — Тамир, несмотря на «обостренное» состояние, приставать не пытался. Как только наш поцелуй дошел до опасной черты, муж отстранился и потянул дальше, в глубь комнаты.
Подведя к одному из окон, он легко приподнял и усадил меня на высокий подоконник. А сам открыл оконную створку, впуская в помещение прохладный летний воздух.
— Нужно немного отдышаться, — пояснил с улыбкой.
Я тоже улыбнулась и поерзала, устраиваясь поудобнее…
Видевший это ерзанье Тамир глухо застонал, а я почувствовала себя… ну если не искусительницей, то провокатором точно. И отдельно порадовалась тому факту, что могу видеть лицо мужа — здесь, у окна, было гораздо светлей, внешняя иллюминация способствовала.
Несколько минут очень комфортного молчания, и заметно посерьезневший Тамир сказал:
— Знаешь, то, что произошло сегодня ночью… Со мной никогда такого не было. Мне ни разу в жизни так голову не срывало.
Признаваться не хотелось, тем не менее я выдохнула:
— Мне тоже.
Тамир подарил долгий взгляд и озвучил вопрос, которым и сама задавалась:
— Как думаешь, почему это произошло?
Я пожала плечами, однако главнокомандующего неопределенность не устраивала.
— На уровне ума, взглядов и жизненных ценностей мы с тобой более чем совместимы, — сказал он. — Учитывая все это, удивляться еще одному совпадению, наверное, не стоит.
Честно? Я могла ответить, но уходить в философию не хотелось. Да и какая разница «почему»? Главное, что искра есть.
В итоге я сказала:
— Не знаю, Тамир. Как по мне, причина в твоих кубиках и совершенно шикарной мускулатуре.
Муж на мгновение застыл, потом польщенно ухмыльнулся и сделал полшага вперед, дабы прижать к подоконнику и опять потянуться к губам.
Учитывая нашу уединенность, отсутствие на мне трусиков и прочие факторы… это было опасно. Однако отказывать себе в удовольствии я не собиралась. Я намеревалась рискнуть! Вот только… нет. Не вышло.
Просто в следующую секунду послышался невнятный звук, затем в тишине нашего убежища прозвучало:
— Тамир! Что ты себе позволяешь?!
Еще миг, и по глазам ударил яркий свет. И уже другой, тоже женский, голос воскликнул:
— Вы совсем стыд потеряли?!
Мы с мужем застыли, однако длился этот шок недолго.
Потом главнокомандующий неспешно выпрямился и очень глубоко вдохнул. Его лицо изменилось до неузнаваемости — от улыбки не осталось и следа, черты заострились. И это было по-настоящему страшно. Страшнее, чем могла вообразить.
С каким-то особым величием Тамир повернулся к двери. Прежде он полностью загораживал обзор, и я видеть не могла, зато теперь…
Впрочем, глобального удивления не испытала — голоса Араи и Сацалии я опознала практически сразу. А вот присутствие Дилары стало неожиданностью.
Уже понимая, но еще не сознавая смысл происходящего, я уставилась на леди эр Руз. Она, в отличие от излишне бодрых сестер, выглядела слегка пришибленной. Мне мгновенно вспомнилось столкновение с Зарией и последующий побег свекрови. Кажется, Дилара сильно перенервничала.
Кстати, а наше общение с Ксанросом она застала?
Только возможности спросить не было. Да и желания, честно говоря, тоже. Зато Тамиру страсть как хотелось с родственницами пообщаться. Он сложил руки на груди и вопросил:
— А что я себе позволяю? — В голосе прозвучал лед. — И при чем тут стыд?
Арая с Сацалией побледнели и сильно растерялись, а Дилара… среагировала менее ярко и с небольшим запозданием. Но ни она, ни ее «доброжелательные» сестры ответить не попытались. А Тамир подтолкнул:
— Ну!
Повисла пауза. Женщины все так же стояли у двери, бледнели и молчали. Главнокомандующий тоже молчал и, как понимаю, сверлил эту «полицию нравов» взглядом.
Когда лимит ожидания вышел, Тамир очень шумно вздохнул и процедил:
— И что вы надеялись здесь увидеть? Ради чего пришли?
Да, снова вопросы, но в этот раз ответов Тамир не ждал…
— Рассчитывали застать нас и рассказать мне о том, что жена дурно на меня влияет? Что веду себя неподобающим образом? Порочу фамилию эр Руз? Сделать из этого внутрисемейный скандал и вынудить меня подать на развод? Нет, вы действительно на такой итог рассчитывали?!
По мне, прозвучало довольно абсурдно, и тем удивительней было прочесть на лицах женщин четкое «да». Однако признаваться открыто троица не собиралась…
— Тамир, прекрати! — воскликнула Арая.
А Сацалия сделала полшага вперед и заявила строго:
— Тамир, не смей говорить с нами в таком тоне.
Возможно, муж хотел возразить — не знаю, он стоял практически спиной, и лица я не видела. Однако Сацалия возможности все равно не дала, продолжила через миг:
— Тамир, послушай меня и пойми. Вы женаты меньше месяца, и сейчас у тебя есть все шансы развестись без потерь. В противном случае эта женщина оберет тебя до нитки.
— Ах… так вы про брачный контракт узнали, — протянул муж.
— Не про контракт, — сказала полностью уверенная в своей правоте Сацалия. — А про его отсутствие! Учитывая твое положение, это вопиющая халатность.
Вот теперь в голосе главнокомандующего зазвучал яд:
— А вас не смущает тот факт, что Эсми и сама далеко не бедная? Вы в курсе, что она входит в десятку самых высокооплачиваемых артистов Планетарного Альянса? Поясню — Эсми сама зарабатывает больше, чем способна потратить.
— Ты так в этом уверен? — парировала Сацалия насмешливо.
Прозвучало так, будто тетка знает какую-то тайну. Будто лично ведет все мои счета и ей доподлинно известно, что там круглый ноль.
Одна проблема — Сацалия пыталась спорить с человеком, который отвечает за безопасность планеты и имеет доступ к огромному количеству самых разных данных…
Ну он и ответил:
— Уверен. Более того, я проверял.
Как отнестись к подобному заявлению, я, если честно, не знала. Зато «полиция нравов» отреагировала очень правильно — поверила, причем сразу.
Думаю, именно поэтому в ход пошел второй, не менее веский, с точки зрения благородных леди, аргумент:
— Хорошо, давай считать, что до банкротства она не доведет. Но она же певичка!
— Певица, — поправил Сацалию Тамир. Причем таким тоном, что даже у меня холодок по коже побежал. — И что?
— Как это «что»? — включилась в спор Арая. — Она… она…
Почему тетка не сказала — не знаю. Может, причина в выражении лица Тамира? Или в чем-то другом?
Как бы там ни было, но Арая осеклась, а Тамир, наоборот, заговорил:
— Если ты хочешь намекнуть, что у Эсми проблемы с манерами, воспитанием или вкусом, то спешу уведомить — за то время, которое мы вместе, моя жена не дала мне ни единого повода для недовольства. Она каждый день, каждый миг вела себя достойно. — И припечатал: — В отличие от вас!
Это напоминало тот момент, когда леди осознали, что мы с Тамиром одеты и реально ничем неприличным в темном уголке чужого дома не занимались. То есть женщины искренне опешили, побледнели и вытаращили глаза.
И опять — Арая с Сацалией отреагировали куда ярче, нежели Дилара. Правда, теперь создалось впечатление, что дело не столько в заторможенности, сколько в том, что свекровь с мнением сына согласна. Может, отчасти, но все-таки.
Я же, глядя на происходящее, пришла к выводу — наш разговор с Ксанросом «благовоспитанная» троица действительно не видела. Вероятно, Дилара уходила в дамскую комнату, чтобы успокоиться, а сестры последовали за ней?
Впрочем, это не так уж важно. Куда важнее то, что Тамир пребывал в бешенстве! И теперь он обратился не ко всем, а лично к матери:
— О том, что эти две — законченные дуры, мне известно давно, — процедил главнокомандующий. — Но ты!!!
Тетушки подобного заявления никак не ожидали — шокированно выпучили глаза. А Дилара вздрогнула и внезапно залилась сильным румянцем. Она даже открыла рот в намерении ответить, но Тамир слушать не желал. Вместо этого повернулся ко мне и опять вздохнул, явно пытаясь обрести утраченное равновесие.
Секунда, и выражение его лица смягчилось. Муж сделал полшага навстречу и, чуть наклонив голову, спросил:
— Эсми, этот прием… ты хочешь, чтобы мы остались? Или, может быть…
Тамир замолчал, а я, разумеется, кивнула. Потом добавила вслух:
— Пойдем.
Хотела соскользнуть с подоконника самостоятельно, но муж учтиво подал руку. И только теперь, ощутив тепло его ладони, я поняла, что ситуация меня все-таки задела. Это в самом деле было очень неприятно.
— Тамир, — наконец ожила Дилара. — Послушай…
Но главнокомандующий военных сил Риторы не среагировал. Просто крепче сжал мою руку и повел к выходу. Тот факт, что этот самый выход загораживает самопровозглашенная «полиция нравов», Тамира не волновал.
А я ждала новой неприятной ситуации. До последнего не верила, что леди расступятся. Тем не менее…
Мы покидали убежище в полном молчании. Когда вышли в коридор, мир сразу наполнился звуками, но теперь это веселье воспринималось как нечто бесконечно далекое и абсолютно чужое.
Очень неспешно, так, будто ничего особенного не случилось, мы прошли по коридору, миновали два зала и вышли в просторный холл.
Один из дежуривших в холле слуг тут же подскочил и с готовностью поклонился.
— Распорядитесь, чтобы подали мой кар, — ровно сказал муж.
Я чуть-чуть удивилась. Мысль о том, что Тамир позволил кому-то сесть за штурвал его «акулы», показалась дикостью. А через несколько минут стало ясно — нет, сегодня никаких кораблей ST-класса, Тамир прибыл на одном из лимузинов, которые стояли в гараже поместья. И — да, за штурвалом сидел водитель.
От осознания того, что сейчас мы окажемся в относительно тесном салоне, стало жарко. Тот факт, что в лимузине есть темная звуконепроницаемая перегородка, спокойствия также не добавлял.
Нет, в выдержке Тамира я не сомневалась, а вот в своей — очень. Тем более что неприятный эпизод никак на мои желания не повлиял.
В итоге в лимузин я садилась с большой опаской. А когда Тамир захлопнул дверцу, обогнул кар и тоже забрался в салон, поняла — все несоизмеримо хуже. Просто взгляд, которым одарил муж, был слишком однозначным. Он сообщал — выдержку главнокомандующего я переоцениваю.
Кар плавно поднялся в воздух, а я судорожно вздохнула. Одновременно порадовалась тому, что Тамир расположился на довольно приличном расстоянии и подсесть ближе не пытается.
А когда муж опустил отделявшую от водителя перегородку, сердце заполнила искренняя радость. Однако надежды не оправдались.
— Дик, мы летим в Манкорс, — сказал Тамир и вновь перегородку поднял.
Потом достал из кармана смокинга коммуникатор и, кажется, вошел в сеть. Он что-то искал, причем довольно долго. Затем нажал на сенсор экрана и поднес коммуникатор к уху.
Через пару секунд я услышала:
— Мне нужен суперлюкс для молодоженов.
Сердце… дрогнуло, а эмоции накрыли с головой. Это был настоящий шквал! Буйный и бесконтрольный.
— Первый вариант, — выслушав ответ невидимого собеседника, сказал Тамир. И после новой, очень короткой паузы: — На неделю.
Я невольно разулыбалась и откинулась на спинку сиденья. Понимала, что нас и в поместье не побеспокоят, но перспектива оказаться подальше от всех — окрыляла.
Через миг прозвучало еще более чудесное:
— Номер нужен… м… через полчаса.
Ну и в довершение, после новой короткой паузы:
— Тамир эр Руз.
Кажется, сотрудник отеля впал в шок. По крайней мере следующая пауза длилась очень долго. А потом муж буркнул слова благодарности, сбросил вызов и опять опустил перегородку. Он сообщил водителю адрес и приказал лететь быстрей.
Еще минута, и звуконепроницаемый пластик вернулся на место, а мы вновь остались вдвоем. Тамир убрал коммуникатор и тоже на спинку сиденья откинулся.
Вот теперь я не выдержала — потянулась и коснулась его руки…
Моя ладонь сразу оказалась в обжигающем капкане, а я услышала хриплое:
— Эсми, не надо. Клянусь, еще одно твое прикосновение, и все случится прямо здесь и сейчас.
Тело отреагировало на эти слова яркой судорогой, по коже побежали сладкие мурашки. А губы дрогнули в новой улыбке — когда действуешь на мужчину вот так, это безумно приятно.
Но доходить до крайности действительно не хотелось, поэтому я кивнула и, отвернувшись, уставилась в окно.
Оставалась малость — вытерпеть полчаса полета.
В холл отеля, расположенный на девяносто седьмом этаже одного из небоскребов, мы вошли, как и подобает приличной паре — Тамир крепко держал меня за руку, а я благосклонно улыбалась всем и вся.
Когда добрались до стойки ресепшена и увидели лица персонала, давешняя догадка подтвердилась: сотрудники пребывали в глубоком шоке и, кажется, до последнего не верили, что тот звонок — не розыгрыш.
Полагаю, именно этот момент стал причиной небольшой заминки. Потом Тамиру все-таки протянули планшет с соглашением и мини-терминал для оплаты.
Спустя секунду после того, как главнокомандующий приложил банковскую карту к терминалу, нам отдали электронный ключ, а один из менеджеров вышел из-за стойки и, просияв, сказал:
— Прошу следовать за мной.
Мы от сопровождения, конечно, не отказались — желания искать номер самостоятельно не было. Все так же неторопливо и степенно добрались до зоны лифтов, поднялись на несколько этажей и очутились в маленьком, но очень уютном холле. Дверь здесь была всего одна, наша.
Сотрудник отеля вежливо улыбнулся и сделал шаг в сторону, а Тамир заявил:
— Благодарю. Дальше мы сами.
Навязывать помощь менеджер, конечно, не стал и, пожелав доброй ночи, вернулся в лифт. Когда дверцы закрылись, Тамир крепче сжал мою руку и повел к номеру. Мы по-прежнему двигались очень спокойно, как и положено приличным людям.
Когда подошли к двери, мое сердце резко ускорилось, а тело бросило в жар. С некоторым содроганием я пронаблюдала, как муж прикладывает ключ к считывающему устройству, как дверь номера открывается…
В следующий миг главнокомандующий отпустил мою руку и отстранился, галантно пропуская леди вперед. Я украдкой вздохнула и подчинилась.
Тьма, наполнявшая номер, обожгла, но желания включить свет не возникло, даже наоборот. Эта тьма вносила в происходящее толику очень приятной опасности.
Я сделала несколько шагов и замерла, не оборачиваясь. Не слышала и не видела, но точно знала — Тамир шагнул следом.
А потом лежащий на полу прямоугольник света погас, и в оглушительной тишине раздался характерный щелчок — это блокировка дверного замка сработала. Сердце застучало еще быстрей, а воздуха стало катастрофически мало.
Несколько похожих на вечность секунд, и я ощутила легкое прикосновение к обнаженному плечу. Тамир стоял за моей спиной и… нет, не торопился.
Очень медленно, так, словно боялся спугнуть, он прижался ко мне и поцеловал в шею. Увы, но остаться равнодушной к этому поцелую я не могла — из груди вырвался тихий, но очень красноречивый стон.
Муж шумно выдохнул, а в следующий миг его пальцы скользнули по моим плечам, стягивая тонкие бретели платья. Этого оказалось достаточно, чтобы созданный молодым дизайнером наряд очутился на полу, оставив меня полностью обнаженной.
Теперь уже Тамир застонал, причем настолько волнующе, что я вспыхнула. Но не шевельнулась, предоставляя мужу полную свободу действий…
Еще несколько секунд, несколько предельно интимных прикосновений, и Тамир отстранился, чтобы избавиться от смокинга и рубашки. А затем подхватил меня на руки и понес в глубь номера.
К этому моменту глаза уже привыкли к темноте, но способность видеть ни на что не влияла. Я не воспринимала окружающий мир — я снова была слишком пьяна и трезветь… нет, не собиралась.
Я хотела только одного — закончить начатое прошлой ночью. Главнокомандующий военных сил Риторы это желание разделял…
Когда он аккуратно уронил на огромную, застеленную атласным покрывалом кровать, я непроизвольно выгнулась и ощутила новый прилив совершенно бешеного желания. Следом испытала толику разочарования — Тамиру требовалось время, чтобы избавиться от обуви и остатков одежды. Эта задержка была невыносимой!
Зато дальше… все, никаких преград, никаких помех или препятствий. Единственное — сил на то, чтобы расстегнуть застежки моих туфель, ни у мужа, ни у меня не нашлось, но это так, ерунда…
Важным было лишь то, что происходило здесь и сейчас, в спальне суперлюкса. Наши прикосновения, движения, стоны, поцелуи смешивались в самый немыслимый коктейль.
Я сходила с ума, плавилась и горела. Я даже вообразить не могла, что близость способна подарить такие ощущения. Это было по-настоящему волшебно. Невозможно! И это точно стоило того, чтобы оказаться брошенной у Дворца бракосочетаний, принять предложение незнакомца и стать… леди Эсми эр Руз.
