Каникулы мечты

Собираясь в путешествие, Энни больше всего любила думать о том, что наденет вечером. Она всегда питала слабость к дорогой дизайнерской обуви, к тому же, по ее мнению, если вы купили новые туфли, непременно надо подобрать и сумку. К большому огорчению мужа, Энни постоянно тратила все деньги на карте из-за страсти к новым нарядам; она начинала спорить с ним, утверждая, что потратила свои деньги, и ему приходилось соглашаться. Откровенно говоря, Найджел сам всегда гордился тем, как замечательно выглядит жена. Однажды он признался ей, смущенно улыбаясь, что испытывает тайное удовольствие, когда видит, с какой завистью смотрят на нее мужчины.

Предстоящая поездка была особенной еще и потому, что они впервые отправлялись отдыхать без детей. Спасибо старшим родителям – так Найджел называл тестя и тещу! Они были еще совсем не старыми и с радостью ждали возможности какое-то время побыть с четырехлетней Хлоей и Заком, который преодолевал ужасный двухлетний возраст. Временами Зак превращался из маленького ангела в демона из фильмов ужасов, устраивающего истерики и разбрасывающего еду по всей комнате. Конечно, она будет скучать по детям, но возможность провести неделю вдали от Зака казалась невероятно привлекательной. К счастью, малыш любил ясли, где проводил часть дня, и она была благодарна ему за передышку. Это позволяло продолжать работать парикмахером трижды в неделю, не беспокоясь о ребенке, и оплачивать роскошные наряды.

Они отправлялись на отдых в Альпы, в Монтрё, красивый городок на берегу озера, откуда открывался сказочный вид на Женевское озеро – Лак-Лема, как любил называть его Найджел на французский манер. Отель располагался в удивительном здании, построенном в Прекрасную эпоху, и когда-то был дворцом, теперь же здесь собирались отдыхающие и пили коктейль на террасе. А потом ужинали в величественной столовой, где столы накрыты льняными скатертями, на которых сверкают хрустальные бокалы, и где бесшумно двигаются официанты в черных смокингах и белых перчатках. Отдых обещал быть волшебным.

Именно там, после восхитительного ужина Найджел сделал ей предложение. Ему потребовалось два года, чтобы решиться, хотя, как он потом признался, знал, что женится на ней, как только впервые увидел.

Найджел был аналитиком в фирме, ведущей операции с фондовыми ценностями, и работал в Сити. Он был совершенно не способен действовать спонтанно. Как аналитик, привык все и всегда тщательно проверять, но она никогда не упрекала его. Порой это сводило ее с ума. Он мог несколько часов провести у компьютера, изучая меню и карту вин ресторанов, прежде чем выбрать, куда они отправятся на ужин. Неудивительно, что он уже распланировал каждую минуту их отпуска. Возможно, и каждую секунду. Их недавняя покупка новой машины превратилась в кошмарную одиссею, бессчетное количество часов, посвященных изучению в Интернете предложений салонов и сайтов, просмотр вариантов, гарантирующих безопасность их драгоценных детей, и все это Найджел скрупулезно заносил в специальную таблицу. Они остановились на вместительном внедорожнике «вольво», который набрал больше всего галочек по всем параметрам, но потом долго спорили из-за цвета. Найджел неожиданно предложил белый, и Энни растерялась. Она заявила, что белый, согласно данным из женских журналов, выбирают люди, не сумевшие определиться с цветом! Она хотела черную или серебристую, может быть, темно-синюю машину.

– Но, милая, – настаивал муж, демонстрируя ей распечатку, – прочитай вот это. – По статистике, белый и желтый цвета самые безопасные. Машины такого цвета лучше с точки зрения пассивной безопасности. Но мы ведь не хотим желтую, верно?

Найджел был склонен в любой ситуации настоять на своем, поэтому всегда располагал статистическими данными. К тому же она знала, что он желает лучшего для своей семьи. Они купили белую машину. Однако он все же не учел одну деталь, и Энни нещадно и язвительно шутила по этому поводу в первые дни – машина не помещалась в гараж их дома недалеко от Хоув-парка.

Вернее, не совсем так. Въехать в гараж было можно, а вот двери открыть нет. Таким образом, единственным выходом оставался люк в крыше – на чем она и настаивала. Автомобиль дал ей повод постоянно высмеивать Найджела. Нещадно.

Огромный, как белый слон, автомобиль стоял на дорожке у дома. Энни не могла не признать, что он очень удобный, внутри она чувствовала себя в полной безопасности, как в танке.

Сегодня вечер воскресенья. Откидываясь на спинку кровати, Энни просматривала страничку о моде в «Санди таймс» и думала, что ровно через неделю будет нежиться в огромной постели в номере отеля в Швейцарии под воздушными пуховыми одеялами. Настоящий рай! Она не могла дождаться этого дня, была слишком занята тем, что мысленно составляла список вещей, которые непременно надо взять с собой, и это мешало ей одновременно читать.

Она поцеловала Найджела, выключила свет и прижалась щекой к подушке. В голове крутилось: «…походные ботинки, шорты, лосьон для загара, солнцезащитное средство для носа, головные уборы…»

Единственным недостатком путешествия был сам перелет. Она никогда не любила самолеты и не изменила своего мнения даже после того, как Найджел предоставил ей статистические выкладки, демонстрирующие, что место в современном пассажирском лайнере самое безопасное в мире – даже безопаснее собственной постели. Ничто не могло ее убедить.

«…электронные книги, купальные костюмы, крем от комаров, аптечка…»

Над ухом раздавалось привычное шуршание. В воскресенье вечером Найджел никогда не засыпал, не прочитав все финансовые новости в каждой получаемой ими газете. Все годы их брака она погружалась в сон в воскресенье под одни и те же звуки: хруст, хруст, хруст. Затем шлепок – газета приземлилась на пол рядом с кроватью со стороны мужа. Хруст, хруст, хруст.

Затем она услышала другой звук. Очень странный. Повторяющиеся глухие удары, словно пульсирующие. Сначала вдалеке, потом все ближе. Звук приближался и становился отчетливее.

Она ощутила охвативший ее вихрь холодного воздуха, перед глазами вращались лопасти винта. Энни закричала и открыла глаза. Поспешно включив свет, она стала глотать ртом воздух.

Крепко спящий Найджел заворочался и пробормотал:

– Шослучилось?

Будильник на тумбочке показывал 3:15 ночи.

– Все в порядке, – успокоила она, расстроенная, что разбудила мужа. В будние дни он вставал рано, и ему необходимо хорошо выспаться, особенно в воскресенье, перед началом недели – последней перед отпуском, которая, по обыкновению, была для него очень сложной.

– Прости, дурной сон.

Несколько минут она лежала, не в силах заставить себя выключить свет. Была тихая ночь в начале июня, из сада доносился тихий скрежет и шуршание – должно быть, кошка или лисица роется в мусорном баке. Постепенно дыхание восстановилось. Она выключила свет и вскоре уже спала.

Следующей ночью ей опять приснился кошмар. Тот же самый. Только на этот раз пропеллер был больше и еще ближе. Ее крик опять разбудил Найджела и на этот раз Зака; к счастью, сына удалось быстро успокоить; как оказалось, он расстроился, что его любимый мишка упал на пол. Вскоре малыш спокойно спал, засунув в рот мягкую плюшевую лапу.

Во вторник сон повторился. На этот раз лопасти винта были еще ближе. Включив свет, она повернулась к Найджелу:

– Уже третью ночь подряд. Мне кажется, я должна что-то понять из этого сна.

– Что ты хочешь сказать? Что понять? – Он выглядел более чем недовольным и нервно взглянул на часы. – Черт, четыре утра.

– Думаю, это знамение. Нам не нужно лететь.

– О, бога ради, Энни, все это из-за того, что ты боишься летать! Каждый раз перед полетом ты видишь кошмары.

– Но не такие, как этот.

– Лучше давай спать.

– Да, лучше давай спать.

В среду вечером она долго боялась выключить свет, однако спала крепко и проснулась свежая и в хорошем настроении. Даже Зак, ради разнообразия, прибывал в позитивном состоянии духа; радостно улыбаясь, он катил по полу огромный экскаватор, сопровождая действия звуковыми эффектами.

Передав детей на руки заботливым работникам детского сада и яслей, Энни занялась первым клиентом – Самантой Харди, женой коллеги Найджела, живущей по соседству, – и была рада поболтать о предстоящем отдыхе. Саманта посоветовала ей посетить чудесный ресторан в пригороде Женевы, который понравился им с мужем, и обещала вечером отправить название, которое никак не могла вспомнить.

В четверг ночью Энни приснилось, что она находится в облаке. Холодная серая паутина касалась ее лица, ледяной воздух проникал все глубже в тело, спутал светлые волосы, превратив в тяжелый шлейф. Издалека доносилось БАМ, БАМ, БАМ, БАМ. Громче и громче. Рев двигателя стал оглушительным.

Она металась из стороны в сторону, стараясь сохранить равновесие, и кричала. Огромный пропеллер был прямо у нее перед глазами, лопасти бешено вращались, вращались и вращались, надвигаясь на нее, словно хотели разрезать на части.

– Дорогая! Энни! Энни! Милая! Энни! Энни!

Темноту прорезал взволнованный голос Найджела.

Опять темнота.

Затем вспыхнул свет.

Мягкий и очень яркий. Она несколько раз моргнула.

Она лежала в кровати, а Найджел с тревогой смотрел на нее.

– Энни, милая, дорогая моя, все хорошо. Успокойся. Это всего лишь дурной сон. Все хорошо.

В комнате через лестничную площадку громко орал Зак.

Энни трясло, сердце ухало в груди, в ушах стоял рев бегущей по венам крови. Только сейчас она поняла, что сильно вспотела. Одежда была мокрой насквозь.

Пот стекал по лицу и смешивался со слезами.

– Прости меня, – бормотала она, всхлипывая. – Прости, Найджел. Но я не смогу сесть в самолет в воскресенье. Пусть это безопасно и ничего не случится, но я всю неделю буду думать об обратном перелете. Я не могу, пойми. Мне опять приснился тот же сон. Мне что-то хотят сказать.

Муж выбрался из постели, вышел из комнаты и повел себя совершенно нетипично – потеряв терпение, прокричал, чтобы Зак заткнулся. Разумеется, от этого ребенок заголосил еще громче. Энни вошла в комнату сына, поняла, что недовольство Зака вызвал упавший на пол медведь, подняла его и положила на кроватку. Через несколько секунд наступила тишина. Энни стояла, смотрела на малыша и думала, как сильна и глубока ее любовь к Заку и Хлое. Если с ней что-то случится – с ней и Найджелом, – она может никогда не увидеть детей. Они останутся сиротами. Одна эта мысль была невыносима.

– Энни, у современных лайнеров нет пропеллера, они все турбовинтовые, – успокаивал ее Найджел. – По крайней мере, в коммерческой авиации. Пропеллеров нет уже много лет, их сменили реактивные двигатели.

– Я много читала о сновидениях, – парировала она. – И многое понимаю. В наших снах мы видим символы. Пропеллер – это символ. Кстати, как насчет птиц? Мы часто читали о том, что птицы попадают в двигатель. Одному самолету пришлось сесть на Гудзоне в Нью-Йорке после столкновения с птицей. Помнишь? Несколько лет назад?

– Да. В общих чертах.

– Птицу засосало в турбину и повредило лопасти – кажется, что-то в этом роде. Так что и у реактивных самолетов есть своего рода пропеллеры.

Вернувшись в спальню, она произнесла:

– Прости меня, но надо отменить поездку – или поезжай один.

– Энни, это же смешно! Без тебя я не поеду! – Он сел на край кровати и задумался на несколько мгновений. – А ты не видела сны, связанные с аварией на железной дороге? Или с автомобилем?

Она покачала головой и скинула мокрую ночную сорочку.

– Тогда можем поехать на машине. Возьмем с собой белого слона. Было бы неплохо, могли бы ехать с открытым люком.

– У нас ведь всего неделя. Поездка на машине займет целый день в один конец.

– Мы можем выехать рано утром в субботу, воспользуемся тоннелем под Ла-Маншем и будем к вечеру на месте. Если я прав, это часов семь-восемь пути.

– Тогда, наверное, мы пропустим ужин в субботу, и выехать придется на день раньше, значит, и в пятницу тоже.

– Тогда давай встанем очень-очень рано.

– Мы ведь едем отдыхать, а не в лагерь на военные сборы. – Она надела сорочку и посмотрела на мужа. – Прости меня. А что с поездами?

– Прежде чем забронировать билет на самолет, я просмотрел и этот вариант.

«Разумеется, просмотрел», – подумала Энни.

– Время отправления неподходящее.

– Ясно.

– Ты уверена, что ничего не имеешь против поездки на машине?

– Нет.

Они выехали из дома в три часа ночи, с легкостью успели на поезд через Ла-Манш, отходивший в 5:15 утра, и, учитывая разницу во времени в час, были на трассе, ведущей в Кале, в семь часов утра по французскому времени. Навигатор, который Найджел – верный своим привычкам Найджел – установил еще вчера вечером, сообщил, что конечной цели их пути, Монтрё, они достигнут в 3:55 дня.

Поскольку им несколько раз приходилось делать санитарные остановки, а также чтобы перекусить и поменяться местами, в отель они прибыли в самом начале шестого, когда чудесный день заканчивался и приближался замечательный вечер. Последние полчаса пути дорога шла по берегу озера. Они открыли люк, и Энни, несмотря на усталость, почувствовала себя по-настоящему счастливой. Она с облегчением думала о том, что они приняли правильное решение. И у них еще есть время распаковать вещи, отдохнуть и выпить перед ужином коктейль на террасе. Она уже выбрала, что наденет к ужину. Синие замшевые туфли «Маноло Бланик», к которым у нее есть совершенно потрясающая и очень подходящая сумка, а также платье А-образного силуэта от Стеллы Маккартни длиной на пару дюймов выше колена. Сегодня можно похулиганить и позволить себе выставить напоказ лучшую часть тела, впрочем, она считала, что для женщины, находящейся на пороге тридцатилетия, имеющей двоих отпрысков, все остальное тоже смотрится вполне достойно. Грудь упругая, живот плоский. Пока все в порядке…

Из любопытства Найджел вышел в Интернет и проверил статус рейса компании «Изиджет», на котором они должны были лететь. Он приземлился на десять минут раньше графика, вскоре после полудня. Разумеется, Найджел поспешил сообщить об этом Энни.

– Я уже говорила тебе, милый, – ответила та. – Если бы мы даже спокойно приземлились, весь отдых я бы думала об обратном перелете домой. Мы все сделали правильно.

Найдежел сказал, что, раз она считает их решение правильным, значит, так и есть.

Два последующих дня они провели в блаженстве. Поездка на машине утомила обоих, поэтому большую часть воскресенья они отдыхали в шезлонгах у бассейна за зданием отеля и читали. В понедельник отправились в поход в горы, а днем у Энни был массаж. На третий день, во вторник, согласно расписанию в личном органайзере Найджела им предстояла прогулка на лодке с ланчем. Отъезд в одиннадцать утра, возвращение в четыре дня.

– Погода могла быть и получше, все же мы проведем полдня на воде, – произнес Найджел, натягивая на лысеющую голову кепку «Дайк-гольф-клуб». Он откинул швартовые коричневого лакированного клинкера, который они взяли в аренду. На лодке был мотор, но Найджел предпочел грести веслами; объясняя причину, он похлопал себя по животу. Энни заметила, что он стал значительно более выраженным за последние несколько лет, хотя Найджел еще очень далек от того, чтобы его можно было назвать толстым.

– Дал себе слово, что избавлюсь от этого к концу недели, – добавил он.

– Скажи, когда устанешь, я тебя сменю, – улыбнулась Энни.

– Не раньше, чем мы доберемся до Франции и будем возвращаться! – усмехнулся Найджел и кивком указал на красивейшие вершины Альп вдали. Некоторые из пиков горного хребта еще были покрыты снегом, но сегодня плохая видимость не позволяла их разглядеть.

– Далеко нам ехать? – поинтересовалась она.

– Около четырнадцати километров – девять миль.

– Ого, прилично!

– Спорим, доберемся за пару часов? Попробуем? На обратном пути заведем мотор.

– Если мы вернемся позже четырех часов, с нас возьмут дополнительную плату?

– Дальше оплата почасовая, но суммы не запредельные.

– Тогда вперед? Поднимем бокалы за удачу, сэр Фрэнсис?

Солнце припекало, пробиваясь между перистыми облаками, дул освежающий ветер. Энни с удовольствием наблюдала за тем, как Найджел, одетый в розовые шорты и белую тенниску, ловко работает веслами, поддерживая хорошую скорость. Она с наслаждением вдыхала запах лака, мокрой веревки и воды озера. Впереди показался большой паром, наперерез им несся прогулочный катер.

Пискнул ее телефон, извещая о новом сообщении. Она достала аппарат из сумки, взглянула на экран и произнесла:

– От мамочки. – Она открыла сообщение и прочитала: «Здесь все в порядке. Зак настоящий ангел. Сегодня были с детьми в парке Друзиллы. Надеюсь, вы хорошо проводите время!»

Энни отправила ответ, сообщив, что отдыхают они действительно замечательно. Отложив телефон, посмотрела на мужа:

– Представляешь, Зак настоящий ангел?

– Что ж, респект твоим родителям!

Через час они преодолели уже значительное расстояние, и Французские Альпы стали ближе и выше, но все же берег был еще очень далеко. Найджел снял футболку и осторожно, чтобы не раскачать лодку, подошел к Энни, попросил намазать ему спину и грудь солнцезащитным средством.

– Если хочешь, я могу тебя сменить? – предложила она.

Он был потный, но выглядел довольным и вполне бодрым.

– Нет, спасибо, я не устал. – Он сел и, прежде чем взять в руки весла, провел ладонью по валику, на который был похож его живот. – Он уже стал меньше?

– Совершенно точно, милый!

Внезапно Энни ощутила мощное дуновение холодного воздуха; это продлилось лишь несколько мгновений, и она решила, что ей почудилось. Однако по хмурому выражению лица Найджела стало ясно, что ей не показалось. Вихрь исчез так же внезапно, как и появился. Вчера вечером они разговорились с парой, сидящей за соседним столиком на террасе, которая каждый год приезжала в Монтрё на отдых, и те предупредили их с Найджелом, что на озере стоит быть осторожнее. Там есть места с очень сильными подводными течениями, порой неожиданно налетают вихри и туман опускается внезапно и очень быстро. Разумеется, Найджел справился утром у консьержа, каков прогноз погоды. День обещал быть прекрасным как на озере, так и на берегу. Никакого тумана. Отличный день для прогулки на лодке!

Но почти внезапно вода подернулась зыбью, волн не было, но назвать озеро спокойным было нельзя. Энни обратила на это внимание Найджела.

– Это оттого, что воздушный поток идет со стороны Монтрё, с подветренного берега, поэтому по мере удаления от него волны будут усиливаться.

Энни увидела волну, поднятую прошедшим мимо крупным судном, она ударилась о борт лодки, и брызги полетели на спину Найджела и ей в лицо. Это было приятно и немного освежало, но в то же время вызвало внезапный приступ страха.

Они были очень далеко от берега и на очень маленькой лодочке. Энни повернулась и посмотрела на Монтрё. Город был плохо виден, ей даже не удалось разглядеть здание их отеля.

– Может, нам лучше не уходить дальше? – спросила она.

Найджел посмотрел на часы:

– Двенадцать тридцать. Хм, а путь занял больше времени, чем я предполагал. – Он взглянул через плечо на французский берег. – Думаю, чтобы добраться туда, нужен еще по крайней мере час.

– А не больше, милый? – с сомнением произнесла Энни.

– Мы могли бы проплыть немного вдоль берега и примерно через полчаса сделать остановку на ланч. Как тебе мое предложение?

Она согласно кивнула:

– Хорошо. Но лучше повернуть обратно и остановиться ближе к берегу. Приятнее есть, когда лодку не раскачивает, правда? – Вскрикнув, она схватилась рукой за планширь вдоль борта, испуганная тем, как сильно качнуло лодку волной, поднятой пронесшимся мимо скоростным катером. Дальнейшие уговоры не потребовались, и Найджел развернул лодку. Она опять предложила занять его место, но он ответил, что совсем не устал, но, если хочет, она может грести после ланча. Однако сейчас он выглядел уже не таким счастливым, как утром, в начале прогулки, да и воды озера странным образом стали мрачными и темными. Они взяли курс на берег, но поверхность, вопреки ожиданиям, все больше рябила. Над головой скучились облака. Энни подошла и достала из корзины для пикника, подготовленной для них в отеле, бутылку с водой. Сделав несколько глотков, она протянула ее Найджелу.

Он помотал головой:

– Подожду остановки. Спасибо, милая.

Минут через десять Энни успокоилась. Ей показалось, что и поверхность озера стала почти гладкой. Ровно в час дня Найджел опустил весла.

– Поедим?

– Отличная идея. Я такая голодная!

Несколько минут, опустившись на колени, она копалась в корзине, затем достала пиво, открыла и протянула Найджелу. Очистив два сваренных вкрутую яйца, аккуратно намазала масло на две булочки. Так же она нашла столовые приборы и тарелки, завернутые в льняные салфетки, бокалы и бутылку местного белого вина «Доул» в сумке-холодильнике. В одном контейнере обнаружился паштет, во втором ветчина и салат из томатов в третьем, а также сыр, фрукты и две маленькие шоколадки «Линд».

– Думаю, с голоду мы не умрем! – сказала Энни и принялась готовить тарелку для мужа. К ее удивлению, он ничего ей не ответил. Подняв глаза, она сразу поняла причину. На озеро опускался туман, отчего пейзаж стал казаться призрачным. Энни покрутила головой – туман был везде, зыбкий, полупрозрачный, еще не набравший плотность. Все же ей с трудом удалось разглядеть берег и очертания Монтрё.

– Но ведь прогноз был благоприятным, Найджел. Верно?

– Так сказал консьерж, и в Интернете я прочитал то же самое. Может, это временная полуденная дымка?

– Такое марево бывает на море.

– Но мы на озере, а не на море, дорогая.

– Помнишь, та пара вчера предупреждала, что здесь часто случается подобное? Может быть, нам лучше скорее плыть обратно, пока различим берег? Как ты думаешь?

Он ткнул яйцо в кучку соли, а потом и перца на тарелке и принялся медленно жевать.

– Думаю, это мудрое решение. Будет лучше завести двигатель, кстати, возможно, у самого берега и нет тумана.

– Я сложу еду в корзину.

Найджел встал с места, и лодку резко качнуло. Он стал пробираться к корме. С каждой секундой туман становился все плотнее. Температура упала, казалось, на целых двадцать градусов. Мгновенно. Теперь Энни ничего не видела – вокруг была лишь белая дымка; у нее закружилась голова от мысли, что сориентироваться в пространстве уже невозможно. Она видела только Найджела, и то смутно, а он был всего в десяти футах от нее. А берег совсем не виден. Ни с какой стороны.

– Мне это не нравится, – пробормотала Энни.

Температура продолжала падать. Внезапно издалека донеслось: бам, бам, бам, бам.

Звук приближался с каждой секундой.

Бам, бам, бам.

Вокруг нее закружил вихрь ледяного воздуха.

Гул мощного двигателя оглушил ее, затем послышался ритмичный всплеск воды.

– Найджел! – что есть сил закричала она. – Найджел, умоляю, скорее заводи двигатель.

– Я пытаюсь, только вот не пойму, в каком положении должна быть эта красная кнопка.

Теперь Энни отчетливо слышала «тук, тук, тук» – Найджел дергал за шнур, но мотор не заводился. Он попытался снова.

Звук «бам, бам, бам» неумолимо приближался, громкий и устрашающий. Рев мотора заполнял все вокруг.

Ледяной воздух сковывал движения. Лодка дико раскачивалась из стороны в сторону; Энни мешали волосы, намокшие и прилипшие к лицу. Воды за бортом рвалась вверх и пузырилась, словно из глубин на поверхность поднималось чудовище. Внезапно тень размером с высотный дом выплыла из тумана.

– НАЙДЖЕЛ! – закричала Энни.

Через секунду она была в воде, в огромной воронке, которая затягивала ее все глубже вниз.

Англичанин в строгом костюме и темном клубном галстуке в сопровождении офицера полиции сухо поздоровался с убитым горем мужчиной лет шестидесяти, прибывшим на самолете в аэропорт Женевы.

– Мистер Дональдсон?

– Да.

– Я Гэвин Пирсон, британский консул, а это Дидье Мотт из полиции Женевского кантона. Мне очень жаль, что это случилось с вашей дочерью, сэр.

Майкл Дональдсон поблагодарил за соболезнования, старательно сдерживая слезы, и пожал руку обоим джентльменам.

– Такая трагедия, да еще во время отдыха, – с сочувствием произнес инспектор Мотт.

– Вы хотели бы прежде поесть или выпить что-то, может, отдохнуть, мистер Дональдсон? – предупредительно осведомился консул.

– Нет, благодарю. Проедем сразу в морг и скорее со всем покончим.

За всю дорогу они обменялись лишь парой слов. Мистер Дональдсон сидел на заднем сиденье, не обращая внимания на мелькавший за окном пейзаж.

– А мой зять, Найджел? – неожиданно спросил он. – Вам так и… так и не удалось найти… его тело?

Инспектор Мотт, сидевший за рулем полицейской машины, ответил ему на ломаном английском:

– Водолазы исследуют место, где произошел несчастный случай, но там очень много – как вы называете?.. – течений, озеро в этой части очень глубокое. Может потребоваться время. Мы ищем везде, под водой и с воздуха.

Дальше они ехали в полной тишине. Отец Энни поднял голову, мельком взглянул на простиравшееся по правой стороне озеро с несколькими судами разного размера, собранными в одном месте ближе к центру, и кружащим над ними вертолетом и поспешно отвел взгляд. Он даже не заметил, что они подъехали к моргу. Мужчина распахнул перед ним дверь – он даже не осознал, который из двоих сопровождающих, – он двигался автоматически, будто в состоянии транса. Он здесь для того, чтобы опознать тело дочери, и не представляет, как вести себя в такой ситуации.

Словно почувствовав его внутреннюю дрожь, консул положил руку ему на плечо:

– Мистер Дональдсон, вы уверены, что хотите увидеть ее тело? Мы могли бы изменить процедуру, вы опознаете ее личные вещи, например обручальное кольцо, предметы одежды, мы даже можем сделать экспертизу ДНК, если пожелаете.

– Я должен ее увидеть. Я хочу в последний раз увидеть мою девочку.

– Разумеется, сэр.

– Только у меня вопрос: я не совсем понимаю, как произошел несчастный случай? Британская полиция сообщила нам с женой лишь в общих чертах. Они отплыли на лодке довольно далеко от берега, погода была плохая, так? Но на моего зятя это совсем не похоже, он был очень осторожным человеком. Я сказал «был», а ведь… он, возможно, еще жив…

– Прошло два дня, я думаю, мы бы уже нашли его, останься он в живых, – сказал инспектор.

– Судя по всему, ваша дочь Энни и ее муж Найджел арендовали небольшую лодку с подвесным мотором и отправились на прогулку по озеру, взяв корзину для пикника, приготовленную отелем, – объяснил консул. – Прогноз был благоприятный, но так случается в местах, где большой водоем окружен горами, все может измениться очень быстро. Туман опустился неожиданно, никто не мог этого предугадать, мне жаль, но это трагическое стечение обстоятельств. Паром не увидел маленькую лодку. Капитан уже арестован.

– Но это их не вернет, – с грустью произнес отец Энни.

– Мне жаль, сэр, – продолжал консул. – Мне правда очень жаль, и я искренне хотел бы вам помочь…

– Вы можете кое-что сделать, – перебил его мистер Дональдсон. – Скажите, моя дочь очень мучилась? Я не представляю, каково это – утонуть…

– Я могу вас успокоить, – заверил его консул. – Я говорил с патологоанатомом. Ваша дочь не утонула, смерть была мгновенной.

– Почему вы так уверены? – спросил Дональдсон, глядя на мужчину с подозрением.

– Ну, мне бы хотелось избавить вас от подробностей.

– Мне нужно знать. Я обязан успокоить жену хотя бы тем, что наша девочка не страдала.

Консул посмотрел на него с сомнением, затем повернулся к офицеру, будто прося помощи. Мотт застыл в вежливом молчании.

– Вы сказали, она не утонула, – настаивал отец Энни. – Ее ударило по голове?

– Нет, травмы головы не было. Понимаете, ведь лодка столкнулась с паромом… и вашу дочь… разрубило пополам лопастью винта.