Глава 9

…Элина отреагировала на убежище более спокойно, чем ожидали мы с Натой. В дороге то я, то Ната, несколько раз заговаривали о том, что ждет ее в городе, в котором расположено наше жилище. Для девушки, почти целый год скитавшейся среди суровых ущелий, и выжившей буквально чудом, оно могло представляться чем-то невероятным. Тем не менее, она не утратила дара речи при виде огромных сокровищ - а ведь у нас, действительно, имелись настоящие сокровища, куда ценнее тех, что описывались в пещере Али-бабы. Немалый запас продуктов, с еще приемлемым сроком годности, десятки рулонов ткани, чуть ли не пара сотен флаконов всевозможной парфюмерии. Впрочем, Элина только что перенесла тяжелую утрату... Мы старались облегчить ей первые дни, памятуя о недавней гибели ее матери. Совсем недавно, я старался сделать тоже для Наты. Но тогда мы были одни. Присутствие второй женщины в нашем доме внесло некоторые изменения в привычный, уже сложившийся уклад. Теперь, то место, которое некогда занимала Ната, вновь пришлось перегородить ширмой, я опять соорудил настил для Элины, и девушка получила что-то вроде отдельной комнатки. История повторялась…

В первый же вечер познакомили ее с необходимыми правилами обитания во вновь обретенном убежище. Первое и главное из них, заключалось в том, что Элина обязана немедленно покинуть подвал, почувствовав тряску под ногами - опыт предыдущего землетрясения не прошел даром! У самого выхода, в небольшой нише находились мешки, плотно набитые продуктами и одеждой. Если землетрясение повторится - мы всегда сможем их вытащить без особых усилий. Кроме этого, подобные небольшие склады были устроены в укромных тайниках на территории самого города. Один раз мы уже оказались без средств, к существованию - повторения не желал никто.

Время шло. Девушки, несмотря на мои опасения, быстро подружились, найдя общий язык в предметах, в чем-то, даже недоступных моему пониманию. Как Ната, соскучившаяся по «женским» разговорам, так и Элина, не имеющая собеседниц в своем прежнем обществе, в силу юного возраста, теперь обрели друг в друге то, что им не хватало - подругу. Как мы узнали, они оказались практически ровесницы - Элине в дни Катастрофы исполнилось семнадцать лет. Правда, выглядела она несколько старше - перенесенные лишения и гибель множества людей на ее глазах не могли не оставить свой отпечаток в душе девушки.

Она достаточно спокойно восприняла, что Ната, будучи даже моложе ее, спит со мной в одной постели… По явному смущению, мы догадались - Элина, похоже, действительно осталась девушкой… Ната, несколько пораженная этим обстоятельством, недоверчиво поглядывала в ее сторону. Она просто не могла себе представить, как можно сохранить девственность в подобных условиях… И тут вовсе не имело значение ее собственное прошлое - она просто напомнила мне о рассказах, услышанным в поселке из различных источников, будь то Док, или две подруги - Шельма и Тома. По их словам, после Катастрофы насилие над женщинами, особенно молодыми, стало чуть ли не обыденным явлением. Иногда в описании фигурировало имя Совы - наш друг пару раз вмешивался, что заканчивалось смертью для насильника. Так мы узнали о том, что индеец умеет убивать не только животных… В какой-то мере это не явилось откровением - я делал выводы и из повествования самого индейца.

Мы не стали сразу расспрашивать девушку, о ее скитаниях среди горных ущелий, скал и лесов, полных преобразившихся зверей. Я полагал, что излишнее любопытство сейчас ни к чему. Что до Элины - она также не особо торопилась посвящать нас в перипетии своих злоключений… И, лишь когда сама, в один из вечеров, стала вспоминать о том, что предшествовало нашему знакомству, мы услышали подробности ее спасения и выживания в преображенном мире. Девушка, оправившись от шока, оказалась очень общительной и могла подолгу рассказывать, о чем-нибудь, в отличие от нас с Натой, предпочитавших теперь больше молчать и слушать.

Если начало ее приключений почти совпадало с нашим, то остальные события резко отличались. После Катастрофы - а Элина, на удивление легко ее перенесла, оставшись без единой царапины, словно ужасы, бушевавшие на Земле, обошли ее стороной! - девушка выживала в горах. Ей вот-вот должно было исполниться семнадцать, и, собираясь отпраздновать вместе с подругами, она выехала за город, к берегу широко известного горного водохранилища. Там ее уже ждала мама, заранее договорившаяся с владельцем одноэтажного деревянного кемпинга. Неподалеку располагалась база горнолыжного курорта, где они и условились все встретиться. Случившееся застало мать и дочь в арендованной машине, когда они почти доехали до места. Парень, сидевший за рулем, выпустил его из рук, от разрывающей сознание боли, и они скатились в кювет. Последовавшая за этим, земляная волна, подбросила машину, и от удара открылись дверцы. Это спасло женщин от гибели. Элина и ее мать вылетели из автомобиля и упали по разные стороны дороги. По счастливой случайности, они оказались покатыми, поросшими густой и прибитой первыми заморозками, травой. Земляная волна, которая не обошла стороной и горы, не накрыла их могильным холмом - но вместо этого укрыла пластом вывороченной почвы вместе с деревьями... Придя в себя, после первого испуга, они выкарабкались, направились к кемпингу, но, добравшись по неузнаваемо изменившейся местности до цели, увидели только полыхающие развалины и стремительно исчезающее озеро. Вода с ревом и гулом неслась к проломленной бреши в плотине, а остатки, в открывшиеся при землетрясении, расщелины. В первую ночь они чуть было не замерзли, едва перетерпев холод в покосившейся и чудом не упавшей крохотной сторожке, сбитой из легких досок. Наверное, лишь легкость и простота конструкции позволила той уцелеть и послужить пристанищем для двух насмерть перепуганных женщин. Оттуда они видели зарево над городом, и, как рушились высокие скалы - над их собственными головами! Ураганный ветер практически смел весь снег с ровных поверхностей, образовав вместо него громадные завалы из перемешанных и вырванных с корнем деревьев. На них и решила подняться на следующий день ее мама. То, что они увидели, сильно отличалось от того, что приходилось наблюдать мне, или Нате... Почти полностью поваленный лес, вздыбленная поверхность бывшей дороги и извилистые холмы на месте полей. Но, благодаря тому, что вся эта область непостижимым образом взметнулась высоко вверх, они могли увидеть то, что стало с местностью, оставшейся внизу и ставшей впоследствии той самой долиной. Вдалеке, только угадываясь в очертаниях, виднелись остовы и железные скелеты разрушенных мостов, домов, поселков… Пустое русло вмиг исчезнувшей реки, зарево пожаров, страшная тьма к востоку… А потом, буквально за пару дней, все затянулось практически непроглядным смогом, в котором едва можно было и шагу ступить. В сторожке нашлось немного продуктов - это спасло женщин от голодной смерти, и дало надежду на спасение в будущем. Надежду крохотную и с каждым днем все более слабую - время шло, и, не представляя масштабов Катастрофы, они просто оставались на месте, ожидая спасателей. Те не появлялись…

Мать Элины, будучи женщиной волевой и решительной, настояла на разведке - сторожка не могла оставаться их пристанищем вечно. В обломках кемпинга они обнаружили троих из ее одноклассников, приехавших на празднование раньше прочих, и, случайно заскочившего лесника, объезжавшего участок и заночевавшего в одном из номеров. Остальные гости сгорели заживо, либо, пропали бесследно, провалившись в разверзнувшиеся трещины, в большом количестве появившиеся повсюду. Не зная, что творится и где искать помощи, они, посовещавшись, решили пробиваться к городу. Но группа и понятия не имела, насколько сложным оказалось это предприятие - все полагали, что до подножья совсем немного… Горы, взметнувшиеся к облакам почти впятеро против прежних размеров, множество новых ущелий, спусков и подъемов, отсутствие прежних дорог и тропок, ставившее в тупик даже бывалого лесника, быстро заставило их отказаться от этого решения. Почти неделя изнурительного, полуголодного пути, вымотала их настолько, что скоро погиб один парень. Он просто заснул ночью и утром уже не проснулся. Они бросили его, не в силах рыть могилу. Еще через день, к ним примкнули обезумевшие жители одного из горных поселков, которым повезло больше прочих. Все они оказались ранены - кто сильнее, кто легче. Не менее измученные и еще более голодные, они только внесли разброд и бесконечные споры, по поводу того, что случилось, и что, в связи с этим, надо предпринимать. Кончилось тем, что все, разругавшись, направились в разные стороны. Мать Лины, будучи женщиной запасливой, захватила с собой на празднование две большие сумки с продуктами. Им удалось их найти и вытащить из разбитой машины, но, к негодованию Лины, почти все отобрали пришлые. Часть мать сумела запрятать, утаив даже от дочери. Теперь выходило, что жесткое решение матери спасло им жизнь. Когда все разошлись, в их группе осталось четыре женщины и пятеро мужчин. В дальнейших странствиях, ни одного, старше пятидесяти и младше пятнадцати, они не встречали...

Все более усиливающиеся холода и странные изменения в погоде, они пережили в наспех вырытой землянке. Питались остатками продуктов и тем, что удавалось найти в разрушенных поселках. Большей частью голодали. В город пробраться уже не пытались - встречающиеся в редких вылазках, такие же, как и они сами, уцелевшие люди говорили страшные вещи. То тут, то там, начали появляться непохожие ни на что, монстры. В одних случаях они нападали на людей и убивали их, поедая погибших. В других, еще более жутких рассказах, сами люди, буквально на глазах, перерождались в чудовищ… Лишь по прошествии какого-то времени, матери Элины удалось установить, что изменения коснулись лишь тех, кто во время ярчайшего сияния, более всех оставался под его лучами. Те, кто оказался в это время в укрытии, или, хотя бы в воде - остались прежними. Но, у некоторых, даже из их группы, стали появляться непонятные наросты на руках и ногах, вытягивались челюсти, менялся разрез и цвет глаз. Впрочем, этим и заканчивалось - изменения касались только внешнего облика, оставляя разум человека. Ни у Элины, ни ее матери ничего подобного не появилось - во время сияния они находились под корнями и землей, где пробыли достаточно долго. Тех же, кто смотрел на многоцветный сгусток пламени в небе, настигла страшная кара - многие перестали быть людьми… Услышав это от девушки, мы с Натой посмотрели друг на друга - по всему, выходило так, что Док прав!

Дни проходили один за другим, и все меньше оставалось надежды на помощь извне. Постепенно они научились находить себе пропитание среди обломков, сгоревших и разрушенных зданий, пробуя все, что только могло служить пищей. Ее стало очень мало, и на ту находились иные охотники. Возникали голодные и страшные стычки - так погибли из их группы еще двое. Тогда мать Элины, ставшая их неформальным лидером, приняла нестандартное решение - уйти из предгорий наверх, поближе к вершинам, где меньше опасность, подвергнуться нападениям собак и крыс. Лесник, так и оставшийся с ними с самого начала, уверял, что там должны сохраниться урочища, где они смогут найти себе пищу. В крайнем случае, он станет убивать животных. У него одного имелось оружие: двустволка и несколько зарядов к ней, которые они берегли как зеницу ока. И, на самом деле, Катастрофа обошлась более благосклонно с лесом у самых вершин хребта. Он был защищен от ураганных ветров высокой грядой скал, и потому уцелел гораздо лучше, чем отдельно стоявшие рощицы. Там обессиленные скитальцы смогли, наконец, обогреться и отдохнуть. Там же нашелся источник чистой воды - они пили ее, обжигавшую своим холодом, как дикие звери… Но вода не могла заменить собой пищи.

От голодной смерти их спас последний из оставшихся парней - лесник, сумев провести скитальцев в более благодатный край, погиб, оступившись в пропасть. Парень, случайно оказавшись среди нагромождения огромных камней, влез на вершину одного из них - и обнаружил на соседнем существо, чем-то напоминавшее оленя. Ему удалось испугать животное, и то упало вниз, сломав при этом шею. Они не задумывались над тем, откуда тот там появился - голодным скитальцам важнее было знать, съедобен или нет, этот неведомый зверь? Главное - пища! Псевдооленя хватило надолго. Животное было съедено практически целиком, изголодавшиеся путники выварили даже шкуру… Мать Элины, методом проб определила, какие растения можно употреблять, без риска отравиться - это добавило в их рацион съедобные корни. Изменения в горах происходили гораздо быстрее, чем в долине. Жизнь возвращалась, но полностью иная... и потому пугающая, и непонятная. На спасение извне никто не рассчитывал - уже всем стало ясно, что произошло что-то, из ряда вон выходящее, и помощи ждать просто не от кого. Болезни, появившиеся хищные звери, стычки с такими же голодными людьми, потерявшими человеческий облик - им пришлось испытать все в полной мере. Бывало, голодать приходилось неделями, тогда от слабости они еле передвигали ноги. Им повезло еще раз - после долгих скитаний, на самом пороге отчаяния и грядущей смерти, они наткнулись на небольшое горное озерцо, в котором сохранилась рыба. Они ловили ее самодельными удочками, острогами, плетенными из веток, корзинками. Там, возле озера, в укромной пещерке, согревая друг друга своими телами и обрывками одежды, они прожили самые холодные месяцы, а всего, считая со дня, когда все началось, прошло уже полгода... К ним прибивались одни, уходили прочь другие. Одни выживали после полученных, жутких ран, другие умирали... Поневоле завязывались быстротечные связи - люди искали утешения в объятиях друг друга. Странно, но не ревности не возникало - хотя нередко случалось видеть, как пары, образовавшиеся вечером, к следующему ночлегу уже выбрали иную половину. Элину спасало от подобной участи лишь заступничество матери - та, как тигрица, была готова перервать горло любому, кто покусится на ее дочь.

С горных вершин они могли наблюдать, как меняется жизнь в долине. На их глазах все покрывалось растительностью, а по ночам они слышали, как где-то по ущельям, в разнотравье, проходят немногочисленные стада переродившихся животных. Они редко охотились - просто не умели, и из рискованных попыток преследований животных по скалам, мало какая заканчивалась удачей. Из-за этого, в группе так и не появилось теплой одежды - они скидывались все вместе, отправляя, кого-нибудь, лучше экипированного, за дровами. В один страшный день половина группы погибла - очередной толчок сбросил на стоянку камнепад. Как только стало достаточно тепло, чтобы решиться выходить из обнаруженной пещеры, мать Элины, после общего совета, решила, что пора отправиться вниз. Она трезво рассудила, что там теперь легче выжить, и, возможно, есть вероятность встретить остатки цивилизации. К этому времени их насчитывалось почти два десятка: несколько мужчин, один из которых хромал и не мог быстро ходить, что затрудняло передвижение остальных, и втрое больше женщин, различного возраста. Кроме Элины, совсем юных девушек не осталось вовсе - все они не выдержали страшных испытаний. Но и очень пожилых, тоже - им еще труднее было вынести ужасы и тяготы нового времени. Однажды, одну несчастную, во время спуска с гор, сбил с ног и задрал страшный зверь, чем-то похожий на медведя. Он разорвал ее на куски, а потом бросился по следам остальных. На их счастье, они успели перебраться на соседний склон, а потом внезапный гул и толчок всех повалил на землю - землетрясение, часто сопровождавшее их среди скал, в очередной раз проявило себя. Чудовище попало в трещину, быстро увеличивавшуюся на глазах, и исчезло там... Это еще больше убедило выживших, покинуть опасные места. Спускаясь в долину, они попали в Предгорье - и оставалась лишь одна ночь среди высоких деревьев и густых зарослей неузнаваемо изменившейся фауны. И они бы дошли, если не лоб в лоб столкнулись с мрачной компаний людоедов… У женщин из оружия имелись лишь обожженные палки, у бандитов - дубины, ножи, а также самодельные луки. Мать Элины, едва увидев некоторых из приближающихся, сразу догадалась, что от этой компании ничего хорошего ждать не приходится. Они бросились бежать. Им и раньше приходилось встречаться с людьми, во многом растерявшим внешние признаки человечности - но от тех удавалось уходить без потерь. Но эти были совсем иными… Они не изменились внешне - они остались прежними, но гораздо более озверевшими, и от них стало уже не так просто ускользнуть. Беглецы уходили от преследования два дня, практически без отдыха. Перед самым бегством, мать Элины устроила перед убийцами преграду - большой костер в ущелье. Мы с Натой снова посмотрели друг на друга - именно его дым мы увидели в горах!

…Банда навалились на стоянку, когда они считали себя в безопасности. Сразу перебили мужчин, а женщин повалили на землю и набросились на них, как изголодавшиеся звери... Элину, на время, спасло только то, что мать успела толкнуть ее в кусты во время нападения. Впрочем, потом ее все равно обнаружили, но, занятые расправой над другими, лишь оглушили ударом палки по голове. Издевательства продолжались все утро, а натешившись, они убили своих жертв и, к ужасу девушки, стали поедать их, еще теплыми… Оставалась только ее мать, которую уже изнасиловали несчетное количество раз, и она сама. Остальное мы знали…

Практически все, кому повезло выжить и дожить до теплых дней, кого-то потеряли на этом жестоком пути. Мы не могли утешить девушку - подобные ситуации, по рассказам Дока, были вовсе не редкость в долине. Разве что, в них не столь часто фигурировали людоеды. И, хоть я и относился к ним с предубеждением, считая, что Док преувеличивает, но смертельная схватка в лесу показала - такое бывает… Этот случай отличался от прочих своими масштабами - погибло столько людей! И тем, что мы видели это своими глазами. До сих пор перед нами вставали обнаженные и изрезанные в клочья трупы несчастных, с явными следами зубов на теле...

Я починил лук Наты, нарезал новых стрел и взялся за изготовление оружия для Элины. Останется ли она здесь, или покинет подвал - девушка должна быть вооружена. Из наших запасов подобрал нож, небольшой топорик, а главное - смастерил еще один лук, считая его самым необходимым оружием охотника нового времени. Теперь уже Ната натаскивала свою новую подругу в стрельбе. На этом поприще, успехи рыжеволосой, красивой девушки были просто ошеломляющими, пока она не призналась, что занималась этим видом спорта почти восемь лет, и достигла некоторых, весьма высоких показателей. Мы могли сами поучиться у нее тому, с какой точностью, граничащей с изяществом и нарочитой небрежностью, она всаживает стрелы в цель. Дротик ей не понравился, зато Элина попросила меня изготовить ей пращу. Я удивился, но просьбу девушки счел уместной - пусть попробует. Сшить из кусочков шкур, искомое, не составило особого труда. Элина набрала несколько округлых камешков и принялась бросать их в ствол дерева, которое мы уже исколошматили своими упражнениями. Камни, с таким угрожающим свистом и мощью, вонзались в древесину, что я невольно пригибал голову… Попадание, подобным образом брошенного булыжника, запросто могло пробить череп любой из крыс-трупоедов. В довершении всего, я сшил для нее новые мокасины и пару широких кожаных браслетов - как защиту рук от удара тетивы, и хранилище парочки метательных стрелок. Последнее предназначалось только для двуногого зверя…

Теперь Элина оказалась оснащена не хуже нас с Натой и могла дать отпор любому врагу или хищнику, вздумай он на нее напасть. Впрочем, оружие - еще не все. Я надеялся, что, хотя бы при встрече с последним, она не оплошает и не растеряется...

Она была невероятно красива! По возвращению домой, Ната помогла ей отмыться, нашла для девушки что-то из своей одежды и, вместе с той, подогнала ее по фигуре Элины. Увидев преображенную Элину, я потерял дар речи… Если Ната, поражала женственностью и скрытой чувственностью, завораживая одним только взглядом своих карих, бездонных глаз, то из Элины била через край ее молодость и свежесть. Отмытые волосы огненной копной были закинуты за спину, в распущенном состоянии достигая колен девушки! Ната сознательно вывела ее в таком виде - знала мою слабость к длинным волосам… У девушки оказались очень тонкие черты лица. В васильковых, живых глазах, светилась энергия и интерес, плохо скрываемый под потупленным взором. Слов тогда у меня просто не нашлось…

Ната оказалась, как всегда, права… Я, продолжая, относится к ней, как к величайшему чуду, дарованному мне судьбой неизвестно за какие заслуги, стал посматривать в сторону нашей невольной гостьи, с плохо скрытым интересом здорового и ждущего самца. Элина быстро почувствовала это и, также, как и Ната, в первое время, принялась кокетничать и дразнить меня, улучая моменты, когда мы оставались одни. Долго так продолжаться не могло. Ната, все видевшая и все понимающая, без всяких предисловий, спросила - когда я, на, что-нибудь, решусь? Как мог, я постарался отвести этот разговор в другое русло, чувствуя угрызения совести...

Как только я увидел, что девушка полностью оправилась от недавних потрясений, мы стали делать вылазки в город - не столько ради развлечения, как для того, чтобы приучить Элину к длительным переходам. Возвращаться в долину мне пока не хотелось - после кровавой схватки в предгорье, угрюмые холмы и редкие уцелевшие стены зданий были даже предпочтительнее цветущих просторов. Мы вместе посетили развалины города, дойдя до обрыва, где я вытащил Нату из пропасти, и где сами едва избежали гибели от нападения огромных кошек. Элина, потрясенная рассказом о наших приключениях, обняла Нату, и та, не ожидавшая такой реакции, вначале с холодностью, а потом и сама, исполнившись внутренней теплоты, прижалась к девушке. Я смотрел на них с улыбкой - мне больше была по сердцу такая дружба, чем неприязнь, которая могла возникнуть…

Элина с недоверием и опаской заглянула в провал - там клубился белесый туман, почти полностью скрывая эту часть города. От былых кустарников и рухнувших строений уже ничего не осталось - сквозь разрывы в тумане мы видели только посверкивающую гладь. Видимо, громадные массы падающей воды полностью затопили землю, на которой мне посчастливилось найти Нату…

- Это невозможно…

- Что? - Ната недоуменно посмотрела на обретенную подругу.

- Невероятно. Такая высота! И вы говорили - поднялись просто по канату? С помощью рук?

- Ну да. - Ната повела плечами. Ей стало невдомек, чему удивлена девушка. Я тоже заглянул в пропасть - и еле сдержался от желания немедленно отойти. Да, страх высоты, как бы там не было, меня не покинул…

- Это не под силу человеку!

Ната вскинула было на нее глаза… и, вдруг, закусила губу. Потом, не заботясь о том, услышат ли ее, тихо произнесла:

- Смотря - какому. Если человеку… Ему - под силу! Мы не обманываем тебя. Это на самом деле, было… именно здесь мы и поднялись.

Элина, с каким-то плохо скрытым испугом в глазах перевела взгляд на меня - и, тоже отвернулась. Мне стало не по себе - обе девочки, не сговариваясь, словно провели черту между собой и мною. И все - из-за этой истории. Я отвернулся… Похоже, проявленная здесь выносливость и сила, сыграла не только в нашу общую пользу. Мне даже стало обидно - что же они, считают, что я перестал быть человеком? Или, действительно, становлюсь похож на…?

Ната, увидев мою реакцию, приблизилась и обняла, ища губы.

- Ты - мой муж. Успокойся…

Элина тактично повернулась.

С каждым днем, я все больше привыкал к нашей новой соседке, и все больше мрачнел, думая о возможности ее ухода в поселок. Я просто не хотел, чтобы она нас покинула… Улучив момент, я сказал об этом Нате. Она долго молчала, и я, потеряв терпение, собрался заняться неотложными делами. Ната остановила меня, медленно кивнув в знак согласия - она тоже думала над этим.

- Значит, ты все решил. Как мужчина и как глава семейства… Да, конечно. Я сама тебе позволила это… Теперь то, что я предрекала, уже не за горами? Ты станешь с ней спать, ведь так?

- Ната!

- Не кричи. - Ната, на удивление спокойно, присела рядышком и провела ладонью по моим губам. - Угар вон вскочил… Станешь. Ладно, пусть так. Все-таки, это ты ее спас, как и меня. Имеешь право.

- Ты говоришь какой-то бред. Ты знаешь, что я не...

- Вот именно. Знаю! Думаешь, я молодая, сопливая девчонка? Но я, не просто молодая... Я опытная - как говорила Карга. Не лги себе, и не лги мне, милый... Что будет - то будет.

- Я не давал тебе повода!

- Не давал. Но тебе и не надо оправдываться. В конце концов - все это, более чем естественно.

- Что естественно?

- Твое желание переспать с ней. Оно просто излучается от тебя, когда ты ее видишь…

- Ты такая грамотная… - я криво улыбнулся. - Мне даже страшно беседовать с тобой. Зачем? Стоит ли, понимать все на свете?

- Я хотела услышать об этом, от тебя самого. Но, не трави себе душу, Дар. Я - твоя… И только твоя! А вот ты… Ты - мужчина. Если при виде молодой и смазливой мордочки у тебя не будет - извини за грубость! - вставать, то это означает только то, что ты становишься старым…

Я усмехнулся.

- Мы с тобой были единственными во всем городе. И, единственными - друг для друга. Пока не встретили Сову и всех других. Но теперь мы уже не одни. И я не имею в виду наш подвал. Твои слова… Когда мне будет столько лет, что я окажусь не в силах выполнять некоторую роль, присущую, грубо говоря, самцу, ты тоже останешься мне верна?

Появилась Элина, и я понизил голос.

- Мы с тобой семья, да? Ведь ты так часто это повторяла… Что я тоже стал в это верить! Хорошо. А как мне быть с той, моей прежней семьей? Я изменяю ей, когда сплю с тобой? Или я изменяю тебе, когда вспоминаю о них?

- Дар!

- …Тебе всего только пятнадцать лет. Пусть, не простых лет, но, тем не менее, пятнадцать. Придет время и твой темперамент начнет требовать совсем иного, а я уже буду не в состоянии его удовлетворить. А вдруг я, к этому времени, не погибну в прерии в лапах хищника, не сорвусь со скалы, не буду убит в стычке - и что? Тебе будет приятно коротать свою молодость в обществе обессилевшего старца? И это тогда, когда все твое естество станет требовать мужчину? И ты хочешь сказать, что ты сможешь этому противиться? И при виде молодого и смазливого парня ты станешь с тоской посматривать в мою сторону… Когда же этот старый, опостылевший человек, даст тебе свободу!

Хлесткая пощечина едва не отпечаталась на моей щеке. Ната взмахнула рукой… и ударила по краешку стола, потом вскочила и, метая молнии в глазах, сухо и гневно произнесла:

- Никогда! Никогда и никто не получит меня! Никогда! А ты…Ты… Самодовольный, самовлюбленный дурак!

- Добавь - старый дурак.

Она закрыла лицо ладонями и бросилась ничком на постель. Элина, увидев эту сцену, тихо вышла наружу.

- Мне потом будет поздно кого-то хотеть… Раз я могу сейчас - я хочу. Но ведь я ничего не делаю для этого - так, или нет? Тебе нужна правда? Да, я хочу ее… Да! И не более. Я не могу нашить себе шоры на глаза. А что ты от меня хочешь? Чтобы я отвел ее в поселок?

- Нет. Ты мне этого не простишь никогда. И я сама не прощу себя, если она попадет в лапы Святоши или его своры. Пусть живет с нами.

Я наклонился к Нате, и развернул ее к себе.

- Знаешь… Давно уже ни с кем не ссорился. В смысле с женщиной. Близкой женщиной. Да еще по такому поводу.

Она грустно улыбнулась и протянула ко мне руки.

- Прости и ты меня… Что я разошлась - сама не знаю? Какое у меня может быть на тебя право?

- Оно у тебя есть. Раз ты моя… жена.

- Не надо, Дар, - тихо попросила она. - Не надо. Я, действительно, всего лишь, девчонка. Если по возрасту - подросток. А получается, что должна думать над такими проблемами, о которых только слышала раньше. Семья, муж, жена - что я об этом знаю? Секс… Да. Про секс я знаю много. Даже слишком. Но он не объединяет навеки. А любовь… Ты многих любил? Не морщись…

- Я не знаю, как тебе ответить. Многих… скажешь, тоже. Если я любил одну, а потом другую, то, что тогда считать настоящим?

- По-моему, всех...

- А это реально? Любить всех... Да, я любил. Но что толку вспоминать об этом?

- Ты с такой горечью говоришь об этом… Неужели, нашлась такая, что не ответила на твои чувства?

- Ната, не сходи с ума. И не делай из меня фетиш…я самый обычный человек, по крайней мере был таковым до Того Дня. И никакие фанатки мне на шею не вешались.

- Извини, я просто пошутила! Мне кажется, неутоленная страсть разъедает. А ты так сказал, что мне показалась… У тебя она была?

- Наверное… Это у всех бывает.

- Не похоже, чтобы ты так говорил про ту, которая тебе просто отказала. Или, ты сам не стал ее добиваться… Это произошло давно? Или… при жене?

Я смешался. С одной стороны, скрывать, что-либо, не имело смысла. С другой, говорить о людях, которые, скорее всего, погибли, мне не хотелось…

- Давно. Раз уж у нас время для откровений, то да. Было. Я страстно желал… одну девушку, но не более того. Думаю, она об этом догадывалась. Но может быть, я и ошибался. Вот и все.

- Что же помешало тебе… вернее, вам, утолить свое желание?

- То же, что заставляло людей долины так смотреть на нас с тобой. Наша разница в возрасте.

Ната пожала плечами:

- Ерунда. Ничего особенного здесь нет. Я знала столько девчонок, ставших женщинами далеко не со своими сверстниками, что, мне кажется, это скорее норма, чем преступление. Тем более, если они сами этого хотели. А вы просто сглупили. Сожалеть о грехе лучше, когда он совершен. Сожалеть о не свершившимся - гораздо больнее.

- Не по возрасту ты… мудрая.

Я предпочел закончить вечер откровений. Вряд ли Ната была так свободна в своих суждениях, не имей за плечами такого прошлого. А может, она была и права…

Ната, в первые дни по возвращении, вначале немного напряженно относившаяся к Элине, вскоре совсем оттаяла. Я видел, что их отношения стали очень близкими. И той, и другой требовалось общение - все же, Нате, хоть и считающей себя взрослой женщиной, не хватало самой обычной подружки. С появлением Элины, жизнь в нашем убежище как бы заново осветилась - живая и энергичная красавица, внесла свежую струю, и даже Угар, которого она нисколько не боялась, быстро признал ее, как еще одну хозяйку. В отношении пса, мы, вообще предпочитали помалкивать - по всему выходило, что он словно почувствовал нашу встречу. А если точнее - способствовал ей… Такие способности у Угара раньше нами не наблюдались, и мы с некоторым недоверием посматривали в его сторону. Что еще мог преподнести мохнатый друг, способности которого и так поражали любое воображение?

Я не помышлял более о том, чтобы посетить поселок - после столкновения во время Мены, у меня остался неприятный осадок, а то, что произошло в лесу, и вовсе настроило на то, чтобы как можно меньше появляться, среди себе подобных. Но я не мог решать это за Элину - только сама девушка могла выбрать, оставаться с нами, или предпочесть одну из землянок возле озера. А для этого требовалось ее туда привести, и дать увидеть все своими глазами...

Из всех знакомых нам обитателей долины, Сова - этот странный индеец, словно сошедший с книг, прочитанных мною в юности! - был бы желанным собеседником, но он не появлялся, хотя и обещал. Я полагал, что он промышляет, охотой, в степи, между Каменными Исполинами и своим типи.

Прошло три недели, с тех пор, как мы привели Элину в свой дом. Она уже освоилась и постепенно глаза девушки стали более живыми, горечь утраты сглаживалась… Однажды, когда я сидел возле входа - с тех пор, как стало тепло, мы старались чаще находиться на свежем воздухе - и грустно рассматривал порванную моими незадачливыми спутницами рыболовную сеть, внимание привлекла настороженная поза Угара. Пес вскочил на ноги и устремил пронзительный взгляд на дальние холмы, туда, где лежала тропа в сторону долины. Я сразу сказал об этом девушкам и принял все меры предосторожности. Мы замаскировали вход и, разобрав оружие, затаились в засаде, готовые встретить чужаков, кем бы они не оказались…

Но это был индеец. Ничего не подозревающий, он спокойно и уверенно направлялся к нашим угодьям, и я едва успел удержать руку Наты, приготовившуюся пустить стрелу в нашего друга.

- Стой! Это же Белая Сова!

- А кто он? - Элина испуганно смотрела на странный наряд гостя.

Я поспешил вкратце ей объяснить историю нашего знакомства. Мы вышли навстречу, кроме Элины, которую я из осторожности пока предпочел никому не показывать на глаза.

- Приветствую моего брата, носящего имя Дар!

- И я приветствую тебя, Белая Сова... Хотя, сказать просто - здравствуй! - куда легче!

Он усмехнулся.

- Пусть мой друг с длинным жалом за спиной не боится подобных слов... Они делают разговор значительнее, и не стоит заменять его ничего не значащим кивком!

- Пусть так, - я не стал спорить. - Я рад тебя видеть. Здесь никогда не бывает гостей из долины: не двуногих, ни четвероногих. Ты - первый.

- Дар сожалеет об этом?

Я бросил взгляд на Нату, пожимающую руку крепко сбитому мужчине, и отрицательно покачал головой:

- Нет. Мы живем далеко… И хорошо, что это так. Нам спокойнее.

Он грустно усмехнулся:

- Вот как? Я слышал, мой брат не так давно говорил о том, что сильно тосковал, когда жил один.

- Не упрощай, - мы поднялись на холм, где я показал ему наши владения. - Видишь, как здесь все мрачно? У вас, в долине, буйство красок, везде жизнь, а здесь тихо и серо. Поневоле станешь думать о том, чтобы не остаться одному… Тем более, тогда, когда я и понятия не имел, что на свете остался еще кто-то, кроме меня.

- Да, Сова, - Ната вмешалась в разговор. - Быть одному так жутко...

- Маленький Ветерок опечалился? Пусть женщина моего брата не знает грусти! - он вытащил из-за пазухи мятый букетик полевых цветов. - Я нарвал их возле последних скал, когда искал дорогу в город мертвых.

Я прикусил губу… Наш общий приятель оказался более внимателен, чем я! От меня моя нежная подруга еще ни разу не получала цветов, а ведь она, как и любая иная женщина, не могла не желать этого...

- Пойдем в дом, охотник, - она пригласила его жестом следовать за собой. - Пойдем! У нас найдется, чем угостить тебя с дороги! А ты расскажешь нам, что нового происходит в прерии и среди людей долины...

- Пошли, Сова, - я потянул его за рукав. - У нас на обед есть кое-что, что, может быть, не заменит тебе свежего мяса, но по вкусу будет не хуже самого лучшего куска из туши овцебыка или крола! Мои девушки выловили несколько рыбин из нашего озера Гейзера. Правда, при этом умудрились испортить снасть и потерять почти все крючки, и теперь я не представляю себе, чем ее заменить?

- Я не ослышался?

- Что? Нет, конечно! У нас на обед жареная рыба!

Сова строго указал мне пальцем:

- Не уводи в сторону, брат! Ты сказал, девушки?

- Ах, вот ты, о чем! Ну да, девушки, а что?

Он недоверчиво посмотрел на меня и, ни слова ни говоря, зашагал к входу, где нас ожидала Ната, ушедшая вперед.

- Мой брат все еще никак не привыкнет к тому, как живет индеец… Ты смеешься над ним?

- С чего бы? Почему ты так думаешь? Вроде бы, я не давал тебе повода так говорить?

- А почему ты намекаешь Белой Сове на его жен? Да, у меня две женщины в типи - ты не можешь смириться с этим? И потому, всегда стараешься мне напомнить об их числе?

- Тьфу ты…- я пропустил его вперед. - Вроде, уже мужик в возрасте, а все в детские игры играешь… Какие насмешки, в самом деле? А тебе я правду сказал.

- И у моего брата, в самом деле, две девушки?

- Ох... Вот ты, о чем… - я только вздохнул, раздосадованный неподдельным интересом охотника к тому, что ему предстояло увидеть. Ната уже возилась возле стола, накрывая его всем, что готовилось в особых случаях - так было, когда мы привели сюда Элину, или, когда сами возвращались из дальних странствий. Она водрузила на доски знакомую флягу, при виде которой у Совы заблестели глаза:

- Огненная вода?

- Ага, сейчас… Нет, дорогой, спаивать несчастных, краснокожих братьев я не намерен, так что в ней ровно половина! Но, кое-что, интересное, ты попробуешь, когда, наконец, сядешь на этот стул и перестанешь терзать меня своими красноречивыми взглядами!

- Он мучает меня, Маленький Ветерок! Любопытство Совы уже не может терпеть!

- О чем он, Дар?

- Я сказал ему об Элине.

- А, понимаю… Ну что ж, удовлетворим его желание?

- Ладно… Придется. Сова, прикрой глаза! А теперь медленно обернись и открой! Ну!

Индеец обернулся и сразу умолк, позабыв обо всем, что хотел сказать. Он смотрел на подходившую к нам Элину широко раскрытыми глазами и лишь восхищенно приоткрыл рот…

- Как! … Как зовут твою новую подругу, Дар!

- О, какой эффект! Спроси ее сам, мой брат, Сова. Спроси, и девушка тебе ответит, если ты вконец не спалишь ее своим орлиным взглядом!

Индеец слегка смутился, но, не отводя взора от Элины, вполголоса произнес:

- Такая красивая… Где ты ее нашел?

- Нашел? Она не вещь, чтобы ее находить. Но ты прав, Сова, мы на самом деле ее нашли. Вместе с Натой. Это произошло после того, как мы покинули поселок и направились в разведку, в горы. Там все и случилось…

Сова развернулся, к зардевшейся от его внимания, Элине.

- Прости меня… Твоя красота поразила индейца, а он встречал немало красивых женщин! Как имя золотоволосой?

- Элина…

Сова зацокал неодобрительно.

- Это годилось в прошлой жизни! Нет, оно тебе подходит, но теперь я даю тебе другое! Огненный Цветок - вот как следует называть самую прекрасную девушку прерий!

Ната толкнула меня в бок, прошептав:

- Учись… Вот, как надо голову кружить, а ты только вздыхаешь!

Она усадила Элину напротив нас и обратилась к Сове:

- Ты совсем смутил нашу девочку, брат Сова. Перестань, пожалуйста. Расскажи нам лучше о том, что нового творится в поселке?

- В прерии ничего не меняется, - он нехотя стал рассказывать, все еще не отводя глаз от опустившей лицо вниз, Элины - Становится больше животных, много добычи, много пищи для всех…

- А людей?

- Людей? Нет, людей не прибавляется. Но Сова не может знать всего - если в горах его брат смог найти такую…

- Прекрати. Ты теряешь голову, Сова.

Ната наложила нам в тарелки обед и пододвинула одну к Сове - Угощайся!

- Но он не видел новичков в разнотравье… Вы - последние.

Элина выпрямилась и тряхнула свои волосами так, что они огненной лавой рассыпались по ее плечам, заставив его вновь вздохнуть от восторга.

- Линка, перестань! Не кокетничай, ты и так сводишь нашего гостя с ума!

Сова улыбнулся.

- Пусть Маленький Ветерок не беспокоится. Индеец знает, как он должен вести себя в семье своего брата. Но позвольте ему насладиться тем, что видят его глаза!

- Смотри, не ослепни…

- Ладно, Ната, перестань тоже. Оставь его в покое. И ты, Лина, не молчи, словно в рот воды набрала. Это наш друг - Белая Сова. Единственный и последний, в своем роде, индеец, появившийся в наше время и в этом месте после всего… Кстати, приятель, а когда ты нас познакомишь со своими женами?

- Мой брат потерял память? Разве Белая Сова не приводил его в свой типи?

- Ты приводил только нас. Меня и Нату. А теперь нас тоже трое. И вообще, мог бы привести их с собой, велика ли радость, сидеть в хижине и дожидаться, пока ты шляешься неизвестно где?

- Ты все смеешься, мой брат… А Огненный Цветок не умеет говорить? Еще не слышал, чтобы она сказала много слов в нашей беседе!

- Мне нравится имя, которое ты мне дал…

Сова захлопал в ладоши.

- Хао! Голос Огненного Цветка так же хорош, как и она сама! Жаль, очень жаль, Белая Сова рад был бы встретить эту девушку раньше его брата! И тогда бы он хвастался ею перед своим другом - Даром!

- Но меня нашел он… Я рада этому и хочу остаться с ними. Здесь! - она указала на меня и на Нату. Я про себя усмехнулся - она достаточно красноречиво ответила индейцу на его скрытый вопрос…

- Значит, мой брат тоже обзавелся второй скво? А кто говорил, что иметь еще одну женщину в постели для него слишком непривычно?

Я закусил губу. Элина, вспыхнув, повернулась к очагу. Ната, чуть помолчав, вздохнула и примирительно промолвила:

- Белая Сова хочет есть после дороги. Хватит говорить о женщинах - они все о себе знают сами. А насчет второй жены - она не жена ему, Сова. Она просто живет с нами, и вольна сама решать, какую ей избрать судьбу.

Он вопросительно посмотрел на меня, я пожал плечами, давая понять, что тема исчерпана… Сова склонился к моему уху и прошептал:

- Мой брат Дар - счастливый человек, у него целых две красивых девушки в доме… И он до сих пор не решил, стоит ли ему обзаводиться второй женой? Разве мой брат слеп? Она ведь все равно станет ею!

- Это даже не обсуждалось, Сова.

Я отмахнулся от индейца и предложил отведать поджаренной на вертеле рыбы, которую выловили девушки на заре из озера. На удивление, зубастая и вредная помесь щуки с муреной, оказалась необычайно вкусной - мясо так и таяло во рту!

- ...В прерии появились новые звери. Они крупнее, чем овцебыки, редко ходят стадом, но и поодиночке очень сильны. Раньше Сова назвал бы их зубрами. Не знаю, откуда они могли появиться, но величина и сила последних слишком велика! Они не бояться даже волков и способны принять бой с любым хищником в долине! Самый высокий из нас не достигает головой до холки животного, а его рога куда шире, чем размах рук Стопаря! Нрав у них злобный, если захотят кого-то убить - будут преследовать так долго, пока не настигнут.

- Откуда в нашем районе зубры?

Сова сделал неопределенный жест:

- А почем знать индейцу? Я же сказал - они только похожи на них. Но не полностью. А размер, скорее подходит к носорогу.

- Зубры… Носороги… Так что именно?

Сова захлопал глазами, а потом в сердцах бросил:

- Носороги... Какая разница? Бизоны!

Мы все рассмеялись. Ната, не без юмора подметила, помешивая деревянной ложкой подливу:

- Сова, ты бы, наверное, прыгал от восторга, появись сейчас в прерии бизоны. Вот тогда мы точно признаем тебя настоящим индейцем! А слонов еще не замечали? Пора бы...

Сова улыбнулся, не обижаясь на ее слова:

- Слонов нет. Бизонов, к сожалению, тоже. Но если бы были - охота на них, без лошадей, невозможна. И напрасно Маленький Ветерок хочет укусить Белую Сову… Да, эти животные очень велики для нас. Мы на них не охотимся - хватает иной добычи. Овцебыки, джейры, кролы, на болотах и возле рек - черепахи…

- А если, не поодиночке? Вырыть яму, на тропе, а потом, всей кучей…

Он отрицательно кивнул, принимая из рук Наты угощение:

- Ты не понимаешь, как тяжело договориться даже двум охотникам. А собрать целую группу - вообще невозможно. Никто никого не хочет слушать, все считают себя самыми умелыми и умными. Каждый предлагает свое и не соглашается с другими. И, знаешь, мой брат, Белая Сова тоже привык бродить и охотиться по прериям самостоятельно.

- Но ведь у Белой Совы есть его подруги?

Мягкий, певучий голос Элины прозвучал во второй раз за всю беседу, заставив нашего гостя отложить надкусанный кусок.

- Да. У меня есть две скво. Но я не люблю подвергать их опасности, которая живет в разнотравье. В одиночку, Белой Сове, легче и быстрее передвигаться среди зарослей, выслеживать и преследовать добычу...

- А они не против того, что Сова уходит без них? Ведь им, наверное, тоже хочется побродить по прериям?

Я видел, что индейцу понравилось, как Элина назвала степи. Он постоянно употреблял свои наименования для всего, что нас окружало, что порой вносило некоторую сумятицу и путаницу в определении привычных глазу мест. Девушка, не дожидаясь пока он ответит, налила смесь из горько-кислых, пряных трав и подала ее Сове.

- Пей! - я кивнул ему. - Пей, не морщись. На вид не очень убедительно, зато по вкусу… Ручаюсь, ты такого еще не знаешь!

Сова молча выпил. Его лицо вначале чуть заметно скривилось, затем он сделал широкие глаза и расплылся в восторге:

- Хао! Что это?

Я самодовольно указал на девушек.

- Они. Одна - нашла, другая - придумала. Вот так, мой брат. Есть польза оттого, что по степи можно бродить не только одному! Это травы, они их настояли, и получилась такая вот интересная вещь. Огонь струится по жилам и появляется уверенность в своих силах.

- Мой брат прав, это так. Сова чувствует перемену! Налей мне еще!

Я не успел попросить Элину об этом, она мигом принесла всю бадейку с напитком.

- Элина заботится о тебе, Белая Сова. Ты ей понравился!

Индеец вздохнул:

- Мой брат смеется над своим гостем... Все, что предлагают руки такой девушки, становится волшебным! Не будь... Не живи она в твоем жилище - Белая Сова предложил бы Огненному Цветку поселиться в его типи!

Возникла некоторая пауза… Мы все ожидали ответа девушки. Лина чуть заметно улыбнулась, но отрицательно мотнула головой:

- У меня уже есть дом. Он здесь. Спасибо Сове за приглашение… Но, если вырвать Огненный Цветок из земли, где он растет - он перестанет цвести!

Я, напрягшийся вначале, выдохнул с облегчением - во второй раз индеец, почти не утаивая своих желаний, предложил нашей красавице свою руку - и она вновь ему отказала. Я очень надеялся, что третьего приглашения не последует… и что отказ связан со мной, а не только потому, что она еще не решила, где будет жить дальше!

- Ты придешь на праздник Мены?

- А? Что?

Сова ткнул меня рукой в плечо:

- Через несколько дней в поселке опять соберутся жители долины. Будет большой обмен.

- Или - большой обман. Я не забыл, как он проходил в прошлый раз.

- Будут почти все, - он хладнокровно пропустил мимо ушей замечание. - Во всяком случае, те, кто поблизости, точно придут. Они принесут шкуры, сушеное и вяленое мясо. Даже оружие! В прерии есть мастера, способные сделать для себя не только палицы и дубины. У многих появились луки, Стопарь кует ножи и топорики, некоторые последовали примеру Маленького Ветерка - и носят с собой дротики. Женщины копают съедобные коренья и плоды. Рыбаки у озера ловят рыбу, на крючки, которые тоже мастерит кузнец… Голода уже нет, Дар. Голодает только ленивый! Кто-то притащит то, что сумел найти на месте прежнего жилья, то, что откопал среди костей… А кто-то - будет торговать тем, что сумел сохранить с прошлых времен. Тебе, - он обвел рукой наше помещение. - Есть, что принести на торг. Таких богатств нет ни у кого в долине!

- А надо ли? Видел бы ты свои глаза, когда сам сюда спустился! Но тебе мы верим… А остальным? Узнают о них другие - здесь будут все! И им нелегко станет отказать...

Сова предупреждающе поднял руку:

- Мой брат! Белая Сова никогда и никому ничего не скажет о том, что видели его глаза! Это - твоя добыча. Многие пытались найти подобные хранилища. Кому-то везло, кому-то - нет. Но Сова не помнит ни одного, кому бы такой склад пошел на пользу. Людям долины незачем знать о вашем богатстве. Ты можешь спокойно нести в поселок то, что считаешь нужным. Главное - суметь уйти после Мены так, чтобы никто из охотников не смог взять твой след! Но в поселке нет настоящих следопытов, - он пренебрежительно отмахнулся. - А прерии знают немногих, кто смог бы пройти по следам…

- И один из немногих, это - наш друг?

Сова с признательностью посмотрел на Элину:

- Огненный Цветок прав. Но ваш друг не нуждается в сокровищах этого жилища! А остальным не нужно о нем знать. Неси на обмен то, что у тебя в избытке, меняй на то, что найдешь нужным… Так все делают. Кроме того, ты познакомишься с другими охотниками. Сова надеется, что в поселок придут Ульдэ, Травник, возможно, появится Леший… И многие другие. Это не лишнее, если учесть, что ты собираешься охотиться в прериях. А ты придешь в них - так говорит сердце индейца! Случайная пара дружеских рук не помешает в трудную минуту. Ты уже приобрел новых друзей - Чера и Шейлу. А Сова не всегда может находиться рядом со своим братом!

- А ты сам пойдешь на торг?

- Да. Я как раз собирался идти в поселок, но решил сделать крюк, чтобы предложить это моему другу.

Я присвистнул - ничего себе, крюк! От жилья индейца и до нас, не один день пути! И то - учитывая скорость индейца! А еще и от типи, до поселка!

- Мой шатер сейчас гораздо ближе к Каменным Исполинам, - Сова заметил наше удивление. - Я перенес его недавно, поближе к последнему озеру, там меньше бродит охотников и больше непуганой дичи. Но главное - не это! Теперь между нами всего четыре дня! Сова много бродил среди скал - искал проход. И… Ты можешь поздравить его - индеец нашел дорогу среди скал!

Мы с Натой вскочили и бросились обнимать Сову. То, что не удалось мне, и о чем мы постоянно жалели, теперь стало решенным делом - а ведь такой проход сокращал дорогу в прерии больше, чем вдвое! Ната захлопала в ладоши, буквально расцеловав смутившегося индейца. Проход в скалах избавлял нас от очень опасного пути через низину, и, утомительной дороги - вдоль берега Синей!

Мы пересмотрели вместе все запасы, индеец посоветовал взять с собой то, что не сильно бросается в глаза. Он выбрал несколько небольших ножей, благо их у нас было в достатке, пару одеял - их следовало заменить более крепкими, хоть и тяжелыми шкурами, и, несмотря на мое негодование, пренебрежительно отмел консервы.

- Не стоит вспоминать о мертвом мясе, когда вокруг полно живого! Это верный способ привлечь к себе внимание, все поймут, что у вас в городе, действительно, есть склад!

Но я все же решил взять с собой несколько банок, добавив к ним еще и парочку с консервированным соком. Для пробы, мы вскрыли одну из оставшихся, не пропало ли? Наши опасения оказались беспочвенны. В постоянном, слегка влажноватом и прохладном воздухе хранилища, ничего не испортилось. Правда, у некоторых сроки хранения почти закончились, но мы рассчитывали на то, что не станем так долго их держать без употребления. Была и уверенность, что те, кто их увидят, не станут обращать на это внимания! Сова с иронией заметил:

- В этом вся сущность белого человека… Сплавить под шумок вещи, уже не годящиеся прежним владельцам. Да еще и под видом, чего-то, особо ценного! Но индеец не станет тебе мешать.

- И правильно делает. На то и белые - чтобы краснокожий имел возможность хоть кого-то укорять. А если честно - ты, хоть и прав отчасти, но все же не совсем. Эти банки или одеяла ценны не сами по себе - но тем, что они символизируют. Это - как память о прошлых, куда более обеспеченных и лучших днях. Но что до них моему не цивилизованному брату?

Помня свое обещание, мы вручили Сове внушительный набор подарков. Он не стал отказываться ни от чего, хотя я заметил почти полное равнодушие к принесенному сахару или средствам гигиены. Зато при виде оружия индеец оживился, и с видимым интересом стал рассматривать нож, к которому мои девушки еще ранее сшили удобные и крепкие ножны из шкуры свинорыла. Я также протянул Сове несколько десятков гвоздей - как оказалось, наиболее ценный товар из тех, что ходили в долине по рукам. Из них умельцы изготавливали наконечники для стрел - не я один до того додумался… Пока еще никто не смог изобрести ничего более подходящего - хотя уже появлялись попытки заменить железо костью или ракушками, собираемыми на отмели. Кости казались даже острее, но часто ломались при попадании в цель, ракушки годились лишь на мелкую живность. Гвозди можно было раскалить в огне и придать нужную форму, более-менее обстучав, чем либо, тяжелым. Наиболее лучшие наконечники выходили у Стопаря - этот могучий старик имел опыт кузнечного дела и сейчас стал воистину незаменимым…

Несмотря на возражения индейца, Ната вручила ему и несколько мотков ткани - для женщин. Сова только недовольно пробурчал себе под нос, но, под укоризненным взглядом Маленького Ветерка стушевался и умолк. Хотя... может быть, сыграло свою роль и то, что его попросила принять подарок Элина.

В дорогу собрались быстро. На этот раз нам не нужно было тащить с собой столько припасов, как раньше. Ната быстро научилась готовить сушеное мясо-пеммикан, по более удобному способу, показанному ей Диной и Ясной Зорькой, и теперь у нас всегда лежал наготове запас этого незаменимого для походов продукта. Девушки испекли груду лепешек с травами и пряностями, благодаря которым те тоже долго не портились. Одежда для путешествий особых забот тоже не требовала - прошли времена, когда человеку казалось мало иметь меньше одной пары штанов, или сапог… А мы, так вообще могли считаться Рокфеллерами - зная, что у каждого в мешке лежат запасные мокасины и одежда. За этим следила Элина. Ната, на правах старожила, поручила ей эту обязанность, и та следила за вещами неукоснительно. Кроме того, после очередного потепления казалось лишним нести теплые куртки. На ночь нам вполне могло хватить наших одеял, которых не признавал индеец, предпочитая обходится шкурой перерожденной крысы - та грела лучше и не промокала на влажной почве. Со временем - если удастся переубедить брезгливость Наты! - я собирался тоже обзавестись подобной подстилкой. Лишь бедному Угару жара доставляла некоторые неудобства, но он стоически их терпел, или делал вид, что терпит. Его меховая шуба облезла клочьями, и Ната уже начинала сердиться, на ни в чем не повинного пса, постоянно выметая из всех углов клочья черной, кучерявой шерсти. Ее стало так много, что мы заполнили ею одну из наволочек.

Вместе с индейцем мы очень быстро прошли и городские руины, и степи, отделяющие наше жилище от Каменных Исполинов. Миновали овраг, ставший, по-моему, с Натой мнению, намного шире прежнего. Элина промолчала - она видела его впервые, а индейцу не с чем было сравнивать. Я вообще сильно поразился, как ему удалось нас так быстро найти среди городских сопок. Сова, пожав плечами, указал на песок под ногами и кратко добавил:

- Следы.

- В городе?

- Ты рисовал план. Называл приметы. Сова запомнил. Потом видел дым…

Теперь уже я пожимал плечами… Все казалось верным, но, будь я на месте индейца - не ручаюсь, что смог найти его жилище в столь короткий промежуток времени.

Вскоре мы подошли к стене. Я во все глаза смотрел на скалы - их высота и крутизна не позволяли и предположить, что можно преодолеть эту преграду как-то иначе, чем обладая крыльями! Однако Сова поднырнул куда-то под камни, ужом пролез меж двух, почти сдвинутых вплотную массивных валунов - и, через минуту, уже стоял на вершине одного из них, делая выразительный жест рукой. Сам Сова спрыгнул вниз и пошел первым, освещая дорогу факелом. Как индеец сумел обнаружить этот, практически неприметный лаз - это было выше нашего понимания... Но он существовал, и, через него, обтирая спинами холодные камни, мы вскоре вышли на ту сторону - прямо в прерии. Что и говорить, что на выходе, Сова еще раз получил кучу благодарностей за такой подарок - отверстие меж скал очень и очень упрощало нам жизнь! Я постарался хорошенько запомнить местность - возвращаться следовало тем же путем. Мы не стали сворачивать в сторону жилища индейца - Сова коротко заметил, что женщины будут ждать уже в поселке. Заночевали в одной из множества больших выемок-ям. Сова пояснил, что это лежбища крупных животных и в них не стоит опасаться появления прежних хозяев. В селение у озера намеревались подойти ко времени, когда солнце поднимется над вершинами деревьев. Позавтракали на ходу. Сова торопил - следовало прийти пораньше, чтобы иметь возможность и уйти - засветло. Кроме того, так поступали все охотники и бродяги, оставаться в поселке на ночь никто не решался, памятуя о нравах, там царящих...

На ночевке я рассказал ему о стычке в предгорье. Сова и раньше допытывался о том - откуда у нас Элина? - вот вечером я и посвятил его во все подробности. Узнав о том, что предшествовало ее появлению, он сильно помрачнел...

- Мой брат сказал - их восемь? И вы больше никого не встречали? Такого еще не слышали в долине... Док много болтает, и, не всегда правду, но в одном он искренен. В прерии есть плохие люди… Так было всегда, так будет и впредь. Людей не переделаешь. Но, такого мы еще не слышали! Не встречалось еще людоедов среди тех, кто остался среди живых! Мой брат великий воин - но я не вижу доказательств его подвига? Он должен был принести с собой скальпы убитых врагов!

Мы тактично промолчали - подобное нам просто не пришло в голову. Я невольно задумался - а хватило бы мне духу, содрать кожу с головы только что убитого человека? Ответить утвердительно, как-то не получилось…

Сова больше не распевался соловьем о вольной жизни среди прерий - услышанное от нас, здорово озаботило индейца, заставив его самого задуматься о многом. Ну а мы… Мы просто смотрели на звезды - благо небо было усеяно ими так, словно наверху, не жалея, раскидали множество ярчайших точек, где едва осталось место для самой основы. И я не задавался в тот момент думами шамана. Со мной рядом две прекрасных девушки, с которыми я делю еду, кров, дорогу и саму жизнь. И это куда значимее всех чужих проблем! Наверное, так иной раз выглядит счастье….