Оценка количества погибших в «огненном торнадо», возникшем от последовательных ударов британских «Ланкастеров» вначале фугасными (всего 1478 тонн), а потом зажигательными (всего 1182 тонны) бомбами, сильно колеблется в зависимости от того, кто оценивал. Согласно отчету дрезденской полиции, составленному вскоре после налетов, в городе сгорело 12 тысяч зданий. Температура в таком торнадо, огненном вихре, возникшем по законам физики и химии (по одним данным, зажигательные бомбы содержали фосфор, по другим – также и напалм) в масштабах целого города, достигала 1500 градусов по Цельсию; выгорало все живое и неживое. Ангажированная немецкая комиссия в 2008 году назвала цифру в 25 тысяч жертв; в СССР была принята оценка в 135 тысяч, а независимые историки настаивают на цифре минимум в 250 тысяч человек (втрое больше, чем почти 72 тысячи жертв атомной бомбардировки Хиросимы). Разница, как видим, на порядок; объективно можно указать, что население города, насчитывавшее в 1939 году 642 тысячи человек, к моменту налета увеличилось не менее чем на 200 тысяч беженцев и несколько тысяч солдат, но после налета составила всего 369 тысяч. Вывод делайте сами.

Решение усилить бомбардировки городов Германии было принято еще в январе 1943 года по итогам десятидневной секретной Касабланкской конференции (Марокко), на которой Рузвельт и Черчилль определили дальнейший ход войны, включая: перенос военных действий из Африки в Европу; основную цель войны – безоговорочную капитуляцию Германии; основной метод – усиление бомбардировок немецких городов. После чего союзники повели бомбардировки, в том числе варварские, как в Гамбурге, круглосуточно: британцы – ночью, а американцы – днем. Однако до Дрездена показательные «ковровые бомбардировки» городов, не имевших военного значения, не применялись, Дрезден стал «пионером» в этом отношении, хотя на нем дело не остановилось. Почему был выбран этот мирный город, не имевший никакого военного значения?

Меморандум Королевских ВВС, с которым английские пилоты были ознакомлены в ночь перед атакой 13 февраля, сообщал: «Целью атаки является нанести удар противнику там, где он почувствует его сильнее всего, позади частично рухнувшего фронта… и заодно показать русским, когда они прибудут в город, на что способны Королевские ВВС». Объяснение откровенно слабое, сшитое на живую нитку, ничего по сути не объясняющее, кроме стремления припугнуть русских на будущее. Для простых вояк оно, может, и подходило, для уважающего себя историка – нет.

Жуткая, лютая смерть пусть даже только десятков тысяч (как уверяет нас западный официоз) ни в чем не повинных мирных жителей, женщин и детей Дрездена, бомбимых англичанами и американцами с беспримерной, потрясающей жестокостью, – это, конечно, настоящий геноцид, преступление перед человечеством, не имеющее срока давности.

За что же был учинен этот беспощадный геноцид? Иногда приходится слышать: англичане-де мстили за бомбардировки немцами Ковентри. Но этот городок, в котором погибло всего 1236 человек, был в реальности одним из центров военной промышленности, там были военные склады. Его бомбежка отвечала стратегической целесообразности и даже отдаленно не соответствует по масштабу английскому ответному удару. Ясно: этот удар был ответом совсем на другое.

На что? У меня есть предположение. Концлагерь, наиболее прославившийся массовым уничтожением евреев, – Освенцим – освободили 27 января 1945 года. Ударная информационная волна от этого открытия мгновенно облетела весь мир. И вот 7 февраля в ходе Ялтинской конференции Черчилль заявил, что «он вовсе не предлагает остановить уничтожение немцев». А еще через неделю, 13 февраля 1945 года, Дрезден был сожжен со всеми мирными жителями. Это, несомненно, акт возмездия, ответный холокост (всесожжение) в прямом смысле слова. Он не имел никакого военного обоснования, это были лишь месть и террор. Сопоставляя даты, мы приближаемся к пониманию истины. А вспомнив репутацию Дрездена как исторического форпоста немецкого антисемитизма, мы постигаем ее окончательно.

Как рассказал Гилберт, еще в конце 1942 года Черчилль втолковывал Комитету начальников штабов, что-де «наши налеты должны представлять собой акты расплаты в ответ на преследования поляков и евреев» (245). Ну, поляков, как известно, Черчилль не очень жаловал, их он явно приплел за компанию, а вот его идею расплаты бомбежками за страдания евреев приходится принимать всерьез, ибо мы видели эту мысль в реальном развитии и очень ее оценили.

Премьер-министр Великобритании, диктатор военного времени Уинстон Черчилль направлял английскую авиацию. Надо ли напоминать, что самого Черчилля направляли евреи? Перед нами лишь еще одно свидетельство этой несомненной связи.

Дрезденом мстители не ограничились. Аналогичная участь постигла Вюрцбург, Хильдесхайм, Падерборн, Пфорцхайм, Кассель и другие города, не имевшие никакого военного значения, но сожженные дотла; всего более сорока городов было разрушено на 50–97 %. В одном только Гамбурге в гигантском пожаре погибло не менее 40 тысяч человек; не случайно в планах англичан это называлось «Операция Гоморра». В не менее знаменитой рурской бомбежке погибла 21 тысяча мирных жителей. При выполнении операции «Миллениум» на Кельн было сброшено 1350 тонн обычных бомб и 460 тысяч тонн зажигательных. Автору этих строк, приехавшему в 1959 году жить в бывший Кенигсберг, отлично памятны следы англо-американских бомбежек, превративших весь центр города в поля битого кирпича.

За период с января до победного мая 1945 года англо-американская авиация уничтожала в среднем более чем по тысяче гражданских лиц ежедневно. Общее число жертв англо-американских бомбардировок среди мирного населения Германии оценивается до 600 тысяч человек (из них не менее 80 тысяч детей). Это по самому нижнему пределу. Но сегодня вошедшая в парламент Саксонии Национал-демократическая партия Германии приводит цифры до 1 млн жертв, сравнивая это истребление немцев с холокостом.

Такую моральную оценку разделяют многие видные представители немецкой (и не только) интеллигенции. Некоторые известные историки и писатели, начиная с Курта Воннегута, ставят беспримерное по бесчеловечности и культурному варварству всесожжение Дрездена в центр своих повествований. Немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Гюнтер Грасс считает эти бомбардировки военным преступлением. Бывший редактор «The Times» Саймон Дженкинс считает их преступлением против человечности. Президент организации Genocide Watch Грегори Стэнтон ставит их в один ряд с ядерными ударами по Хиросиме и Нагасаки, считая их военными преступлениями и актами геноцида. Историк, исследующий холокост, Томас Фридрих высказался в данной связи о нашем герое в солидной газете «Daily Telegraph»: «Немцы неправильно называют Уинстона Черчилля военным преступником. Черчилля нельзя так назвать в юридическом смысле этого слова хотя бы потому, что победитель, если даже он и совершает военные преступления, не может быть обжалован в судебном порядке. Правильнее назвать Черчилля криминальной личностью, уголовником». Фридриху было что сопоставить, его высказывание неслучайно. Ну, а у немецких историков и политиков выражение «Bombenholocaust» («бомбовый холокост») в отношении бомбардировок немецких городов союзниками давно утвердилось как расхожее.

Личная роль Уинстона Черчилля в геноциде немцев несомненна и по-своему уникальна. Одержимый идеей массового убийства, он еще в августе 1944 года знакомил президента Рузвельта со своим планом «Операция Гром», целью которого являлось уничтожение около двухсот тысяч жителей Берлина путем тотальной бомбардировки жилых домов города двумя тысячами бомбардировщиков. Там, в частности, говорилось вполне откровенно: «Главная цель таких бомбардировок в первую очередь направлена против морали обычного населения и служит психологическим целям… Весьма важно, чтобы вся операция стартовала именно с этой целью, и не расширилась бы на пригороды, на такие цели, как танковые заводы или, скажем, самолетостроительные предприятия». Со временем он станет строить аналогичные планы в отношении русских, но об этом я расскажу отдельно.

А весною 1944 года Черчилль приказал своим штабным офицерам подготовиться на крайний случай к тому, «чтобы пропитать всю Германию ядовитыми газами». Такая возможность должна быть, по его словам, продумана «с абсолютной хладнокровностью благоразумными людьми, а не этими поющими псалмы растяпами в военной форме, что там и сям перебегают нам еще дорогу». Тем же летом Черчилль направил руководству ВВС Великобритании меморандум D217/4 от 06.07.1944 г., где требовал: «Я хочу, чтобы вы всерьез обдумали возможность применения боевых газов. Глупо осуждать с моральной стороны способ, который в ходе прошлой войны все ее участники применяли безо всяких протестов со стороны моралистов и церкви. Кроме того, во время прошлой войны бомбардировки незащищенных городов были запрещены, а сегодня это обычное дело. Это всего лишь вопрос моды, которая меняется так же, как меняется длина женского платья… Разумеется, могут пройти недели или даже месяцы до того, как я попрошу вас утопить Германию в отравляющих газах. Но когда я попрошу вас об этом, я хочу, чтобы эффективность была стопроцентной». Согласно первому варианту разработанного командованием документа, двадцать немецких городов должны были подвергнуться атаке фосгеном, согласно второму – по шестидесяти городам удар наносился ипритом. Отменен этот план был отнюдь не из гуманистических, а из вполне прагматических и даже меркантильных соображений.

Однако тогда же вместо газа было решено использовать бактериологическое оружие – бомбы с сибирской язвой. 8 марта 1944 года Черчилль заказал их в Америке в количестве одного миллиона экземпляров. Через два месяца США уже переправили через океан в Англию первую серию таких бомб в количестве 5000 штук. «Мы рассматриваем это как первую поставку», – прокомментировал Черчилль. Правда, использовать их так и не осмелился.

Черчилль и исполнителей для своих планов подбирал соответствующих, которые еще в колониальных войнах Судана (1916), Афганистана (1919), Ирана (1920) и пр. массовыми ковровыми бомбардировками подавляли народные восстания. Им были поставлены у руля такие кадры, как маршал Роберт Саундби, советник авиаминистерства Арчибальд Синклер, командовавший налетом на Дрезден Моррис Смит. Но самую важную роль в бомбежках играл начальник бомбардировочного командования Королевских ВВС маршал авиации Артур Харрис (кличка «Бомбер-Харрис»), прославившийся официальным письмом, где заявил, что бомбардировки были стратегически оправданы и «все оставшиеся немецкие города не стоят жизни одного британского гренадера».