Хелен сидела на диване. Она прослушала запись последнего сеанса с Розой Харман, а потом монологи Карла. Кассета еще не закончилась, но катушки вращались медленно. Слабая батарейка искажала голос Карла, словно в каком-то жутком радиоспектакле.

Хелен все еще не могла поверить. То, что делала психотерапевт с этим молодым человеком, было ужасно! Никакого медикамента под названием торрексин не существовало. Выдать пустышку за психотропное средство и всучить клиенту – это граничило с профессиональным самоубийством. Если эти документы попадут в комиссию по этике, на будущем психотерапевта Харман можно ставить крест! Почему она так далеко зашла? Из тщеславия? Или из страха перед реакцией клиента, если ей не удастся своевременно и успешно закончить терапию?

Все факты подтверждали подозрение Хелен, что Карл похитил своего психотерапевта. И Хелен знала причину. Она взглянула на часы. Последний срок истекал через тридцать минут. Значит, у Розы оставался еще один палец. При этой мысли ей стало плохо. Но все равно Роза еще жива, если Карл сдержал слово. Пора записать текст на голосовую почту, чтобы, по крайней мере, спасти жизнь женщине, даже если Хелен и ненавидела ее всей душой.

Вдруг Дасти навострил уши и посмотрел на дверь. В следующий момент раздался звон разбившегося стекла и что-то тяжелое упало на пол. Хелен вскочила с дивана. В ее голове лихорадочно мелькали мысли.

Нужно найти где спрятаться или какое-нибудь оружие! Она побежала в ванную и открыла шкафчик. Оттуда вывалились щетки, помада и контейнеры для линз. Хелен поспешно перерывала ящики в поисках ножниц или пилочки для ногтей. Скрежет замка заставил ее замереть на месте. Проклятье, нужно было запереться на замок и спрятать ключ! Но дверь уже открылась.

Дасти, рыча, побежал в прихожую.

– Ко мне! – шикнула Хелен, но пса уже и след простыл.

В дом вошли несколько человек. Тут раздался знакомый голос:

– Дасти, старина! Что ты здесь делаешь? Где твоя хозяйка?

Бен? Хелен с облегчением вздохнула и опустила пилку для ногтей.

– Хелен? – окликнул Бен.

Он бросился в комнату для сеансов психотерапии, за ним следовал высокий мужчина с лысиной и бледным лицом. Он тоже держал в руке пистолет.

– Отбой! – крикнул Бен своему коллеге, когда увидел Хелен. – Все в порядке?

Хелен кивнула.

– Это ты разбил окно?

– Несчастный случай. – На Бене была черная ветровка. Волосы все такие же светлые, как раньше, только короче. Он направился к ней, а лысый и молодая спортивного сложения женщина с серебристой прядью в волосах осматривали другие помещения.

Бен убрал оружие в кобуру и кивнул на маникюрную пилочку:

– Осторожно, убери это.

Хелен уронила ее в раковину и сжала дрожащие пальцы в кулак.

– Что ты здесь делаешь?

– У тебя совсем нервы сдали. – Бен сделал шаг к ней. На секунду Хелен показалось, что он хотел обнять ее, но в последний момент передумал. – Я волновался. Ты отключила сотовый.

– Чтобы сконцентрироваться и спокойно поработать, – солгала она.

– Над вопросом, почему похитили Розу Харман?

Она кивнула. Дасти пролез у нее между ног и терся мордочкой о голень Бена. Вдруг пес зарычал и уставился на дверь.

В комнату для терапии вошел лысый в сопровождении молодой женщины. И прямиком направился к Хелен.

– Меня зовут Мартен С. Снейдер, я аналитик из БКА в Висбадене. Это моя коллега Сабина Немез. Мы… – Он сделал шаг назад. – Можете взять пса на поводок?

Мужчина говорил с голландским акцентом. Дасти сидел, оскалив зубы, перед ним, готовый в любой момент наброситься.

– Дасти, фу! – приказала Хелен. Терьер замолчал, но не сводил со Снейдера взгляда.

Сабина Немез коротко кивнула Хелен. По ее лицу было видно, что ей неловко за поведение коллеги.

– Я знаю, что раньше вы работали судебным психологом, – сказал Снейдер. – Поэтому, пожалуйста, избавьте меня от ненужной психологической болтовни. Только факты! Похититель контактировал с вами?

Какой душка! Ему повезло, что она отложила пилку для ногтей.

– Да, – пробормотала она.

– Когда в первый раз?

– В понедельник утром, между восемью и девятью.

– Пятьдесят шесть часов назад. Тогда Роза Харман уже мертва.

– Нет, – возразила Хелен. – Сегодня утром я выторговала еще восемь часов. Срок истекает через полчаса – в семнадцать часов.

От удивления у Снейдера брови полезли на лоб.

– С киллером можно торговаться?

– С каким киллером? – Хелен знала только о похищении.

Снейдер рассматривал разбросанные по полу документы и аудиокассеты.

– Вы без сомнения умная женщина. Сумеете резюмировать все в трех понятных предложениях?

Внутри у Хелен все кипело от негодования. Комментарий Снейдера прозвучал, как язвительный намек.

– А если нет? – спросила она.

– Тогда вы украдете мое время. – Он показал ей три пальца. – Три предложения!

В ответ Хелен тоже показала Снейдеру палец – средний.

Он спокойно это воспринял.

– Значит, я ошибся в вас.

– Надеюсь, у вас хороший психотерапевт.

Сабина Немез подошла к ней и бросила извиняющийся и одновременно умоляющий взгляд:

– Пожалуйста!

– Тогда объясните мне сначала, что здесь происходит, – попросила Хелен. – Я ничего не знаю ни о каком киллере. У нас осталось еще тридцать минут, чтобы спасти Розе жизнь.

Сабина не стала ждать согласия коллеги, а сразу начала рассказывать:

– Мы предполагаем, что Карл Бони совершил несколько убийств…

В следующие несколько минут Хелен узнала, что Карл похитил шесть женщин в Кельне, Мюнхене, Лейпциге, Дрездене и Вене и пять из них убил. После каждого похищения он связывался с кем-то из знакомых жертвы, посылал подсказку и ждал сорок восемь часов, за которые нужно было разгадать причину похищения – если только кто-то не обращался в полицию. Потом он убивал женщин, вольно интерпретируя истории из детской книжки «Штрувельпетер».

– …И доктор Харман его седьмая, и пока последняя, жертва, – закончила свой рассказ Сабина.

«Штрувельпетер»! Хелен знала эту книжку с картинками. На аудиозаписях о ней не было ни слова, но вот откуда пытки, которым подвергал Карла отец. Пять убийств за столь короткое время! Она должна сначала переварить все это. В голове вертелись одновременно десятки вопросов.

– Откуда у Карла время, чтобы устроить столько убийств всего за два месяца?

– Он бросил работу автомеханика, – ответил Снейдер.

– А откуда взялись деньги на его двухмесячный поход мести?

Лицо Снейдера казалось окаменевшим.

– Мы не знаем.

– На этот раз его вдохновила история про мальчика, сосущего пальцы, – сказала Хелен. – Он отрезает доктору Харман пальцы – предположительно тупыми садовыми ножницами.

Снейдер подошел ближе.

– Теперь вы расскажите. Все, что о нем знаете. – Его голос уже не звучал так властно, как раньше.

Хелен посмотрела на наручные часы. Еще пятнадцать минут до того, как истечет время. Она села на диван. Дасти прыгнул к ней.

– Мать Карла в первый раз забеременела в семнадцать лет. Через пять лет, шестого августа, она потеряла ребенка. Маленькая Мария не послушалась ее, убежала к пруду и утонула. Мать Карла так и не смогла это пережить. Измучив себя упреками, она заводила беспорядочные интрижки в надежде, что муж бросит ее. Но он этого не сделал. Она забеременела Карлом, но так и не избавилась от страха, что потеряет и этого ребенка. Угрожала уйти из семьи, в ответ на это отец наказывал сына, требуя от него абсолютного послушания. Мучения начались в Вене и продолжались во всех других городах.

– Но по какой причине Карл убивает всех женщин, с которыми контактировал в детстве и подростковом возрасте? – спросил Бен.

После всех прослушанных кассет ответ лежал на поверхности.

– Замещенная ненависть к сестре, которую он не знал.

– А почему он похитил своего психотерапевта?

Только теперь Хелен осознала, что Карл Бони не просто угрожал убить женщину, а уже был многократным убийцей. И начала торопливо рассказывать.

– В пять утра он пришел к моему дому, положил ее палец в почтовый ящик и потребовал от меня выяснить, почему он это сделал, – всхлипывала она. – Он хотел убить ее и переложить ответственность за это на меня… – Одиночество практически свело ее с ума, а сейчас словно камень упал с души. Наконец-то она могла поделиться с кем-то своими переживаниями и рассказать, что пережила за последние сорок восемь часов. – Я не знала, могу ли… – Слезы навернулись ей на глаза.

– Все хорошо! – Бен присел к ней на диван и обнял ее за плечи.

Хелен ощущала его тепло, запах кожи, одеколона. Этот аромат придавал ей уверенность, которую никогда не мог дать Франк. Она закрыла глаза и заплакала, уткнувшись Бену в плечо, как ребенок. Он терпеливо ждал и гладил ее по волосам.

Дасти забрался к ней на колени, касался лапами, скулил и лизал лицо. Его усы щекотали Хелен. Наконец она улыбнулась.

– Все в порядке, малыш. – Она высвободилась из объятий Бена и почесала Дасти за ухом.

Снейдер откашлялся. Еще одно его идиотское замечание, и она снова разрыдается. Но он выбрал мягкий тон:

– Вы не должны себя ни в чем упрекать. Насколько мы знаем, Карл Бони убивает свою жертву, как только кто-то нарушает его правила и сообщает в полицию.

Хелен вытерла слезы. Только сейчас она заметила, что щеки молодой сотрудницы полиции горели. Казалось, она вот-вот расплачется. Господи, нужно взять себя в руки, иначе она всех в этой комнате доведет до слез.

– Я только сейчас выяснила причину похищения, – всхлипнула она. – Харман хотела проявить себя, быстро добившись положительных результатов. Карл доверился ей. Но она два раза обманула его – с гипнозом и таблеткой правды. Он попался как наивный ребенок, и его эмоциональный мир превратился в неконтролируемый хаос. Его ненависть распространилась не только на нее, но на всех женщин из его детства.

– У вас есть какое-нибудь предположение, почему Карл выбрал именно вас для этой игры?

– Она наблюдалась у меня, – коротко ответила Хелен. То же самое она сказала Бену по телефону. Хелен скорее язык себе откусит, чем скажет больше.

Снейдер обратился к своей коллеге:

– Белочка, в нашей теории ошибка. Дата похищений, шестое число, связана не с днем рождения Карла, а со смертью его сестры. Двадцатого декабря умер его отец. Речь идет исключительно о смерти. Две памятные даты. Белочка?

Казалось, Сабина Немез витала в облаках. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Глаза покраснели.

– Я подумала о маме… В воскресенье, в полвосьмого вечера, Карл приковал ее к органу в мюнхенском соборе и утопил в чернилах. Потом он должен был как угорелый мчаться в Вену. Чтобы успеть отрезать Розе Харман палец, который он подбросил в пять утра в почтовый ящик, нужно было похитить ее из квартиры около половины четвертого. Он работает в цейтноте!

– Ваша мама была одной из его жертв? – спросила Хелен. – О господи, мне очень жаль. – Теперь многое стало понятно. Три дня назад эта женщина потеряла мать. Пока другие скорбели, она приехала в Вену, чтобы охотиться за фантомом, который и дальше будет убивать, если его не остановить.

– Карл Бони не теряет время, – согласился Снейдер. – Интервалы становятся все короче, его игра подходит к концу.

– Это не игра, – поправила его Хелен, – а изощренная месть. – Она взглянула на часы, потом включила сотовый телефон. – Я должна оставить на своей голосовой почте сообщение, иначе он убьет Розу Харман.

– Момент! – Снейдер зажмурился. – Вы считаете возможным, что у Карла Бони есть сообщник?

Она помотала головой.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Его доверием злоупотребили. Карла Бони обманули, и теперь он по-своему перерабатывает детские мучения и пытки. Он никого не стал бы посвящать в свои планы. Карл одинок, насколько может быть одинок человек. Словно крик о помощи, он просит родственников жертвы разгадать причину его поступков. Возможно, он и сам ее не знает, и правильный ответ не остановит его месть.

– Значит, никакого сообщника, – резюмировал Бен. – Тогда можно было не утруждаться с газетной уткой.

– О чем вы говорите, черт возьми? – воскликнула Хелен.

– Несколько часов назад Карла Бони ранили и арестовали, – объяснила Сабина Немез. – Но он лежит в медикаментозной коме, и мы не знаем, где он держит доктора Харман.

Хелен опустила руку с телефоном.

– Арестовали? – переспросила она. Этого не может быть! Зачем она старалась и выясняла все о Карле Бони, если полиция схватила его несколько часов назад?

Хелен посмотрела на часы. Время только что вышло. Значит, монстра поймали.

Ее зазвонивший сотовый заставил всех вздрогнуть.

Неизвестный номер.