В Священном Писании титул «Господь» принадлежит одному только Богу. Это значит, что люди признают Его своим властелином, Которому они полностью отдают себя. Последователи Иисуса, вероятно, сразу же после Его воскресения, начинают так называть и Иисуса. Когда Павел стал христианином, этот титул уже существовал, и Павел заимствует его, потому что полностью согласен с его смыслом. Только в нашем языке образовалось два слова: русское «господин» и славянское «Господь», но в греческом слово одно. Павел безраздельно отдал себя Иисусу Христу, стал исполнять Его волю, Иисус воистину стал его Господином. Апостол Павел – один из первых Его последователей, который стал исповедовать самый ранний христианский символ веры: «Иисус есть Господь». И только Павел по-настоящему раскрыл его смысл. Великий христологический гимн в Письме филиппийцам имеет сознательные ассоциации со словами пророка Исайи: «Предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык даст клятву Мне!» (45.23). «За это Бог Его вознес над всеми и имя даровал превыше всех имен, чтобы пред именем Иисуса всякое колено преклонилось – на небе, на земле и в преисподней – и всяк язык провозгласил, что Иисус Христос – Господь, во славу Бога Отца» (Флп 2.9-11). И то, что Христос есть Господь наряду с Господом Богом, не приводит к перевороту на Небесах и не означает, что теперь два Бога, а не один. Павел остается строгим монотеистом. Гимн заканчивается словами: «во славу Бога Отца», а это значит, что отныне поклонение Богу совершается через прославление Христа. Это можно выразить предельно просто: отныне для христиан Бог – это Отец Господа нашего Иисуса Христа. «Бог как Отец больше не может быть понят без Иисуса как Сына», – так замечательно, коротко и точно сказал известный современный библеист Джеймс Данн.

Поскольку Христос есть наш Господь, мы принадлежим Ему и должны исполнять Его волю. Подражая Павлу, нам тоже следует повторять за ним: «Живу уже не я, а живет во мне Христос». А раз так, то наша жизнь уже здесь и сейчас должна быть «по Христу».

В его письмах есть немало мест, где не совсем понятно, кто понимается под этим титулом: Бог или Иисус. Такое употребление, несомненно, подтолкнуло позднейшую богословскую мысль к идее божественности Иисуса. Сам апостол тоже будет постепенно продвигаться к этой мысли.