Эпилог

Синий трамвайчик, сердито позванивая, объехал Соборную площадь. Звезды драгоценностями вспыхивали на черном бархате небосвода. Ветер бил в лицо, трепал волосы, наполнял грудь гудящим восторгом.

– А по небу тоже можно? – спросила я, что было силы вцепившись в сиденье.

– А то как же, – важно ответил Трамвайщик, поглаживая свернувшегося у него на руках Дымка.

Мольфарский кот увязался за мной, когда я втихаря выбиралась из общаги, чтобы покататься на полтавском трамвайчике. Радовало, что он размерами снова походил на нормального кота – Андрей Григорьевич отыскал какое-то нормализующее заклятье.

Конечно, можно сказать, что в Полтаве, как и многих других городах, трамваев нет давным-давно. А вот и неправда! Есть! Просто обычные люди их не видят. Каждый Трамвайщик бережет город от злых сил, а едва заметит что-то нехорошее, тут же испускает такую трель, что сам Городовой тут же приходит на помощь.

Катались мы уже не первую ночь. Я устроилась на мягком темно-коричневом сиденье, подперев щеку кулаком, внимательно рассматривая пролетающие мимо звезды. Тут чувствуешь себя маленьким ребенком, оставив позади все беды и заботы.

– Мы все умеем, – гордо заявил Трамвайщик, и Дымок оглушительно заурчал. – Да и раньше умели, – задумчиво произнес он, – даже когда Стольный нам не помогал.

Трамвайщик вынул что-то из кармана, размером с большую пуговицу, и покрутил пальцами.

– А как он теперь помогает? – полюбопытствовала я.

– Энергией делится, покровительство дает, чары сплетает, – сообщил Трамвайщик и вдруг вложил предмет мне в ладони. – Держи.

Кожу легонечко защекотало. Хм, и впрямь пуговица – прозрачная, зеленая, с едва заметными золотистыми блесточками. Хихикнув, я попыталась сжать руку, но пуговицу окутал туман. На миг показалось, что на моей ладони оказался маленький череп, а глаза его испускают холодное зеленое пламя.

– Ой! – вскрикнула я. – Что это? А ведь видела такое!

Трамвайщик достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком.

– Затейник наш Стольный, однако, – пробормотал он, – его амулетики сами выбирают себе хозяев. А что форма такая – не пугайся.

– А… А как же вы? – спросила я, взглянув на Трамвайщика. – Амулет же у меня теперь.

– Не переживай, красавица, – усмехнулся он, – я себе на Чумацком Шляхе и не таких еще насобираю!

– Что?!

Голос и интонация… Я их очень хорошо знаю!

Трамвайщик скосил глаза на меня, пыхнул трубкой, а потом расхохотался – звонко, молодо, задорно. И вдруг стало ясно, что рядом никакой не старичок с бородой, хозяин невидимых путей, да и кот мольфарский ластится к нему неспроста. Спустя секунду меня крепко сжали в объятиях, а где-то далеко-далеко зазвучали струны цимбал.

От запаха хвои, горного воздуха и высоких трав голова пошла кругом. Руки-то у него сильные, а взгляд внимательный, чуть насмешливый, но бесконечно теплый.

– Может, хватит уже обижаться? – шепнул Богдан на ухо.

– Вот еще, – фыркнула я, поуютнее устраиваясь в его объятиях. – Ты куда Трамвайщика дел?

– Дал по городу погулять, – хмыкнул он, – пусть разомнет старые ножки.

– Безобразник, – покачала я головой, вплетая пальцы в его русые кудри, – нельзя так с уважаемыми Трамвайщиками.

Он прикрыл глаза, на губах появилась улыбка.

– Больше не сердишься?

Что за дурная манера резко переводить тему? Хотелось насупиться, но передумала. В душе было на удивление спокойно и тепло. Оказывается, я скучала по этому чудовищу. Просто… совсем не так, как принято это у многих влюбленных. Ну, просто я – не эти многие, а неправильная, почти бесчувственная Динка. И нравятся мне все просто чуть-чуть не так, как другим.

– О чем задумалась? – обеспокоенно спросил Богдан, заглядывая мне в глаза.

– Да вот думаю, как мир захватить, – с самым серьезным видом заявила я. – Мольфарская сокровищница у меня уже есть, пора осваивать новые горизонты.

– Хм, – кажется, он не менее серьезно задумался над этим вопросом. – Я думаю, этот вопрос решаем. Но для начала тебе бы неплохо закончить университет.

– Зануда, – буркнула я.

– Ага, – улыбнулся Богдан, склоняясь ко мне и касаясь губами губ, – я такой. Впрочем, тебе ли жаловаться?

Хм, действительно. Жаловаться не на что. Впереди еще много чего интересного, а совсем рядом такой… такой… Хотя, что я тут говорю? Найдите себе такого же – сами поймете!