Глава 10
Я думаю о Скотте постоянно. Чем бы я ни занимался, нечто похожее на низкочастотный гул неизменно звучит где-то в уголке моего сознания.
Я вспоминаю, каким он был, что мы с ним делали вместе. Моменты. Мысленные фотоснимки. Некоторые воспоминания оказывались приятными, другие – не очень. А какие-то становились своеобразными вехами, отмечавшими наш путь.
Когда Скотту было восемь лет, из школы позвонили и сообщили, что он подрался с другим мальчиком. Донна не смогла отпроситься с работы, а у меня как раз выдался перерыв между заданиями, и туда отправился я. Сын сидел на скамье в приемной директора, устремив взгляд вниз, причем его ноги в кроссовках едва достигали пола, и он ими болтал.
– Привет! – сказал я, и он поднял глаза. Они покраснели, но Скотт уже больше не плакал. Я сел рядом, наши бедра соприкоснулись, и он склонился ко мне. Положив голову на мою грудь, сын произнес:
– Я думал, что поступаю правильно.
– Начни-ка с самого начала.
– Микки Фарнсуорт бросил камень в проезжавшую машину, а я рассказал об этом учительнице. Она была занята, а потом и вовсе обо всем забыла. На перемене Микки обозвал меня ябедой и начал бить, так у нас завязалась драка, и теперь у обоих проблемы.
– Где сейчас Микки? – поинтересовался я.
– За ним заехала мама и забрала его с собой. Она тоже обозвала меня ябедой.
Вот это уже по-настоящему меня возмутило, но пришлось унять свои чувства. Вся штука в том, что у Скотта к тому времени уже сложилась определенная репутация. И приклеилось клеймо стукача. А ему просто не нравилось видеть, как другим сходят с рук дурные поступки. Вот только восстановление справедливости зачастую оборачивалось против него самого.
Добро пожаловать в наш мир, мой мальчик.
– Ведь нельзя кидать камни в машины, верно? – спросил он.
– Верно.
– Вы с мамой всегда учили меня, что я не должен оставаться в стороне, когда кто-то нарушает закон. А разве бросаться камнями – это не нарушение закона?
– Конечно, нарушение.
– Так почему же меня отстранили от занятий?
Я обнял его и потрепал по плечу. Мне не приходило в голову ничего, что я мог бы сказать без лицемерия. Но я попытался:
– Иногда бывает, что правильные поступки причиняют людям вред. – Я сделал паузу. – Вот почему в некоторых случаях поступать правильно не всегда оправданно для тебя самого. Очень сложно во всем быть правым. По крайней мере, это не самый легкий путь в жизни.
– А разве ты сам не всегда поступаешь правильно? – спросил Скотт, посмотрев мне в глаза.
– Я постараюсь всегда поступать правильно, когда дело будет касаться тебя, – ответил я.
Он снова положил голову мне на грудь.
– Директор хочет поговорить с тобой.
– Хорошо.
– И тебе придется отвезти меня домой.
– Хорошо.
– Я буду наказан?
– Тебя уже наказали, – сказал я. – Хотя несправедливо и по неверным причинам.
– Мне это непонятно, папа.
– Мне тоже, сынок. Мне тоже.
Отправившись на поиски дома Скиллингов, я размышлял, что делаю и почему. Мне необходимо узнать, все ли в порядке с Клэр Сэндерс, и выяснить, раз уж меня втянули в это странное дело, не подверг ли я ее опасности своими поступками. А если подверг, нужно попытаться понять, как действовать дальше. Мне не нравилось, когда дети попадали в беду.
Да, но порой ты готов запугивать их до полусмерти, когда тебе нужно.
Я был уверен, что найду ее. Сложно даже припомнить, сколько раз меня нанимали для розыска пропавших детей – уже точно не меньше двадцати, – и я только однажды потерпел неудачу. Да и то лишь потому, что тот двенадцатилетний оболтус сам вернулся домой до того, как я нашел его.
Хорошо, предположим, я обнаружу Клэр дома у какого-нибудь парня, в калифорнийской общаге или на пляже во Флориде. Каков мой план на такой случай? Стоит ли тащить ее силком обратно в Гриффон?
Едва ли.
Моя обязанность – объяснить ей, как волнуются за нее дома, настоятельно рекомендовать немедленно позвонить родным. Строго отчитать за то, что сделала меня соучастником своего побега.
И хватит.
Шон Скиллинг выведет меня на Анну, а Анна – на Клэр. Так или иначе.
Резиденцию Скиллингов я отыскал в полумиле дальше по дороге в районе Дэнси. Уже к моему приезду в дом Родомски сгустились сумерки, а когда я оказался в районе, где жили Скиллинги, окончательно стемнело. Я медленно двигался вдоль улицы, всматриваясь в номера домов и удивляясь, как многие местные обитатели делали их трудноразличимыми. Если им не хотелось облегчить поиски для пожарных, они могли подумать хотя бы о проблемах, создаваемых развозчикам пиццы.
Номер дома был четным, и значит, располагался он по левую сторону от проезжей части. По моим предположениям, мне осталось миновать лишь пару кварталов, когда я заметил фары машины, выезжавшей из двора впереди. На подъездную дорожку ее прежде загнали задним ходом, и потому свет фар ударил сейчас прямо мне в лицо. Проморгавшись и разминувшись с машиной, я бросил на нее взгляд. Затем увидел номер дома, выложенный медными цифрами на большом декоративном камне, водруженном на тротуар. Это было нужное мне место.
А машина оказалась пикапом. Черным «фордом рейнджер». В темноте я успел разглядеть за рулем молодого человека в кепке-бейсболке.
Я остановился у бордюра на противоположной стороне улицы, а грузовичок взревел двигателем и рванул вперед так быстро, что у него даже немного занесло хвостовую часть. Умчался он как раз туда, откуда приехал я. Мне пришлось оперативно выполнить в три приема разворот и тоже дать газу. Пикап успел скрыться за поворотом, а потому вряд ли парень за рулем заметил, как я выполнил маневр и последовал за ним.
Левый вираж, правый, и вот мы уже выскочили на Денберри. Кажется, я догадался о намерениях водителя пикапа.
Через четыре минуты моя мысль подтвердилась. «Рейнджер» пересек еще одну улицу и свернул на стоянку позади «Пэтчетса». Я остановился у тротуара, чтобы хорошо разглядеть юношу, когда он выбрался из машины и быстрым шагом направился ко входу в бар. Нет, он не бежал, но в его походке ощущалась торопливая стремительность, а все движения выдавали в нем спортсмена. Шести футов ростом, весом около ста восьмидесяти фунтов, с грязноватыми светлыми волосами, торчавшими из-под бейсболки с двумя широкими горизонтальными полосами над козырьком. Эмблема «Биллз». В «Пэтчетсе» он будет далеко не единственным в таком головном уборе.
Как только парень исчез внутри, я тоже заехал на стоянку, припарковал «хонду» позади пары «харли-дэвидсонов» с высокими рулями, пересек улицу и вошел в бар. «Пэтчетс» ничем не отличался от тысяч других подобных заведений. Тусклое освещение, громкая музыка, перила, кресла и столы из тяжелой древесины дуба, запахи пива и пота, витавшие в воздухе. В баре собралось человек сто. Некоторым приходилось стоять, но большинство расположились за столами, занимаясь ребрышками, крылышками, картошкой в мундире и, конечно, графинами с пивом. Примерно дюжина клиентов пристроилась около бильярда.
Я, разумеется, не стал самым пожилым посетителем, но клиентура в основном состояла из парней и девушек чуть старше двадцати лет. А зная «Пэтчетс», я заподозрил, что в толпу затесалось и несколько подростков. Выделить их было нетрудно, но не из-за явной юности лиц. Просто именно они очень старались пить с крутым видом зрелых людей. Только они держали бутылки с пивом за горлышко, зажав его между указательным и средним пальцем, словно такая манера давно вошла у них в привычку.
Я бегло осмотрел зал в поисках Скиллинга и заметил его за разговором с каким-то мужчиной у стойки бара. Но поскольку в динамиках грохотала популярная в 1969 году песня «Гордая Мэри» – вряд ли кто-то в баре тогда уже появился на свет, кроме меня, хотя и я лежал еще в колыбели, – разобрать, о чем они беседовали, было невозможно. Читать по губам я не обучен, а потому тоже протиснулся к стойке у них за спинами, привлек внимание бармена и заказал бутылку пива «Корона», все это время пытаясь расслышать слова парня.
Теперь, когда я стоял вблизи, это оказалось несложно, поскольку всем при разговоре приходилось орать, чтобы перекричать звуки музыки. Собеседник Шона выкрикнул:
– Я не видел ее, чувак. А сам ты когда с ней разговаривал в последний раз?
– Встречался вчера вечером! – громко сообщил Шон.
– Она не отвечает по мобильнику?
Шон покачал головой и попросил:
– Послушай, если увидишь ее, передай, чтобы связалась со мной, ладно?
– Да не проблема!
Шон Скиллинг отошел от стойки и пересек зал, чтобы поговорить с одним из троих парней, стоявших у бильярдного стола, на котором увлеченно гоняли шары двое очень толстых бородатых мужчин в черных кожаных куртках, явно не из числа местных жителей. Я постоял на месте еще полминуты, а потом прихватил свое пиво и тоже переместился туда.
Примерно в двух футах от них высилась колонна. Встав спиной к Шону, я оперся на нее, но шум не позволял расслышать его слова, хотя говорил он по-прежнему очень громко. Пришлось подойти еще ближе к группе и притвориться, что я с интересом слежу за игрой двух иногородних байкеров. Мне они показались кем-то вроде самозванцев, не принадлежавших к банде «Черных ангелов», но отчаянно стремившихся косить под них.
– Прости, приятель! – расслышал я голос присоединившейся к группе девушки. – Но я видела ее здесь в последний раз только вчера. Или это было даже позавчера?
Знала ли Анна, как старательно ее дружок разыскивал Клэр? Был ли Шон Скиллинг тем типом в пикапе, от которого Клэр хотела сбежать? И не потому ли Анна так охотно помогла ей разыграть спектакль с подменой, чтобы ее ухажер оставил подругу в покое?
– Ладно, если встретишь ее, передай, чтобы позвонила мне, – попросил Шон.
Девушка кивнула в ответ. Многие в баре явно были под кайфом. Парень в черной футболке с изображением Бэтмена спросил:
– Эй, могу я сделать у тебя заказ на субботу вечером?
– Сейчас не до этого, чувак.
Шон заметил другого знакомого в дальнем углу зала. Я не видел смысла подслушивать еще один разговор, который будет повторением двух предыдущих. К тому же там не нашлось бы местечка, чтобы сделать это незаметно.
Я лишь издали понаблюдал, как Шон задал те же вопросы молодому человеку, сидевшему за столом и стиравшему влажной салфеткой с пальцев соус от жареных куриных крылышек. Парень покачал головой, Шон кивнул. Затем повернулся, разглядывая толпу в баре в поисках приятелей. Заметил официантку, державшую на плече поднос с двумя графинами пива, и заставил ее остановиться на полпути к клиентам. Она мотнула головой и поспешила дальше.
Шон Скиллинг остался стоять на месте, словно не зная, что еще предпринять. Затем сунул руку в карман и достал сотовый телефон, вероятно, проверяя, не пришли ли эсэмэски, звука которых он мог не расслышать, и убрал мобильник обратно.
И направился к двери.
Я поставил свою пивную бутылку на ближайший стол и последовал за ним.
Он уже собирался свернуть за угол, когда я окликнул его:
– Шон!
Шон повернулся и покосился на меня:
– В чем дело?
– Вы Шон Скиллинг?
– А вы, черт побери, кто та… Мы с вами знакомы?
– Я – Кэл Уивер.
Он чуть наклонил голову, услышав мою фамилию.
– Уивер?
– Именно так.
– Отец Скотта?
– Да, – ответил я.
– Вы ведь частный сыщик, верно? – Вопрос был задан с предсказуемой интонацией.
– Да, – подтвердил я.
Шон энергично покачал головой и поднял руки ладонями наружу.
– Я ни о ком и ни о чем не знаю.
– Ты даже не знаешь, о чем я собирался спросить тебя.
– О Скотте, верно? Но мне нечего вам сказать.
– Я здесь по другому поводу. Пытаюсь разыскать Клэр Сэндерс.
Он открыл рот, но заговорил не сразу:
– А вам-то за каким хреном понадобилось вмешиваться в это дело?
Я слышал, как за нашими спинами открылась и захлопнулась дверь бара. Вышедшая из него парочка со смехом пересекла улицу.
– Послушай меня, Шон. Мне нужно поговорить с Анной. Думаю, она знает, где находится Клэр. Ее уже вовсю разыскивает полиция.
Он отмахнулся от меня:
– Да пошел ты… Сам знаешь куда!
Я сделал шаг в его сторону.
– В мои планы не входит создавать для тебя проблемы. Я лишь хочу убедиться, что с Клэр все в порядке. Где мне найти Анну? Она вместе с Клэр?
До меня вновь донесся звук открывшейся двери, и на несколько секунд уличную тишину нарушил шум голосов и музыки.
– Давай же! – попросил я. – Отправимся в спокойное место, выпьем кофе, и ты мне все расскажешь.
Шон Скиллинг расхохотался:
– Сейчас. С разбегу. Так я и пошел с тобой в тихое место, псих трахнутый!
Мне показалось, что на долю секунды его взгляд устремился куда-то за мою спину. Я и сам посмотрел через плечо как раз в тот момент, когда кто-то крикнул:
– Уноси живо ноги, парень!
Скорости моей реакции не хватило, чтобы избежать удара кулаком, хотя я вовремя поднял руку, чтобы слегка его смягчить. Однако мне угодили в висок с такой силой, что я повалился наземь, даже не успев разглядеть нападавшего.
Рухнул я почти плашмя, и отнюдь не небесные звезды закружились перед глазами. Я услышал, как две пары ног разбежались в разных направлениях.
– Вот черт, – пробормотал я, прикладывая ладонь к виску.
Грохнулся я на спину. Потом перекатился, с трудом привстал на колени и, подождав, пока мир не перестанет так быстро вращаться вокруг, поднялся на ноги. Со стороны стоянки донесся рев двигателя пикапа, а потом визг шин, когда с гравия машина выехала на асфальт.
– Вы в порядке?
Рядом со мной стояла крупная дама лет шестидесяти с лишним. Ее седые волосы прямо ниспадали на плечи, и было ясно, что своей прически она не меняла ни разу за последние четыре десятилетия. Она усмехнулась, разглядывая меня.
– Похоже, вам крепко досталось. Почему бы не зайти внутрь? Посмотрим, не нужна ли медицинская помощь. Меня зовут Филлис. Я хозяйка этой дыры. А кто вы такой, мне тоже прекрасно известно.
