ГЛАВА 15
О магах Холенхайма

— Простите, что напутал, — пролепетал Вангри и поклонился, тень на миг скрыла его костлявое лицо. — И простите, что не остановил мадам, но она сущий ураган — неудержима. Если пожелаете снова встретиться с бароном…

— Нет, — я даже головой мотнула.

Складки у губ почти скрыли улыбку Вангри, но я успела её заметить. Радуется, что не надо мучиться, организовывая свидания?

— Я провожу вас к господину Моссу, — он указал на тускло освещённую масляными лампами лестницу. — Прошу.

— Покажите дорогу на карте, я сама доберусь, а вы пока узнайте о местных человеческих волшебниках. Хотелось бы скорее познакомиться с собратьями по дару, — я улыбнулась, но внутри всё трепетало, и изобразить весёлое расположение духа явно не удалось.

Кивнув, Вангри снова указал на лестницу, заметил обронённый договор и неожиданно ловко поднял, протянул мне с заискивающей улыбкой.

Было бы здорово, если бы здесь жил такой же прыткий, как де Гра, маг. И хотя бы вполовину настолько красивый. Ладно, я и на треть красоты согласна, но процедуру хотелось поприятнее. С мужчиной симпатичным и умелым. Инициация… как много в этом слове! И ладонь, скользящая по внутренней стороне бедра, тоже в нём. Воспоминание об этом было удивительно осязаемым, так что тянуло вскинуть подол и посмотреть, не трогает ли меня кто. А кровь приливала вниз живота, разгорячала, и панталоны снова увлажнялись, хоть меняй. Инициируйте меня — я готова. Но некому…

Отвлечься я пыталась, разглядывая домишки, но они, милые и аккуратные, не отличались разнообразием, и не было в них ничего примечательного, в отличие от обворожительного, хоть и подкаблучного, де Гра, снова и снова возвращавшегося с воспоминанием о чувственном прикосновении.

Люди кланялись и откровенно глазели, в окна высовывались и, наверное, списывали то и дело заливавший меня румянец на смущение. У меня сердце заходилось, и тело ныло от бесплодного возбуждения — раздразнил же попусту! Платье он вздумал подарить, жалованье увеличить. Жене пусть купит!

Да сколько можно его вспоминать!

Уже откровенно злясь на чрезмерную возбудимость, я пролетела две улицы и свернула на площадь перед приземистым двухэтажным зданием торгового союза. Его облепили склады. Сновали туда-сюда кони с гружёными и порожними телегами, люди. Шумели голоса, цокали копыта, громыхали перетаскиваемые ящики.

Взмыленные рабочие не обращали на меня внимания, я нырнула в запылённый холл, огляделась. Слева от двери, за столом, сидел мужчина с толстой учётной книгой, оправил на крючковатом носу пенсне:

— Я вас слушаю.

— Штатная ведьма. К господину Моссу.

— Левая лестница, вторая дверь — тоже налево. Поторопитесь.

Похоже, здесь мои героические похождения не ценили. Ну что ж.

Уличный шум пробивался сквозь окна, внутри раздавались голоса и шуршали шаги. Сущий муравейник. Взойдя по истёртым ступеням, я постучала в дверь.

— Входите, — бодро разрешили с той стороны.

После губернатора я и здесь ожидала увидеть кого-нибудь необычного, но глава торгового союза был обыкновенным. Жилистый, подобранный, с мясистым длинным носом и белоснежной сединой — почти старик. Он сидел на высоком стуле в одних штанах и рубахе, ничуть не смущаясь босых бледных ног, и вписывал цифры в растянутый на подставке чертёж. Крепко пахло кофе и сдобными булочками, но ни того ни другого на столах не было.

Бросив в мою сторону короткий цепкий взгляд серых глаз, Мосс вернулся к чертежу:

— Штатная ведьма?

— Да.

— Хорошенькая, — он цокнул языком и покачал головой. Приподняв на мгновение резко сломленные брови, выдохнул: — Нелегко вам придётся.

Я уже догадывалась, но из упрямства заметила:

— Время покажет.

— О да, — кивнул Мосс и почесал обратной стороной грифеля лоб. — В этих смертях на ферме будут обвинять наш союз.

— Почему?

Я оглядела кабинет: чертежи, расчёты и графики на стенах, стеллаж с книгами, три заваленных папками стола и всего два стула — козлоногий, на котором сидел Мосс, и приземистый, почти кресло. В него я и уселась.

Мосс этого будто не заметил:

— Мы им продали отраву для насекомых.

Под окном загрохотало, послышался отборный мат. Закатив глаза, Мосс покачал головой. Я уточнила:

— Вы?

— Да, — Мосс снова почесал лоб грифелем. — Гауэйн не справлялся с работой. Нет, он старался, но смерть жены его подкосила. Вы же знаете, магия зависит от эмоций.

— Да, — я сложила руки на коленях.

«Значит, у куратора были проблемы с магией…»

— На ферме Перренов постоянно вылезали паразиты, приходилось ездить каждую неделю. Не знаю, может, там место силы или ещё что, но к ним то и дело всякая дрянь наведывалась. Сначала скот извели, потом на траву перешли. Гауэйн очень переживал, писал во все инстанции, просил помощника выделить, но Холенхайм считается спокойным округом, и ему отказали. Ну и мы… он же наш человек, Гауэйн, мы на него не жаловались. Но и жить так, согласитесь, тоже не сахар.

«Да уж», — я кивнула, Мосс что-то ещё вписал в чертёж и продолжил:

— Поэтому некоторые закупали магические вещи извне, обереги всякие. И отраву эту. Чтобы Гауэйна не обидеть, мы об этом помалкивали. А теперь Дайон пытается обвинить во всём меня. Не то продал, не соблюл условия транспортировки, неправомерно нарушил магическую безопасность территории ввозом посторонней магической компоненты — любая из этих причин или все вместе. Хочет сделать меня козлом отпущения.

О, местные разборки — ещё одна головная боль штатных специалистов, особенно в провинции.

— Но почему? — Я переплела пальцы рук.

Искоса глянув на меня, Мосс подпёр острую скулу кулаком:

— Злится, что я дочку в обиду не даю.

— Дочку? — Я представила юную девушку, которой Дайон суёт руки под подол и обещает платье и ещё что-нибудь.

— Да, Полину мою.

Образ невинной девушки осыпался звенящими осколками.

— Он на ней ради денег женился, чего уж, — Мосс вздохнул и поскрёб белоснежную макушку. — Пытался ещё и права голоса в семье её лишить, да я крепко его долговыми расписками держу.

Он умолк. Всё ещё хуже. Это семейные разборки.

— Мм? — напомнила я о себе.

— Помните об этом конфликте, когда расследование начнётся всерьёз. Та отрава для людей безвредна. Её ещё на трёх фермах использовали, и там всё в порядке. Можете проверить: выселок «У пруда», ферма Жаме и ферма папаши Идо.

Конфликты между сильными места сего, торговля магическими вещами и штатный маг погиб при очень странных обстоятельствах — чудесный набор. Но зачем мне в это лезть? Не хочу я, чтобы меня нашли со сломанным скруткой жезлом.

— Вряд ли меня допустят к расследованию, — я потёрла пятнышко на ногте указательного пальца.

— Вам придётся заверить отчёт. Если не дадите повесить на меня всех собак, я буду весьма благодарен, а я щедрый человек.

Светлые глаза были обращены ко мне. Тот же угрожающе-любезный взгляд, что и у Полины. Похоже, Дайону де Гра несладко приходилось.

Но щедрая благодарность… просто за хорошо выполненную работу, за то, что не дала обвинить невиновного? Весьма и весьма соблазнительно.

— Я буду следить за расследованием, — кивнула я. — Можете на меня рассчитывать.

Немного рассчитывать.

Улыбнувшись, Мосс добавил:

— И к сведению. Для Дайона де Гра использованная женщина — пыль на сапогах. Он жаден до скаредности, не держит слово и хоть и тянется к каждой юбке, но ни одну женщину ещё не впечатлил любовными подвигами.

— Эм, — я несколько раз моргнула. Щёки неприятно жгло румянцем. — Эмм. Я это учту. Хорошо.

— Кофе? Булочек? — дружелюбно предложил Мосс.

Я рассеянно кивнула.

Интуиция настойчиво повторяла: «Беги отсюда». Умом я понимала, что маленькая война между Моссом и Дайоном де Гра может выйти мне боком, но…

— Госпожа Тар! — Вангри прятался в тени дома на краю площади и на здание торгового союза поглядывал опасливо.

Рассказ Мосса тревожил. Хмурясь, я зашагала быстрее. У Вангри вытянулось лицо, будто он опасался, что я его ударю или обругаю, и, когда вынимал из камзола маленький светлый листок, руки у него подрагивали:

— Вот список магов с адресами.

Сердце сделало кульбит, и мои руки тоже дрогнули. Развернув бумажку, я похолодела: всего семь имён и мужчин только трое. Что за ужас?

— В роду Эйлар почти все маги, если что, — услужливо добавил Вангри.

— Да, спасибо, — я рассеянно смотрела на листок.

В городе жил один маг. Дурное предчувствие холодило и сжимало сердце.

Листок бумаги затрепетал на ветру, я перевела взгляд на почти скакавшего от любопытства Вангри и неуверенно спросила:

— Этот господин Бейль… как думаете, ничего, если мы наведаемся к нему без предупреждения?

— Думаю, он будет рад визиту, — желтозубо улыбнулся Вангри. — Он человек одинокий, родственников нет.

Дышать стало немного тяжело. Конечно, ведьм с детства приучают думать о первом разе как об исключительно ритуальном процессе — не акте любви или разврата, но одно дело осуществить это по стандартной процедуре, а другое — тайком, пытаясь кого-нибудь с ходу соблазнить. И даже не объяснишь зачем. Вдруг шантажировать нарушением закона удумает?

— Вы себя хорошо чувствуете? — Вангри беспокойно заглядывал в глаза. — Вы так побледнели.

— Голова слегка закружилась, это от голода, — отмахнулась я, а у самой булочкам в стиснутом страхом желудке было так тесно, что они норовили вылезти.

— Тут недалеко таверна, могу проводить, — махнул рукой Вангри. — Даже угостить могу.

— Нет, спасибо, это скоро пройдёт. Я поем дома, а сейчас давайте навестим господина Бейля.

Вангри отставил локоть, предлагая взять его под руку. Вздохнув, я опустила ладонь на жёсткое сукно его рукава.

«Сейчас пойду и соблазню, ничего сложного… только какой он, этот маг? — к горлу снова подкатила тошнота. — Спокойно. В списке ещё двое, должен же попасться хоть один нормальный и сговорчивый… Теоретически».