И все же эта женщина приходит к нему. Она тоже еще не знает, что их встреча будет судьбоносной. Она плывет к нему на пассажирском судне дальнего следования «Массилия». Опираясь локтем о перила корабельного мостика, смотрит на приближающиеся берега Аргентины. Она очень красива, но выражение ее лица таинственно и загадочно. В его чертах отпечаталась печаль. А душа этой женщины полна огромным желанием любить, жить, тратить свои творческие силы. Ее зовут Консуэло Сунсин Сандовал, с 1927 года она вдова Гомеса Каррильо, дипломата и писателя, автора многих десятков сочинений – эссе и романов, путевых заметок и личных дневников, биографий и репортажей. Он умер в объятиях Консуэло и завещал ей все свое имущество. Сейчас она едет в Аргентину как раз для того, чтобы получить это наследство, причем едет по приглашению президента Аргентины, который был близким другом ее покойного мужа. Это эмансипированная женщина, что редкость в светском обществе Сальвадора – ее родной страны. В ранней юности, еще не достигнув совершеннолетия, она убедила своих родителей – богатых землевладельцев, производителей кофе, – разрешить ей отправиться в Европу и Соединенные Штаты, чтобы изучить английский язык и увидеть мир. Живя в Сан-Франциско, она впервые вышла замуж, а через два года впервые надела траур. Потом она, танцуя знойное танго, встретилась с Рудольфом Валентино, а в Мехико была любовницей Хосе Васконселоса, писателя и министра образования! Соблазнительная и соблазняющая, она очаровывает окружающих своими сказочными историями, и экзотическими рассказами, и талантом рассказчицы, и своим акцентом. В 1925 году она приезжает в Париж: такая женщина не может объехать стороной столицу искусств и литературы. Ей двадцать четыре года, и она надеется стать владычицей искусств и литературы. Ариньегас, посол Колумбии в Париже, даже охарактеризовал ее так: «Весь мир Консуэло, как маленький сальвадорский вулкан, извергался огнем на крыши Парижа». Она иногда была похожа на волшебницу-чародейку говорливостью, бодростью, способностью радоваться жизни и даром рассказчицы. Париж в то время был центром современного искусства; на Монмартре и Монпарнасе непрерывно бурлили творческие силы. И ей нравилось это возбуждение, эта беспокойная жизнь. Известность Каррильо и множество друзей, которых он имел и в мире литературы, и в мире моды, открыли Консуэло доступ в эти круги. Перед самой смертью Каррильо купил журнал мод, и благодаря этому она стала появляться на светских вечерах и даже играла в манекенщицу. Но в глубине души Консуэло лелеяла другие честолюбивые мечты. Возможно, она мечтала стать королевой всего артистического Парижа, но ее главным и тайным желанием было самой стать художницей. И она знала, что рано или поздно попытается это сделать. Впрочем, разве она уже не совершила несколько робких попыток в этом роде? Она ведь набросала несколько рисунков в духе новых идей красочности и абстракционизма – ярко окрашенные геометрические композиции в духе Сони Делоне. Консуэло очень красива. Ее чуть-чуть печальное лицо с тонкими чертами часто бывает похоже на лицо Греты Гарбо; взгляд почти отсутствующий, словно она смотрит издалека. Но сущность Консуэло полностью олицетворяет ее голос, которым она иногда злоупотребляет, зная, что против него невозможно устоять. Она словно воркует, интонации ее речи драматичны, как у Сальвадора Дали. Появляясь на званых вечерах, она без смущения и колебаний сосредоточивает на себе все внимание и всю беседу, рассказывая невероятные истории о своей родной стране – совершенно мифические рассказы, которые она каждый раз приукрашивает, маленькие сказки и легенды волшебной страны. Консуэло знает, что своими рассказами очаровывает слушателей и становится волшебницей, сияющей феей этих вечеров. «Я была другого происхождения, из другого племени, говорила на другом языке, – рассказывала она. – По линии семьи Сунсин во мне была большая доля крови индейцев майя (что было модно в Париже)». Со времени своей встречи с Каррильо она приобрела вкус к парижской жизни, но не к собственно светской, а к жизни артистических кругов. Она бывает у Ван Донгена, Габриеле Д’Аннунцио, одевается у Пуаре, высоко ценит Метерлинка, обедает у «Максима»… И вот летом 1930 года Консуэло плывет через моря в Аргентину. На борту трансатлантического лайнера «Массилия» она очаровывает соседей по почетному капитанскому столу. В пути она знакомится с Бенжаменом Кремье, писателем и лектором, работавшим с издательским домом «Галлимар», и с Рикардо Виньесом, пианистом-виртуозом. Они становятся ее друзьями и поклонниками. Консуэло принимает от них дань уважения и очаровывает их своими рассказами, юмором и разговорчивостью. Ей выпадает счастливый жребий: очарованный ею Виньес находит неудивительным, что ее полная фамилия Сунсин Сандовал. Консуэло пересказала его слова так: «Сандовал означает океан, бурю, свободную жизнь и воспоминания о великих конкистадорах…» Кремье в одном из разговоров упоминает имя Сент-Экзюпери. Консуэло не читала его первую и пока единственную книгу «Южный почтовый», но Кремье очень надеется подарить ей экземпляр этой книги в Буэнос-Айресе в конце конференции, которую он собирается дать в культурно-просветительном обществе «Альянс Франсез». Экзюпери обязательно придет на нее, поскольку тоже пишет для издательства «Галлимар». Путешествие продолжается счастливо и весело. Два друга, бородатые и обходительные, как Ландрю (шутливое сравнение с Анри Ландрю, французским брачным аферистом и убийцей, действительно носившим черную бороду. Он с 1915 по 1918 год очаровывал одну за другой состоятельных вдов, потерявших мужей в Первую мировую войну, получал доступ к банковским счетам очередной якобы избранницы, а потом убивал ее и завладевал ее деньгами и ценными вещами. В 1919 году он был разоблачен, осужден и казнен через обезглавливание. – Пер.), окружали Консуэло всем возможным вниманием. Ее прибытие в Буэнос-Айрес прошло под щелчки фотоаппаратов, президент прислал одного из своих министров встретить ее и отвезти в резиденцию. Однако Консуэло не забыла ни место, ни время конференции Кремье. Там ее ждала судьба.