Шел уже четвертый день после убийства Дины Масловой. И ничего приближавшего сыщиков к разгадке не происходило. А генерал Орлов начал очередной рабочий день изречением:

– Вот, орлы, видите, во что превращаются дела, которые я вам, бездельникам, подкидываю.

Он откровенно «троллил бездельников», то бишь полковников Гурова и Крячко – благодаря этому делу они вторую неделю продолжали работать без выходных. И конца этому рабочему марафону видно не было.

– Куда направить свои следственные стопы, не знаете? – продолжал Орлов, с усмешкой глядя на покрасневшие лица обоих полковников. – А я вам скажу. Хотя Лев, скорее всего, догадывается. Помнишь, ты говорил о таинственном «Инфинити», который тебе встретился два раза за время всей этой суеты по поимке девчонки? И говорил о неком Петухове, о котором тебе поведал участковый коттеджного поселка? А данные по владельцу «Инфинити» указывают на некоего Андриса Петухова из не совсем дружественной нам Латвии. Не находишь, что весьма интересное совпадение?

Гуров покачал головой. У него тоже что-то щелкнуло в мозгу, когда они вместе с Крячко шутили над лингвистическими особенностями латвийских фамилий. Но связать это с весьма поверхностным замечанием сельского участкового ему не пришло в голову. Зато генералу Орлову можно смело было выставлять «пятерку» за внимательность к докладам своих подчиненных.

– Лева, вот дело конца девяностых, которое имеет отношение к этому самому Петухову, – сказал генерал, доставая из ящика стола папку. – Так что знакомьтесь и ищите зацепки. Прилагаются также документы о том, когда Петухов получил латвийское гражданство, когда продал свою недвижимость в России, и много еще чего интересного.

– Может быть, Петр, ты еще знаешь, где сейчас припаркован его «Инфинити»? – неожиданно съязвил Крячко.

– Ты в последнее время славишься интуицией по автомобилям и по тому, что находится в их багажниках. Так что вот тебе новый плацдарм для того, чтобы проявить свои экстрасенсорные способности, – остроумно парировал Орлов. – Я таковыми не обладаю, поэтому место парковки автомобиля не знаю. Но я верю в тебя, Стас!

Крячко не нашелся, что ответить, а Гуров тем временем взял папку в руки. Он тоже вспомнил про рассказ участкового Суворова о каком-то серьезном преступлении или несчастном случае, произошедшем в селе примерно двадцать лет назад. Короче, была какая-то темная история, про которую он забыл, а вот его прозорливый начальник Орлов задержал в мозгу и даже подсуетился на эту тему.

Лев углубился в изучение дела уже в своем кабинете, попросив Крячко не мешать ему, хотя напарник постоянно лез с какими-то отвлекающими разговорами. Суть дела состояла в том, что, прихватив немалую сумму наличными, бесследно исчезла некая Анастасия Велесова, доводившаяся гражданину Петухову Андрею Григорьевичу гражданской женой. Больше Велесову никто не видел, деньги найдены не были, а Петухов продал свой дом и уехал из Москвы, как потом оказалось, и из России, осев в Латвии.

Гуров на всякий случай запросил данные о том, кто владеет в настоящий момент коттеджем, из которого исчезла тогда молодая женщина с большой суммой денег. И результаты оказались достаточно интересными… Когда после обеда Крячко, вернувшийся из технического отдела, где он занимался поисками автомобиля Петухова, заглянул в справку, принесенную Гурову по коттеджу, он удивленно присвистнул, прочитав фамилию нынешнего владельца:

– Аронов?

– Да, Аронов, – ответил Гуров. – А что?

– А то, что это фамилия того самого молодого «мажора», с которым я разговаривал по поводу пропавшей девочки, – сказал Станислав. – Такой противный тип на «Гелендвагене».

– Который практически сосед Крайновых? – уточнил Гуров.

– Ну да.

– Похоже, придется снова ехать в этот богом проклятый поселок, – после паузы протянул полковник.

– Без меня, Лева! – поднял руки Крячко. – У меня и так, помимо нашего убийства Масловой, есть дела – надо документацию в порядок привести.

– Да ты мне и не нужен, – пожал плечами Гуров. – В смысле сегодня, – усмехнувшись, добавил он.

Первым делом Гуров нанес визит семье Крайновых. Встретила его с недовольным видом Наталья Николаевна, одетая в пафосное платье, в котором обычно женщины ее уровня надевают в рестораны. Она уже готова была произнести что-то типа «вы немного не вовремя» – по крайней мере, полковник явно прочитал эти слова на ее лице, – однако за ее спиной возник оптимистично выглядящий Эдуард Васильевич. Увидев Гурова, он расплылся в улыбке и пригласил его зайти. По тому, что его глаза немного блестели, а сам он что-то дожевывал, полковник сделал вывод, что в семье Крайновых происходит какой-то званый обед. И не ошибся, поскольку, зайдя в гостиную, увидел обильно накрытый стол, за которым сидели Вероника и Вова Ольшанский.

– У нас сегодня, так сказать, день открытых дверей, – ответил на удивленный взгляд Гурова глава семьи. – Поэтому вы как нельзя вовремя, поскольку именно благодаря вам наша дочь вернулась домой, а я счастливо избежал обвинения в убийстве, которое не совершал.

При этих словах Наталья Николаевна как-то обиженно поджала губы. Эдуард Васильевич пригласил полковника к столу и, разумеется, тут же предложил выпить. Гуров, следуя своему железному правилу, от выпивки во время исполнения должностных обязанностей отказался. Крайнов ни капельки по этому поводу не расстроился и с удовольствием чокнулся рюмками с Вовой.

– Мы тут думаем, как жить дальше, – продолжил он вещать с набитым ртом. – Вот серьезный разговор состоялся с молодым человеком. Ну и с Никой, само собой. Решили, что она все-таки сдаст последний экзамен, а там посмотрим.

Наталья Николаевна снова хотела что-то сказать, но под взглядом супруга решила промолчать.

– Ну а вам мы все благодарны, – развел руками Крайнов. – Ваши грамотные действия позволили вернуть ситуацию в нормальное русло. Хотя ваш помощник или… напарник, не знаю… ну Станислав, что ли… Он порой перегибает, я бы сказал. Кстати, так и непонятно, почему мой пистолет оказался в моем багажнике.

– Мы работаем в этом направлении, – тут же ответил Гуров. – И я здесь, в общем-то, не для того, чтобы принимать от вас благодарности, хотя, не скрою, мне это приятно. У нас ведь сейчас гораздо более важная задача – найти убийцу подруги Натальи Николаевны.

– Да, да, – тут же закивал Крайнов, но было видно, что для него эта задача отнюдь не главная и даже не второстепенная, а скорее, третьестепенная. Он был рад, что счастливо избежал обвинения в убийстве, и сейчас его занимала только дальнейшая судьба дочери.

Но у Гурова была своя, профессиональная иерархия ценностей, и в ней раскрытие убийства Масловой стояло на первом месте.

– И чтобы кое-что прояснить, нам надо побеседовать с вами обоими, но желательно без молодежи. – Лев кивнул в сторону Вероники и Вовы, которые сидели молча и чувствовали себя, как и полагается в таких ситуациях, несколько неловко.

– Молодежь, марш на второй этаж! – скомандовал Крайнов.

Вероника и Вова поднялись со своих мест и с чувством явного облегчения покинули место званого обеда.

– Эдуард Васильевич, Наталья Николаевна! – обратился к супругам Гуров. – Скорее, конечно, вопрос этот будет к вам, Наталья… Но не исключено, что вы тоже можете что-то знать, – кивнул он в сторону Крайнова. – Итак, главный вопрос дня – знаете ли вы что-нибудь о человеке по фамилии Петухов?

Крайновы после некоторых раздумий отрицательно покачали головами.

– Тем не менее есть основания полагать, что он каким-то образом связан с погибшей Диной Масловой. Но не только… Когда-то этот человек жил здесь, в вашем коттеджном поселке. Насколько я понимаю, – заглянул Лев в свои документы, – буквально через два дома от вас.

– Но мы не знаем никакого Петухова, – решительно произнес Крайнов.

– Ну в связи с поселком – неудивительно, потому что вы стали жить здесь гораздо позднее. А вот вы, Наталья, слышали когда-нибудь эту фамилию в разговорах с Диной? Вспомните, пожалуйста! Вообще припоминайте все, что она говорила, особенно в последнее время.

– Да она много чего говорила! – махнула рукой Наталья. – Она же… Ну, вы знаете, это самое… – Крайнова щелкнула пальцем по горлу, а Эдуард Васильевич озвучил то, чего не решалась сказать жена:

– Дина по пьянке болтала порой черт знает что!

– Вот это самое «черт знает что» меня сейчас и интересует, – сказал Гуров.

– Ну а что? – растерянно развела руками Наталья. – Никакого Петухова она не упоминала…

– А ее таинственный покровитель? – неожиданно встрял Крайнов. – Может, это и есть Петухов?

– Да нет… Хотя кто ее знает? Но я никогда его не видела. Да и говорила она о нем всегда как-то очень неопределенно. Я даже не особо ей верила.

– Слушай, а ты вот… где-то две недели назад говорила, что она напилась, достала тебя и несла всякий бред.

– Любой бред может быть сейчас полезен, – подхватил Гуров.

– Ну я не знаю… – совсем растерялась Наталья. – Хотя…

– Ты вспоминай, вспоминай, – подбодрил ее муж, наливая себе еще рюмку коньяка. – Твоя же подруга! Так, глядишь, Лев Иванович с твоей помощью убийство и раскроет. Должны же мы быть чем-то полезными, а не только проблемы создавать полиции…

Он и дальше бы продолжил говорить, стыдя свою жену, но Гуров сделал ему знак, и Эдуард Васильевич замолчал, сосредоточившись на коньяке. А Наталья наморщила лоб и начала вспоминать.

– Да, да. Она говорила – правда, совсем пьяная уже была. Она пришла ко мне с бутылкой коньяка, но по ее виду я сразу поняла, что бутылка эта не первая. Тут же открыла ее и начала пить одну рюмку за другой. Я закуску ей поставила – ну, нарезку колбаски там, сыр, салатик… Но она практически не закусывала, только рюмки в себя опрокидывала. Я ее спросила: «Ты чего такая убитая-то сегодня и пьешь как безумная». А она на меня так посмотрела: «Наташка, ты ведь права… Я плохая, совсем, совсем плохая. Ты кое-чего обо мне не знаешь. И получается, что я заслуживаю смерти. Поэтому и пью вот – думаю, может, как-нибудь до смерти напьюсь». А у самой глаза на пол-лица, как будто перепугана насмерть.

– Так, так, а почему заслуживает смерти? – тихо спросил Гуров, чувствуя, что находится на правильном пути.

– Ну она сказала, мол, из-за нее погиб человек. Какой-то… Стасик, что ли? Еще причитала, когда улеглась на диване: «Ой, Стасик, Стасик! Как же плохо умирать молодым!» Долго плакала, пока не уснула. И вот еще, это совсем недавно было, может быть, даже в субботу! – оживилась Наталья. – Она сказала, что ее могут убить!

– Почему вы не сообщили мне об этом раньше? – взволнованно проговорил Лев.

– Так я и не вспомнила, – развела руками Крайнова. – Да и вообще, у нас мысли тогда совсем о другом были. Вы же помните – Вероника пропала! Дина-то при чем была? А потом ее убили там же, где она пряталась. Ой, господи, господи, да за что же ее, в конце концов, убили-то?! Кому она чего плохого сделать могла?! Дуреха просто непутевая… – Она всхлипнула и стала искать носовой платок. На помощь пришел муж, протянув ей бумажную салфетку.

– А что-нибудь еще про этого Стасика она говорила? – дождавшись, когда у Натальи пройдет очередной приступ жалости к погибшей подруге, спросил Гуров.

– Нет, не говорила, только все повторяла – боюсь, боюсь…

– Стасика? – подал голос Крайнов.

– Да нет, другого какого-то… – отмахнулась от него жена. – Не помню уже. Понимаете, ведь это все выглядело как пьяная чушь! Дина много чего говорила – и что было, и чего не было! Я и слушала-то ее вполуха, потому что не раз бывало, что она скажет что-нибудь, а потом выясняется, что не было этого и в помине!

– Да, Дина славилась своей любовью к спиртному. А это весьма развивало ее способность приврать и преувеличить, – продолжил свои комментарии Крайнов, на которого это же спиртное уже повлияло – развязало язык и расслабило. Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке и развалился в кресле с довольно непринужденным видом.

– Сейчас любые преувеличения Дины могут оказаться правдой, – серьезно возразил Гуров. – Значит, она боялась… Да, и по поводу пистолета… – продолжил полковник и, не окончив фразу, застыл, пораженный догадкой.

– Что? Что по поводу пистолета? – нетерпеливо спросила Наталья.

– А то, что взяла его у вас, вернее, украла… именно она, Дина! В ту самую субботу, когда я приехал сюда по поводу вашей дочери, был момент, когда она оставалась в этой комнате одна, потому что я осматривал помещения, а вы ходили в комнату Вероники на второй этаж и довольно долгое время отсутствовали. В этот момент все и произошло. А вот почему?

– Да, почему? – заинтересованно спросил Эдуард Васильевич.

– А потому, что она боялась и хотела иметь какое-то средство защиты, – с чувством убежденности в правоте своих слов ответил Гуров, мысленно прокручивая в голове все возможные доводы.

Дина взяла пистолет, по-видимому, чтобы защититься от преследовавшего ее Петухова. И вроде как одна их встреча, на дороге у поселка, закончилась для Дины благополучно, но… Получается, что буквально спустя несколько часов Петухов выследил ее и убил в сельском доме. Может, Петухов и отъехал тогда только потому, что увидел приближающуюся машину Гурова. Этого тоже нельзя было исключать.

Лев сделал еще одну попытку побудить Наталью вспомнить что-то из пьяных разговоров Дины, что могло бы навести на Петухова или на что-нибудь, имеющее отношение к ее гибели, но Крайнова только руками развела:

– Вот что вспомнила, то вспомнила… Ну, еще она говорила там о всяких тряпках, о том, что у нее постоянно не хватает денег, что мужики все… Ну, типа, козлы… Только вряд ли это имеет отношение к делу.

В этом Гуров был вынужден с ней согласиться и поспешил тут же распрощаться. Крайнов вызвался проводить полковника. Он еще раз поблагодарил его и на всякий случай поинтересовался, насколько конфиденциальными будут показания его офисной подружки и не станут ли они каким-либо образом известны другим фигурантам дела – он имел в виду, конечно, свою жену. Лев заверил его, что все останется в тайне, если, конечно, сам Крайнов не расскажет об этом.

Следующей целью Гурова был другой коттедж, стоявший в какой-то сотне метров от крайновского. Молодой «мажор» по имени Борис Аронов оказался дома, и не один, а в компании очередной подружки. Гурова он встретил с какой-то странной усмешкой. Впрочем, парень тут же объяснил ее:

– Надо отсюда съезжать, а то в последнее время ко мне менты ходят по очереди, причем по возрастающей. Сначала капитан-участковый, потом какой-то недотепа-подполковник, теперь вот до полковника дорос. На очереди – генерал, не ровен час, сам министр пожалует…

Гуров внутренне усмехнулся, услышав, что Станислав Крячко волевым решением этого молодого повесы понижен до звания подполковника, да еще признан им «недотепой». Вслух же он сказал:

– А ты съезжай или нет – все равно ведь не прекратишь безобразничать на дорогах и в клубах. Поэтому менты к тебе будут приходить где угодно. Но на генералов и министра можешь не рассчитывать – все-таки для этого нужно набезобразничать на другом, более высоком уровне, а ты птица низкого полета – так, мелкота. Чтобы до генеральского внимания дорасти, самому подняться нужно. Только я бы не советовал идти по этому пути – если министр вдруг к тебе пожалует, это будет означать реальный срок.

Борис решил никак не комментировать его слова, лишь сухо спросил:

– Какие-то вопросы у вас? Опять по Веронике, что ли? Так она вроде как нашлась, я слышал… И вроде как там безо всяких маньяков обошлось.

– Нет, на сей раз нас интересует вот этот коттедж. – И Гуров сделал круговое движение рукой, показывая на интерьер дома.

– Приобрести хотите?

– Нет, меня устраивает имеющаяся у меня недвижимость, – ответил полковник. – Но вот историю приобретения этого коттеджа хотелось бы выяснить.

– А, понятно, отжать хотите, – бросил Аронов, вытащил сигареты и закурил. – Нет, это вряд ли у вас получится. Но по-любому нужно обращаться к моим родителям – вернее, к моему отцу, который приобрел этот домик в конце девяностых. И тут, видите ли, какое дело – даже если у вас есть вопросы к нему, то он на них не ответит, поскольку в прошлом году скончался, оставив мне нехилое наследство. А я ни в чем перед вами не виноват, если не считать, как вы выразились, безобразий в клубах и на дорогах.

– Ты Петухова Андрея знаешь? – спросил в лоб Гуров.

– Петухова? – поднял брови Борис. – Нет. А кто это?

– Бывший владелец этого домика, как ты говоришь.

– А отец говорил, что купил коттедж довольно выгодно – тому челу деньги были нужны, кинул его кто-то или что-то типа того… Так его фамилия Петухов, что ли?

– Ты никогда этого Петухова не видел?

– Нет, – покачал головой Борис. – И не имею никакого желания. А что?

– А ничего. Этот самый Петухов объявился в Москве, ездит тут, высматривает всех, кто был причастен к тому, что его кинули, – внимательно глядя на Бориса, пояснил Гуров.

– Ну а мне-то что? – пожал плечами Аронов. – Пускай высматривает. Если вы меня предупреждаете – то напрасно, я же его не кидал, я вообще тогда в люльке отдыхал и слюни пускал. С меня какой спрос?..

– А с отца твоего?

– А отец в могиле лежит. Если претензии какие у Петухова, пускай могилу раскопает и предъявит их, – цинично проговорил Борис. – Мне до этого как-то дела нет. Мое дело молодое. – И он кивнул на дверь комнаты, за которой скрылась в самом начале разговора его подружка.

В этот момент зазвонил телефон Гурова. Это был Станислав. Голос напарника звучал как-то сдавленно и весьма раздосадовано, можно сказать, даже раздраженно, будто он превозмогает какую-то физическую боль.

– Лева, у меня тут небольшие проблемы!.. Короче, я у Масловой на квартире… Тут кое-кто нарисовался. Но это не главное – сейчас позвонил Петр, сказал, что петуховскую машину нашли. Но я не могу ехать, у меня тут… короче, другие дела. Лева, придется тебе… Я тебе сейчас адрес эсэмэской скину.

– Стас, что за проблемы? – недовольно спросил Гуров, уже подозревая, что Крячко решил отмазаться от очередного этапа дела каким-то хитрым образом.

– Потом расскажу. Мы вообще на правильном пути… Только с Петуховым сегодня ты уж разберись сам.

– Ладно, присылай адрес, – сказал Лев и отключил связь.

Крячко в этот день не удалось привести в порядок документацию. Собственно, он терпеть не мог это делать и сказал об этом Гурову в надежде, что какие-нибудь мелкие поручения по делу Масловой, которые наверняка всплывут сегодня по результатам посещения Львом Ивановичем коттеджного поселка, обойдут его стороной. Но получилось так, что Крячко наверняка был бы более рад заняться документацией, нежели попасть в ту ситуацию, которой его угостила судьба несколько часов спустя.

Станислав с удовольствием попивал послеобеденный чай, когда вдруг на его телефон поступил звонок с незнакомого номера, и старушечий голос вкрадчиво сообщил:

– Товарищ полковник, тут к Динке пришел какой-то хахаль… Так я его, как вы и велели, задержала. Сейчас на кухне у меня сидит, чаи распивает. А я, значитца, сразу вам звоню и сообщаю.

– Подождите, а вы кто? – поинтересовался Станислав.

– Ну как же, соседка я, Нина Ильинична, вы мне телефон свой дали, два дня назад, когда к Динке обыск приходили делать.

– Да, да, – протянул Крячко. – И что это за хахаль?

– А вот это уже ваше дело, – отрезала Нина Ильинична. – Я его задержала, еще чай с плюшками на него потратила. Я же не могу его арестовать – так что приезжайте, и как можно быстрее!

– Понятно, сейчас буду, – ответил Станислав, с сожалением посмотрев на недопитый чай.

Когда он зашел в квартиру соседки Дины Масловой, то его взору предстал крупный мужчина лет пятидесяти, с выдающейся волевой челюстью и глазами навыкате. Перед ним стояли большая чашка и ваза, наполненная бубликами и плюшками.

– Вот, я сделала все, как вы сказали, – указывая на гостя, сказала Нина Ильинична, преданно глядя на Станислава.

– Ну что, давай, выкладывай, что за отношения у тебя были с Диной? – сразу начал полковник.

И это было его ошибкой. Конечно, он должен был предъявить удостоверение, представиться – и почему ему вздумалось сразу перейти на свой излюбленный немного грубоватый тон? Может быть, его сбила простоватая внешность предполагаемого собеседника? Так или иначе, но «хахаль» отреагировал на это весьма брутально – поднявшись со стула, он неожиданно зарядил Крячко со всей силы под дых. И Станислав тут же оценил его бойцовские способности – у полковника потемнело в глазах, и он с христианским смирением был готов к тому, чтобы полностью отключиться. Уже помутненным сознанием Стас услышал:

– А деньги вы мне отдадите. Не она, так ты – стопудово! Очухаешься – жду тебя на улице!

Мужчина направился в прихожую, быстро обулся и собирался уже открыть дверь, как пришедший в себя Крячко вытащил пистолет, снял его с предохранителя и сдавленным голосом проговорил:

– Руки вверх! Если не хочешь загреметь за нападение на сотрудника…

Это немного охладило пыл неизвестного мужчины. Он повернулся к Крячко и с некоторым, как показалось еще не совсем пришедшему в норму полковнику, удивлением увидел направленный на него ствол «Макарова».

– Ты это… У тебя газовый, что ли?

– Противогазовый! – злобно выкрикнул Станислав. – Хочешь проверить своими ногами? – И он опустил оружие на уровень ног неизвестного. – Давай, давай, топай на улицу… Тюрьма за попытку к бегству от полковника МВД, простреленная нога и лазарет на месяц – вот что тебя ждет в этом случае!

Услышав словосочетание «полковник МВД», мужчина расхотел покидать квартиру Нины Ильиничны. Но тут вмешалась сама хозяйка квартиры.

– Немедленно прекратите безобразие! Я на вас жалобу президенту напишу! – закричала она и встала прямо на линию огня пистолета.

– Быстро прошел обратно и сел! – бросил Стас собравшемуся было снова бежать незнакомцу. Продолжая правой рукой держать пистолет, левой он вытащил из кармана удостоверение и через плечо Нины Ильиничны в развернутом виде показал его ретивому гостю: – Я с Петровки, 38, расследую убийство Дины Масловой, и если ты сейчас побежишь, станешь главным подозреваемым, и я тебя закрою!

Мужчина осторожно снял ботинки и, подняв руки вверх, сказал:

– Все нормально, я уже вернулся, – после чего бочком проследовал на кухню.

Нина Ильинична, продолжая пребывать в шоке от происходящего, тяжело вздохнула и схватилась за грудь. Крячко вспомнил о ее присутствии и, как мог, постарался успокоить:

– Вы прилягте пока, полежите… Мы сейчас с ним все выясним, не бойтесь.

Он тоже прошел на кухню и, настороженно глядя на незнакомца, спросил:

– Боксер, что ли?

– Бывший, – мрачно ответил тот.

– Ты вообще зачем меня ударил? – не переставая тяжело дышать и убирая пистолет в карман, поинтересовался Стас.

Мужчина ничего не ответил, едва заметно пожав плечами.

– Документы есть?

– Нет. Но вообще я – Валерий Петров, шестьдесят седьмого года…

– Давно знаком с покойной? Денег тебе должна?

– А ее что, правда убили?

Дальше беседа потекла в более конструктивном русле. Немного полежав на диване, в кухне появилась и Нина Ильинична. Она поставила чайник и зачем-то вынула из холодильника колбасу. Потом достала хлеб из хлебницы и стала готовить бутерброды. Скорее всего, старушке отчаянно не хватало впечатлений на исходе жизни, и она была рада даже таким, прямо скажем, адреналиновым приключениям в своей квартире, как противоборство бывшего боксера и полковника полиции с заряженным пистолетом в руке. Теперь она, похоже, была готова накормить обоих мужчин бутербродами и напоить их чаем.

А Крячко спустя пятнадцать минут узнал, что где-то месяц назад Валера Петров сидел с одноклассником в ресторане по случаю их неожиданной встречи. Другу вскоре позвонили, и он был вынужден удалиться, а Валера остался доедать горячее и допивать водку. Тут он заметил заинтересованный взгляд особы, сидевшей за соседним столиком. Она была хороша собой, пила дорогой коньяк… и показалась Петрову королевой. Его затуманенный спиртным взор даже не заметил, что и одежда, и сама «королева» уже не первой свежести…

Словом, Валера предложил ей присесть к нему и выпить, а через полчаса они уже были добрыми знакомыми. Более того, в этот же вечер у них, как это принято говорить в приличном обществе, начались «отношения». Через несколько дней отношения продолжились, и Валера узнал, что его новая знакомая – птица высокого полета, имеющая множество полезных знакомых. В том числе и тех, кто может помочь ему в его собственных делах. Одного из своих знакомых Дина рекомендовала как человека, могущего решить любой вопрос по строительству чего-либо в Подмосковье, и этот знакомый якобы обязан ей по гроб жизни. Другого, бывшего бойфренда, представила как человека искусства – «безумно талантливого, но, увы, безденежного…» И наконец, существовал и третий товарищ – он, по словам Масловой, нуждался в ее помощи, и эту помощь Дина собиралась ему оказать, за что тот обещал очень хорошо ей заплатить, поскольку он богатый иностранец, приехавший в Москву откуда-то из Прибалтики.

Все эти рассказы сопровождались, как водится, обильными пьянками и «отношениями». Валера несколько раз приезжал в гости к Дине и один раз даже остался ночевать. То обстоятельство, что Валера был женат, Дину никоим образом не смущало. Вообще Валера после двухнедельного знакомства почувствовал себя даже несколько влюбленным в Дину. И в этот самый уязвимый для него момент та неожиданно попросила взаймы денег, обещая вернуть их в самое ближайшее время, когда с ней расплатится «богатый иностранец». Валера на пике чувств денег дал, к тому же он был убежден, что его пассия – дама непростая. Не зря же она козыряла своими элитными друзьями!

Однако очень скоро телефон Дины перестал отвечать. Как бы ни был расположен к новой знакомой Валера, природный прагматизм бывшего боксера начал подсказывать, что его просто развели и кинули. Он даже заехал к Масловой домой – кажется, в прошлое воскресенье, однако ему никто не открыл дверь. А телефон продолжать молчать. Он приехал сюда и сегодня и сразу наткнулся на открывавшую дверь своей квартиры Нину Ильиничну. Та вступила с ним в беседу, и ничего не подозревавший Валера оказался на кухне у гостеприимной старушки. Нина Ильинична сказала ему, что Дина скоро будет дома – якобы она ушла в парикмахерскую и обещала быстро вернуться. На самом деле находчивая и смелая бабушка развела Валеру не хуже самой Дины – удалившись в туалет и пустив воду, чтобы не было слышно, она позвонила в Главк Крячко, и вместо Дины через полчаса на пороге квартиры возник полковник МВД…

– Так, тебе придется все это повторить под протокол, – выслушав бывшего боксера, резюмировал Крячко, – поэтому поедешь со мной на Петровку. И алиби твое надо проверить на ночь с воскресенья на понедельник.

– А чего его проверять? – заартачился Петров. – Дома был, с женой.

Крячко хитровато усмехнулся и погрозил Петрову пальцем:

– Вот если бы ты, Валера, по ночам постоянно бывал дома с женой и не снимал всяких стремных бабенок по ресторанам, сейчас бы поехал домой. А так – на Петровку, 38. И насчет алиби придется жену твою вызывать, уж извини. А почему ты подозреваешься в убийстве Дины Масловой, будешь ей объяснять сам.

Не успел он закончить свое назидание, как раздался звонок от генерал-лейтенанта Орлова. Крячко, сделав знак Валере, чтобы он шел в прихожую обуваться, нажал на кнопку телефона.

– Стас, техническая служба отзвонилась, – услышал он в трубке голос генерала, – они Петухова отработали. Так что езжай сейчас по адресу, там его машина стоит.

Ответив Орлову, что сейчас всем этим займется, Крячко чертыхнулся и набрал номер Гурова. Как раз в этот момент у него снова разболелся живот – сказывались последствия профессионального удара Валеры Петрова под дых. Поэтому голос Станислава прозвучал в трубке для напарника очень сдавленно. Впрочем, переложить разборки с Петуховым на напарника у Крячко вполне получилось, и он с чистой совестью повез нового фигуранта дела на Петровку снимать официальные показания.