Глава 5. Поиски в тумане

Местность вблизи заболоченных дач пять лет назад Лаки истоптал вдоль и поперек, каждое дерево здесь знал, каждую тропку, потому шел быстро, бросая перед собой гайки. За этой березовой рощей должно быть поросшее молодым сосняком поле, если его пересечь, можно выбраться на асфальтовую дорогу и шагать с комфортом.

Ага, вот оно, поле! За пять лет сосны подросли, и поле превратилось в труднопроходимый лесок, покрытый между деревьями плотным кустарником. Пришлось делать крюк и перебираться через овраг, вдоль которого тянулась однополоска.

Дорога покрылась выбоинами, в трещинах укоренилась трава. Бодро шагая по старому асфальту, Лаки внезапно затормозил: навстречу ему полз неестественно густой туман. Наверное, про него говорил Биться Сердце…

Лаки замер, туман тоже остановился. Казалось, что в нем кто-то затаился и пристально наблюдает за Лаки.

Он бросил в туман гайку – оранжевый хвост исчез в белесом мареве. Она цокнула об асфальт – значит, аномалий там нет, только ведь гайки не выявляют «психичек»… Лаки выгнал из головы мысли, постарался расслабиться, но включить интуицию и войти в резонанс с Зоной в этот раз не получалось. Наверное, тому виной похищение Юли и гнетущая обреченность, которая за ним тащилась тенью.

Он шагнул к покосившимся черно-белым столбикам на обочине, заглянул в овраг: туман тек по ущелью молочной рекой. Несколько минут в нем боролись необходимость действий со страхом перед неизвестным. В конце концов, Лаки снял «Штайр» с предохранителя и медленно двинулся к туману. Подойдя, остановился, сунул туда ногу. Ничего не случилось. Выждав полминуты, он шагнул в марево и направился дальше.

Вроде ничего аномального, током не бьет, паника не одолевает – туман как туман, и все равно Лаки был предельно осторожным и прислушивался к каждому шороху, но звуки его шагов словно застревали в вате, были гулкими и далекими. Видимость тоже оставляла желать лучшего – стволы деревьев, что росли всего в паре метрах по сторонам дороги, казались смутными силуэтами.

Вскоре начались странности: под подошвами зашуршал гравий, которого тут быть не должно, Лаки глянул вниз и не увидел асфальта, хотя дорога должна была длиться еще метров двести-триста: мелкие камешки смешивались с землей, пожухлая трава цеплялась за шнурки «берцев». Вскоре Лаки уперся в дубовую рощу, подошел к ближайшему дереву, прикоснулся к коре – настоящая. Этому исполинскому дубу не меньше ста лет, не заметить его в прошлые ходки Лаки не мог – значит, или местность непостижимым образом изменилась, или он заблудился, что маловероятно.

Интересно, если пойти дальше, можно ли пропасть, как в «мерцалке»? Проснулся азарт первооткрывателя, раньше эта местность казалась ему скучной и предсказуемой, теперь неизвестность щекотала нервы. А вдруг ему уже не найти пути назад? Лаки резко развернулся, побежал назад и выпрыгнул из тумана на привычную асфальтовую дорогу.

– Ладно, – улыбнулся он, пятерней зачесал волосы. – Еще немного поиграем!

Лаки запрокинул голову, вперился в плывущие облака и разинул рот: с середины неба на него смотрел огромный сотканный из тумана глаз. Мгновение – глаз моргнул, растекся и исчез, хотя ощущение чужого взгляда осталось. Накатила тревожность, захотелось убраться восвояси, но он пересилил себя и опять шагнул в неизвестность.

Оказалось, что дубовая роща располагалась в низине, и чтоб ее пройти, вначале надо было взобраться на пологий холм. Вот и хорошо, есть вероятность, что туман стелется по земле, а сверху можно будет осмотреть окрестности.

Предположение подтвердилось: на вершине холма тумана не было. Пригорок, где стоял Лаки, напоминал изогнутый хребет спящего монстра и в полукилометре отсюда нырял в туман, а дальше начинался холм повыше с черной щетиной леса на вершине. Совершенно незнакомые пейзажи! Лаки готов был поклясться, что раньше тут такого не было! Здесь должна быть заболоченная равнина, погибший вишневый сад и полусгнившие хижины, в которых обосновались упыри. Сталкеры рассказывали, что попадали в такие пузыри, где можно блуждать неделю, а то и месяц. В «мерцалке» так вообще пропадали бесследно. Такой поворот событий Лаки не устраивал, но где-то там, в тумане, – Кузя и ее компания, а значит ключ к Юлиной свободе.

Лаки двинулся по вершине холма, иссеченной мелкими овражками, периодически кидая перед собой гайки. Пистолет он держал наготове, вдруг выпрыгнет кто-нибудь из оврага! Но, похоже, здесь не селились даже мутанты. Но напряжение не спадало, Лаки преследовало ощущение, что кто-то смотрит ему в спину. Да еще сухой рогоз нервировал, хрустел на легком ветру, словно скелет гремел костями.

Вершина длинного холма на несколько метров выступала из марева. Туман тек, закручивался воронками, выбрасывал ленивые протуберанцы. Иногда чудилось, что там, внизу, снуют живые существа, мелькают их темные спины. Лаки продолжал бросать перед собой гайки и болты, но аномалии пока на пути не попадались.

Когда спереди донесся едва различимый звук, похожий на стон обессилившего ребенка, Лаки поежился, но шага не замедлил. По мере продвижения на юг звук, повторяющийся через каждые пять-шесть ударов сердца, усиливался, и Лаки это совсем не нравилось.

Вскоре справа внизу Лаки заметил крышу, торчащую из тумана, ржавый флагшток и сторожевую вышку, которая словно парила над молочной рекой. Ставень единственного окна вышки болтался на одной петле и не скрипел даже – стонал. Вот что этот звук издает! А Лаки уже такого успел нафантазировать… Вздохнув с облегчением, он разглядел в мареве ржавый грузовик с брезентовым кузовом, стоящий возле забора из колючей проволоки, который тянулся позади здания с вышкой. Воинская часть, что ли?

Что-то до боли знакомое, нечто подобное Лаки уже где-то видел, вроде на обложке книги, но точно не здесь. Странный пейзаж, как будто рисованный, сказочный.

Лаки спустился по пологому склону, огибая заброшенную воинскую часть, – мало ли что там водится. Туман немного поредел. Лаки утратил бодрость, в душу просочилось сомнение, что он найдет Кузю, – складывалось впечатление, что он один в искусственной реальности, если не считать невидимого наблюдателя.

Только он подумал об этом, как различил движение между соснами, прицелился в туман. Показалось? Не исключено. Лаки боковым зрением заметил, как от ствола к стволу проплыла белесая тень, затаилась. Он прицелился в дерево. Что это может быть? Упырь, не иначе, эти твари отлично сливаются с местностью, делаются почти невидимыми. Правильнее достать его гранатой, одной и даже двумя пулями упыря не остановишь, надо в голову целиться, а как ее увидеть? Обычно он огибает жертву по дуге, подкрадывается бесшумно со спины, или выскакивает из зарослей.

Туман сейчас скорее помощник – полупрозрачный силуэт будет лучше заметен. Говорят, при столкновении с упырем один на один – шансы пятьдесят на пятьдесят. Живого упыря если кто и видел вблизи, то уже вряд ли об этом расскажет. Тварь эта – что-то типа гибрида человека и спрута. Тело человечье, но сероватое, и кожа больше на жабью похожа, а на голове – спрут с двумя немигающими глазами, и жуткими щупальцами. Увидишь такое – и сразу в ступор впадешь. Так многие и погибали. В экстремальной ситуации человек реагирует тремя способами: бей, беги, прикинься мертвым. Если замереть, есть шанс выпасть из поля зрения упыря, и он себя выдаст. Бить бесполезно, разве что – стрелять очередями, бежать – тем более, упырь без труда догонит.

Но сейчас, похоже, за сосновым стволом прятался не упырь – тот уже напал бы. Но кто? Лаки выглянул из укрытия и дал очередь: в паре метров от него в воздухе висело… Привидение? Их рисуют именно такими, парящими над землей человекообразными силуэтами.

Пули прошили тварь, не причинив ей вреда. Казалось, что она соткана из очень плотного тумана. Глаза в пол-лица, продолговатые, черные, как сплошной зрачок, на месте носа – Лаки передернуло – мушиный хоботок. На спине белесым облаком крылья, которыми она быстро-быстро машет, лапки – то ли обезьяньи, то ли человечьи. Мерзость, в общем, но хуже всего, что пули не вредят существу… или фантому… или что оно там?

Тварь «отмерла», развернулась и рванула прочь, осыпая с крыльев белую пыльцу. Лаки на всякий случай попятился – вдруг она ядовитая? С трудом верилось в безобидность исчадий Зоны.

Существо растворилось в тумане, и Лаки уже собрался перевести дух, как оно выглянуло из-за ствола и сразу же спряталось. Следит? Изучает? Но зачем? Странно, что раньше в Зоне никто не видел ничего подобного.

О, вон еще одна по стволу ползет, а дальше – еще, итого пока три. Захотелось бросить все, включая пистолет, и бежать отсюда. Лаки подумал, что подсознание на условно опасное неизвестное реагирует более бурно, чем на конкретную опасность. Сразу представилось, как первые сталкеры пугались тогда еще неизученных обитателей Зоны.

Лаки больше всего не нравились человекообразные существа. Считается, что это люди после катастрофы так мутировали и потеряли разум. Когда-то тут был Наро-Фоминск с окрестными деревушками, но с появлением Зоны город исчез, а жителей так и не нашли. Ландшафт изменился, стал холмистым, зарос лесом.

Гиблая местность: аномалии злые, непредсказуемые и сплошь пустые, мутанты кишат… Как-то туда забрела троица смельчаков, им даже удалось выйти, но один лишился рассудка, второй ослеп, а третий помолчал три дня и застрелился.

И что делать дальше? Искать, где у этих мотыльков гнездо? Только ведь нет гарантии, что Кузя и компания там. По собственному желанию Лаки ни за что не поперся бы в неизвестность, но в сложившихся обстоятельствах ничего другого ему не оставалось… Он поправил лямку рюкзака и зашагал вперед. Белесые существа сразу же будто растворились, зато появилось ощущение чужого взгляда на спине. Стоило Лаки обернуться, как люди-бабочки бросались врассыпную и прятались. Не нравились они Лаки. Зачем, спрашивается, преследуют его? Любопытно им, что ли? Страху нагоняют? Пытаются ослабить внимание, чтобы незаметно подкрался кто-то действительно опасный?

Для острастки Лаки еще раз выстрелил, включил ПДА, чтоб посмотреть время, но прибор не работал, и трудно было сказать, который час – счет времени Лаки потерял уже давно. Можно попробовать сделать это по солнцу.

Лаки запрокинул голову и увидел белый далекий шар солнца в тумане, мелькающий между сосновыми ветками. Еще не вечер, осталось несколько часов… Знать бы, сколько именно! Лаки снова бросил гайку и отметил, что аномалий тут нет, это наводило на мысль, что пятно тумана, где он блуждает, и есть одна большая аномалия.

Захотелось остановиться и кого-нибудь позвать. Собственно, почему бы и нет, ведь все гениальное просто. На всякий случай он обернулся: белых тварей была уже целая стая.

– А ну кыш! – крикнул он и топнул – существа заметались, затаились за деревьями. – Э-ге-гей! Люди! Есть здесь кто-нибудь?

Никто не ответил. Нет тут никого, только крылатые преследователи выглядывают из укрытий. Может, они дожидаются сумерек, чтобы навалиться толпой? Или как гиены, ждут, когда он обессилит и приляжет отдохнуть? Проверять предположения Лаки не стал, решил просто увеличить темп, на всякий случай кидая гайки вперед. Бежать он не решался – вдруг твари бросятся в атаку подобно стае собак?

– Люди! – крикнул Лаки. – Что здесь творится? Где искать выход?

– И чего ты орешь? – спросили совсем рядом, Лаки аж на месте подпрыгнул, повернул голову и заметил нацеленный на него дробовик, скользнул взглядом по стволу и уперся в лохматую голову, между дрэдами сверкали внимательные карие глаза.

– Себр, ты что ли? – обрадовался Лаки и почти воочию увидел, как его душа выпрыгивает из тела и танцует на огромном пне, как тот человек-бабочка.

– Тьфу, опять ты? – возмутился Себр. – И чего ты сюда приперся?

– Тебя искал, – почти не соврал Лаки.

Издалека донесся голос Дыма:

– Себр, что там у тебя?

– Иди, сам посмотри, – отозвался коротышка и обратился к Лаки: – Вискарь есть?

Лаки покачал головой:

– Нет, я завязал.

– Это ты напрасно, – вздохнул Себр.

– Я планочник, мне пить нельзя категорически.

– Влип, что ли? – спросил Себр с пониманием.

Вместо ответа Лаки громко вздохнул, подождал, когда из тумана выйдет Дым, и сказал:

– Да вот, нужда опять за хабаром погнала, а тут чертовщина какая-то творится. Он повернул голову, чтоб кивнуть на белых тварей, но перед ним встала Кузя. Ее улыбка, вздернутый нос, игривый взгляд напугали его больше всех обитателей Зоны вместе взятых.

– Наш пострел везде поспел, – проворчала Кузя и глянула на свой ПДА странной модели.

Лаки развел руками, проговорил чужим голосом:

– Помешал?

Наверное, нечто похожее чувствует кот, мимо которого туда-сюда бегает мышь, а он по какой-то причине не смеет ее тронуть: слюна течет, когти чешутся. Хорошо, что на смену угрызениям совести пришел охотничий инстинкт, только бы он продержался подольше, а то потом в голове что-то щелкнет, и настроение изменится.

– И чего тебя сюда понесло? – проворчал Себр.

– Жажда наживы, – сказал Лаки развязно и добавил: – Кстати, эти белые твари… – он огляделся, но людей-бабочек не нашел. – Опасны?

– А ты не заметил, что это все – не вполне настоящее? – проговорил Себр. – Это – материализующаяся проекция, Зона – субстанция нестабильная, саморазвивающаяся. Во все, что происходит вокруг, ты тоже внес свой вклад, и теперь не знаю, насколько она опасна.

Лаки присвистнул, хотел ляпнуть, что Биться Сердце говорил об их команде, но вовремя прикусил язык – встреча должна выглядеть случайной.

– Не заметил. Зато хочу задать встречный вопрос: вам-то что тут нужно?

На ответ он не рассчитывал, но Кузя сказала, хлопнув по ладони ПДА:

– Мы пытаемся сделать все, как было, а туман загнать обратно в арт.

Только сейчас Лаки заметил, что ПДА девушки – особенный контейнер. Происходящее так его увлекло, что он ненадолго забыл о плененной Юле и о том, что разговаривает сейчас с потенциальной жертвой.

– Ты хочешь сказать, что все это, – он раскинул руки, – вылезло из артефакта?

– Именно, – кивнул Дым. – Теперь нам нужно найти эпицентр и активировать арт.

– А потом вы продадите его, – предположил Лаки.

Себр помотал косматой головой:

– Не совсем. Это задание. Ты не сможешь его выгодно сбыть, так что даже не пытайся!

Как холодной водой окатило. Похоже, только Себр подозревает неладное, остальные настроены дружелюбно. Ясно, что никто не догадывается о его истинных намерениях, но кажется, что все в курсе, все следят и ждут, когда он оступится. Лаки примирительно поднял руки, всей душой ощущая фальшь этого жеста:

– И в мыслях ничего подобного не было!

– Себр, не бузи, – улыбнулась Кузя. – А то он не нальет тебе вискарика.

Вот же досада! На его стороне – Кузя. Пусть лучше бы она наезжала и подтрунивала – не так было бы ее жаль. Осталось убедиться, что именно она нужна Брюту, и Лаки знал, как это проверить, достаточно назвать ее по имени, что он и сделал:

– Спасибо, Яна.

Произнеся это, Лаки хотел зажмуриться, но заставил себя смотреть ей прямо в глаза. Могло случиться что угодно. Девушка могла выхватить пистолет и пристрелить его – вдруг она скрывается, и даже Дым не знает ее имени? Кузя лишь поморщилась и сказала:

– Не называй меня так.

Во рту пересохло, сердце зашлось, но Лаки заставил себя улыбнуться:

– Все же лучше чем Кузя… Хорошо, как к тебе обращаться? Такая красивая девушка – и Кузя.

– Я привыкла, так и зови. Когда Машей или Марией зовут, еще мирюсь, но когда называют Яной, зверею.

– Понял, согласен, – буркнул Лаки, удовлетворенный ответом, хотя не понял, при чем тут Мария, наверное, это ее второе имя, поскольку настоящее вызывает дурные ассоциации. Осталось заманить команду в укрытие, чтоб не погибли невиновные, усыпить всех и выкрасть Кузю, заткнуть ей рот, чтоб разжалобить не пыталась, и на горбу доставить к Периметру, где ее примут люди Брюта.

– А как выглядит этот ваш эпицентр? – осторожно поинтересовался он, готовый блефовать, чтобы воплотить план в жизнь.

Он рассчитывал, что кто-нибудь расскажет, тогда Лаки воскликнет, что видел нечто подобное в нескольких километрах отсюда, и все ломанутся туда. У плана огромный недостаток: если решат идти по следам, ведь в тумане легко заблудиться, поймут, что ведут они на периферию аномалии, где эпицентра не может быть в принципе.

Ответ его разочаровал. Дым посмотрел пристально, словно о чем-то догадывался, и сказал:

– Понятия не имеем. Контейнер должен отреагировать и подсказать нам.

Лаки стало не по себе. Себр стоял позади него, Кузя – справа, Дым – в паре метров впереди. Как бы так ненавязчиво предложить свою помощь? Пока Лаки соображал, Себр проговорил:

– А давайте его с собой возьмем? Ему ж, скотине, везет!

Отлично! Теперь нужно для вида поломаться, но не переигрывать.

– А если «его» спросить? – деланно возмутился он. Черт побери, как фальшиво прозвучало!

– Можно подумать, ты против… – Себр встал перед Лаки. – Я ж вижу, как глазки заблестели. Ты ж авантюрист!

Лаки опустил голову и пожаловался:

– К сожалению да, и это меня подвело: я не отдал долг вовремя, и меня поставили на счетчик. Теперь я вынужден интересоваться только артефактами и превратиться из сталкера в барыгу, – он театрально приложил руку ко лбу, сделал вид, что напряженно думает, и выдал: – Но мне, ты прав, интересно. Давайте так, весь хабар – мне, часть моего везения – вам.

– А не слишком ли? – возмутилась Кузя, и Себр ткнул ее локтем в бок, она аж подпрыгнула – коротышка знал, что ничем не рискует, и аномалий в белом пятне нет.

Дым вел себя сдержанно и переводил взгляд с одного лица на другое – оценивал ситуацию, Лаки знал, что в этой троице он лидер и последнее слово за ним.

– Пойдешь? – спросил он, Лаки кивнул и улыбнулся. – Вот и славно.

Дым зашагал в туман, откуда пришла вся троица, поманил остальных за собой.

– Нежелательно, чтоб кто-то, кроме нас, был в этой аномалии. Каждый привносит в нее что-то свое, – объяснил Дым. – Аномалия может замкнуться вокруг него и начать генерировать его кошмары.

– Но ведь сложно гонять отсюда сталкеров, их по окрестностям много шастает.

– Таких как ты – единицы. Остальные предпочитают не связываться с неизвестным – а вдруг туман опасен? За два дня только один здоровяк сунулся, еле выпроводили.

– Вы тут два дня околачиваетесь?

– Ты куда-то спешишь? – съязвил Себр.

– Да, спешу, – парировал Лаки и вспомнил, где раньше видел заброшенную воинскую часть в тумане – еще в детстве играл в постапокалиптическую компьютерную игрушку. Выходит, эта аномалия извлекает из человеческой памяти то, что ей заблагорассудится, и визуализирует? Или материализует? Такой себе Солярис. Лаки огляделся: люди-бабочки куда-то запропали. Интересно, а они из чьего сознания?

– Мутантов тут нет, что ли? – нарушил молчание Лаки.

Тишина стояла гробовая, только мелкие ветки то и дело хрустели под ногами.

– Есть, но странные, – из-за спины прошептала Кузя. – Пока не нападали.

– В детстве я любил ужасы, моя память – находка для этой аномальной зоны.

Лес закончился внезапно, из тумана выплыла лужайка с бесцветной, будто высушенной травой, видимость тут была препаршивейшая.

– Слышите? – шепнул Себр, и Лаки обернулся: коротышка остановился, приложив палец к губам, рядом застыла Кузя на одной ноге, заозиралась. – Свист. Словно ветер воет в проводах…

И правда, если замереть, чтобы не шелестела одежда, можно уловить вынимающий душу тонкий протяжный звук. Что-то пронзительно запиликало, Себр взвизгнул и дернулся, а потом выругался. Кузя стукнула контейнером о ладонь и хищно оскалилась, указала на поляну:

– Есть контакт! Эпицентр там.

Себр вздохнул:

– Какая несправедливость! Два дня шастали, и ничего. Только он к нам прибился – и пожалуйста!

– Наверное, в прошлой жизни я был уродливой девственницей-монахиней, и отработал карму, – улыбнулся Лаки.

Кузя подошла к Дыму, отдала ему контейнер и остановилась рядом, уперев руки в боки. А она немаленькая, с формами, килограммов пятьдесят пять – шестьдесят – непросто будет ее тащить к Периметру. Скорее всего, придется избавиться от гитары… Пока инструмент в рюкзаке, он не мешает, но когда придется взвалить на спину Кузю…

Дым шагнул на поляну, и бесцветная трава рассыпалась пеплом. Он направился дальше. Когда его силуэт начал таять в тумане, Кузя побежала следом, и Лаки был вынужден оставить Себру свой рюкзак и пойти за ними, проследить, чтоб с девушкой ничего не случилось. Себр не сдвинулся с места.

Эпицентром аномалии был белесый смерч, от которого тянуло прохладой и сыростью. Звук исходил из него. Кузя переминалась с ноги на ногу, Дым колдовал над контейнером. Лаки остановился поодаль и наблюдал.

Закончив, Дым притянул девушку, поцеловал в лоб, пробежался пальцами по кнопкам контейнера и бросил его в эпицентр. Лаки с открытым ртом смотрел, как контейнер, будто в замедленной съемке, полетел в смерч, но его почему-то не закрутило в вихре и он упал на землю, а вот смерч дрогнул и начал раздуваться, из него проступили лица, морды, силуэты, потянулись руки, лапы, клешни.

– Что это? – перепуганно шепнула Кузя.

– Бежим! – во весь голос скомандовал Дым.

Дважды повторять было не нужно – Лаки стартанул со скоростью гоночного болида. Свист усилился, теперь он больше напоминал треск, словно рвали простыню. Уже в лесу Лаки обернулся на бегу, споткнулся о кочку и покатился по присыпанной хвоей земле. Туман распался на недооформленные фигуры, которые, вытянув конечности, приближались. Несколько метров Лаки полз спиной вперед на пятой точке, а когда поднялся, его ослепила яркая вспышка, ударило под дых, и он потерял сознание.