Как известно, Америка так и не объявила войну Гитлеру, наоборот, это Гитлер, как ни странно, объявил войну США спустя почти два года после ее начала и этим ускорил развязку и кончину своего рейха, да и собственную тоже! Но Америка никогда не комплексовала по этому поводу: ведь она все же вела все эти годы войну с Германией. Но: война велась чужими руками и называлась «ленд-лиз».

Все началось еще в июле 1939 года, когда королевская чета Англии посетила Соединенные Штаты по приглашению президента Рузвельта. Уже тогда американцы, сделавшие ставку на большую европейскую войну, говорили о ней как о неотвратимой неизбежности и начали проводить в жизнь весьма далеко идущие планы. В ходе переговоров Рузвельт предложил с началом боевых действий вести патрулирование Западной Атлантики военно-морскими судами США. Для этого от Великобритании требовалось предоставить американцам свои военные базы в Западном полушарии.

Параллельно начиналось то, что потом обретет имя ленд-лиза. Англичане не были в состоянии обеспечить собственную армию и флот поставками вооружений в количестве, потребном для войны. Поэтому вскоре, тем же летом 1939 года, английская секретная миссия лорда Ривердаля посетила США и договорилась, что продукция американской военной промышленности будет распределяться между Англией и США в соотношении 3:5: «В целом английские заявки в течение двух ближайших лет могут быть удовлетворены, если США не вступят в войну, а Англия изыщет доллары для их оплаты».

Дальнейшее изложение темы будет опираться на книгу с откровенным и многозначительным названием «Ленд-лиз – оружие победы», автор которой, Эдвард Стеттиниус, был в годы войны начальником Управления по соблюдению Закона о ленд-лизе. Исключительно информированный, он выпустил свой сразу ставший бестселлером труд в 1944 году, но он и доныне сохраняет сенсационный характер. Используя многочисленные цитаты в кавычках, я в данной главе в скобках указываю страницы.

Стеттиниус в самого начала подчеркивает, что к декабрю 1940 года Британия, расплачиваясь за свое безрассудное обрушение в войну, вела ее уже в одиночку. И иная перспектива перед ней даже не виделась. Разгромленные и покоренные Франция, Дания, Бельгия, Голландия, Люксембург, Норвегия, Чехия и Польша уже вовсю работали на Гитлера и поставляли ему сырье, деньги, вооружения и живую силу. Италия, Испания, Румыния, Словакия, Венгрия и Болгария делали то же добровольно. То есть на Европу англичанам надеяться было нечего. С СССР у Германии был заключен пресловутый пакт, и брать Советы в союзники было уже поздно.

А Америка… Она не собиралась пока ввязываться в эту гнилую историю – слишком впечатляющими были победы Гитлера, и слишком сильны были традиции нейтралитета в США: «Начиная с 30-х годов мы разработали систему законов о нейтралитете, которые имели целью не допустить войну в наше полушарие, изолировав нас от любых стран, вовлеченных в войну в других частях мира» (9). Полезно знать и помнить, что, когда Англия, а за ней и Франция объявили войну Германии, Рузвельт первым делом, как предписывал закон, объявил: 1) о нейтралитете США, 2) о наложении эмбарго на военные поставки всем (!) воюющим странам.

Но тут же – Рузвельт реалист! – образумился и призвал Конгресс «собраться на специальную сессию, чтобы пересмотреть вопрос об эмбарго» (25). И Конгресс, конечно же, пересмотрел. При этом восторжествовал принцип: «покупка вооружений за наличные и с доставкой за свой счет»; именно в такой четкой формулировке этот принцип стал законом уже 4 ноября 1939 года. Это значило, что все страны, которым США поставляли бы оружие, Англия в том числе, должны были тут же расплачиваться долларами и/или золотом и еще оплачивать вывоз.

Воевать – нет. Торговать – да! Таким было кредо тогдашней Америки, осознавшей еще в 1937 году богатейшие возможности, которые открывала для нее большая война на европейском континенте. Война еще не началась, а эта тема уже вовсю дебатировалась на всех уровнях американского общества. Итогом чего явилось принятие Конгрессом закона о ленд-лизе, который вступил в силу в марте 1941 года. Тогда он затрагивал почти исключительно англо-американские отношения, но был достаточно универсален, чтобы его можно было использовать и шире. «Программа ленд-лиза, полагали мы, может и вовсе отвратить агрессию от нашей собственной территории, но даже если это не выйдет, благодаря новой программе мы выиграем драгоценное время, столь необходимое нам для создания нашей собственной обороны. И вот мы стали поставлять вооружение Великобритании, Китаю, а также Советскому Союзу, после того как он подвергся вероломному нападению» (11).

Благородные, отзывчивые и рачительные американцы, как обычно, готовы были воевать за свою страну до последнего европейского, китайского, русского или любого иного иностранного солдата и готовы были откупаться от посылки на фронты своих собственных солдат поставками оружия и продовольствия. Впрочем, слово «откупаться» тут не совсем подходит, ведь за все эти поставки получатели должны были еще и платить Америке чистоганом… Выгоды от закона от ленд-лиза были настолько велики и самоочевидны, что в марте 1943 года Конгресс продлил его действие 407 голосами против 6 – редкое единодушие.

Англия была поставлена Черчиллем в безвыходное положение, когда ни выйти из войны, ни хотя бы сдаться на милость победителя страна принципиально не хотела и не могла (Черчилль всей своей властью диктатора этого бы не допустил), но и погибать не собиралась. Она первая испытала на себе американскую щедрую, но не бесплатную помощь. Ей просто некуда было деваться. Стеттиниус пишет об этом с обезоруживающей прямотой.

«Ленд-лиз превратился в важнейший механизм, давший США возможность сконцентрировать все людские и материальные ресурсы, необходимые для борьбы со странами-агрессорами. Американское оружие в руках наших союзников поражало врага точно так же, как и в руках наших солдат. Союзники помогали нам одержать победу ради нашего с ними общего блага. Наши усилия в этой борьбе были взаимосвязаны.

В Великобритании американские солдаты получали многие тысячи тонн военного снаряжения без всякой от нас оплаты. Наши войска отправлялись за море на огромных английских лайнерах, превращенных в транспорты. Американские корабли ремонтировались во всех британских портах мира, и это нам тоже ничего не стоило. В Австралии и Новой Зеландии наши страны почти полностью питались за счет этих стран…

Помогая другим, сами мы сберегли многие тысячи жизней и миллиарды долларов, а вместе с тем приблизили нашу общую победу» (13).

Бесплатное содержание американцев по всему миру на самом деле стоило англичанам весьма дорого, это понятно каждому. Но это была лишь мизерная часть той цены, которую Великобритания заплатила за честь и удовольствие объявления войны Гитлеру.

В этой связи надо напомнить, что сравнительно незадолго до того, всего двадцать лет тому назад – на памяти Черчилля и не без его участия – Англия получила уже суровый урок, когда в ходе Первой мировой войны перенапрягла свои финансово-экономические силы, резко сдав былые позиции в мире. Ее национальный долг тогда увеличился в 12 раз. Великобритания из кредитора США превратилась в их должника; после 1918 года роль мирового финансового центра перешла от Лондона к Нью-Йорку. Однако этот урок не пошел впрок черчиллевской Британии. Она повторила дурной опыт с куда более сокрушительным результатом. Подробности ниже.

Для того чтобы не допустить оккупации Германией их острова, англичанам нужны были, прежде всего, военные самолеты и корабли в таком количестве, какого островная промышленность производить была просто не способна. Это касается и всех других видов вооружений, а также боеприпасов. Удовлетворить потребности английской армии могла только Америка, и она делала это с энтузиазмом, чтобы ударным трудом справиться с «потоком заказов, которые стали поступать с началом 1940 года из Англии и Франции» (24). За первое же полугодие, к примеру, поступил заказ на 8 000 самолетов и 13 000 авиамоторов.

Особое значение имели авиамоторы. «Только эта программа заказов стоила англичанам и французам 84 миллиона долларов. Они тратили свои деньги на строительство в Америке новых авиамоторных заводов и оснащение их необходимым оборудованием. На их деньги строили школы, где готовили тысячи американских квалифицированных рабочих; они вкладывали деньги не только в собственно авиамоторные заводы, но и в автомобильную промышленность». То есть обе воюющие страны вынуждены были вкладывать средства в развитие не своей, а американской промышленности, в американские трудовые кадры. Еще 100 миллионов они потратили на станки для себя, зато 138 миллионов – на станки для американских заводов («это почти равнялось стоимости всего нашего станкостроения в 1939 году»). Стеттиниус рассказывает об этом откровенно и с удовольствием. Как ловко получилось, в самом деле!

«Были и другие важные заказы: на взрывчатые вещества, боеприпасы, патроны, артиллерию, различное оборудование и материалы – всего на сотни миллионов долларов. И это также повлекло за собой строительство заводов в США на английские средства» (29). История с монополией Вейцмана на производство ацетона времен Первой мировой повторялась, только в куда больших масштабах и уже на двух континентах одновременно.