Книга: Кошмарная практика для кошмарной ведьмы
Назад: ГЛАВА 33 О выводах Валентайна
На главную: Предисловие
ГЛАВА 34
В которой снова творится странное
Провинция — скучнейшее место. Но самая скучная провинция — Холенхайм. Это застрявший в прошлом городок с сотней выселков и ферм. Тут всё очень чинно, спокойно и невыносимо тоскливо. И никаких происшествий годами, десятилетиями. Если, конечно, не считать происшествием ссору кумушек или кражу лепёшки в ярмарочный день.Путевые заметки барона Г.
Добравшихся до города зомби — слава хранителям стихий — стражники упокоили физически. Три потрёпанных тела с простреленными черепами и свёрнутыми для надёжности шеями вереницей лежали на влажной от росы дороге. Между ними и воротами треногая жаровня чадила травяным сбором для очищения воздуха от тёмных эманаций. Как мёртвому припарка, по правде говоря, но людей успокаивало.
В блеклом утреннем свете на неподвижных телах виднелись трупные пятна и следы более сильного разложения.
«Пусть это будет иллюзия из-за плохого освещения, грязи, пусть они будут свежими, — я стиснула поводья. — Пусть обойдётся». Но сердце холодила обречённая уверенность: мертвецы будут «старыми».
Как и те, что попались мне на дороге.
Как мёртвые в выселке Жаме, двое из которых за несколько часов до этого были вполне бодрыми и живыми.
Щёки, не согреваемые отхлынувшей кровью, мёрзли.
— Ты в порядке? — спросил Базен.
Вздрогнув, я перевела взгляд на его постаревшее от усталости лицо и глухо спросила:
— Катель?
— Не нашли, — Базен отрицательно качнул головой, и серый иноходец под ним переступил с ноги на ногу.
— Не вижу смысла в моём присутствии, — визгливо напомнил Вьен, — Я мог бы проверить всё днём.
Его руки, сжимавшие поводья пегой кобылы, тряслись, на бледном до серости лице блестели капли пота. Господин следователь, похоже, боялся сильнее меня. Ему бы нервы подлечить.
Трое крепких стражников, обогнув жаровню и трупы, выехали на дорогу. Вьен неловко попятился, и Базен преградил ему дорогу, опустил ладонь на револьвер:
— Нужны все маги, какие есть в нашем распоряжении.
Ссутулившись, Вьен тревожно покосился на меня, зашлёпал покрытой испариной губой, но промолчал.
— Вперёд, — Базен мотнул головой на арку ворот.
Вздохнув, я въехала под свод — коротким эхом отразился цокот Рыжика — и вынырнула из города.
Мертвецы были в трупных пятнах. Я отвернулась.
Кони стражников перебирали крепкими ногами, шкуры лоснились. Хорошие кони, доспехи с медными пластинами и клёпками защитных амулетов, молодые мужчины все как на подбор плечистые — похоже, стражники из лучших.
Сзади зацокали копыта: Базен вёл кобылу нахохлившегося Вьена в поводу, тот покачивался в седле, словно примеряясь упасть. Следом ехали пять стражников в кожаных доспехах.
На востоке у самого горизонта алела узкая полоса, кровавые отблески падали на влажные трепещущие поля, но остальное небо сочилось голубоватым чистым светом. За городской стеной весело заливались соловьи, ветер нёс запах ночной свежести — просто тихий провинциальный городок в полях. Но меня теперь не обманешь.
Холод заколол грудь, я плотнее запахнула форменный плащ. Вьен кутался в свой, и лишь ждавшие распоряжений стражники будто не замечали утреннего холода.
Бросив взгляд на запертые ворота, Базен скомандовал:
— Рассредоточиться на расстояние видимости. Смотреть в оба. Заметившие зомби подают условный сигнал, — он потянул кобылу Вьена. — Господин маг со мной, госпожа ведьма прикрывает нас с тыла.
Облегчённо выдохнув, я благодарно посмотрела на Базена, но он уже разворачивал коня.
— Я тоже могу тыл прикрывать, прямо-таки должен, — Вьен качнулся и вцепился в луку. — Я про…
Кобыла помчалась за Базеном, обрывая лепет Вьена. Всадники брызнули в стороны.
«А может, дёрнуть к тракту? — Я уже видела себя несущейся через поля к насыпи и по ней прочь от Холенхайма. — А без денег что делать будешь? На прибыль с продажи Рыжика и магических принадлежностей долго не проживёшь, да и…»
И под кровать, увы, прятаться не вариант. Не Саги, так кто другой вытащит и заставит работать. Одна надежда: подоспеет Валентайн, за ним ведь гонца отправили. Дурное тяжёлое предчувствие нашёптывало: здесь тоже не обошлось без гуля.
«Ну же, Валентайн, поторопись», — я дала Рыжику шенкелей.
Поводья болтались свободно — несись куда хочешь… Он помчался за Базеном и Вьеном.
Ферма папаши Идо — так называли её стражники — царственно раскинулась в центре огромного яблоневого сада. Добротная глинобитная стена в два человеческих роста, блестящие коньки черепичных крыш, сверкавший при каждом движении флюгер, деревья, остриженные в почти ровные шары, — место с пасторальной акварели. Идиллию портили разбитые ворота.
Мягко шелестели яблони, я впивалась ногтями в поводья и ежесекундно оглядывалась на дорогу.
Валентайна не было.
— Можешь сказать, что там? — тихо, чтобы не услышали стоявшие в стороне стражники, спросил Базен.
По другую его сторону, поджав дрожащую губу, сутулился на кобыле Вьен.
— А вы, господин следователь? — Я взглянула на него через грудь Базена, взглянула, надо сказать, с надеждой. — Можете помочь?
— Чем? — прошипел Вьен и наконец прямо посмотрел на меня округлившимися, безумными глазами. — Думаете, я разбираюсь в зомби и гулях? Да я их впервые увидел. Я всю жизнь специализировался на приворотных чарах и мелких проклятиях вроде спотыкания, неудач в азартных играх.
Даа, он здесь сильно не по профилю. Зачем его прислали? В Вирбе совсем спятили?
Посидев с заломленной бровью, Базен тихо, но эмоционально возмутился:
— Что вы тут делаете?
Потупившись, потерев лоб и поёрзав в седле, Вьен пробормотал:
— Прикрыл одну ведьму. Она приворожила богатого вдовца. Родственники написали запрос на проверку, а я… — Он густо покраснел, губы задрожали. — Мы… договорились. Это вскрылось. Мне пришлось сменить профиль работы. Сюда никто не хотел ехать, отправили меня, — он гневно взглянул на Базена. — Не было у меня выбора: или к вам, или увольняться, а есть хочется. Но не до такой степени, чтобы к гулю в пасть лезть!
Посмотрев на щепки ворот с выпуклостями медных узорных амулетов, я тяжко вздохнула. Вот — умный человек. Только я — идиотка, готова за жалованье штатной провинциальной ведьмы самоубийственной деятельностью заниматься.
Может, настал мой черёд признаваться? Так, за компанию, и чтобы в авангард не сунули.
— А у меня… — Я набрала в лёгкие воздуха.
Как бы помягче признаться, что я им не помощница? Поджилки трусливо дрожали.
— Едут! — воскликнул стражник.
Сердце радостно забилось, я обернулась: пять всадников пылили по дороге, мелькали тёмные и светлые кони. Королевы среди них не было. На сердце потяжелело.
«Где же Валентайн? Или Ксавье…»
Всхрапнув, Рыжик поднялся на дыбы. Я прильнула к коню, стиснула колени, и мы застыли в свечке. Из пролома ворот бежали зомби. Громыхнули выстрелы. Фиолетово-синего мужчину тряхнуло, челюсть разлетелась, но он пёр на меня, тянул руки. Качнувшись, Рыжик обрушил на него копыта, с хрустом взметнулись ошмётки, пахнуло сладко-гнилым.
«Бах! Бах!» — палили револьверы, блеснул меч.
Вьен отчаянно лупил кобылу, но она лишь дрожала. Покатилась по траве срубленная голова зомби. Рыжик крутился подо мной, сбивая застрявший на копыте череп, бешено храпя. Удерживая одного зомби ногой, Базен пальнул в повисшую на шее иноходца женщину. Брызнула тёмная кровь.
Рыжик вскинул зад.
— Тихо, — дёрнула поводья, Рыжик взметнулся на дыбы, я вскрикнула.
В разбитые ворота бегут потемневшие фигуры с огромными клыками и когтями. Метаморфные зомби — вторая фаза трансформации неупокоенных, откуда… как? Их же только в книжках…
Не может быть!
Всё замедляется: Базен с впившимся в ногу зомби и направленным на того револьвером, пахнущий травой и лошадиным потом Рыжик, стражники, метаморфные зомби с растопыренными, изогнутыми когтями.
Просто не может быть!
Метаморф прыгает по широкой дуге — на меня. Удар в грудь — падение — удар в затылок. Кости взрываются болью, дышать нечем — давит на грудь, воздух густой и вонючий.
— Не лезь не в своё дело, — сипит метаморф.
Глаза у меня раскрываются до боли широко.
Не может быть!
Потемневшее лицо, непонятно мужское или женское, с жутко вывернутыми удлинёнными зубами и лиловыми дёснами нависает надо мной, в чёрных глазах мерцают электрические вспышки. Распухший язык неловко шевелится:
— Не мешай и будешь жить. Хорошо жить.
Капельки слюны сочатся на меня, затылок болит, а метаморф упирает когтистую ладонь у моего левого виска. Вторую — у правого. Острое колено перестаёт давить на грудь. С трудом ворочается влажно блестящий язык:
— Поняла?
Хочу кивнуть, но мышцы парализовало, боль растекается от затылка, пульсирует.
— Поняла?
Когти смыкаются на шее, режет боль. Я поспешно моргаю — это моё «да».
«Ну же, кивай, кивай!» — ужас холодом течёт по телу, мышцы слабеют, ещё миг — и я обмочусь от ужаса.
Шея не слушается, голова не двигается, но я дёргаюсь-дёргаюсь и, кажется, киваю. Метаморф кивает в ответ, и всё накрывает тьма.
— Очнись, очнись, — доносился издалека знакомый голос.
Веки налились тяжестью, но я их приоткрыла. Почти весь обзор занимала встрёпанная голова Базена. За ним — синее небо и ветка с бусинами яблок. Саги такие бы на пирог пустил.
Я прикрыла глаза, осознавая боль в копчике, спине, затылке.
— Эй, — мозолистая рука коснулась щеки, и я снова открыла глаза. Базен слабо улыбнулся. — Всё в порядке, можешь вставать.
С огромным трудом — затылком прилично треснулась, и ощущение верха и низа как-то сбилось — я приподнялась на локтях и огляделась. Четыре смердящих трупа. Три с простреленными черепами — вполне обычных, ни разу не метаморфных зомби валялись у ворот. Просто бред, слава всем богам и хранителям стихий. Я коснулась шеи — чистая, никаких порезов от ногтей. Привидится же такое!
Вьен блевал под яблоню у дороги. Рыжик, как ни в чём не бывало, щипал траву, переступил копытом с запекшейся кровью.
— Сбросил меня? — предположила я.
— Да, — крякнул Базен, поднимаясь, и протянул руку.
Ухватившись за неё, я села — всё закачалось. На месте, где только что лежала моя голова, серел плоский камень. Сзади раздался язвительный мужской голос:
— Надо же, конь положил больше зомби, чем штатная ведьма, которой за это деньги платят.
«На эти деньги и конь ест», — я обернулась. Мышеволосый — сейчас цвет его волос скрывал синий бархатный берет со щегольским пучком фазаньих перьев — высокомерно смотрел на меня с высоты вороного мощногрудого скакуна. Кружевной галстук подрагивал на ветру под гладко выбритым подбородком, бархатная тёмная куртка выгодно подчёркивала фигуру.
Рядом на белой кобыле сидел Мосс в простом суконном костюме для путешествий верхом. Единственная дорогая вещь — серебряная витая фибула-амулет на кожаном тёмном плаще. Узор фибулы казался знакомым, и… прежде чем подумала, я взглянула на ворота: на медных амулетах был тот же орнамент. Всего миг, но Мосс это заметил, и глаза его потемнели, сузились, губы плотнее сжались между усами и бородой.
Кашлянув, я огляделась: стражники куда-то пропали.
— А где остальные?
Стоявший надо мной Базен, тоже оглядываясь, сказал хмуро:
— Осматривают окрестности. Ждём Эйларов.
Отличная идея, я всеми руками и ногами «за». Эйларов сюда, и Валентайна, и Ксавье. И дядю их тоже, если он столь же лихо управляется с волшебством. А мне, пожалуйста, пару дней выходных на лечение. И мне ещё диплом писать надо, а не в ваших амулетах разбираться.
Основание шеи щекотало мерзкое ощущение взгляда Мосса, я обернулась — он быстро отвёл взгляд и плотнее сжал губы.
— Да прекратите уже выворачивать желудок! — Мышеволосый скривился на опиравшегося о ствол Вьена. — Маг вы или нежная девица?
Хм, полезно быть нежной девицей: многое позволено.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — плаксиво пожаловалась я. — И голова жутко кружится. Не могу…
Застонав, я боком элегантно повалилась на дорогу. Мелкий камешек противно колол скулу, но я не решилась перекладываться.
— А целебных заклинаний вы не знаете? — В голосе мышеволосого звучало искреннее удивление.
— Не моя компетенция… о, голова раскалывается, — я, сдвигаясь с камушка, демонстративно ухватилась за затылок и наткнулась на огромную шишку.
От прикосновения шишища стрельнула болью, я сжалась.
— Похоже, надо к целителю, — холодно произнёс Мосс.
Мурашки поползли по спине.
— Да, похоже на то, — Базен присел на корточки. — Только одну её отпускать нельзя, а отправить некого.
— Я доеду, — жертвенно уверила я. — Рыжик умный, вывезет.
— Он вас уже довольно покатал, — мрачно напомнил Мосс, зацокали копыта, всё ближе, голос раздался совсем рядом: — Я отвезу. Всё равно я не маг и не воин, толку от старика не много.
Сердце уползло в пятки: с чего вдруг такая доброта? Не понравилось, что я его амулет с оберегами на воротах сравнила? Так это сходство вроде любому очевидно, и о торговле оберегами все знают. Или решил поучаствовать в местном виде спорта «полапай ведьму»?
Мой жалобный взгляд не остановил Базена, кивнувшего:
— Хорошо, господин Мосс.
Ну ничего страшного: если что, ускачу на Рыжике.
— Подсадите её, — велел Мосс.
Базен ухватил меня под мышки и потянул вверх.
— Что? — Запрокидывая голову, я переводила взгляд с его сурового лица на Мосса и обратно, и голова кружилась, бегали тёмные точки. — Куда?
— Вы упали с лошади, — Мосс взял меня за руку. — Не посадим же мы вас верхом одну.
— А? — Я дёрнулась, но Базен высоко меня поднял, а Мосс ловко присадил на загривок, словно всю жизнь занимался похищением девиц.
Удивительно крепкая рука надёжно прижала меня к Моссу. Выпучив глаза, я пискнула:
— Я подожду остальных.
— А если у вас сотрясение? — щекотно до мурашек спросил в ухо Мосс, кольнула борода. — Вы наш единственный штатный специалист, мы должны вас беречь.
В голосе была лёгкая насмешка. Кивая, Базен отправился за Рыжиком. Едва дыша, ёрзая на жёстком загривке, я пробормотала:
— Я бы сама…
Мир качнулся, я ухватилась за жёсткую гриву. Мосс держал очень крепко, но сердце бешено стучало от ужаса перед падением.
Из-за стены неспешно выехали два стражника, цокот копыт — и они затерялись между тёмными стволами.
Базен подвёл недовольно фыркнувшего Рыжика, привязал к задней луке, и, прежде чем стражники подъехали, Мосс развернулся и дал шенкелей.
Сердце тревожно сжалось. Лошадиные шаги отдавались в голове вспышками боли часто-часто-часто, тёмные точки заплясали перед глазами, к горлу подступил ком — похоже, в этот раз падение было неудачным.
— Потише, — взмолилась я и стиснула зубы, давя тошноту. — Пожалуйста.
Обнимавшая меня рука дрогнула, Мосс чуть натянул поводья.
— Что, совсем плохо?
— Сейчас стошнит, — я склонила голову, и кобыла пошла ещё медленнее, от запаха чистой шерсти мутило сильнее.
Мосс вздохнул. Его рука лежала на моём животе очень деликатно, не стремясь ни к груди, ни ниже.
— Вам удобно? — Мосс не пытался прижаться к моей спине. — Не хотите сесть верхом, а не боком?
Боком спрыгивать легче. Я, осторожно разомкнув зубы, выдохнула:
— Так хорошо, спасибо.
Мы двигались по направлению к Холенхайму, но ведь в любой момент можно свернуть в поле. С другой стороны, слишком многие видели, что я уехала с Моссом. Рыжик снова недовольно всхрапнул, и Мосс усмехнулся:
— Вам нужно больше на нём ездить.
— Мм?
— Рыжик, — Мосс оглянулся и, снова развернувшись прямо, перехватил меня покрепче. — Он умный конь, восемь поколений его предков служили магам, волшебство у него в крови.
Значит, от яда кровососов не Гауэйн зачаровал — наследственность помогла. Я облизнула пересохшие губы:
— Дорогой конь для штатного мага такого захолустья.
— Как невежливо, — беззлобно усмехнулся Мосс. — Вы о моей родине говорите.
Об этом я как-то не подумала. А добраться до Холенхайма хотелось в целости и сохранности.
— Простите.
Вздохнув, Мосс помедлил и грустно отозвался:
— Вы правы. И конь у него был бы обычным, не подари я Рыжика. Захолустье… Раньше здесь было так много чистой магии, что продукты, соль, даже воду продавали. Земли были богатыми, урожай хорошим и в неурожайные годы: житница старого царства.
— А что случилось? — Не знала, что Холенхайм был богатым местом.
— Никто не знает, — пожал плечами Мосс, его движение отдалось в моём теле. — Говорят, проклятие прежней царской династии. Или война изменила потоки магии. Только Холенхайм хиреет. Не скажу, что мы живём бедно, но у нас мало коренных магов, а пришлым неуютно здесь, с ума сходят, потухают. Гауэйн и тот оставался лишь в память о прожитых с женой в штатном доме годах, но в остальном он Холенхайм ненавидел.
Интонации голоса Мосса призывали к дружеской беседе, но меня мутило всё сильнее, хотелось свернуться калачиком на чём-нибудь, не качающемся из стороны в сторону. Снова по горлу поднимался ком, я сглотнула и уточнила, просто чтобы хоть что-то ответить:
— Значит, маги здесь не задерживаются?
— За очень редким исключением… — Рука на моём животе напряглась. — Холенхайм словно… никому не нужен. Я бы так сказал. И ощущение, что дело не только в маленькой экономической значимости — бывают земли беднее. Он будто… существует вне этого мира, такое чувство, что даже налоговые чиновники предпочитают о нас забывать.
— Налоговые чиновники — и забывать? — Я глянула через плечо.
Мосс неотрывно смотрел на горизонт.
Опустила взгляд, и пыльная обочина закачалась. Кобыла будто кренилась, я впилась в жёсткую гриву.
— С нас даже недосдачу налогов не особо требуют. Или вот с этими зомби, — в голосе Мосса зазвенело раздражение, я повернула голову и встретилась с пронзительным светлым взглядом. — Можете представить, что в какую-нибудь другую землю после таких несчастий не приехала бы комиссия, не прислали бы профессионального мага, а то и двух пополнить штат?
Странные сетования для главного подозреваемого. Или запутать хочет?
— Эм, — хотела согласиться, но вспомнила наше обучение. Халатность на халатности халатностью погоняла. — Я знаю не слишком много земель, чтобы сравнивать, да и королевская власть…
Закусив губу, я поспешно отвернулась, и мир снова завертелся, к горлу подкатила тошнота. Я съёжилась.
— Не бойтесь, милая, — усмехнулся Мосс. — Я никому не скажу о вашем недовольстве. Я сам не доволен. Не в обиду будет сказано, но вы не тот человек, который должен разбираться со всеми этими зомби и гулями.
— Абсолютно с вами согласна, — выдохнула я.
— И то хорошо, — он слегка хлопнул меня по животу. — Хотя бы не станете чудить, доказывая свою силу, как…
Он нехорошо, тяжело умолк, и обнимавшая меня рука застыла камнем. Покачивались и ползли мимо поля, до Холенхайма ещё ехать и ехать. Глухо цокали по дороге копыта. Тошнота отпускала, и я задумалась:
— Как кто?
— Как Бланш, жена Гауэйна. Она волшебницей была.
Внутри слегка похолодело:
— Как она умерла?
— В развалинах старого святилища недалеко отсюда. Там дети с фермы заблудились, — Мосс заговорил глуше: — Не знаю, чего их потянуло. Туда никто в здравом уме не полез бы. Гауэйн тогда колодцы чистил, вместо него пошла Бланш, отыскала детей поисковым заклятием и полезла за ними, но храм обвалился. Четыре дня откапывали, всех достали, но было поздно, и Гауэйну пришлось их упокоить.
Упокоить детей и любимую жену. Меня передёрнуло:
— Я бы ни за что не полезла ни в какие развалины.
— Надеюсь, — коротко усмехнулся Мосс. — Вы привлекательная девушка, было бы жаль, безмерно жаль, если бы вы полезли куда не следует и погибли.
Я обмерла: это угроза? Что теперь? Выразится яснее или снова предложит съездить туда, где его товарами пользуются, и всё в прядке?
Меня пронзило холодом: тогда Мосс отправлял к Жаме и папаше Идо! Или я ошибаюсь? Я плохо слушала, но имена, кажется, он назвал именно эти… Получается, Жаме и папаша Идо пользовались тем же ядом, а не только амулетами, что и Перрены, — и Мосс неблагоразумно в этом сознался.
На лбу выступил пот, лёгкие сковало. Железной хваткой удерживая на холке кобылы, Мосс увозил меня в безлюдье полей.
Туда, где никого, кроме нас, нет.
Ой, мама, надеюсь, я не влезла в очередные неприятности…
Назад: ГЛАВА 33 О выводах Валентайна
На главную: Предисловие
