Глава 20
В тесной тюремной камере сидели двое: начальник тюрьмы, габаритный «шкаф» с челюстью неандертальца, с тяжелым, мутным, как у быка, взглядом, и Самур, с азиатским скуластым лицом, похожим на морду волка. Такое оригинальное место для встречи было выбрано хозяином заведения, «чтоб не мешали». На столе стояла литровая бутыль самогона и нехитрая закуска: соленые огурцы, толсто порезанные куски запеченного мяса, зелень. Начальник тюрьмы на правах хозяина угощал коллегу.
– Ахмед, да ты ешь, ешь. Мясо деревенское, в магазине такого не купишь.
Текла неторопливая беседа «за жизнь».
– …И ты знаешь, сидельцы пошли, блин, такие борзые, – жаловался начальник тюрьмы Самуру, – то «почему постельное белье полмесяца не меняете?», то «почему щи кислые?».
– Распустили народ, – мрачно подтвердил собеседник.
– Вот! А еще эти общественные защитники, правозащитники, активисты из организации… ну, недавно создали… как ее?
– НКО.
– Да. Заходят в тюрьму как к себе домой, права качают! Интеллигентишки небитые! У меня вообще при слове «интеллигент» рука сама тянется к дубинке. – Начальник тюрьмы на треть налил самогон в граненые стаканы. – Ладно, вздрогнули.
Чокнулись, выпили. Начальник тюрьмы закусывать не стал, только занюхал пучком укропа.
– Хорошая у тебя тюрьма, – заметил Самур, – чисто, тепло.
– А как же! – довольно воскликнул начальник тюрьмы, – за порядком слежу. Всю систему лично построил: смотрящие, прессовальщики, стукачи, шестерки. Работает как часы. И за все время, что я здесь, ни одного побега. Даже попытки.
– Здорово! А ты слышал о побеге у Гундарева из ИВС? Какой-то военный оприходовал конвойных и сбежал из автозака в центре города.
– Слышал. Абрамыч сам виноват. Набрал шелупонь, даже сопроводиловку для конвоирования зэков составить не могут. У тебя-то как дела? – остановил тяжелый взгляд на собеседнике.
– Гаврилыч, отлично! Объект большой, оборудован по последнему слову. Охрана вышколенная, я ей особенно и не занимаюсь. Начальник из краснопогонников. Туповатый, но это даже хорошо. Перетер с ним тему: «Хочу создать на объекте подпольный бойцовский клуб…»
– Подожди. Как создать? Ты же сам сказал, что объект особо режимный.
– А так и создам. То, что объект особо режимный, так это мне на руку: во-первых, утечки информации не будет, во-вторых, ни одна сволочь просто так с проверкой не полезет, пока разрешения добиваться будут, я успею все следы уничтожить.
– Хитро-о, – начальник тюрьмы выпятил нижнюю губу, покачал головой. – А откуда публику будешь набирать?
– Так… проверенных. Ко мне на бои с омоновцами уже сейчас генералы рвутся.
– Бойцами будут зэки?
– Конечно! Расходный материал, так что риска никакого.
– Голова! – начальник тюрьмы уважительно посмотрел на Самура.
– Поэтому у меня к тебе просьба, Гаврилыч: присылай мне материал хороший; хлюпиков, которые после первого же удара падают в отключке, не надо.
– Понял, Ахмед, сам буду отбирать.
– Спасибо. С моей стороны не заржавеет, обещаю. Кстати, можешь сам приехать, посмотреть бои. Некоторые, скажу тебе, цепляют, прямо как в кино.
– Что, и среди зэков есть профессионалы?
– Ну, не то чтобы профессионалы, но попадаются очень приличные. Был один недавно… Внешне – скелет, соплей перешибешь, но верткий, зараза! И ты знаешь, удары делал одним пальцем. Китайский бокс называется. Бил в строго определенные точки на теле. Ударит вроде несильно, смотришь, а омоновец глаза вылупит, как дурачок, и теряет координацию движений. Одного мордоворота так уделал, что «Скорую» вызывали.
– Эх-ай-яй! Все! Приеду обязательно, посмотрю.
– Приезжай.
– Это дело надо окропить, Ахмед.
Начальник тюрьмы налил самогон в стаканы. Чокнулись, выпили.
