Глава 11. Сумерки мира

К контрольному пункту Серой Магистрали я подъехал в рассветной дымке. Хотя изначально у меня было твердое намерение пройти его до вечерней смены караула и опускания шлагбаума. Но из–за досадного опоздания я вынужден был встать на ночлег буквально за пару миль до поворота к родному Некрополису и провести еще одну романтическую ночь у костра, завернутым в походное одеяло. А Лагату пришлось довольствоваться скудным ужином из трех сбитых магическими молниями лесных «вяхирей». И все из–за двух потерянных часов напротив Лавовой дороги.

Мы неслись привычным темпом размытого пятна. Это не означает, что скорость Лагата была под триста километров в час, как у спортивного болида. Просто я включил режим «призрака». Наш полустертый силуэт являлся для всех окружающих специальным предупреждением: «Внимание! Высокопоставленный некромант очень торопится! Пожалуйста, освободите лыжню, и все останутся целы». Некий эквивалент синего проблескового маячка. Перед Ветвью Инферно на Тракте наблюдалось необычное скопление телег, обозов и всякого нелюда. Реальная дорожная пробка. Полагая, что ко мне данное явление природы никакого отношения не имеет, я лишь пришпорил своего скакуна, летевшего ровно по центру дороги. Периодически из–под копыт Лагата раздавался писк какого–нибудь рассеянного неудачника, и тогда ритм его рыси на секунду сбивался. Кособоко припаркованные телеги он брал, как барьеры, и мы, не снижая хода, поравнялись с Лавовой дорогой.

Каково было мое удивление, когда я увидел там настоящий живой кордон из двух десятков рогатых демонов с рычащими церберами на поводках. Посередине строя инферналов вроде бы оставалось немного свободного пространства, и я направил в этот просвет своего иноходца. Наперерез мне выскочила какая–то нелепая фигура и горизонтально подняла свою опрометчивую руку с требованием остановиться. Когда пыль от нашего экстренного торможения плавно осела на чихающего горе–регулировщика, я, наконец, смог рассмотреть того, кто посмел нарушить мое путешествие.

Игрок. Адское Отродье с неизменным кнутом за поясом. К нему от обочины уже бежало еще одно такое же краснорожее Исчадие. Мое живое препятствие, вдоволь начихавшись и отряхнувши свой элегантный кожаный доспех с россыпью драгоценных бирюлек, оказалось миниатюрной девушкой. Рыжеволосой, достаточно миленькой и абсолютно бестолковой, раз она решилась встать поперек пути Рыцарю Тьмы, мчащемуся в режиме «призрака». Я отключил Скрытность, и над моей головой воссиял золотой нимб сотого левела. Но моя маленькая самопрезентация не возымела никакого эффекта. Новичок? Так и есть. Десятый левел. Но отсутствие жизненного опыта никоим образом не должно означать одновременное отсутствие здравого смысла! Иное дело – второй Игрок. Тут все в порядке. Сорок шестой уровень. В глазах – тревога и предчувствие грядущих неприятностей. Он так торопился добежать до нас в своих неподъемных латах «Кипящего кратера», что его легкие захлебнулись углекислотой, и несколько минут бедняга сипел, не в силах произнести ни слова. Барышня стояла, как засватанная, видимо, соображая, как надлежит действовать дальше, так что мне самому пришлось нарушить повисшее молчание:

– Девушка, вы безрассудно заступили путь герцогу Вокиалу, лорду Некрополиса. Я мог бы и не останавливаться, а просто взмахнуть мечом, и ваша прелестная головка весело ускакала бы в кусты на обочине. Но я прервал свое путешествие. Лишь для того, чтобы сказать вам: «Больше так поступать не следует!». А теперь освободите дорогу!

– Мы проверяем всех путников на Тракте и никому не делаем исключения! Пожалуйста, предъявите ваши охранные грамоты!

От этих слов из легких второго Адского отродья с шумом, похоже, вышел весь воздух. Ну что ты будешь с ней делать? Типичное ребячливое женское упрямство.

– Да будет вам известно, что Сумерки не находятся под юрисдикцией Инферно, и мы, граждане Некрополиса, никому ничего предъявлять не обязаны. И вообще, если ваше заявление носит официальный характер, то оно может быть истолковано нами, как крайне недружественный акт со стороны Ада. Вы отдаете себе отчет в своих действиях?

Лицо опытного мужика приобрело оптимистично синюшный цвет. Он уже продышался и смог вымолвить:

– В лице начальника инфернального кордона приношу герцогу Вокиалу самые глубокие извинения за причиненные неудобства. Моя подопечная, по причине своей неопытности, превысила свои полномочия и проявила излишнее служебное рвение. Она – стажер. Первый день на посту. Покорно прошу простить нас.

Барышня метнула на своего начальника яростно–обиженный взгляд, типа: нафига ты перед ним унижаешься? Да, похоже, тут дело безнадежно. Придется лечить, пока не возникла необходимость оперировать.

– Извинения приняты. В качестве жеста доброй воли я все же покажу вам свою охранную грамоту.

Начальник караула умоляюще приложил руку к груди, давая мне понять, что не стоит трудиться. Но я таки достал из–за пазухи пергамент, по краям которого порхали маленькие голубые искорки. Раскатал его и повернул к инферналам. Они пробежали глазами короткий текст: «Податель сего действует по моему приказанию и выполняет мою волю. Повелеваю предоставлять ему всякую помощь, в которой предъявитель сего документа будет нуждаться. Любое препятствование его действиям карается немедленной смертью и понижением в кармическом ранге на восемь порядков». И залихватская подпись: «Иерарх Овиума Джорней». Внизу его фирменная печать. Оттиск того самого перстня, который Джорней сначала одолжил Браги, а потом реквизировал.

Я честно выдержал паузу, чтобы все пропустили через свой мозг смысл указа Властителя. Восемь порядков – это до микробов. Сиреневая физиономия начальника караула сначала стала вновь красной, а потом сместилась в пепельно–серую область цветового диапазона. До неофитки, кажется, только сейчас что–то начало доходить. Ее брови сошлись домиком на переносице, придавая лицу забавно–сосредоточенное выражение. Потом они взлетели высоко на лобик, а глаза распахнулись в две круглых бессмысленные пуговицы. Я церемонно поклонился и тронул поводья своего коня.

– Очень извиняюсь, герцог Вокиал! Могу ли обратиться к вам с маленькой просьбой? – осведомился начальник караула.

– Что еще?

– В качестве свидетельства дружеских чувств к Сумеркам и лично к вам, а также в порядке ничтожной компенсации за это недоразумение, я прошу герцога Вокиала оказать мне честь и присоединиться ко мне за обедом в ближайшей корчме. «Светляки» как раз установили на небе полдень, и время для трапезы. Там отличная кухня! Вы не будете разочарованы.

– Вы, неверное, заметили по темпу моего движения, что я очень спешу.

– О, я постараюсь вас не задержать. Прошу вас, герцог! В наши края редко заносит таких влиятельных персон. Умоляю вас не отвергать моего приглашения.

Я задумался. За обедом можно будет узнать, чем сейчас дышит Инферно. Пожалуй, стоит принять настойчивый ангажемент этого льстиво–любезного Отродья.

– Хорошо. А ваш стажер пока подержит моего скакуна под уздцы. И, девушка! Ради вашей собственной безопасности, не приближайтесь к его голове слева и не делайте резких движений. Ему это может показаться неприятным.

От обиды губки этой куколки задрожали, а глазки мгновенно наполнились горестными слезами. Ничего–ничего. Такая наука ей будет полезна. Может, проживет подольше. А то много развелось таких смазливых курочек, приходящих в Мидгард исключительно по романтическим мотивам, и потом влачащим безнадежное существование в телах мокриц и пиявок. Не будь жертва их автостопа такой покладистой, уже бы допрыгалась до беды. И начальника своего вломила бы по самое «не балуйся». Я бросил поводья неофитке и направился в сторону указанной Исчадием обочины, напрямик сквозь строй демонов. Рогатые слуги Адского пламени при моем приближении робко опускали глаза, а церберы на шипастых поводках, потупив осклизлые морды, скромно отворачивали в сторону головы.

Начкар не соврал. Корчма действительно работала эксклюзивно на инферналов, и ее меню содержало исключительно мексиканские блюда, которые тут готовили с лошадиными дозами специй. Мы заказали по порции чили и фасоль с мясом. Мой новый приятель добавил к выбору еще кувшин с охлажденным пивом марки «Адский солод № 7». Он представился. Его звали Небрас, и я подумал, что, пожалуй, с таким именем разговоры о войне с ним – напрасная трата времени. Его прототип в преисподней за развлечения отвечает. И поэтому сразу взял быка за рога:

– Предлагаю перейти на «ты» и отбросить титулы.

– Почту за честь.

– Что вы вообще тут делаете? Зачем вся эта ерундистика?

– Нам приказано отлавливать с Тракта всех личностей, которые высказывают какие–либо религиозные догмы или проповедуют новые философские учения. Отправлять их с усиленной охраной по Лавовой Ветви. Но нам не возбраняется и пристукнуть их на месте, если задержанные вздумают оказать сопротивление, или мы заподозрим их в попытке ментального воздействия.

– Ясно. И много рыбки вы таким образом выудили?

Слуга, маленький перепончатокрылый бес, сгибаясь под тяжестью подноса, приволок на стол блюда и запотевший кувшин. Я отдал должное скорости обслуживания и налил себе пенного напитка с консистенцией высокооктанового топлива. Сделал «прозит» Небрасу, получил отзыв и пригубил. Весьма недурственно. Отродье тем временем ловко упрятало между кривых клыков первую порцию еды и, жестикулируя вилкой, выдало ответ:

– Ну, статистика, понятное дело, держится в строжайшем секрете, но по слухам наши завалили здесь, на Тракте, уже несколько непонятных деятелей, вещавших странные лозунги. И столько же уничтожили патрули в Пустыни.

– А статистика потерь имеется?

– Не могу ответить тебе на этот вопрос. Сам понимаешь – служебная тайна. Нами распоряжаются втемную, – пожаловался Адский выкормыш. – Истинную картину знают только лидеры Семей и несколько человек на самом верху. Остальные теряются в догадках.

– Насколько ты близок к кругу Адского пламени? – задумчиво спросил я.

– Я не вхожу в Семью Астарты, – признался Небрас. – Я – член Рода Ваала. Это второй круг Ада в нашей иерархии. Но если тебе есть что сказать, можешь оставить мне сообщение. Оно будет услышано. Я буду говорить с Ваалом, а он вынесет твои слова на Совет Глав Семей.

– Я отправляюсь за армией. Сумерки выступают в военный поход вверх по Мировому Древу.

– Великий Джорней! И кто будет мишенью?

– Сияние и Желток. Желток – в первую очередь.

– Ого. Вот это новости. Хм, попробую выстрелить из лука в темноту. Это как–то связано с беспорядками, которые недавно имели место на Болоте?

– Самым непосредственным образом.

– А мы здесь, случайно, не вовлечены в эту игру? Я имею в виду эти кордоны, проверки. Всего я не знаю, но сильно подозреваю, что Инферно тоже пытается участвовать в вечеринке.

– Не в цель, но тоже очень близко.

– Так я и думал.

– Откровенность за откровенность?

– Вполне справедливо.

– Какая сейчас температура в Аду? До вас наверняка доносятся разные слухи. Что, по–твоему, будет делать твое начальство? Мне это важно понимать, чтобы сделать правильный вывод – стоит ли на вас рассчитывать?

Небрас задумчиво почесал лысину между острыми ушами. Прямо как у эльфов, только плотнее прижаты к черепу, длиннее и направлены назад, словно две пики. Изморщив весь лоб, и тем самым наглядно продемонстрировав работу мысли, мой собеседник неопределенно пожал плечами:

– Я бы всерьез на это не надеялся. У нас в ходу такие настроения – Иерарх что–то там замутил непонятное, вот пусть сам и разбирается. Мы будем по мере сил его поддерживать, но безоглядно лезть в свалку нам нет никакого интереса. Исключено. Тем более, придется вступать в войну с сильнейшими мирами локации. Как там сложится – это бабушка надвое сказала, а взаимоотношения можно испортить раз и навсегда.

Я–Вокиал позволил себе недоверчиво улыбнуться:

– Ну, Сияние – ладно. Но Желток?! Это Инферно–то грозит испортить отношения с Желтком? Не смеши меня. Ваша исконная вражда – притча во языцех!

– Одно дело – древняя вендетта и постоянный повод для жесткой тренировки юнитов и неофитов и другое дело – полномасштабная война на взаимное уничтожение. Во Франции при Людовике Тринадцатом всем были известны контры между гвардейцами кардинала и мушкетерами короля. Стычки, дуэли и прочая поножовщина. И что? На Ла Рошель они шли, как миленькие, позабыв все взаимные обиды. А эти склоки так, для естественного отбора. Самые слабые особи выбывают, выжившие приобретают необходимый боевой опыт и закалку. Вот и наша с Желтком вражда из той же серии.

– Как все сложно. Вы поддерживаете Иерарха. Вы прочесываете своими отрядами Пустынь. Перерезали Тракт и проверяете документы. Но Инферно не желает конфронтации с Сиянием и Желтком и не будет принимать участие в войне под его Иерарха, знаменами. Не поможет армии Некрополиса войсками. Но охотно поддержит морально.

– Ты очень четко описал положение вещей.

– Наши интересы совпадают. Вы будете очень рассчитывать на нашу победу. Окажете любую посильную помощь, если мы сломим сопротивление верхних планет. Но мы не сможем открыто использовать имя Инферно и поставить его в список союзников. Единственное, что нам реально получить положительного от этого виртуального альянса – это возможность шепотом сказать друг другу на поле брани: «Ты знаешь, а Инферно–то с нами. Здорово, правда?». Какое–то словоблудие получается.

– Это называется политика, – одними губами улыбнулся Небрас.

– Помяни мое слово – ваше Инферно погаснет. Круг Вашего Адского пламени потухнет. С тех пор, как вы сунули нос в политику и перестали быть просто Отродьями, вы начали приносить жертвы на алтарь совсем другим идолам. И старые от вас отвернутся.

Небрас скорбно вздохнул. На секунду мне стало даже жаль его. Но я–Вокиал отринул это чувство. Рыцарь Тьмы сотого уровня поднялся из–за стола.

– Спасибо за вкусный обед, сын Семьи Ваала. Желаю удачи на службе. И вот еще что… Когда через месяц по Тракту на Желток пойдет армия Сумерек, пожалуйста, не пытайтесь проверить у нее документы.

Когда я направлялся к выходу, в дверь пролезла рогатая башка демона, увидела меня и резво усунулась обратно, оставив заведению о себе на память глубокую царапину на дверном полотне. «Овец», что и говорить. Типичный «овец». Так мы их называли в былые годы.

Такая вот у меня вчера получилась задержка. Ладно, теперь мне в отношении Инферно все понятно. Что же, мне–Вокиалу не привыкать рассчитывать исключительно на свои силы.

Но оставим все это. Свершилось! Надо мной свинцово–серое небо Сумерек! Под копытами Лагата – мышасто–серая пыль дороги, по сторонам – ахроматично–серые равнины и пепельно–серые холмы. А впереди виднеются бескровно–серые постройки на фоне стальной казарменной коробки. Несколько однотонное и от этого однообразное описание? Ни в коем случае! Спросите любого художника или дизайнера, и вы услышите – нет более сложного и более богатого оттенками цвета, чем серый. Одна талантливая женщина даже сумела сделать вытяжку из этого явления и получить отличное название для своего бестселлера. Книгу не читал, но наименование, по вполне понятным причинам, запомнил.

У шлагбаума теснилось несколько кибиток и пара груженых подвод. Видимо, подъехали уже после закрытия пропускного пункта и были вынуждены коротать тут ночь. Правильно – рядом со стражей оно надежнее. На и под телегами, закутавшись в разноцветные одеяла, дрыхло несколько аморфных фигур непонятных национальностей. А с другой стороны уже сверкали доспехи скелетов–воинов. Пограничники и таможенники в одном лице. Спокойные и неподкупные. Издержки темперамента и происхождения. В реал бы таких, а? Представьте себе картину: пассажир самолета в терминале аэропорта протягивает паспорт под стекло, и его документ с безжизненной, но исключительно вежливой улыбкой берет привидение. Или еще: водитель на весовом контроле уже заготовил нужное количество купюр в качестве компенсации за разбивающий асфальтовое покрытие стандартный перегруз на каждую ось, сует мзду в руки госслужащему и утыкается взором в отполированный череп с пустыми глазницами местера–скелета. Можно ли решить вопрос? Договориться? Конечно. Прошу вас, пожалуйте за мной в холодильник. Нет, это не морг. Морг после.

Мы с Лагатом неспешным шагом подъезжали к шлагбауму. Пусть рассмотрят. Не чужак какой едет, а свой – Рыцарь Тьмы в полном боевом облачении и на нашем холодном скакуне. Прошло тридцать два года с тех пор, как мои сапоги последний раз ступали на эту серую землю. Как много. Конечно, мое имя уже стало достоянием истории. Кто его вспомнит? Разве что служитель городского архива. А может быть, ученый, составляющий генеалогические линии ведущих родов, наткнется в одной из книг на мой портрет. Или исследователь геральдики.

Я увидел мелькнувшую на поверхности дороги огромную тень и поднял глаза к небу. Высоко над землей реяли стеклянные крылья Дракона–Призрака, несущего свою воздушную вахту. Чуть поодаль я заметил второго, немного меньших размеров. Высшие юниты Сумерек часто работают в паре. Не такие сильные, как черные драконы Подземелья или Золотые чудовища Оплота, наши Призраки компенсировали недостаток мощи повышенной живучестью. Чтобы уничтожить их, нужно каким–то образом отделить огромную безглазую костяную морду от позвоночника. А это нелегко сделать с учетом того, что трехметровый владелец головы активно прыгает вокруг и как может данным действиям сопротивляется.

Вот и деревянная полосатая длань шлагбаума. «Ну, здесь–то все пройдет без сучка, без задоринки» – подумалось мне. И совершенно напрасно. Все почему то сразу пошло не так. Пограничники застыли, будто по ним шарахнули «Ледяной Статуей» из Магии Воды. Даже испуганно подались назад. В чем дело?! Я услышал прошедший по группе скелетов шелест возгласов:

– Это же герцог Вокиал! Предвестник!

– Не может быть!

– Сам герцог…

– Воскрес!

– Это не к добру! Скоро налетит буря!

И один из пограничников, бряцая доспехами, побежал внутрь таможенного пункта с криками:

– Слушайте все! Герцог Вокиал снова сошел на землю Сумерек! Рыцарь Тьмы вернулся! Скоро грянет буря! Смотрите – Вокиал возвратился!

– Удивительно, но меня узнали. Как? Я и не предполагал, что после смерти стал так знаменит, – пробормотал я, въезжая на территории земли Сумеречной зоны, потому что шлагбаум был немедленно поднят.

Отовсюду к контрольному пункту стекался народ. Приплыли несколько бестелесных духов, как из–под земли возник молодой прыщавый вампир, пара личей в мифриловых диадемах салютовали мне своими посохами. И скелеты. Не знаю, за каким лешим их тут держали в таком количестве, но за считанные минуты набежало не меньше ста штук разномастной ординарной нежити. Кого здесь только не было: рабочие, клерки, бойцы–молотильщики, мастера–инструкторы, следопыты, жандармы и, конечно, скелеты–воины – основа войска и боевой мощи Некрополиса. Из невысокого здания с узкими готическими окнами, напоминающими бойницы, вылетел Рыцарь Тьмы, Игрок и мой собрат. В растрепанной одежде, с непонимающим выражением на заспанном лице, он крутил головой, пока не уперся в меня взглядом. И остолбенел так, что открыл в изумлении рот. Он крайне нелепо выглядел в расстегнутом доспехе и криво надетом «топфхельме», который Игрок сдернул с головы, как только мы с Лагатом подъехали к нему вплотную. Я, не сходя с седла, уважительно и приветливо склонил чело. Свой закрытый «хундскугель» я предусмотрительно снял еще до шлагбаума.

– Герцог Вокиал, – пораженно прошептал Рыцарь Тьмы. – Не может быть…

– Собственной персоной, – улыбнулся я. – Вновь призван на службу.

– Значит, не врут легенды… Предвестник Бури появился…

– Слушай, – я запнулся, подыскивая слова. – Как твое имя?

– Галтран.

Родные имена, родные звуки. Я невольно улыбнулся и сделал вздох полной грудью.

– Галтран, может, расскажешь мне как собрату по легиону, что тут творится? Почему такая суматоха? Откуда меня все знают? Меня же тридцать лет не было на свете!

Рыцарь тьмы с готовностью кивнул, потом оглянулся по сторонам. Толпа гудела и группировалась вокруг нашей парочки.

– Предлагаю пройти ко мне в караулку. Незачем волновать народ. Они и так голову потеряли.

Я пригнулся под низкой притолокой, входя в тесный кабинет командира заставы, и прошлое вновь встало передо мной в лице портрета, висевшего прямо над письменным столом Галтрана. Герцог Вокиал в полном боевом облачении грозно и требовательно взирал на меня с полотна. Внизу я прочитал подпись: «Величайший полководец всех времен Холодный герцог Вокиал, Буревестник». Его живой двойник встретил этот взгляд, не находя слов. Все сразу стало ясно.

– Еще один такой же в казарме, – тихо сказал Галтран.

– Понятно, – произнес я. – А почему «Буревестник»?

– Ну как…– растерялся командир заставы. – Во всех учебниках написано. И в «Поэме о Вокиале». И в «Сказании о подвиге». Сейчас…,– он беззвучно зашевелил губами, вспоминая. – «… И не было Вокиала ни среди живых, ни среди павших. Тщетно искали его следы соратники. За свершенный небывалый подвиг был вознесен Вокиал на небеса Великим Джорнеем и щедро вознагражден за доблесть и верность. Он и по сей день взирает на нас сверху. Но придут сроки, грозовая буря опять затянет горизонт, и на ее крыльях вернется Холодный герцог, чтобы поднять легионы Некрополиса на борьбу с врагом и вновь, как и встарь, защитить Овиум…» Разве не так все было?

Щедро вознагражден. Да уж. Щедрее некуда.

– Чего ты сказал? Так ли все было? Так, так. Легенды иногда до удивления бьют точно в цель. Не обращай внимания, это просто мысли вслух. Значит, буря… Буря. Пусть сильнее грянет буря!

Бездонны темные воды кулдсоулских каналов. Помню, как давно, будучи молодыми шалопаями, мы взялись померять их глубину. К тонкой длинной веревке надежно был привязан маленький камень. Тихий плеск – и научный опыт начался. Заключались пари, повышались ставки. Трижды посыльные бегали в скобяную лавчонку неподалеку, где в числе разнообразной мелочи продавались       крученые льняные канатики, и мы наращивали наш самодельный лот. Когда груз достиг глубины семидесяти метров, последовал резкий рывок, стащивший державшего конец троса скелета–воина прямо в муаровую бездну, и больше мы его не видели. Эксперимент на этом решено было завершить.

Эти заполненные прозрачными черными водами трещины в земной мантии (а назвать их по–другому было бы неуважительно) лучами розетты пронизывали весь город. Их путь начинался из центра, от устремленного ввысь мрачного готического здания – Капитула Экзархов.       Архитектор–профессионал, глядя на шпили главного административного здания Сумерек, без труда определил бы его родство с кафедральным миланским собором и был бы сто раз прав. В Сэнктиме магистратура выглядит, как брат–близнец венского собора Святого Стефана, правитель Дарктернала обосновался в точной копии Нотр–Дама, правда реймсского, а не парижского. Мы любим готические мотивы в архитектуре. По–моему, они замечательно передают сам дух некромантии. И это почти все, что мы оттуда любим. Вы видите, как изменилась моя речь, способ выражения моих мыслей? Я тоже это вижу. Почти сгинувший в Вечность Вокиал восстал из пропасти моего мозга и дернул за канат моей памяти. Он возвращается ко мне, в мой мир. Не знаю, хорошо это или плохо.

И вот я вернулся под гулкие своды Капитула Экзархов, чтобы дать отчет Совету Мертвых о своем отсутствии, поведать о цели возращения на Сумерки и принять печать их решения. Совет проходил в тронном зале Безмолвия, напоминающем по форме теннисную ракетку. Длинный коридор с мрачными статуями по бокам и чаша небольшого амфитеатра. Сегодня окна распахнули настежь. Пусть народ видит – правители здесь и работают. Я окончил доклад и стоял по центру зала, рядом с подиумом Клаудиуса. Глядел по сторонам и терялся в догадках, отчего так смурны лики вельмож?? Почему многие прячут глаза от моего взгляда? Что случилось? Но скоро на все мои вопросы были даны исчерпывающие ответы.

– Холодный Герцог явился к нам прямо с книжной иллюстрации, сошел из легенды на грешную землю и не представляет, что происходит в Овиуме, – улыбнулся Клаудиус, бывший боец моего отряда, а ныне – владетельный вельможа, глава столичного магистрата и влиятельный член Мертвого Совета.

Несколько некромантов, сидящих по обе стороны от его трона, поддержали слова своего лидера сдержанными усмешками.

– Вы напрасно так думаете, правитель Кулдсоула. Я был в самом эпицентре событий, принимал участие в реставрации Верховного Аиста Болота. Именно с просторов Синей Планеты я прибыл на Сумерки. Иерарх вновь трубит сбор своих сторонников. Снова от решительности наших действий зависит судьба локации.

– Я же говорю, прямо из легенды. Многое изменилось, Рыцарь Тьмы, за тридцать лет вашего отсутствия. Слово Иерарха не имеет больше такой силы, как прежде. У Некрополиса своя судьба, мы вольны сами распоряжаться собственными жизнями и жизнями наших подданных. Джорней за последнее время совершает одну ошибку за другой. Возможно, именно он ведет Овиум к пропасти. В припадке безумия Иерарх хочет ввергнуть локацию в пожар всеобщей братоубийственной войны. Иногда такая болезнь поражает Творца. Внутри него начинает бушевать пламя энтропии. Он становится одержим идеей разрушения всего, что создал прежде. Неужели вы, герцог Вокиал, допустили хоть на секунду мысль, что Сумерки согласятся выполнить волю этого сумасшедшего и стать могильщиком Овиума?

Я подошел к растворенной балконной двери. Снаружи донесся гул возбужденной толпы. Словно прочитав мои мысли, правитель столицы серого мира заговорил вновь:

– Да–да, до нас тоже долетают брызги прибоя этого взволнованного моря юнитов. Вы – народный герой, милый герцог. Кумир черни. Очень предусмотрительно было со стороны Иерарха вместе с мормером Израэлем создать себе эту удобную легенду. После битвы за северную точку эклиптики фигура Рыцаря Тьмы Вокиала стала черезчур авторитетной, слишком могущественной. Ее тут же удалили из колоды и спрятали за обшлагом рукава. Разумеется! Джорнею вдруг стало страшно оставлять на игральном столе такого джокера. И он убрал его в безвременье. Но, непревзойденный в своем иезуитском коварстве, наш хитроумный владыка тщательно удобрил и взрыхлил почву для его возможного возвращения. И мормер Израэль, слепой в своей преданности, помог ему в этом. Приходит смутное время, и джокер вновь извлекается из потайного кармана. Его карта летит и смешивает всю раздачу. Умно? Без сомнений. Да только одного не учел наш Иерарх – прошли те времена, когда он может диктовать свои приказы, и Сумерки бросаются их исполнять в слепом, как троглодиты, повиновении. Мы не станем потворствовать его губительным для всего Овиума идеям! А вы… Вы, Холодный герцог, вы – сами такая же жертва корысти Джорнея. Всего лишь карта, которую используют на один ход и потом убирают за ненадобностью.

Зал Совета зашумел после слов Клаудиуса. Раздались крики одобрения, в которых утонули несколько робких возгласов несогласия. Я–Вокиал прошелся по центру холла. Десять пар глаз следили за каждым моим движением, но они не могли видеть, какая буря бушует за непроницаемой шторой моего лица. На нем не дрогнул ни один мускул, но бессильная злоба душила меня, словно сжимающиеся кольца Червя Молчания. Со страшным усилием я подавил приступ гнева и заговорил спокойным, лишенным эмоций голосом:

– Я понял вашу цепь логический построений, герцог Клаудиус. Всегда найдется возможность оправдать измену. Безумный приказ, собственная судьба, использованная одноразовая карта. Такие приемы не новы. Сотни и сотни их вариантов записаны на скрижалях истории. Но никто и никогда не вычеркнет из архивов самого факта предательства. Сумерки решили нанести удар в спину Иерарху локации и сыграть свою незавидную роль в гибели существующего порядка, когда имели шанс предотвратить его разрушение. Пусть так. История вынесет свой безжалостный приговор этим отступникам. Но они – еще не все Сумерки! Я знаю законы Некрополиса. Здесь каждый имеет право на свое личное мнение. Я подниму под серым небом нашей планеты знамя Иерарха, и под этим полотнищем сплотятся его верные сторонники! Мы свершим то, что нам предназначено судьбой!

Зал взорвался от моих слов в яростной полемике. За бушующими эмоциями никто не обратил внимания на гулко хлопнувшую вдалеке входную дверь. Клаудиус насмешливо зааплодировал моему призыву.

– Замечательно, герцог Вокиал. Бесподобно! Раз вы знаете наши законы, а это неудивительно, то должны помнить, что все вельможи вольны распоряжаться своими личными дружинами. Запасы некротики из оссуариев, собственно – ее основная военная сила, оплачиваются казне городов по твердому курсу. Если, а в этом случае этого не будет, речь не идет о военном походе, поддержанным решением Мертвого Совета Сумерек. Без войска ваша затея обречена на провал. Я допускаю, что вы найдете сторонников и привлечете своими идеями кучку авантюристов. Но неужели вы, полководец, гений стратегии, поведете этих юных, жаждущих славы некромантов, на верную смерть? Это будет стадо молодых барашков, которое влекут прямиком на бойню!

– Не волнуйтесь за финансы, многоуважаемый Клаудиус. До того, как я взял вас в свой отряд, вы были казначеем, и это, должно быть, глубоко засело в вас, – по залу пробежали смешки. – На моих землях припрятано немало тайников. Герцог Вокиал сумеет оплатить казне городов открытие оссуариев.

– Вы опять забываете, что отсутствовали тридцать лет. Ваши имения конфискованы. Ну не могли же мы допустить три десятка лет хаоса и разрухи на этих землях! И теперь у них новые полноправные владельцы. А что сокрыто в стене или земле…

– Я взаправду это слышу? Или мне чудится? Я просто не могу поверить своим ушам! – раздался звонкий голос сзади, и все повернулись в его направлении.

Джоддок Сумерек, Леди Мрака и моя бывшая правая рука в бесчисленных сражениях ушедшей эпохи, стояла в широком коридоре перед круглой площадкой Совета. Ноэлия. По–прежнему прекрасная и недоступная, словно печальный луч далекой звезды. Я всегда вижу ее такой. Не мои глаза, нет. Моя память рисует мне ее образ. Остальным, приготовившим сегодня моральные плетки для публичной порки герцога Вокиала, повезло меньше. На них бросилась вырвавшаяся из клетки тигрица. Ее руки в боевых перчатках грозно сжимались в кулаки, глаза метали молнии. Она сделала порывистое движение, словно хотела кинуться мне в объятия, но потом самоконтроль мгновенно изменил ее походку до чеканного церемониального шага. Наши взгляды встретились. Я видел эти глубокие серые глаза тысячи раз и всегда любовался их оттенками. Мне приходилось наблюдать в них стальные кристаллы решимости перед смертельным боем, пелену серого пепла изнурительной походной усталости, веселые игривые зеленые искры радости и бездонные агатовые омуты задумчивости. Сейчас в них бушевало холодное голубое пламя гнева. Наши руки встретились, и Ноэлия одними губами прошептала:

– Я слышала Клаудиуса. Не волнуйся. Мы все вернем.

Она повернулась к Совету, и ее мелодичный голос от хрустального спокойствия взлетел до амплитуды непримиримой обличающей ярости.

– Во все времена слово «Некромант» было синонимом незапятнанной чести и верности. Незыблемых принципов. Цельности натуры. Никогда некроманты не предавали интересы Иерарха, и на этом постулате покоится история нашей локации. Но времена изменились. Зажатые в своей изоляции Сумерки стали жертвой бюрократии, корыстолюбивых интриг, стяжательских помыслов. Это свойство всех государственных структур. Без свежих течений они окостеневают, и внутри начинаются процессы стагнации. Но под небом Некрополиса еще осталось место для воинской доблести! Еще не забыто значение словосочетания «Честь Некроманта»! Долина гейзеров полностью переходит под знамена Иерарха и его карающего меча – Холодного герцога Вокиала! Вы можете продолжать трястись за свое положение, козырять меж собой особым статусом Сумерек. Но знайте! Вам никогда не стереть со своей души той уродливой кляксы позора, которой вы сегодня ее запятнали! Мы обойдемся без вашей помощи. Под серым небом еще хватает тех, кому не безразличны слова «доблесть» и «верность». А сейчас мы уходим! А вы – оставайтесь! Теперь можете попробовать взглянуть в глаза друг другу. Я надеюсь, у вас получится! Идемте, Рыцарь Тьмы. Нам не стоит пачкать себя присутствием на этом Совете.

Бросив эти слова в лицо некромантам, Ноэлия со свистящим шелестом плаща резко повернулась и, впечатывая каблуки в пушистый черный ковер, направилась к выходу. Я потопал за ней, не вполне понимая, что происходит, и чувствуя себя неловко. Мне еще хотелось попробовать доказать своим бывшим согражданам свою правоту, поведать им о нашей великой миссии. Может быть, мы слишком рано отказались от борьбы? Но я решил довериться Ноэлии слепо, как и было между нами принято в былые времена.

Для всех жителей Овиума любой вельможа из Сумерек – Некромант. Просто и ясно. Откуда? Из Некрополиса? Некромант, кто же еще! Им невдомек, что между нами, детьми подлунного сумеречного мира, есть немало отличий. Нет, не совсем так. Мы эту информацию сами не афишируем. Никому не должно быть дела, что мы – разные.

В вопросах воинского искусства среди нас первенствуют Рыцари Тьмы. Воины. Бойцы. Мы в совершенстве владеем всеми видами оружий, хотя подлинное мастерство, конечно, приходит с годами. Нас обучают тактике. Любой Рыцарь Тьмы, не задумываясь, расскажет вам, как правильно обустроить военный лагерь для десяти тысяч юнитов, сколько нужно поставить караулов и какое количество обозных телег придется захватить с собой. Наш путь всегда заканчивается на поле брани, мы умираем под музыку скрещивающихся клинков, и нет более достойной судьбы для Рыцарей Некрополиса. Но наша братия не сильна в заклинаниях, зельях или тайных свойствах артефактов. Обычно мы владеем парой десяткой «фирменных» заклятий, надежных, опробованных. Их и применяем постоянно.

Иное дело маги Сумерек – Элигеры (Захватчики). Их именует так, потому что базовая Магия Некрополиса – Магия Смерти, построена на использовании слабых сторон наших врагов. Это множество видов ослабляющих, парализующих, деморализующих заклинаний, а также наши излюбленные приемы по вытягиванию из противников жизни и магической энергии – маны. От Элигеров мало толку в бою на мечах, но талантливый Захватчик способен так измотать впятеро превосходящее войско недругов своими кознями, что с ним легко справится небольшой отряд Сумеречных солдат. Маги возятся с зельями, изучают секреты артефактов и амулетов. Типичная картина места досуга Элигера – письменный стол, заваленный древними фолиантами и уставленный батареей дурно пахнущих пробирок.

Третий класс Некромантов – Эдусы (Поводыри). Их стезя – контроль сознания Холодных. А как же командующие армиями нежити Рыцари Тьмы, спросите вы. Это не одно и то же. От диких скелетов, бесцельно шатающихся по равнинам нашей планеты, до организованного строя закованных в броню солдат – пропасть. Кто–то сначала должен поймать их, обучить повиновению, вложить в сознание основы дисциплины, дать наставления по применению оружия. И без усердия, бесконечного терпения Эдусов, наши армии никогда бы не стали той легендарной монолитной единицей, символом организованности и несгибаемого боевого духа, слава о которых гремит по всему Овиуму.

У всех трех групп внутри имеются свои ранги, статусы. А также свои непререкаемые лидеры. Не случайно на прошедшем Совете слова Клаудиуса пользовались таким влиянием. Он – инвасор, глава руки Элигеров. Почему–то мне хочется думать, что этот титул он заслужил не своими талантами, а приобрел, благодаря интригам и торговле влиянием. Но нам не стоит унывать. Ведь рядом со мной не просто Леди Мрака, моя верная сторонница и самая прекрасная девушка Сумерек по имени Ноэлия, а высший джоддок руки Эдусов, их вождь и наставник. Это значит, что вербовка новых солдат у нас будет поставлена на профессиональные рельсы, и она ничуть не преувеличивала, когда бросала в лицо Совету слова, что мы справимся и без них.

Только у Рыцарей Тьмы нет своего главнокомандующего. Вернее, не было до сего дня уже многие годы. Этот титул навсегда был закреплен за призванным на небеса Холодным герцогом Вокиалом. Но он вернулся. И готов возглавить свою партию. Если та его, конечно, признает. А с этим могут быть проблемы. Не случайно так самоуверен был Клаудиус. Тут что–то не так. Ах, если бы вернуть те времена, когда по моему первому кличу за моей спиной вырастал лес копий Рыцарей Тьмы со своими конными дружинами. Дрожала земля под копытами закованных в броню преображенных коней с огненными глазами. Там, где мы проходили, рассыпались дороги. И пожухлая трава несколько лет не пускала свои острые зеленые стрелы. Но я верну доверие благородного воинского клана. Вновь завоют боевые трубы Некрополиса, словно плач сотен банши, и выступит в поход не знающая пощады к врагам черная лава тяжелой конницы Сумерек.

Мы рука об руку спускались по выточенным из дымчатого кварца ступеням Дворца Мертвых. Под решеткой канализационного люка кто–то очень зубастый громко хрумкал костями. Ноэлия повернулась ко мне. Ее взгляд, не торопясь, пробежал по фигуре ее бывшего командира, словно она проверяла – появились ли какие–то отличия. Леди Тьмы улыбнулась и тихонько тронула меня за рукав:

– Наш путь лежит сначала в Долину Гейзеров. Потом мы снова вернемся в Кулдсоул за армией. Дорога будет дальняя. Мы обо всем успеем рассказать друг другу.

Остроконечные шатры. Целое море огней. В рыжих отблесках огня реет наше знамя. В небесную синь полотнища впечатана готическая буква «Д» с кружевами эльфийской вязи вокруг. «Д» означает Джорней.

Мы стоим в пяти милях от столицы, посреди бесплодной Равнины Потерянных Душ уже третью неделю. Наш лагерь гудит, как растревоженный улей. Они идут и идут. Непрерывный поток нелюдей. Лилит и Ноэлия сбиваются с ног. Счет пошел уже на четвертую тысячу. Но этого до обидного мало. Ситуация ухудшается тем, что из новобранцев значительный процент гражданских. В нашем войске есть фермеры с плантаций Сэнктима, старатели с Вольфрамовых рудников и даже Холодные пастухи из Долины Скорби. И ничтожно мало действительно обученных ратному делу скелетов–воинов.

А против нас на поле брани будет стоять самая организованная армия Овиума. Несгибаемые копейщики в ламеллярных доспехах, выкованных лучшими оружейниками Желтой планеты. Обученные алебардщики второй волны, с одного удара разваливающие надвое противника. Яростные королевские грифоны, пробивающие клювами рыцарские шлемы. И меткие лучники, способные делать двенадцать выстрелов в минуту. Но ничего еще не потеряно. Сделаны заказы оссуариям Дарктернала, Сэнктима – основным кузницам кадров для войска Сумерек. Растворятся подвалы подземных хранилищ, и под бледные лучи отдаленных светляков выйдут литые шеренги обученных воинов: меченосцев, специалистов по ближнему бою, копейщиков, умеющих остановить конную лаву, молотильщиков с шипастыми цепами, удобными для сплющивания закрытых шлемов. Но это еще не все. Ноэлия, используя свои тайные каналы, сделала заказ некромантам–алхимикам Кулдсоула на закладку свежей партии скелетов. Периодически нежить разрушается. Накапливаются механические повреждения, есть и иные факторы деструкции. Наши некроманты вынуждены время от времени смешивать свои тайные составы для пополнения численности выбывших работников или павших солдат. Как ни противодействовал нам Клаудиус со своими приспешниками, наш ордер уже принят Эдусами подземных лабораторий синтеза, а это значит, что его обязательно выполнят в срок. День в день. Они будут дикие, незнакомые с дисциплиной и военной сноровкой, а потому стоят очень недорого. Нам удалось договориться о партии в пять тысяч единиц. И разумеется, в нужный срок подойдет ополчение Долины Гейзеров вместе с личной гвардией Леди Тьмы. На этих вояк мы полностью можем положиться.

Но проблемой с войсками наши беды не исчерпываются. Совсем скверно обстоит дело с Игроками. Тут партия Клаудиуса преуспела. К нам примкнули только два десятка новичков, среди которых почти нет ветеранов, закаленных в сражениях. Поэтому каждый из настоящих, проверенных боевых командиров для нас дороже черного мифрила. Ноэлия, Лилит, Наигуррат, Варлок, Ламия. Это все наши военспецы. Остальные – неофиты, на счету которых десяток пограничных стычек и столько же пьяных драк в трактирах. Юнцы, как им и положено, задиристы, полны решимости отличиться, но как они проявят себя в настоящем сражении? Где идет голова кругом, и волна липкой паники захлестывает мозг иногда даже у бывалых бойцов. Да, вопросов пока больше, чем ответов. Но мы не теряем присутствия духа. Мы боремся.

Ласковые лучики светляков прогрели поверхность почвы после стылого ночного заморозка, и теперь от нее в воздух поднимались сизые струйки тумана. На Сумерках неизменно царит лето. Но резко континентальный климат после знойных полуденных часов дарит обитателям нашего мира прохладные вечера, позволяет насладиться свежим утром, хотя и шлет настоящее испытание их стойкости холодными ночами. Сегодня с самого утра я был занят. Беседовал с очередной партией новоприбывших. Мы поставили один шатер за пределами нашей стоянки, и он с успехом заменил переговорную. Новички – духи. Это хорошо. И они обещали привести нам немало своих собратьев, если будут причислены к войску Буревестника Вокиала. Еще лучше. Полог отлетел в сторону, и внутрь просунулась голова одного из младших Игроков.

– Холодный Герцог! К вам прибыл гонец из Сияния. Горгулья. Рухнула, не дотянув до лагеря. Сейчас ей занимается Ноэлия. Сообщение в вашем шатре.

У меня екнуло сердце. Из Сияния! Вести от наших. И новости об Аделине! Я кивнул в сторону духов и отдал распоряжение:

– Принять в войско и зачислить на все виды довольствия. Я буду у себя.

Дорога к центру лагеря заняла не более пары минут. От моей палатки испуганно метнулась тень пустынного шакала. Их еще в шутку называли «собирателями мослов». Эти безобидные зверьки рыскали повсюду в поисках бесхозных костей. Отыскав и утащив добычу в укромное место, койоты закапывали ее среди пыльных холмов. В ту же ямку поступали и новые, не менее ценные находки аналогичного происхождения. Проходило время, и на месте их тайного схрона из земли выбуривался какой–нибудь новый персонаж Сумеречного животного царства, отряхивался от пыли и прилипших комочков почвы и, стуча позвонками, убегал в неизвестность.

В шатре главнокомандующего я нашел пришедшее мне сообщение – трехгранную аметистовую пирамидку. И сразу ощутил присутствие в ней магии. Это Мордред. Его почерк.

–А–а–а, ммс–ку прислали? – в матерчатый купол впорхнула Ноэлия. – Почтовая горгулья еле дышит. Лекарь насчитал не меньше трех попаданий из пращи. Как долетела – ума не приложу.

Я поставил фиолетовый кристалл на маленький столик из добела отполированных ребер Пустынного дракона и устроился рядом на жестком деревянном табурете. Ноэлия, закинув свои стройные ножки одну на другую, расположилась сзади на низкой тахте из плетеных слоновьих бивней.

– Активация послания, – медленно сказал я.

Из магической пирамидки тихо заструился сиреневый дымок. Он уплотнялся, поднимаясь к верху, пока не сформировался в некую пародию висящего в воздухе компьютерного дисплея.

– Достаточно эффектно, – насмешливо прокомментировала джоддок Некрополиса.

По экрану побежали буквы, складываясь в слова.

– «Сообщение закодировано. Контрольный вопрос: кто на свете всех милее, всех румяней и белее? Подсказка: это отчество», – прочитал я и, улыбаясь, громко произнес. – Прокофьевна!

На экране появилась хитрая физиономия Мордреда. Мой бывший друг–«гидрант» был облачен в вызывающе яркую мантию апельсинового цвета. Он дружелюбно помахал рукой, сделал секундную паузу и начал:

– Рад приветствовать Холодного герцога. Надеюсь, у тебя все хорошо и ты слушаешь мое сообщение. Поскольку в нашем распоряжении мало времени, сразу к делу. Сообщаю хронологию событий. Мы расстались с несравненной баронессой Аделиной на ветви, отходящей от ствола Иггдрасиля в сторону Сияния…

– Это Лазурный тракт, – подала голос Ноэлия.

– Т–с–с–с!

–… Ее задача тебе известна, не буду повторяться. Лишь добавлю, что это расставание принесло всей группе немалое облегчение, поскольку последнее время они с Браги общались между собой, как кошка с собакой. Ярл настаивал на изучении Аделиной Разведки, Скрытности, Шпионажа, а она пошла по карьере полководца – Лидерство, Тактика, Искусство Войны. Ну, ты эту девушку знаешь, так что удивляться тут нечему. Браги рвал и метал от ярости, говорил, что она подвергает опасности все предприятие, а Аделина посоветовала ему заткнуться и заниматься своими делами. И надо сказать, наша барышня немало преуспела в своих начинаниях. По крайней мере, на момент расставания с основной группой, она уже успела захомутать пару отрядов вольных юнитов (все, как один – разбойники и убийцы с Центрального Ствола) и обзавелась чем–то вроде собственной, вполне себе боеспособной дружины. Расплачивался с наемниками за ее фокусы, естественно, Браги мифрилом из своих запасов, и я даже представить не могу, чего ему это стоило в моральном плане. Но, ярл – настоящий мужчина. Он сумел совладать с эмоциями (не без помощи своего верного сенешаля со смешным прозвищем, прошу заметить) и, смирившись с неизбежным, даже отдал Аделине на прощанье Бездонный Мешок с остатками наших финансовых фондов. Не знаю уж, сколько там было, но баронесса заявила, что с натяжкой, может быть, ей и хватит. Да, совсем забыл, – ухмыляясь, как довольная гиена, Мордред порылся в складках своего невообразимо оранжевого бурнуса и достал какой–то смятый пергамент. – Поскольку она знала, что я буду тебе писать, эта комета в юбке соизволила присовокупить к моему сообщению свою записку лично для герцога Вокиала, – алхимик важно шмыгнул носом и нараспев продекламировал. – «Привет великому Рыцарю Тьмы от его дамы. Я верю, что он исполнит свой долг, и вскоре мы встретимся на ратном поле, каждый во главе своих армий. Пусть его сердце бьется ровно – его возлюбленная будет ему верна. А если он, – Мордред сделал паузу, слегка кашлянул и, периодически спотыкаясь от сдерживаемого с превеликим трудом хохота, дочитал до конца. – А если он, как последний блудливый сукин кот заведет на Сумерках себе какую–нибудь хладнокровную лягушку, то его девушка обязательно отвинтит ему все причандалы». Вот, собственно, и все ее послание… – с этими словами Мордред все–таки не выдержал и затрясся в конвульсиях смеха.

– Значит, моим матримониальным планам относительно Великого Вокиала не суждено сбыться, – раздался сзади мелодичный голос Ноэлии.

Видя мои округлившиеся глаза, Леди Мрака мило улыбнулась и добавила:

– Это шутка.

– Знаешь, Ноэлия, поскольку вам с Аделиной неминуемо предстоит встретиться, я всерьез подумываю сделать на время первого знакомства тебя для нее убежденной лесбиянкой. И это не шутка.

– Однако.

В этом единственном слове вдруг прозвучала еле ощутимая грустная нотка. Или мне показалось?

– Т–с–с–с, – оборвал ее я, поскольку мой дорогой супер–деликатный Мордред проржался и соизволил продолжить:

«Ладно, как любит выражаться один мой знакомый автослесарь, проехали. Теперь к остальным делам… Наше авантюрное предприятие на Сиянии частично увенчалось успехом. Когда живописная банда в составе трех человекообразных и одного болотного тролля там появилась, власть Всемилостивого малика Пегуедрама уже вовсю трещала по швам. В ходу у «пятой колонны» были те же фирменные подленькие приемчики: духовные наставники, новые спасительные ментальные практики, сплочение прогрессивных сил вокруг Храма Истинной Веры. С одной разницей – тут эти иезуиты метили не в юнитов, а в Игроков. Это понятно – в Болоте Игроков всего–то с сотню и наберется. Сам знаешь, мало кто хочет коротать век нелюдем без всяких маленьких человеческих радостей. Сияние – дело иное. Нас, людского сословия, тут под тысячу голов будет. Больше только на Желтке. И вот что эти провокаторы тут удумали – завлечь народ идеей Пятого Погружения. Полного перехода в Мидгард в своем физическом теле. Сам говорил мне сто раз – это билет в один конец. Все равно рано или поздно завалят, и с Реальностью можно будет попрощаться. Так вот, эта перспектива здесь никого не пугает. Какая сумасшедшего уровня провокация! Народ словно белены объелся – все были как под гипнозом. Мало того, что эти пастыри науськали людей плюнуть и растереть на реальную жизнь, так они еще сумели внушить им мысль, что полное духовное очищение невозможно без прохождения всего цикла перерождений. Улавливаешь? От амеб до человека. Всю кармическую пирамиду надо пройти – тогда ты станешь равным Богам. Дело всего–то лет эдак на двести. Короче, какой–то нереально долбанутый аттракцион массового зомбирования мозга! Вот умельцы, а?

Мы хотели сначала выступить в роли темной лошадки, но нас сходу раскусили и вывели на чистую воду. И быть бы провалу, если бы не Пий Контур. Этот ухарь как–то лихо сумел втереться в доверие самому Пегуедраму (благо, тот как раз в то время был прямо–таки сказать в отчаянном положении) и перетянуть самодержца на нашу сторону. Наш пройдоха, по неподтвержденным слухам, даже имел мимолетный роман с первой дамой двора – Синей Волшебницей Кирой, Повелительницей Льда и Инея. Ну, может, не совсем так, – в голосе Мордреда промелькнула отчетливая нотка зависти. – Она вешалась на него, как школьница на рок–музыканта. Но наш Пиявыч сумел устоять. Если не врет, конечно. Говорит, что его сердце занято другой. Ладно, не в этом суть.

Итог наших деяний – страна раскололась на две части. С одной стороны – мы и Пегуедрам. С другой стороны – тесно спрессованная кодла фанатиков нового учения, возглавляемая двумя братьями – Алдором и Вей–Маранером с их персональными духовными наставниками на заднем фоне. Тут мы, признаю, крепко лопухнулись. Братья – военачальники, за ними регулярная армия, которая их и поддержала. А дальше, как это обычно бывает, пацифистская религия без лишних проволочек сбросила лицемерную сладкоголосую личину и призвала своих сторонников решительно браться за дубины и рогатины. Получилось «ни туда, ни сюда». Народ, правительство, знать, сохранившая остатки разума – за нас. Армия и новое духовенство – с братьями. Пока мы разбирались со столицей, Алдор и Вей–Маранер успели поднять мятеж среди военных. Они стремительным броском увели свое войско на Ветвь и крепко оседлали Лазурный тракт. Нашу единственную дорогу на Иггдрасиль. Стоят там лагерем. Армия – почти пятьсот штук, ничем не прошибаемых алмазных големов и более тридцати титанов. Магией не взять – големы Резистентны. В лоб атаковать тоже не выйдет – титаны сметут плазменными снарядами. Так что, если отбросить необоснованный оптимизм, наше положение очень скверное. Братьям пока недостает сил, чтобы сравнять все на Сиянии со льдом и снегом, но они уже вступили в военный союз с Желтком. Их праведная экспортная идея такова: на милую Родину пришли злые люди из другой локации, захватили власть и творят, что хотят. Ну не мрази ли, а? Все перевернули с ног на голову. Как у них так получается? Недаром Геббельс говаривал (тьфу на него!): чем чудовищней ложь, тем охотней в нее верят.

Итог – мы держимся, пока к братьям не придет помощь сверху Иггдрасиля. По нашим расчетам, Желток прочикается еще с месяц, потом двинет войска на выручку соседям. Они уже прислали несколько летучих групп поддержки. И эти «желтые» всем здорово действуют на нервы. Всего нам осталось, получается, чуть более пятидесяти дней. Мы тут прочно заперты, прорваться не получится. Кутаемся в горностаевые мантии и ведем просветительскую работу. Налаживаем нормальную жизнь и промываем мозги физраствором несчастным обманутым Игрокам. Как можем укрепляем авторитет Пегуедрама. Журавлев, вроде, немного воспрял духом. Шлет пачками обсидиановых горгулий на север эклиптики. Только летуны они никакие, не знаю, сколько из них добралось до цели. Других–то у нас не имеется. Пращники на грифонах из Желтка контролируют все исходящие воздушные пути от нас и сбивают гонцов. Будущее пока туманно. Уповаем только на то, что Сумерки успеют первыми. Иначе – все будет очень скучно и для Сияния и для всех нас тоже. Словом, надежда только на тебя, Вокиал.

Совсем забыл, помнишь Тороссара, который меня отравил еще до Прокофьевны? Я с ним сквитался. Он примкнул к новой вере. Еще бы, такому бездарю туда самая дорога. Вот и пересеклись наши пути на узкой тропинке дворцового Снежного парка. Пусть помыкается теперь в теле какого–нибудь опоссума, – Мордред счастливо зажмурился, словно от блаженного воспоминания, потом с его лица сбежала безмятежная улыбка. – Два месяца, Вокиал. Два месяца, слышишь? Это максимум. Если не успеешь вовремя, наверное, в Мидгарде мы с тобой долго не увидимся. Поторопись, Базарбек. Я в тебя верю. И все наши тоже».

Кристалл медленно погас, и экран развеялся в воздухе меленькими сиреневыми искорками.

– Базарбек? – удивленно подняла бровь Ноэлия.

– Так, старое прозвище.

– Понятно, – Леди Мрака рывком поднялась с места. – Я распоряжусь седлать коней. Выезжаем?

– Да. Время пришло.

Она остановилась на пороге, задумчиво взглянула на меня, на секунду прижавшись щекой к украшавшему мою палатку барельефу драколича из пламенеющего порфира:

– У меня тоже было одно старое прозвище. Назира, – Ноэлия сделала останавливающий жест рукой, дескать, ничего не говори, и быстро добавила. – Я буду ждать тебя у конюшен.