Глава 30
Подполковник Сухарев и его зам Косоротов сидели в кабинете начальника КОПОСа в ожидании Самура и пили кофе. Официально тема совещания руководства КОПОСа – падение дисциплины в подразделении охраны объекта. Однако основная причина, по которой Геннадий Ипполитович собирал своих замов, – «художественная самодеятельность» майора Самура.
То, что раз в неделю он устраивал подпольные бои между куклами, не нравилось Геннадию Ипполитовичу все больше и больше. На эти бои приезжали большие чины из правоохранительных структур. Это успокаивало. Но в последнее время стали приезжать и подозрительные личности со специфическими манерами. Самур успокаивал его, говоря, что это люди надежные, проверенные, он их знает лично и что все это делается с разрешения большого начальства Нацгвардии.
Но в душу закрадывалось сомнение: как бы эта «художественная самодеятельность» не вышла боком. А тут еще Косоротов зудит: «Геннадий Ипполитович, это тянет как минимум на превышение должностных полномочий». В общем, так, решил Геннадий Ипполитович, надо прикрывать эту лавочку.
Самур вошел в кабинет руководства не спеша, с видом независимым и значительным. Лицо-маска, только из узких глаз исходит пугающий блеск. В руках – изящный черный кейс.
– Прошу извинить, Геннадий Ипполитович, за опоздание, привезли новых овчарок, надо было посмотреть, отдать распоряжения. – Самур сел, осторожно положил на стол кейс.
– Ахмед Исмаилович, – решительно начал Геннадий Ипполитович, прокашлявшись и покосившись на кейс на столе, – у нас ненормальная обстановка с охраной. По ночам охранники, извините за выражение, квасят. Командир взвода охраны бывает по утрам нетрезвый. Один раз я нашел автомат в комнате для зарядки и проверки оружия без хозяина. У нас особо режимный объект, а тут бардак! – Геннадий Ипполитович сверкнул взглядом. Он чувствовал, что начинает «заводиться», но именно на такое состояние он и настраивался.
– Я все это знаю, – спокойно сообщил Самурай, положил ладонь на кейс, выбил пальцами небольшую дробь. – Просто руки не доходили. Сегодня же займусь этим вопросом. Проведу воспитательную беседу с командиром взвода охраны.
– Какую беседу? – поинтересовался Геннадий Ипполитович.
– Ну, на первый раз легкую, но доходчивую. Сломаю, например, ему нос…
– Что-о?! – Геннадий Ипполитович даже подпрыгнул на стуле.
– А что? Это нормально. На таких обормотов только такие методы и действуют.
– Но… у нас здесь все-таки не тюрьма, а учебный объект.
– Да полноте, Геннадий Ипполитович, – усмехнулся Самур, – тюрьма по сравнению с нашим объектом – санаторий. Все будет нормально. А если я увижу пьяного солдатика, то поставлю его на бой с какой-нибудь куклой.
– Да вы что?! – Геннадий Ипполитович даже поперхнулся. – Это невозможно!
– В нашей стране все возможно. Сегодня ты тюремщик, прессуешь зэка, а завтра, глядишь, местами поменялись. Так что не берите в голову. Кстати, о куклах. – Самур открыл кейс, бросил на стол две пачки долларов: одну начальнику объекта, другую – Косоротову. – Это ваша доля.
– Какая доля? – Геннадий Ипполитович вытаращил глаза на своего зама.
– Доходы от нашей художественной самодеятельности, причем, что ценно, без налогов. По двенадцать тысяч на нос.
Несколько секунд Сухарев и Косоротов изумленно смотрели на пачки банкнот.
– Берите, берите. Деньги нами заработаны честно.
Геннадий Ипполитович осторожно взял пачку долларов, посмотрел на нее, бросил в приоткрытый сейф.
– Да уж! – покачал головой.
Косоротов дотронулся до пачки, потрогал ее, нерешительно приподнял и быстро положил в карман.
– Это что же, за месяц? – с придыханием спросил он.
– За месяц. Ничего, мужики, скоро развернемся. Такие бабки будем заколачивать! – жизнерадостно обещал Самур. – Главное, не болтать.
По Большой Лубянке неторопливо шла женщина средних лет, с большой родинкой на щеке. У нее был печальный и напряженный взгляд. Она подошла к зданию грозного учреждения, зачем-то оглянулась и быстро вошла в подъезд. В предбаннике она подошла к почтовому ящику, на котором была наклеена надпись: «Для писем и заявлений».
Женщина еще раз оглянулась. На нее никто не обращал внимания, сотрудники Управления торопливо проходили через турникет. Странная посетительница бросила в ящик небольшой почтовый конверт с надписью: «Начальнику Управления ФСБ».
