С 1 по 5 октября 1990 г. в Люксембурге проходил научный семинар Международного союза радиоэкологов, посвященный сравнительной оценке влияния на среду и здоровье людей трех главных атомных аварий: в Кыштыме, в Уиндскейле (Англия) и на Чернобыльской АЭС. На семинар прибыли 46 советских ученых – это самая большая группа исследователей, когда-либо приезжавшая на научные конференции в Люксембург из СССР. Нужно отметить, что Люксембург, хотя и является очень маленькой страной (население всего миллион человек), временно стал своеобразной столицей Западной Европы. Именно здесь заседает Общеевропейский парламент стран Европейского экономического сообщества.

Советские доклады по проблемам ядерной аварии на Южном Урале оказались в основном повторением тех, которые уже раньше представлялись в МАГАТЭ. Главными докладчиками были Г. Н. Романов и Л. А. Булдаков с сотрудниками. Кроме этого, на конференции был показан и видеофильм о кыштымской аварии – английский вариант того же видеофильма, который показывали в Москве на семинаре Ядерного общества. Наиболее интересный доклад о кыштымской аварии сделал Джон Трабалка – заведующий отделом экологии Национальной лаборатории в Окридже. Он проанализировал противоречивые результаты различных советских публикаций, материалов ЦРУ и карт этого района, основанных на фотографиях со спутников. Вне официальных заседаний Трабалка, Романов, Ю. Ф. Носач (начальник Научно-технического управления Министерства атомной энергетики и промышленности СССР) и я кратко обсуждали некоторые проблемы аварии в Кыштыме и текст доклада Б. В. Никипелова о загрязнении территорий этого района, который был сделан в США летом 1990 г. Летом 1990 г. в районе Кыштыма побывал также профессор Ф. Л. Паркер.

В результате дискуссий нам удалось наконец идентифицировать озеро Карачай, которое представляет сейчас наиболее серьезную угрозу всему региону. Другое, более крупное озеро (3 км²), расположенное недалеко от «Маяка», действительно засыпанное в 60-е годы и ранее считавшееся Карачаем, по данным лос-аламосского доклада и шведских исследований, было, как нам сказали, выбрано для сброса шлаков от тепловой электростанции. Эти шлаки профильтровывали и очищали проточную воду, которая дальше через канал сбрасывалась в Течу. Реальное же озеро Карачай расположено непосредственно рядом с Челябинском-40, и в 1974 г., судя по картам, оно еще не было засыпано землей. Сведения о том, что озеро забетонировано, явно преувеличены – в водоем просто сброшены бетонные глыбы, и часть озера засыпана. На берегу Карачая, по измерениям Ф. Л. Паркера, внешняя доза облучения была равна летом 1990 г. 6 рентген в час. Таким образом, любой посторонний человек, попавший на этот берег, получал свою разрешенную нормативами пожизненную дозу облучения за 50 минут!

Наличие в озере Карачай 120 млн кюри радионуклидов тоже смело можно оспорить. По некоторым данным, эта цифра значительно больше. В озере преобладал цезий-137, и соотношение цезия к стронцию было 3:1. Это свидетельствовало о том, что именно в Карачай сбрасывался избыточный радиоцезий, выделявшийся из отходов от производства плутония. В свежих отходах соотношение цезия и стронция примерно равно единице. Радиоактивные отходы сбрасывались в это озеро с 1951 г. в течение многих лет. В середине 60-х годов было обнаружено, что происходит фильтрация радионуклидов через дно озера по грунтовым водам, – это можно было бы предвидеть заранее. К 1990 г. вокруг озера образовалась радиоактивная зона радиусом 2–3 км, хотя само озеро в 1967 г. занимало только 45 га. После этого озеро уменьшается, а оголяющееся дно засыпается землей и производится укрепление берегов. К 1990 г. озеро сжалось до 35 га, так как в него было сброшено (вдоль берегов) 1,5 млн кубометров земли, 400 000 кубометров скального материала и 6 000 бетонных блоков. Предполагается полностью засыпать озеро только к 1995 г. Но это далеко не означает, что прекратится загрязнение грунтовых вод и расползание радионуклидов вширь от территории бывшего озера. Применяемая практика дезактивации лишь увеличивает массу радиоактивного материала. Гидрологические процессы, которые еще требуют детального изучения, неизбежно вымывают радиоактивность по направлению основного стока воды в регионе – через сеть сибирских рек к Ледовитому океану. Проблемы радиостронция и радиоцезия будут решены примерно через 150–200 лет, после 5–7 периодов полураспада. Но проблема остаточного плутония, которого здесь, безусловно, много, останется на тысячелетия, до тех времен, когда человечество, будем надеяться, уже не будет думать об атомных и термоядерных бомбах.

Журнал «Урал». 1991. № 4. С. 97—116.