Глава 15. На чистоту
Бедна любовь, если ее можно измерить.
Уильям Шекспир
С Исом все обошлось. Когда он проснулся, убедительные речи ректора рассеяли его подозрения в отношении столь загадочного сна. А мы, пребывая в мрачном настроении, направились на ужин. Приближалась гроза, телепорты работали со сбоями, и нам предложили остаться на ночь.
Мы были не в восторге, но выбора не было.
Ужин прошел лучше, чем мы предполагали. Две сестры попеременно улыбались мне и Фаранару, правда, с разными целями. Хозяин дома постоянно что-то рассказывал, оживляя нашу компанию, а Ис пытался мне понравиться. Вот только своими неуклюжими попытками чаще вызывал недоумение, нежели симпатию.
А после ужина мы с Фаранаром еле отбились от душевной компании сотрапезников, желающих продолжить «интересные» посиделки, и пошли в свои комнаты, но ректор предложил на чуть-чуть выйти на балкон и поговорить.
Удивленно посмотрев на мужчину, я согласилась, направившись за ним.
Дом огибала широкая терраса, но оставаться в кругу света и пределах слышимости Фаранар не планировал, мягко уведя меня немного дальше, в тень и к балюстраде. Прямо за ней начинался сад, и ветви нескольких экзотических деревьев нависали над нами, создавая ощущение уединенного уголка. Вечер был невероятно теплым, мягким и дурманил запахами цветов.
Положив ладони на мрамор ограждения, ректор слегка обернулся, внимательно посмотрев на меня и огорошил вопросом:
— Вы же тоже обратили внимание на последнюю историю на стенах храма?
Я в волнении посмотрела на Фаранара:
— И вы думаете, что в артефакте именно те камни?
— Да. Осталось только уточнить, куда именно они были инкрустированы. Мастера того времени уже умерли, значит обратимся к летописям. Я сегодня же отправлю весточку Арсу.
— А что?..
Меня прервали другие голоса, доносившиеся из сада, и они неуклонно приближались к нам. Две девушки, родственницы Шара, с которыми мы познакомились сегодня, неторопливо прогуливались по узкой тропинке и негромко обсуждали свои секреты.
Но нам-то сверху было слышно!
— Мне кажется, Фин никак на меня не отреагировал, а я так надеялась, что он станет моей парой, — раздался голос Ары Эскет.
Я круглыми глазами посмотрела на ректора, ожидая его реакции на подслушанное нами, но мужчина лишь прислонился к балюстраде и с невозмутимым видом продолжил подслушивать. А в ответ на мой взгляд только приложил палец к губам.
— Не ты одна, дорогая. Но, если честно, он вообще странный, мало говорит, сторонится, да и на лицо страшненький, — вынесла свой вердикт Сина Эскет.
Поморщившись от последней фразы, я перевела свой взгляд на верхушки деревьев. Как неудобно-то…
— А что ты думаешь по поводу сестры Фина? — со смешком спросила Ара.
Услышав такое, я непроизвольно вскинула брови. Это мы удачно вышли воздухом подышать!
— Вот с ней как раз все понятно. Она бастард из знатного рода, по сути дела позор отца, — начала девушка.
Услышав нелицеприятные разглагольствования девушек, Фаранар нахмурился и оторвался от стены. Он точно был намерен что-то предпринять, поэтому мне ничего не оставалось, как подскочить к нему и зажать ему рот рукой. Помотав головой, я молча попросила его не совершать опрометчивых поступков, а между тем дамы продолжили перемывать мне косточки.
— Отец взял ее к себе, но, как я слышала, она никогда не была там своей и ее хотели выдать замуж по расчету. Это просто ужасно. Однако, на ее везение, у нее оказался хоть и не контролируемый, но довольно сильный дар, который позволил поступить в академию.
Видя, что Фаранар сжимает и разжимает в ярости кулаки, я укоризненно посмотрела на него.
— Зато теперь она одаренная студентка, делает какой-то особенный проект и метит на довольно высокое место в рейтинге. Для нее стать сильным и одним из лучших создателей жизненно необходимо, вот почему она так неустанно трудится. И конечно, сейчас брак точно не будет проблемой для нее. Но вот кого для нее выберет семья?! — фальшиво сочувствуя, вздохнула Ара Эскет.
Тело ректора закаменело, глаза потемнели, и я только сейчас отметила, как близко нахожусь к нему, а создатель был в бешенстве. Никогда его таким не видела.
— В любом случае сегодняшняя наша попытка подружиться, видимо, не увенчалась успехом…
Девушки удалялись, и постепенно голоса начали стихать. Именно в этот момент особенно остро ощутила, как моя ладонь прижимается к его губам. Я отступила от Фаранара, настороженно ожидая того, что он скажет, и сгорая от стыда.
Одно дело — догадываться о том, что могло происходить в моей семье, и совсем другое — услышать слухи о том, что было по факту. Причем от посторонних, показывая любимому, что все кому не лень обсуждают не только мое происхождение, шансы на карьерный успех, жизненные перспективы, но и мое прошлое, семью. Это очень унизительно.
— Ариадна, вам плохо?
— Нет, все нормально, — соврала я.
— Не обманывайте меня и еще не слушайте то, что сказали эти… Ваша семья любит вас.
Последние дни я находилась в постоянном душевном напряжении и сейчас уже не выдержала, высказавшись в несколько резкой форме:
— Я знаю и ценю то, как ко мне относится мой род и моя семья. И вы зря думаете, что я потрясена этим разговором. Поверьте, слышу подобное далеко не в первый раз.
— Элаи…
— И нисколько не обманываюсь, ни на счет своего положения, ни на счет отношения ко мне окружающих. Разговор этот не доставил мне какого-то огорчения: я подобное слышу всю жизнь. А теперь не могли бы вы меня извинить.
Прежде чем ректор что-то успел ответить, я поспешила к себе в комнату и там долго-долго плескала на свои пылающие щеки холодной водой.
Что и говорить, поездка удалась на славу. Нашли полезную информацию, наслушались слухов. О пустота, как же я хочу обратно в академию!
***
Практически сразу после нашего возвращения у студентов начался период отдыха перед завершающим семестром года и первой защитой своей работы. Грядет важное и ответственное время, перед которым нужно восполнить силы и, отбросив все лишнее, устремиться к успеху.
В этот год, как и в предыдущие, я провела каникулы с семьей, занимаясь в библиотеке и каждый день надевая красное платье. Око незримо следило за мной, готовое в любой момент зафиксировать, если я нарушу закон. И в тоже время защищало от необоснованных обвинений.
В остальном мой отдых был вполне комфортным и спокойным, несмотря на гнетущие мысли о ссоре с Каси. Решено, вернусь обратно в альма-матер и помирюсь с ним по его воле или против нее.
Я не могла позволить так глупо угаснуть нашей дружбе, учитывая, что знаю, насколько она ценна, когда у тебя за всю жизнь был единственный надежный друг.
Однако в один из дней, уже ближе к окончанию каникул, размеренное течение жизни семьи Элаи изменилось.
Теперь вся семья ходила по дому практически на цыпочках. Отец с самого раннего утра пребывал в молчаливом и прескверном настроении. Лишь Аделаида посматривала на него и иногда покачивала головой.
Несколько раз я даже слышала обрывок их разговора, когда мачеха выражала свое мнение, что, мол, они сами разберутся.
Я хотела обидеться, что мне не доверяют и не рассказывают то, что касается всей семьи, но, понаблюдав за братьями и сестрами, поняла, что, видимо, только главная чета рода в курсе.
Как-то днем, выходя из библиотеки, я встретила тревожный взгляд младшей сестры. Вопросительно приподняла брови, а она с намеком скосила глазами в сторону кабинета отца.
Что-то интересное?
Подходя к нужной мне комнате, я издали услышала громкие голоса. Второй раз за год ссорились мой отец и мой ректор. Каждый кричал очень громко, но из-за заклинания антиподслушки нельзя было разобрать ни слова.
Судя по всему, скандал шел продолжительное время, и я даже не представляла, из-за чего они в очередной раз поцапались. Недавно я поняла, что знала свою семью не так хорошо, как думала раньше, особенно собственного родителя.
Я уже практически подошла к двери, когда она открылась, громко ударившись о стену, и из кабинета вышел Фаранар, а следом отец. Увидев меня, оба замерли, а у меня перехватило дыхание от одного взгляда на ректора. И пусть внешне для всех остальных он старый, но я теперь всегда видела перед собой его молодым.
— Господин Фаранар, — склонила я голову в приветствии.
А он, невзирая на то что является моим преподавателем, подошел ближе и, подхватив мою руку, склонился над ней в поцелуе. Светское приветствие и уважение. А по отношению к молодой девушке, я бы сказала, и проявление явной симпатии.
— Элаи… Очень рад видеть вас. — И, бросив еще один острый взгляд на отца, удалился.
В волнении и смятении я смотрела вслед главе академии, а потом повернулась к родителю.
— Все хорошо? — нерешительно спросила я.
— Все просто прекрасно, — иронично промолвил отец, а потом наставительно добавил: — Однако Фаранар очень тяжелый молодой человек, хотя и не без достоинств.
Больше мне ничего сообщить не пожелали. И оставалось только гадать, в чем была причина ссоры между отцом и ректором аж два раза.
***
Как теперь проходило расследование, я не знала. Пока студенты отдыхали, ректор работал с Арсом, и, когда я вернулась, секретарь мельком упомянула, что начальник совсем никуда не отлучался, кроме совещания создателей. Мол, после него господин Фаранар вернулся мрачный и они долго и громко о чем-то спорили с господином Графтом. А вот теперь и меня глава академии вызвал к себе на аудиенцию.
Зайдя в его кабинет, я увидела, что любимый создатель стоит около окна, заложив руки за спину, и невидящим взглядом смотрит в окно.
— Добрый день, — поздоровалась я тихо.
Мужчина повернулся ко мне, улыбнулся и, повесив полог защиты, снова стал молодым, сбросив личину.
— Не добрый, но проходите, садитесь.
— Что-то случилось? — перепугалась я и, поморщившись, добавила: — Хотя мне, наверное, не положено говорить.
— Глупости, следователь прекрасно знает, что вы невиновны и не разболтаете ничего. Око и платье — это лишь ваше желание.
— Как сказать, — повела я плечами, сейчас особенно чувствуя и красный шелк, и давящее ощущение слежки.
— Впрочем, думаю, вы правы. Око присмотрит за вами. Вы очень помогли, когда обнаружили цель этих убийств, Арс сузил круг артефактов, которые могут учувствовать в подобном ритуале.
— Все-таки призыв бездны?
— Да. И страшно подумать, что произойдет, если этому сумасшедшему удастся его план.
— Но… Неужели он не делает ошибок? Ведь у нас столько сильных специалистов.
— У него есть поддержка влиятельного лица из рода. А лично я подозреваю, что друг того создателя, который когда-то создал артефакт, где-то прячется в роде, за это время заняв высокое положение. Они долго готовились и хорошо все рассчитали и продумали.
— Что же делать? — взволнованно заломила руки я.
— Настали темные, решающие времена, поэтому, я думаю, пора принимать решение. Сейчас яснее чем когда-либо видно, что главное в жизни. Я вот, например, собираюсь начистоту поговорить с очень дорогим мне человеком, иначе завтра может быть поздно.
— Мы ведь поймаем его? — тихо спросила я, даже не желая думать, что со мной будет, если план убийцы сработает и меня отсюда вышвырнут.
Если убьет там, все равно, но если нет? У меня же практически ничего не останется.
— Да, мы постараемся. А теперь идите, Элаи, и будьте осторожны. Умоляю вас об осторожности.
Кивнув, я встала и, поклонившись, вышла, ощущая спиной пристальный взгляд, а из головы не шли последние слова Фаранара про разговор.
Что он имел в виду?
***
Последние пару недель во снах я видела смутные образы. Они мелькали и исчезали, а потом снова появлялись. Но изменилось не только это: неожиданно и незаметно, стали пробуждаться чувства в моем сердце.
И когда, в очередной раз уснув, я вновь увидела смутный образ мужчины, который совсем недавно сказал мне, что я ему совсем не нужна, то ужас парализовал мое тело, а душа забилась в отчаянии.
Я уже сделала шаг назад, когда услышала резкий окрик:
— Подожди! Нам нужно поговорить.
А я застыла, не зная, как поступить. Иррациональная надежда непонятно на что и любовь вновь сражались во мне с неверием и страстью.
— Я не уверена, что смогу перенести этот разговор.
— Сможешь, ты очень храбрая в отличие от меня. Пожалуйста…
Его просительный тон сделал свое дело, я таяла, не в силах отказать, поэтому обреченно поплелась в одно из двух кресел рядом с камином. В очаге сразу же, как я села, заплясал огонь, освещая все вокруг и согревая, будто извиняясь за холод, что царил внутри меня.
Моя пара присел в кресло напротив и немного помолчал, словно собираясь с мыслями. Я отметила, как судорожно он сцепил пальцы рук между собой.
— Коли ты согласна меня выслушать, я расскажу тебе историю. Началась она очень давно, когда заносчивый мальчишка разозлил одну плетельщицу, и та приподняла завесу тайны над его судьбой. Сообщила, что встретит он свою пару совсем скоро, в Академии создателей. Правда, о скоро у нее довольно странное представление, — иронично заметил суженый.
Мой страх немного отошел в сторону, ибо есть у меня ощущение, что за этой историей скрывается что-то большое.
— Сначала создатель не воспринял ее слова всерьез, но не мог от них освободиться, они не давали ему покоя. Как же теперь было оставаться вдали от учебного учреждения, где ты найдешь самое желанное, что есть в жизни? Пришлось ему отправляться работать в академию.
И кажется, я начала понимать, что именно.
— Правильно говорят: знание — сила. Не спроси он о своей судьбе, не спровоцируй на откровенность, спокойно встретил бы свою пару в положенное время, вместо того чтобы маяться ожиданием из-за своей же глупости. И уверен: старя ведьма знала, что так и будет. Наказала таким способом.
— Эта история о тебе? — спросила я, как никогда желая получить ответ.
— Погоди, не торопись. Я отвечу на все твои вопросы, но сначала мне нужно закончить историю. Создатель ждал, когда же осуществится напророченное ему событие, и так привык ждать, что едва его не пропустил.
От нетерпения я едва могла усидеть на своем месте. Всем телом подалась ближе к рассказчику, садясь на самый краешек кресла.
— Девушка, которую он ждал, поступила в Академию, и он сразу обратил на нее внимание: такая забавная, такая талантливая. Но не понял, что она его пара. Ты же знаешь, нельзя предугадать, у кого и как начнется слияние. Прошло долгих семь лет, и тогда, по чистой случайности, у ректора и его студентки произошло слияние сил. Что почувствовала ты тогда?
— Я… Не может быть…
Теперь он почти рывком потянулся ко мне, приблизившись вплотную, нарушая все границы. К моим дрожащим от волнения губам на миг прижался его палец. Но видела я лишь завуалированный магией образ.
— Ты должна отвечать на вопросы. Ведь пока это я рассказываю историю и для полноты мне нужны твои ответы. Так что ты почувствовала?
— Я была очень смущена. Слияние сил — очень интимный процесс, а тем более оно было с ректором. Я и помыслить не могла, что же будет.
Знакомый незнакомец тяжело вздохнул, качнув темную магическую дымку, что окутывала его, затем повернулся в сторону огня в камине:
— Но ничего не было. Создатель не придал тогда значения случившемуся, всякое бывает… Не хотел еще более смущать студентку. А потом случилось это убийство и я испугался за тебя. Причин не было, и тем не менее… Когда узнал, что ты столкнулась с убийцей, мое сердце болело о тебе. Ни ты, ни я еще тогда не поняли, что незаметно для нас началось объединение.
— Не может быть… Это сон… — словно скороговоркой повторяла я, не в силах поверить.
— А потом я увидел тебя в купальне. Ты думала, что прикрылась пеной, но волна магии при моем появлении сделала ее прозрачной, и я видел твое чудесное тело. Вот в тот момент-то я впервые забеспокоился, ибо плотски вожделел свою студентку, которую не считал парой. Это недопустимо как в физическом, так и в этическом плане.
— Стыд-то какой, — прижала я руки к щекам, которые горели. — Ты видел меня голой…
— И именно поэтому у тебя получилась хорошая защита: когда нужно, ты черпаешь силу из моего таланта. И думаю, у Русира были подозрения: в тот день он как бы невзначай задавал мне вопросы.
— А я-то поражалась невероятному прорыву в своих способностях… — растерянно заметила я, припоминая тот день.
Но мне было сложно воспринимать историю в целом, я еще не отошла от шока, что ректор видел меня голой. Хорошо, что я не знала этого тогда!
— А потом прорицательница, эта старая карга, дала тебе какое-то задание и ты начала лазить по академии. А ведь это значило в любой момент нарваться на убийцу. На тот момент я уже подозревал, что он выбирает не родовитых, а студентов из простых. А твое происхождение несомненно ставило тебя под удар. Тогда я понял, что отношусь к тебе не просто как к студентке, принял для себя, что неравнодушен к тебе.
— Нет, нет… Этого не могло быть. Ведь мы же не знали друг друга совсем.
— Вот и я так же думал и старался себя убедить, что не имею права втягивать тебя в любовную историю без объединения. Я даже начал понимать твоего отца, которого всегда осуждал. Я сто раз начинал и проговаривал причины, по которым нам нельзя быть вместе, но толку от этого не было совершенно.
А я вспомнила, что было потом.
— А дальше я забралась в кабинет…
— Чем очень меня позабавила, и я бросил тебя в сундук, просто хотел тебе помочь с командой и сместить твои мысли с поисков незнамо чего по темным углам академии. Хотя это было и не совсем честно по отношению к остальным студентам, но слияние глаз тогда… У меня было ощущение, что я оказался в твоей душе.
А я смотрела на фигуру, окутанную черным туманом, и готова была разобрать магию, отделяющую нас друг от друга.
— Тогда я решил, что время все расставит по местам. Однако оно только все запутало. Случилось сразу несколько вещей: ты начала чувствовать убийства и убийцу. На какое-то время это вышло на первый план. Пока не начались наши сны.
— Вот! Теперь мы подошли к главному. Ректор, когда я спала, не спал, и все, что сейчас происходит, — игра моего воображения, греза, сумасшедшее видение, если хотите.
Но он разрушил последний бастион моих сомнений.
— Когда ты спала, и я спал, нечаянно уснув в библиотеке. Графт поначалу не знал, а потом не мог мне это открыть. Но и ты слукавила о том, что бодрствовала, вернее, соврал твой друг, а ты покрывала.
На это мне нечего было ответить.
— Вот с этого момента в нашей жизни и начались самые большие заблуждения. Мы решили, что не пара друг другу, и это разорвало наши души пополам.
— Я же не могла подойти и спросить: «Что тебе снилось?» Это же очень интимный вопрос. Еще откровеннее было бы сказать прямо: «Вы моя пара?»
— Да понимаю, что у каждого были свои причины, но это ничуть не уменьшает мою ярость из-за того, что мы столько пережили и столько времени потеряно.
— Все равно наши встречи ничем хорошим не закончились, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— Я очень виноват перед тобой. Убийства и переплетение событий не позволило нам увидеть, что мы проходим одну стадию объединения за другой. Слияние сил, проникновение в душу, сны…
Мне было больно вспоминать те события.
— Я так обрадовался, когда начались сны, и понял, что нашел пару, но потом это стало моей агонией, моим наказанием. Ибо предназначена мне была одна девушка, а желал и любил я другую, ту, что мне не позволено любить, — студентку Элаи.
У меня перехватило дыхание.
— И я решил бороться с собой, ведь это было неправильно по отношению к девушке, которая мне снилась.
— А я не верила из-за старости, которой не было. Ведь во сне у тебя был истинный облик. И еще из-за положения.
— Чьего?
— И твоего, и моего.
— Меня мучили совсем другие демоны. Я в это время безумно ревновал, подслушав разговор с твоей командой. Если бы я знал, что речь идет обо мне, это сэкономило бы мне много нервов. Но еще ужаснее был вечер, когда ты пришла ко мне, испытывая видение об убийстве. Мне было безумно жаль тебя, и сердце разрывалось от того, что я не смог сразу помочь. Но долго я слушать это не мог и усыпил тебя, хотя не должен был.
— Спасибо, — шепнула я, с неохотой вспоминая тот вечер.
До сих пор мне было не по себе от того, что я испытываю, когда совершается убийство.
— А потом у нас было слияние глаз, я хлопнулся в обморок… стыдно вспомнить.
Я против воли хихикнула.
— Смешно тебе?
По голосу было слышно, что суженый улыбается.
— А вот я совсем не смеялся, когда… когда сгорал от желания по отношению к тебе.
— Неправда, я тоже мучилась. Но подобные желания…они отошли на второй план из-за того, что ты мне сказал, что больше во мне не нуждаешься. Ты же тогда понял, кто я? Из-за этого пошел на попятный?
— Что?! Нет! Я решился на этот чудовищный шаг, потому что это подло по отношению к тебе — проходить слияние и любить другую. Судьба сыграла злую шутку: желая сделать как лучше, я поступил жестоко.
— А я решила, что это из-за того, что я бастард, и, не в силах больше выносить это, разрубила связь.
— Ты простишь меня когда-нибудь?
— Это сон, но и здесь я готова все забыть ради человека, который меня любит.
— Я очень люблю. Но стоит пояснить: понял я, что ты моя пара, в бал Благоденствия, когда на тебя среагировал талисман. И едва я осознал, что ты моя пара, то расставил ловушку.
— Что?! — настала моя очередь воскликнуть.
Мужчина вздохнул.
— Понимаешь, мне нужно было держать тебя рядом, чтобы не позволить убийце подобраться к тебе. Но помимо этого, я желал влюбить тебя в себя. Ведь подслушав твой разговор с твоей командой, я решил, что у меня появился соперник.
— Не было такого!
— А как же пара, которая приходила к тебе во сне?
— Но это же…
— Я этого не знал, а когда понял, решился на этот разговор. И единственный вопрос, который я хотел бы прояснить: почему ты с момента нашего памятного разговора не приходила ко мне? Ты провела ритуал выжигания?
— Да, — прошептала я. — Не думала, что ты почувствуешь.
— Я едва не сошел с ума от боли.
— Просто я не могла после твоих слов снова прийти к тебе. Я и так сдерживала свои эмоции, боясь поверить в случившееся, поверить, что все это правда. А после того, как ты отказался от связи… Ритуал выжег мои чувства, заморозил их, и я не чувствовала даже страх перед убийцей, вообще ничего. Лишь иногда, во время работы, сдерживаемая глубоко внутри боль прорывалась наружу.
— Прости… Я хотел поступить правильно, делал все ради тебя и из-за тебя…
— Почему я слышу все, что ты мне говоришь? — спросила, желая перевести тему со столь болезненного момента.
— Ты догадываешься почему. Потому что мы узнали друг друга в реальности. Я догадался, кто ты, и ты сейчас догадалась, кто я.
Зажмурившись, я замотала головой.
— Не может быть! Этого не может быть.
— Посмотри на меня, Ариадна, — нежно попросил Фаранар.
И когда я нерешительно, практически со страхом, открыла глаза, черный дым рассеялся и передо мной сидел мой суженый, с которым мы с самого начала встречались и во сне и наяву.
Его красивое лицо было обращено ко мне, глаза жадно смотрели. Поднявшись со своего места и сделав последний, разделяющий нас шаг, любимый опустился предо мной на колени, нежно прикоснувшись к щеке.
— Ты станешь моей парой, Ариадна? Соединишь свою жизнь с моей до конца?
А вместо утвердительного ответа, я, как дурочка, пробормотала:
— Ну не может этого быть…
