Районы с очень быстрым появлением случаев рака щитовидной железы у детей – это, прежде всего, те, которые были загрязнены радионуклидами в первые 24–40 часов после аварии и в которых доля короткоживущих радионуклидов (не только радиойода, но и десятков других) была очень высокой. Эти радионуклиды попадали в организм в основном через легкие и через пищеварительный тракт.

Во всех официальных сводках о количестве чернобыльских радионуклидов, выброшенных в среду, приводятся данные о 25 радиоизотопах, периоды полураспада которых измеряются днями и годами. Эти радиоизотопы распространились по всему миру, и за ними в последующем велось комплексное наблюдение.

Однако в работающем реакторе во время идущей цепной реакции распада урана-235 образуется более сотни короткоживущих радионуклидов с периодами полураспада, измеряемыми секундами, минутами и часами. Некоторые из них очень обильны. Например, радиоизотоп лантан-140, имеющий период полураспада 40,2 часа, в момент остановки реактора, проработавшего около трех лет, по «вкладу» в общую радиоактивность выгоревшего ядерного топлива почти в 20 раз превышает радиоактивность накопленного в реакторе радиоцезия-137. Все эти короткоживущие радионуклиды с периодами полураспада, измеряемыми часами, были выброшены при первом взрыве вместе с частицами ядерного топлива. Но в последующие дни относительное содержание короткоживущих радионуклидов резко снижалось, и через 10–20 дней о них уже и не вспоминали, хотя вред, причиненный их излучением и людям, и животным, и растениям, безусловно, остался.

Всем известна часто повторяемая цифра 50 млн кюри радиоактивности, выброшенной из чернобыльского реактора и составляющей около 4 % всей радиоактивности в его ядерном топливе на момент аварии. Однако это значение получено после пересчета радиоактивности на 6 мая и, естественно, не учитывает большей части короткоживущих радионуклидов. Оно игнорирует и инертные газы, криптон и ксенон, так как они считаются малоопасными и не входят в пищевые и химические цепочки. Но в условиях чернобыльской аварии они были опасны, давая внешнее облучение. Даже по самым первым официальным расчетам, из разрушенного реактора было выброшено на 6 мая 45 млн кюри ксенона-133. Поскольку этот радионуклид имеет период полураспада 5,27 дня и как газ он выделялся в основном в первый день, то реально было выброшено 170 млн кюри ксенона-133, то есть все 100 % его содержания в реакторе до аварии.

В первый год в официальных отчетах Госкомгидромета указывалось, что из реактора в период аварии выделилось около 20 % всего содержавшегося в нем радиойода (количество ксенона-131, 133 и 135 находится в определенной пропорции с радиойодом, так как ксенон является «дочерним» продуктом распада радиойода и накапливается в больших количествах, потому что его радиоизотопы имеют несколько больший период полураспада). Однако правильность этой цифры подвергалась сомнению, так как при самом первом разгоне реактивности температура в реакторе поднялась выше 3 100 °C, в то время как йод закипает и испаряется при 184 °C. В период горения графита температура внутри реактора не опускалась ниже 1 500 °C, а после 2 мая стала повышаться, снова приближаясь к 3 000 °C, что вызвало расплавление остающегося ядерного топлива (цирконий, из которого изготовливаются топливные сборки во всех типах реакторов, плавится при температуре 1 852 °C).

В этих условиях маловероятно, чтобы 80 % радиойода все еще оставалось к концу аварии в составе расплавленного топлива. По результатам анализов изотопного состава расплавленного топлива внутри саркофага сотрудники Института атомной энергии им. И. Курчатова в 1989–1990 гг. пришли к заключению, что во время аварии выделилось не менее 60 % всего радиойода. Недавно американские исследования состава чернобыльского топлива в саркофаге показали, что выделение радиойода достигло 85 % от общего количества. (О судьбе радионуклида можно узнать по наличию «дочерних» стабильных изотопов.) При этом оценка суммарного выброса других радионуклидов также была увеличена в 4–5 раз по сравнению с той, которая сообщалась в первых отчетах.