Глава 15

…Весь день у меня все валилось из рук. Измучившись ожиданием, я бросил бесполезные попытки думать о чем-либо другом, кроме предстоящей ночи. Невероятное спокойствие Наты, относящейся к предстоящему, как к чему-то, вполне нормальному… Молчаливая покорность Элины, старательно избегающей встречаться со мной глазами… И полный сумбур в голове у себя самого! Я прекрасно понимал логику Наты, осознавал практически безвыходное положение юной красавицы…и, в итоге, измучившись собственными моральными терзаниями, ушел вместе с Угаром на поиск и заготовку дров. Наши запасы топлива довольно быстро уменьшались, несмотря на то, что в подвале особой нужды в обогреве не существовало - скорее, наоборот. Просто, мы привыкли не жалеть воды - купались при каждом удобном случае. «Баню», разрушенную землетрясением, восстанавливать не стали - после последних толчков я опасался устраивать излишние перегородки в подвале. Напротив, все наши богатства складировались в самом дальнем углу - с тем, чтобы ничто не мешало покинуть убежище при малейшей опасности. Мылись, как и раньше, в бочке, благо завесить ее ширмой не составляло труда. Ната разводила огонь в очаге, ставила ведра, и, кто-нибудь, из нас, начинал плескаться, поднимая пенные шапки из мыла и шампуни. Я был очень доволен тем, что запасы этих средств пока еще имелись в изобилии. Тем, кто лишился всего и лишь иногда позволял себе купание, в долине, приходилось пользоваться золой и жиром, вытапливаемым из туш животных. Это подобие мыла, сделанное кустарным способом, едва ли годилось для своих целей. Но иного не имелось, и мы с Натой лишь гадали, чем сможем заменить наше, когда и оно закончится.

Чтобы добыть горючее, приходилось уходить далеко. Обломки досок, куски деревьев, изломанные полы или оконные рамы - в ход шло все, что можно порубить и унести с собой, на спине. Все-таки, я приучил Угара к подобной ноше - сделал упряжь типа индейской волокуши, и накидывал ее на пса, заставляя помогать по мере его собачьих сил. Он тащил полозья с грузом по земле, громко выражая свое возмущение, но и особо не сопротивлялся, видя, что я остаюсь непреклонным… Так как сила у пса приличная, он мог утащить на волокуше, в три-четыре раза больше, чем я - на своем горбу. Но чаще я оставлял его свободным, на случай появления крыс. Урок, полученный у реки, не мог забыться так скоро.

Я наготовил несколько охапок - наткнулся на выброшенный последним толчком целый штабель досок. Их оказалось так много, что я подумывал о том, что в следующую ходку придется позвать с собой одну из девушек - помочь с доставкой. И сразу отказался от такой идеи - Ната готовила ужин, а с Элиной… Однако, следовало унести хоть часть, пока они окончательно не превратились в труху, под воздействием воды и жаркого, багрового солнца. Мы вернулись с Угаром обратно. На подходе к холму, я услышал голоса и приостановил пса. Угар оставался совершенно спокоен - это означало, что они ему знакомы. Прислушавшись, я и сам разобрал, что эти звуки принадлежат мягкому тембру Наты, и звонкому - Элины. Девушки стояли на другой стороне и о чем-то говорили меж собой. Я сбросил поклажу, оставив Угара охранять, а сам, заинтригованный, незаметно подкрался ближе…

- Я сделаю все, что от меня требуется, Ната…

Элина произносила слова устало и тяжело, словно на ее плечи был положен тяжелый груз, который она не могла скинуть. Мне сразу стало не по себе...

- С камнем на сердце? Мне не нужно жертв, Лина. Так же, как и ему. Но я, честное слово, не хочу, чтобы ты ушла от нас в долину... К кому бы то ни было!

- Я ведь уже на все решилась...

- Она решилась... Звучит, как приговор. Кому нужно такое решение? Мне, ему? Ну да, ему - нужно… Но не так, как ты представляешь. Я знаю Дара совсем немного, но достаточно, чтобы представить реакцию на твой тоскливый вид. Хочешь, чтобы он опять ушел в руины?

- Ната, чего ты от меня еще хочешь?

- Чтобы не жалела себя!

- Жалела? Что, мало того, что я во всем согласилась? Я и так, словно в тумане, от тебя и твоих слов. Нет, это просто бред, какой-то... Ты хоть сама понимаешь, о чем говоришь? Что еще нужно, чтобы вы оставили меня в покое? Что?

На некоторое время наступило молчание. Послышались тихие всхлипывания и успокаивающий голос Наты:

- Не нужно, Лина… Не плачь. Если все так плохо - мы проводим тебя к людям. Там ты сама выберешь, с кем будешь счастлива… Если захочешь. Но так - не нужно.

- Лучше б он меня... не спрашивая. Хоть не стоять здесь, как побитая собачонка, не решать нечего самой!

- Ты, действительно, этого хочешь? Эх, Линка… Нет в этом ничего хорошего, я клянусь тебе! Нет! И знаешь…я расскажу, как это бывает. Когда пьяные и отвратительные морды склоняются над твоим телом, когда злые и грубые руки рвут тебя в разные стороны… А кто-то стоит в очереди, желая поглумиться следующим. Когда бьют смертным боем, только за одно, нечаянно вырвавшееся слово, косой взгляд, за мысли, которые хранятся в твоей голове! А потом, ты приходишь в себя, вся в крови и синяках, с горящими внутренностями и избитым лицом! Не желай себе такого, Элинка… Что угодно, только не это! - Ната, очевидно сделал паузу… - А что до остального... Не хочу недоговоренностей и недомолвок. Тебе нравится Дар, я вижу. И не настолько уж сильно ты против того…чтобы потерять с ним девственность, ведь так? Просто ты не можешь смириться с тем, что я нахожусь рядом и знаю об этом. Ведь так? Что я тоже остаюсь здесь, а ты не представляешь себе, как потом нам быть вместе? Но, как иначе? Как? Уйти мне? Молчишь... А тебя я не отпущу... сама. Потому, что он любит… Ведь он любит, Элина, и тебя, и меня! И не хочет делить и выбирать в пользу, кого-либо… Ты все представляла себе несколько иначе, но, было время, так же представляла и я! В смысле, совсем не так, как это случилось со мной.

- Дар мне рассказал о тебе…о том, что с тобой случилось. Прости меня, Ната. Я совсем растерялась…

- Я не виню его - это, к сожалению, или к радости - естественно. Для мужчины. Пойми - самцы, как не грубо это звучит, в природе своей таковы, что все время стремятся обладать новыми самками. В них это заложено генетически, пытаться идти против - бессмысленно. Не зря и не случайно, почти миллиард людей исповедовал религию, разрешающую мужьям иметь по несколько жен. А если копнуть, поглубже? Ладно, даже не беря их во внимание... Ты знаешь, сколько сейчас в долине молодых женщин и девушек? Док и Сова как-то подсчитали, может 6ыть, не совсем точно, но приблизительно - на каждого здорового мужчину, приходится по четыре-пять женщин! И что, ты думаешь, при таком соотношении, найдутся такие, кто способен сохранить верность своим первоначальным избранницам? Полная утопия! А кто гибнет в первую очередь - охотники! А значит - мужчины! Кто принимает первый удар? Опять мужчины! Кто рискует собой, чтобы достать еду и шкуры, для женщин, вроде меня с тобой? Снова они. Вернее - Он. И это не прибавляет их числа, напротив. Линка, солнышко, не переживай так... Рано или поздно, через это проходит любая девушка. Твой случай не самый худший. Я не представляю себе больше жизни без Дара… но я просто девчонка. По возрасту - дочь, а не подруга. Это обстоятельства свели нас вместе, а полгода назад я и в мыслях не могла себе представить, что моим избранником станет человек вдвое старше! И пусть, что я готова отдать ему свою душу - он все равно, приведет в дом, кого-нибудь, когда мы переселимся в долину! Просто потому что он - взрослый…Женщины станут виться вокруг, и он не устоит. Я, наверное, гадкая и расчетливая, но я знаю тебя и не хочу узнавать другую… соперницу. В тебе я ее не вижу. Вот почему я так хочу, чтобы ты осталась с нами.

- Я…я тоже…

- Вот видишь. То, что ты его не любишь - что ж, это естественно… Да, я повторюсь - он намного старше и вряд ли ты увидишь в нем того, о ком мечтала. Но это можно вытерпеть. Да и не совсем он тебе безразличен... Или я не права?

- Я не знаю, - Элина запнулась. - Я вижу тебя с ним, слышу ночью…и даже ревную. А когда он тебя целует - злюсь… Но, если он касается меня - мне становится страшно. И я хочу убежать, провалиться, хоть под землю! Ната, научи меня, что делать? Я боюсь его оскорбить, боюсь, что не смогу, себя боюсь!

- Ничего, - Голос Наты стал несколько глуше. - Оставайся такой, какая есть. Он сразу почувствует любую фальшь, так что не надо притворяться.

- Но как же мы… потом… сможем быть вместе? Как?

- Линка… Ты ведешь себя, словно истеричка. Да так же, как и сейчас. Только спокойнее, без этих надрывов и соплей. Поверь, я не желаю себе другой подруги. И то, что мы станем спать в одной постели - это можно пережить. Спит же Сова со своими женами? А я не заметила, что Дина косилась на Зорьку, или наоборот.

- Это они…

- А чем мы отличаемся от жен индейца? Значит, они способны жить в мире. Что мешает нам? Не пытайся искать истину там, где ее просто нет. Другое время - другие правила...

- К ним нельзя привыкнуть. Ты смогла бы сама? Вот так, сразу?

Ната некоторое время не отвечала. Потом ее негромкий голос произнес:

- Нет. Не сразу. Может быть, я вообще бы никогда не смогла. И просто ушла в прерии…с кем-либо другим. Или - одна. Но знаешь, я больше ни о чем не жалею. Ни о том, что произошло со мной раньше, ни о том, что происходит сейчас. Ты прости меня - это злая откровенность. Но тебе меня не понять… Ты никогда не видела, как избитых, сломленных девчонок, бросают на стол и целая толпа зверей, на двух ногах, делают с ними все, что хотят. А я не всегда оставалась зрительницей... Я предпочитаю этого не вспоминать, и мне ничего не жалко. И никого. Когда мы тебя встретили… это не Дар выпустил первую стрелу. Это я, потеря от ненависти разум, едва не обрекла нас на гибель. Нам тогда просто повезло, а также и тебе… Может быть, я и есть - маленькая сучка, как сказал Белоголовый. Пусть. Я согласна. Я злая. И я сучка… Но только с одним человеком я могу быть иной и отдам ему всю свою нежность и любовь, а если понадобиться - и жизнь. И мне не нужно много раздумывать над тем, чтобы решиться. Она и так принадлежит ему. Он вытащил меня с того света - ты знаешь, как это было. Ты ревнуешь… А я - нет. Что значит эта ревность, по сравнению с тем, что он останется со мной? Ничего.

- Но ты будешь меня ненавидеть...

- Нет. Я буду тебя любить. Так же, как его. Раз он избрал тебя - тогда, это и мой выбор. И откуда тебе знать, только ли он так решил?

- О чем ты?

Я услышал, как в ответ Ната что-то зашептала, а потом до меня донесся удивленный возглас Элины:

- Ната?

Девушки вроде как умолкли, но я мог поклясться, что они продолжают перешептываться. Во всей округе, на расстоянии десятков километров, никто не мог их услышать - и, тем не менее, нашелся какой-то секрет, который они не стали доверять даже ветру… Я спустился к подножию холма, подобрал вязанку и разбудил, прилегшего отдохнуть, Угара. Потом, нарочито громко стал выговаривать псу за несуществующие вины - и шорох мягких тапочек за спиной указал на то, что девушки пришли на зов…

…Мы искупались по очереди - пришлось несколько раз сходить за водой. Я больше не уходил, когда Ната расчесывала рыжеволосую подругу. Огненный Цветок - прозвище, данное ей, Белой Совой, шло девушке, как нельзя лучше. Нимб, ставших после мытья пушистыми и пышными, кудрей над головой, делал ее и впрямь похожей на цветок. Особенно выделялись на загорелом лице ослепительные глаза василькового цвета. Сказать, что очень красива - ничего не сказать… Не напрасно индеец потерял дар речи, когда увидел ее в первый раз! И кто бы смог удержаться от мысли прикоснуться к ней - и от мыслей, подобных тем, что обуревали меня самого...

Ната, пользуясь самой придуманным способом, нанесла на нежную кожу девушки травяную маску, приказав той сидеть смирно и не снимать ее в течение часа, после чего занялась собственным лицом. Таких приготовлений раньше в нашем подвале я не замечал - и все более терял голову, понимая, что они означают. Меня они старались избегать, а я - не путаться у них под ногами.

Вечером долго не ложились спать. Предупрежденный еще с прошлой ночи Натой, о том, что нас всех ожидает, я не знал, куда себя деть… Все так же, боясь встретиться глазами с Элиной, сдержанно разговаривая с Натой. А стоило Нате отойти, хоть на пару шагов, как краска смущения заливала лицо остающейся Элины. Когда рядом находилась другая девушка, а отходила Лина, я не знал, что сказать Нате. Находясь вместе, в одном замкнутом помещении, мы словно избегали друг друга. В итоге, Ната, почти силой, заставила нас сойтись посередине комнаты.

- Присядьте.

Она настойчиво, сначала меня, а потом и Элину ухватила за рукава и заставила усесться рядом с собой.

- Так и будете бегать друг от друга? Дар, не надо притворяться. Линка, перестань уводить глаза! Конечно, я не так все делаю... Совсем не так. Но и я не знаю, как поступать в таком случае, как наш! Но поверьте мне, не надо все усложнять. Ведь это естественно и должно было случиться, рано или поздно. Не трясись так! - она укоризненно посмотрела, на давившуюся нервным смехом, Элину.

- Ната! - попросил я пересохшим от волнения голосом. - Это, на самом деле, бред какой-то. Не обижайся, но быть сводней, тебе не идет. Просто оставь нас, на несколько минут. Пожалуйста…

Она согласно кивнула и, набросив на плечи куртку, вышла наружу. Угар увязался вслед за ней. Мы остались с Элиной. Я, хоть и выпроводил Нату, не знал, что сказать... Молчание нарушила сама девушка:

- Сколько тебе лет?

- Ты еще не спросила ее? Хотя, зачем? За сорок...и далее.

- Так странно... Никогда не думала, что мой будущий муж... мужчина, окажется настолько…опытнее.

- Это имеет значение? - у меня, по-прежнему, сводило горло, и я едва подбирал слова. - Хотя, что я спрашиваю... Лина... Я ведь не слепой, и все понимаю. Ната, конечно, мне говорила, но... Ты ведь этого не хочешь?

- А у меня есть выбор? Не знаю… Я не могу так, как Натка. Она прямая, что на сердце, то и на языке. А у меня слова застревают... И я боюсь.

- Меня?

- Нет. Просто боюсь... того, что будет. Пойми меня, пожалуйста, Дар. Ты такой взрослый, у тебя были женщины до нас, а у меня это впервые... И я совсем, совсем не так себе это представляла! Конечно, я вовсе не так наивна, как кажусь вам с Наткой. Но и расставаться с этим незнанием мне нелегко.

Она отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть мне в лицо.

- Я не хочу тебе лгать…и говорить, что я этого не хотела… Но и сказать, что…я совсем запуталась! Наверное, просто пришло время расстаться с невинностью. Я ведь не ребенок, какие-то желания уже приходили ко мне… Особенно, после того, как я поселилась здесь, с вами. Я ведь все слышала и видела - то, что вы делали, когда думали, что я сплю. Не специально - так получилось. Но я не могла и подумать о том, что это будет происходить вот так… на соседней кровати. И, еще… - Элина вдруг подняла голову. - Ты не тот, кого я желала видеть на этом месте! Нет, я не то говорю, извини … - ее внезапная решительность снова исчезла.

- Понимаешь, я представляла это…с кем-то, иным. Первым, и последним должен стать любимый… Я, наверное, огорчу, сказав так, но я не уверена в том, что испытываю это к тебе. Ты хороший человек, очень хороший! Впрочем, что я говорю? … Конечно же, ты не такой, как многие другие - но ведь это еще ничего не значит. Правда? И я не смогла бы так просто решиться, если б не Ната и…вообще все, что с нами произошло. Но я тоже, все понимаю. В долине очень много свободных женщин, много больше, чем вас, мужчин. И Ната сделала свой выбор в пользу меня, хотя могла устроить так, чтобы я покинула ваш дом. А там… Мне пришлось прибиваться к кому-либо, способному меня защитить. Так ведь плата за это, все равно окажется именно такой - не иначе. Так не все ли равно, кто?

Я взял ее ладони в свои, ощутив дрожание кончиков пальцев девушки:

- Что ж, зато честно. Тогда и я скажу…Мне - не все равно. Ната весь день старалась, как могла... Ты заметила?

- Да. Она настоящий друг. И, может быть, поэтому тоже, мне как-то не себе. Я не могу поверить, что это я, что это мне придется лечь в ее постель...

Ладошки Элины, вначале холодные, постепенно отогревались в моих руках.

- Ты всегда можешь отказаться. И сегодня тоже.

- А что это изменит? Сегодня, завтра… Нет, Дар. Ты не так понял. Я не стану, ну, как бы объяснить... Ната ведь права, рано или поздно, надо решаться. Мы не можем жить так. Если я откажусь, она не станет меня здесь терпеть, и мне придется уйти.

- Это неверно. Конечно, я не могу тебе лгать - я очень хочу этого… хочу тебя. Хочу стать твоим первым... Ты просто не знаешь, как много это значит для мужчины! Одно только осознание того, что ты еще девочка…девушка, заставляет меня терять голову.

Элина вся словно сжалась…

- Извини. Кажется, я выгляжу сейчас в твоих глазах чуть ли не таким же, кто напал на вас в предгорье… Но я не знал и не знаю ни одного мужчины, который, пусть даже обладая самыми красивыми и желанными женщинами в мире, не хотел бы обладать и еще одной! А ты - самая красивая из всех, кого я, когда либо, видел в этой жизни. Знаешь, кто-то удерживает это в себе и живет только с одной, хотя представляет в своей постели многих. Кто-то стремиться воплотить свои фантазии и желания наяву. Я тоже…могу справиться со своими чувствами, может быть, скорее даже, инстинктами. Тебе не следует меня бояться. Даже, если между нами ничего никогда не будет - ты можешь оставаться здесь, с нами, столько, сколько захочешь. Или…пока не встретится тот, кто уведет тебя от нас. А Ната здесь ни при чем. Она не выносит недомолвок, стремится все поставить на свои места. На нее нельзя обижаться за это, никто другой… Другая бы так никогда не смогла.

- Я не обижаюсь... - Элина упорно старалась не смотреть мне в лицо.

- Она хочет, как лучше. Может, и дико все это… а как надо? Как надо нам жить, когда часть самой жизни вырвана с кровью? Раньше я и сам посчитал бы такое невозможным… Она ведь, и без этого, очень непроста. А сейчас…я пойду за ней, и забудем об этом разговоре. После него у меня уже осталось слишком мало желания… Заниматься этим.

Я поднялся. Элина тоже встала на ноги. Она глухо попросила:

- Нет. Не уходи. Ты старше и опытнее, а я - всего лишь девчонка, которой только предстоит все узнать. Мне жаль, что я становлюсь женщиной, вот так… Но иного выхода я не вижу. Несмотря ни на что, - я имею в виду твои слова! - ты ведь все равно не успокоишься? А раз так… Пусть все идет, как решили.

Она замолчала. Я смешался - понимать ее слова, как призыв к действию, или же, оставить все как есть? Просьбу все совершить без ее собственного участия - но подобное мне уже пришлось один раз выслушать… Только на этот раз я имел в себе силы сдержаться, и подобного развития вовсе не желал. Я собрался с духом, чтобы сказать ей, что-либо, успокаивающее, а затем выйти за Натой, как она тихо произнесла:

- Меня еще никогда не целовали в губы... по-настоящему.

Я привлек ее к себе. Элина закрыла глаза, и я ощутил, как по ней трепетно пробежала волна... Я прикоснулся к ее губам, ощутив чуть сладковатый привкус. Желание начало захлестывать меня, но, боясь испугать девушку, я только целовал ее покорные и даже ищущие уста. Элина вздохнула и раскрыла глаза.

- Голова кружится...

- У меня тоже.

- У тебя даже руки дрожат… Ты станешь рвать на мне одежду?

- Зачем? Откуда такие мысли? Нет… Все будет так, как ты сама захочешь. И ты можешь меня остановить, если уж...

- Дар… - Элина произносила слова почти неслышно. - Я уже все решила, для себя. Не нужно больше... Сделай это…сделай меня женщиной. Может быть, тогда я сумею понять. И не бойся... не жалей меня. Я хочу, сама...правда…

Я подхватил Лину на руки. Она слабо вздохнула и опять закрыла глаза. Я отнес ее к нашему, с Натой, ложу и, не выпуская из рук, присел. Некоторое время я только целовал ее, касаясь губами губ, щек и вздрагивающих ресниц. Потом, когда девушка стал дышать чуть ровнее, опустил ее на шкуру возле настила.

- Мне стыдно…

- Почему? - шепотом спросил я.

У Элины слегка заблестели глаза - маленькие слезинки появились в уголках, и я осторожно убрал их губами…. Пламя свечей отбрасывало причудливые тени по стенам, отражаясь огнем в ее золотистых зрачках. Она тряхнула копной, собранных на макушке, волос и одним плавным движением руки сняла удерживающую их повязку. Великолепная грива рассыпалась по постели, заставив меня, в который раз восхищенно посмотреть на эту красоту.

- Тебе нравятся мои волосы, да?

- Очень. Ты такая красивая, Элина…

- Скажи еще…

Я склонился к ее губам и прошептал:

- Я люблю тебя… Солнышко…

- Это неправда… - Лина нашла в себе силу улыбнуться. - Но так приятно слышать. Еще…

Она вытянулась во всю длину. Я провел пальцами по гладкой коже, опускаясь до талии - девушка вздрогнула и прикрыла глаза.

- Дар… Пусть будет так, как надо. Ты лучше знаешь, что нужно. Только… Раздень меня, сам, пожалуйста...

Сдерживая предательскую дрожь, смущение и охвативший меня жар, я вымолвил:

- Хорошо…

Она приподнялась, и я взял ее за талию, поставив рядом с собой. Даже в этом, неярком свете, стало заметно, как она побледнела… Поясок, опоясывающий ее фигурку, я развязал первым. Потом медленно расшнуровал ворот и все стягивающие ремешки на рукавах рубахи, после чего снял ее через голову Элины. Рубашка беззвучно упала из моих рук - взору предстали два очаровательных полушария, с сосками, слегка вздернутыми вверх. Элина задышала часто-часто и прижала руки к груди, закрыв себя от моих жадных взоров. Я не стал ей в этом мешать, принявшись расстегивать завязки на юбке. Они подались легко, и та мягко опустилась к ногам девушки. Моим глазам предстала нежная, манящая кожа! Грудь Элины, более высокая и крупная, чем у Наты, высоко вздымалась при дыхании девушки. Я прикоснулся к ее ногам и ощутил, как девушка вздрагивает от моих ладоней. Элина оставалась только в одних узких полосках ткани, почти не скрывающих ее бедер. Не прикасаясь к ней более, я разделся сам. Элина продолжала стоять, закрыв одной рукой грудь, другой - прикрывая глаза.

- Не бойся... Посмотри на меня.

Я стал ее целовать, мягко привлекая к себе. Освободив груди, припал к ним губами, лаская соски поочередно. Желание уже переполняло меня и, сдерживаясь с трудом, я привстал перед ней на колени. Руки легли на бедра девушки…я потянул вниз - комочек ткани под моими пальцами упал вниз, и появился треугольник, покрытый светлыми, вьющимися волосами. Лина чуть охнула. Я прикоснулся к лобку, чем вызвал сдавленный вскрик, потом обхватил Элину за ягодицы и принудил сесть на кровать. Я целовал ее лицо, губы, глаза - пока не добился того, что тело девушки перестало быть таким напряженным и немного обмякло под моими ласками. После этого уложил ее на спину и, несколько раз прикоснувшись губами к бугорку между ног, преодолевая слабое сопротивление, слегка развел ей ноги в стороны. Элина дернулась, но я удержал ноги и вновь прикоснулся к ее лону губами. Язык нащупал среди вьющихся волос влажное и горячее отверстие, и я слегка ввел его внутрь. Элина выгнулась всем телом и схватила меня за голову. Не прекращая ее ласкать, я начал оглаживать ноги ладонями. Девушка заметно реагировала на каждое прикосновение… сил сдерживаться более не оставалось! Юная, невыразимо прекрасная, она покорно ждала того, что произойдет! У меня же было все напряжено до исступления, и я навис над телом. Элина раскрыла глаза и испуганно задышала, удерживая руки прижатыми к груди. На меня она старалась не смотреть…

- Ты еще боишься? Тебе страшно?

- Нет... - она едва нашла в себе силы ответить. - Только... Когда ты станешь... держи. У меня сейчас сердце выскочит…

Она и в самом деле, казалась на пределе… Наивная, выросшая в ласке, верящая в высокие, искренние чувства, и вдруг - страшные месяцы жутких, невозможных испытаний, голода, смерти. И, после всего - постель с мужчиной много старше себя. Наверное, я должен был быть намного нежнее, памятуя о ее неопытности…но я уже не мог себя контролировать. Девушка, еще никогда не знавшая мужчины, лежала передо мной, готовая стать женщиной... Я еще сильнее развел ей ноги в стороны, наставил напряженный член в узкое, слегка влажное отверстие, и, закрыв губы Элины поцелуем, подался вперед. Она забилась, выгнулась, и по ее глазам потекли слезы. Сквозь сжавшиеся губы вырвался стон. Я снова надавил, ощущая, как преодолеваю преграду, превращающую ее из девушки, в женщину… Не сдерживаясь более, заключил ее в объятия, опустившись всем телом. Вагина Элины, очень узкая, плотно обхватывала мою плоть, при каждом движении, словно стараясь вытолкнуть его наружу. Но это стало уже невозможно! Жадно, до синяков, я обхватил талию и ягодицы, и с силой прижал ее к себе. Элина дернулась, вскрикнула - я лишил ее невинности! А я, ощутив это, совсем потерял голову… Я брал девушку со звериной страстью, погружаясь в нее на всю глубину, буквально рыча и захлебываясь в сумасшедшем экстазе. Она, то бессильно раскидывала в стороны руки, то, что-то лепеча, сводила их на моей спине. Ее губы искали мои, находили и вновь сжимались, когда она отворачивала лицо в сторону. Подойдя к самому пику, я сильно обнял Элину, всю затрепетавшую в предчувствии неизбежного, и, забившись в конвульсиях, излился в ее лоно. Но и после этого мне не хотелось покидать ее тела - член, даже не напряженный, был плотно обхвачен, и это ощущение сводило меня с ума. Мы лежали, притихшие и взмокшие... Я стал целовать глаза Элины...

- Какая же ты… Желанная...

Она не отвечала. Элина лежала, закрыв глаза, и из-под прикрытых век стекали слезинки на щеки…

- Линочка…

- Дар...- она с усилием расцепила губы. - Вот и все. Больно... немного. Но все хорошо. Я словно летела!

- Ты не обманываешь меня? Это не всегда так бывает, в первый раз… Чаще наоборот. Теперь ты не боишься?

- Нет… Я спокойна…почему-то. Внутри…Словно огонь. Мне хорошо... и даже хочется снова. Так нельзя говорить, да? Я только что так боялась тебя, боялась того, что со мной произойдет, а теперь перестала. Странно...

Я улыбнулся, гладя ее по мокрой щеке:

- Ты такая... Это сведет любого мужчину с ума.

- Какая?

- Ну, как тебе сказать... Вот здесь, - я взял ее ладошку, в свою, и прислонил к влажному лобку. - У всех, по-разному. И…чем здесь уже, тем сильнее страсть мужчины. Но от этого, девушке бывает очень больно. А ты… Понимаешь?

- Узкая, да? - Элина сквозь слезы улыбнулась. - Я ведь не совсем ребенок! После этого, ты можешь со мной говорить, как с взрослой? Или, я так и останусь подростком?

- Не ребенок... Значения подавай... Как, с взрослой? Хорошо. Если бы я для тебя оказался слишком велик, или, стал это делать грубо - ты сейчас кричала от боли, и с ужасом думала о новой…о следующей...

- О том, чтобы опять быть вместе? - она опять улыбнулась.

- Да.

- Нет, мне не настолько больно. Лишь немного, вначале. Казалось, будто там загорается огонь… Хотелось вырваться! Но потом, обо всем забыла! Сейчас, как бы саднит, совсем чуть-чуть.

Она прижалась ко мне и уже без испуга отдалась моим поцелуям. Я вспомнил кое-что и с трудом оторвался от ее нежного лица:

- Элина... Теперь нам надо подняться.

- Почему?

- Потому что ты… стала женщиной. И все это покрывало в твоей крови.

- Я - женщина…

Она тихо и с легкой грустью в глазах усмехнулась. Я встал первым, щадя ее скромность. Мы сменили покрывало, на свежую простыню, и опять легли, укрывшись одеялом. Девушка, на этот раз совсем доверчиво и с некоторой робостью положила свою головку мне на плечо. Я обнял ее одной рукой, чувствуя в себе и нежность и силу, и еще что-то, чему не имелось названия...

- Вот и свершилось... Сколько я об этом думала, а все оказалось таким... другим. Но я не жалею! - Элина приподнялась на локте и поцеловала меня сама. - Совсем не жалею! Ты такой... родной теперь. Так разве можно? Глупая я, да? Но все равно, мне хорошо. Правда.

- Мне тоже. Очень. И мне очень хочется все повторить...

Она чуть смутилась, но не отвернула своего лица.

- Теперь я тоже, не буду против. Это страшно…но так сладко...

Она откинулась на спину - у меня вновь стало стремительно нарастать желание, как она вдруг сжалась и широко раскрыла глаза. Элина, вспомнив что-то, охнула:

- Дар! А Ната? Она ведь там, снаружи!

- О небо!

Я вскочил, наспех набросив на себя что-то из одежды, и выбрался наружу. Ната, вконец замерзшая, ссутулилась на пригорке, сдерживая за холку Угара, уже поскуливающего от нетерпения и рвущегося в теплый подвал. Она подняла голову при моем приближении и отпустила пса. Тот сразу рванулся вперед, с укоризной, как мне показалось, посмотрев в глаза.

- Ната! Пойдем домой… Ты совсем закоченела здесь...из-за нас.

- Ничего. Все нормально, ведь так?

Я молча обнял ее и прижал к себе. Ната прошептала:

- Ты пахнешь ею… Я не должна спрашивать, но…

- Да. Она…решилась. Спасибо тебе…

Она поднялась и прислонилась губами к моему уху:

- Я так замерзла... Ты сможешь согреть и меня?

- Я сделаю все для этого! Только не смотри на меня так, а то я сквозь землю провалюсь!

- Не надо. Даже в шутку, не надо так говорить. Я сама этого хотела и ни в чем тебя не виню. Напротив, теперь я только рада, наконец, все разрешилось - вы легли вместе!

- Элина в нашей с тобой, постели... Я не представляю себе - как сказать ей, чтобы она ушла на свою половину? Это…

- А зачем? - Ната погладила меня по щеке ледяной ладошкой. - Теперь это и ее постель.

- Но... как же мы?

- Я все сделаю сама. Лишь бы ты ни возражал.

Я смешался. То, что предлагала Ната, в моей жизни еще не случалось. Мы вошли в подвал, и я накрепко захлопнул за собой двери, привязав их к скобе. Ната подошла к настилу, где, приподнявшись и в некотором смущении, встретила нас Элина. Она увидела, как Ната начала спокойно снимать с себя одежду и, вся вспыхнув, бросила на меня жгучий, наполненный обидой, взгляд. Приподнявшись, Элина стала судорожно искать свою одежду. Ната мягко отвела ее руку.

- Элина... Линка, послушай. Ты не можешь спать там. Теперь твое место здесь.

- А твое?

- Мое тоже. Я тебе все объясняла заранее, но ты так и не поняла.

- Хочешь, чтобы я спала с вами? - у Элины вмиг заалели щеки, что было заметно даже при столь тусклом освещении, какое у нас имелось от светильников. - Я помню. Нет, это…не знаю... Как-то это, все не по-людски, что ли?

- Да, непривычно. Тогда, что? Вновь, в разные стороны? Или ты хочешь иначе? Чтобы я ушла туда?

Элина потерянно умолкла, потом поникла и тихо произнесла:

- Но как это? Как теперь мне остаться?

- Я не обижусь, если ты будешь спать здесь. Тебе придется к этому привыкнуть... да и мне тоже. Мы не сможем его разделить надвое, - она мотнула головой в мою сторону. - Видишь, с каким побитым видом он стоит в проходе? Конечно, именно его и нужно было бы туда отправить! Это он, разумеется, кругом виноват… Но, знаешь - мне его жалко.

- Мне тоже. - Элина приняла игру.

- Уже лучше. А кто еще может его пожалеть?

- Ты, конечно...

- А кроме меня?

- Я...Ты хочешь, чтобы мы это сделали вместе?

Ната кивнула и, перестав убеждать, быстро разделась догола и прижалась к Элине. Та вскрикнула и непроизвольно отодвинулась - такой холодной оказалось замерзшая девушка. Потом, справившись с собой, Элина обняла Нату и прижала ее к себе.

Я, прикусив губы, тоже разделся и лег на самый краешек. И опять, как никогда раньше, ставшая в этот день, прямолинейной и откровенной, Ната, нарушила неловкое молчание.

- Так и будем дуться друг на друга? Лина... Ты помнишь, что я тебе говорила?

- Да...

Что-то, ожидая, Ната вопросительно на нее посмотрела. Тогда Элина, пряча смущение, откинула одеяло в сторону. Она присела возле меня и предложила:

- Ната сказала, что ты без ума от массажа... Хочешь, я тебе его сделаю?

- Я сейчас без ума от вас обеих…

Я перевернулся на живот. По движению рядом, я понял, что Ната тоже встала на колени. Сразу четыре руки начали растирать мне кожу на спине и ногах. Девушки расположились так, что я оказался между ними. Сначала, как будто случайно, а потом все чаще, нежные женские ладони касались моих бедер, чьи-то пальчики проникали вниз, притрагиваясь к основанию члена. Похлопывания, щипки, постукивания, поглаживания - все, что только возможно представить в искусстве массажа, использовали мои девушки, и я буквально расплылся от блаженства…и все более усиливающегося желания. Слышалось тихое перешептывание и смешки. Обе девушки прилегли рядом, по бокам, и Ната, нарочито громко, чтобы я слышал, произнесла:

- Эта ночь сегодня вся должна принадлежать вам... Но лучше немного потерпеть, когда ты привыкнешь... Или ты готова к тому, что произойдет дальше?

- Да...

- Хорошо. Все-таки, он твой сегодня...

- Дар... - Элина склонилась к моему уху - Ляг на спину, пожалуйста...

Я повернулся. Обе девушки одновременно поцеловали меня с двух сторон, почти стукнувшись головами. Я, потрясенный, молчал, ожидая, что на этом еще ничего не кончится... Ната привлекла к себе Элину и на моих глазах стала гладить и целовать ее грудь, а рукой коснулась моей промежности. Потом она взяла руку Элины, и та, неуверенно и робко, положила ладонь на мой орган. Я возбудился почти сразу, ощущая, как меня ласкают, и как ласкают друг друга, обе девушки. Правильнее сказать, инициатива была от Наты, Элина больше повторяла ее движения, сильно смущаясь и полностью зардевшись от вида напряженного члена, стоявшего торчком. Она принимала поцелуи Наты в свой адрес и старательно отвечала на них, но делала это неумело, хотя я видел, что ей это приятно. Она коснулась маленькой, но очень крепкой груди Наты и прошептала:

- Наверное, я сошла с ума… Но мне это нравится!

- Мне тоже - прошептал я. - Но я не могу больше…

Элина с вопросом посмотрела на Нату, но та покачала головой - Потом! Сразу прекратив ласки, Ната взяла груди Элины в свои ладони и слегка сжала их. Волосы Элины рассыпались по плечам, спине и мягкой волной легли на меня. Ната взяла губами сосок и потихоньку, втягивая и отпуская, стала его покусывать. Девушки больше не трогали меня, но и без этого я был готов кончить, от одного только вида того, что они делают с собой. Как бы там не было, но прошлый, трагический опыт Наты, давал о себе знать... Она все предусмотрела, прекрасно изучив особенности, как мужской, так и женской натуры. Меня преисполнила нежность и какая-то приглушенная боль за нее, и, оторвав ее от Элины, я приподнялся и поцеловал ее в губы. Ната все поняла... Она мягко улыбнулась и, одной рукой обняв меня, а другой Элину, свела наши головы вместе:

- Все хорошо, милый... Все хорошо... И мы вместе - как я и хотела.

Элина, чувствуя наше настроение, ткнулась губами мне в щеку, потом поцеловала и Нату. Та обняла ее и крепко прижала к себе.

- Никогда не думала, что это может быть так...

Я опять лег навзничь. Ната оторвалась от Лины и произнесла:

- Я знаю... Но это не все.

Она наклонилась вниз, и я вновь ощутил ее губы на головке члена. Она касалась его очень осторожно, не давая мне перейти грань, ведущую к извержению... Потом выпрямилась и выразительно посмотрела на завороженную Элину. Та неуверенно прикоснулась к нему кончиками пальцев. Ната, ободряюще, не меняя серьезного выражения на лице, кивнула. Элина нагнулась, губы ее притронулись к головке. Меня словно ожгло нестерпимым пламенем. Она выпрямилась, но Ната, мягко, настойчиво, пригнула ее обратно. Элина опять дотронулась до меня, а потом я весь содрогнулся - ее губы сомкнулись на члене и осторожно вобрали его в себя. Она ничего не умела, и все было совсем не так, как это получалось у Наты. Но женское чутье и общий настрой помогал ей в ласках. Она обхватывала головку, втягивая ее ртом, влажные губы нежно смыкались на члене, а язык прикасался к отверстию на конце... Я едва сдерживался. В последний момент Ната отстранила Элину от меня.

- Не так быстро... И потом, сможешь ли ты принять его полностью?

- ?

- Он не выдержит больше... А вкус…это, скажем так, совсем не похоже на мед. И тогда… тебя может просто стошнить.

- Я попробую...

- Обязательно. Ты это сделаешь, но в другой раз. У нас сегодня длинная ночь.

Ната вновь привлекла к себе Элину и начала покрывать ее поцелуями, иногда отрываясь для того, чтобы часть ласк доставалась и мне. Две юные, каждая по-своему, красивые девушки, с которыми я испытал и близость, и нечто большее - упоение, от сознания того, что они принадлежат только мне! И обе готовы это подтвердить своими поступками - я просто захлебывался в океане любви и страсти к ним обеим! Ната ослаблено легла на спину и негромко попросила:

- Дар…

Я приподнялся. Девушка показала глазами на низ живота, и - даже Ната могла смущаться! - закрыла их, сжимая пальцы в кулачки и прижав их к плечам. Я поцеловал ей грудь. Потом, медленно, начал поглаживать нежную кожу живота и ниже, опуская ладонь к лобку. Ната мелко вздрагивала, сжимая ноги и опять расслабляясь. Я встал на колени и, кивнув вновь покрасневшей Элине, положил ее руку на ногу Наты. Потом пересел так, что мы оказались с разных сторон, и потихоньку потянул одну из ног девушки на себя. Элина, часто дыша и заметно колеблясь, по моему знаку, сделала тоже самое. Ната почувствовала, что на ней не только мои руки, и от этого еще более задрожала, пытаясь свести колени обратно. Я удержал ее, показав Элине прижать вторую ногу девушки. Потом склонился между ног Наты и коснулся повлажневшего лобка губами. Ната, приготовила себя так, как я всегда желал - она начисто выбрила промежность, и теперь ее раковина полностью открылась нашим взглядам, слегка раскрытая и поражавшая своей незащищенностью... Ната глубоко вздохнула, сделав последнюю попытку свести ноги вместе. Я нагнулся ниже и припал к набухшим, милым прелестям ртом. Тотчас из уст лежавшей девушки вырвался стон...

- Дай подушку.

Элина, смотревшая во все глаза на происходящее, мигом подала мне требуемое. Я приподнял Нату за ягодицы, после чего подложил под них смятую подушку. Теперь вход в вагину девушки полностью раскрылся перед нами. Элина захлопала ресницами - все происходящее перед ней окончательно смутило девушку. Тогда я привлек ее к себе и поцеловал. Ответ губ Элины был неожиданно жарким - как бы там ни было, она загорелась тем же огнем, которым пылали мы с Натой. Я опять приник к лону, нежно покусывая и вылизывая язычком все, до чего мог дотянуться, чувствуя, как возбуждение Наты достигает пика и передается мне самому. Она начала громко стонать и метаться по постели, беспрестанно повторяя:

- Дар… Дар… Ох! Нет! Еще! Еще!

Вконец потерявшая самообладание, Элина попыталась соскользнуть на пол - я ухватил ее за руку и уложил рядом с Натой. Тогда она, внезапно решившись, повернулась к девушке, и та прижалась к ее губам. Ната с силой обняла ее, в исступлении содрогаясь всем телом. Она неистовствовала в своей страсти, вскидывая живот, чтобы я мог проникнуть в нее еще глубже. Через несколько секунд она выгнулась и даже вскрикнула, вмиг обмякнув после этого. Я оторвался от ласк и осторожно, каждым касанием вызывая спазмы, промокнул полотенцем промежность девушки. Некоторое время мы отдыхали, молча обняв друг друга. Ната, крохотным ребенком, лежала ослабевшая, с блуждающей улыбкой, между нами. Элина негромко сказала:

- Как будто это не я...

- Что ты, солнышко?

- Словно это не я вовсе... Я даже представить себе не могла, что могу так... Мне всегда казалось, что интим возможен, только между двумя. И только между мужчиной и женщиной. Нет, я, конечно, знала, что бывает всякое, но как-то это все было мимо меня... А теперь я сама... в постели, и не одна. Не верится...

- И как?

- Не знаю. Если бы меня не удержали… И стыдно, и… что-то еще. Будто это я была на месте Наты! Наверное, мне должно быть неприятно - но это не так. Странное ощущение. Я не могу его сравнивать. Все так неожиданно и сразу. И ни капельки не совестно... а ведь должно быть, правда?

- Наверное. Но мне тоже не стыдно. Знаешь, ведь у меня это тоже впервые...

- Не может быть?!

- Да. Еще никогда мне не приходилось сразу, с двумя... и обе - самые красивые и самые любимые девушки на свете. Это все она... - я с нежностью посмотрел на Нату, продолжавшую лежать с прикрытыми глазами. - Сам бы я не смог...

Элина посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом. - А я-то, думала… Это все ты… Неужели, нет?

- Не совсем так. Я не предлагал…такого. Но и не был, против. И…- я сам смутился, отвечая на прямой взор девушки. - Конечно же, хотел такого…этого.

- Теперь я все понимаю. Она хочет, чтобы я все испытала сразу. Потому, что потом будет сложнее. А сейчас, все возможно, и даже то, о чем я и подумать не могла... Ведь так?

- Да... - Ната с трудом расцепила губы и открыла глаза, с какой-то взрослой грустью глядя на Элину. Лина наклонилась и поцеловала ее поочередно в глаза…

- Натка… Ты - маленький бесенок! Развратила мою невинную, юную душу, и... оказывается, его тоже!

- Нет. Ты сама этого желала, только не знала об этом. А мужчины всегда мечтают о гареме. И о том, чтобы их окружало море красивых девушек. Только моря я ему не обещаю! Хватит и нас! - Она чуть насмешливо повернулась ко мне. - Или тебе нас мало?

- Что ты…

- А такое, - Ната вновь стала серьезной. - Оно и есть, невозможное. По крайне мере, было так, ну, может, за очень редким исключением.

- Но мне нравится и даже хочется тебя целовать... хотя ты не мужчина. И не он! - Элина смущенно посмотрела на меня.

- Ты осознаешь себя частью нас. И, хоть ты этого сама пока не знаешь - ты уже влюбилась, в Дара. Ты стала с ним женщиной…а это не забывается. И у тебя, я знаю, все было прекрасно! И сейчас ты благодарна ему и переносишь часть своей нежности на меня. Ну и... этой ночью нет запретов!

- Да!

Элина обняла и прижала Нату к себе.

- Задушишь!

Ната, смеясь, высвободилась из ее объятий и прильнула ко мне. Элина негодующе взвизгнула:

- Ах, так!

Она набросилась на нас, и мы, хохоча и дурачась, стали все вместе валиться с постели, продолжая шутливую борьбу. Потом обе девчонки, быстро сговорившись, оседлали мне руки и поочередно, не давая освободится, стали целовать лицо, губы и глаза.

- Лина!

- Да?

- Посмотри на него... не правда ли, это впечатляет!

Ната задорно мотнула головой к моим ногам. Элина, с напускной серьезностью, ответила:

- Да, очень….

- Но долго таким ему оставаться нельзя!

- Почему?

- Это вредно. Неудовлетворенное желание у мужчины... и у женщины, кстати, тоже, вызывает плохие последствия. Он будет слабеть, болеть, а мы этого не хотим?

- Нет, что ты!

- Значит, тогда что?

Элина не ответила, со смешком склонившись к моему лицу. Я поцеловал ее. Она долго не отрывала губ, потом выпрямилась и с улыбкой посмотрела на Нату.

- Теперь ты? Мне выйти к себе?

- Нет. Ты останешься здесь, с кем бы из нас это не происходило. А выбирать, с кем и когда - это пусть он сам. Мы никогда не будем устанавливать очередь. И никогда не будем ссориться из-за этого, ведь так?

- Конечно! - Линка порывисто прижала Нату к себе. - Только как я смогу…при тебе?

- Сможешь. Теперь сможешь. Но, если ты так боишься моего присутствия - я могу и оставить вас двоих. На время...

Я подхватил Элину и устроился повыше, опершись спиной об изголовье нашей кровати. Ната тихо приткнулась рядом, положив свою головку на свободное плечо.

- О чем ты думаешь? - тихо спросила она.

- Ты со мной. Она - тоже со мной. Вы обе - со мной. Так не бывает, но это так. Мне трудно тебе объяснить, что значит для мужчины…да еще моего возраста, обладать сразу двумя, такими красивыми и такими желанными девочками. И обладать полностью...

Ната вздохнула и обняла меня рукой за поясницу. Элина стала вздрагивать - мы увидели, что она стала плакать, роняя мне на грудь беззвучные слезы.

- Милая… Что ты? Что с тобой?

Ната обняла нас обоих:

- Дар, ты не понимаешь? Она сегодня перешагнула через все… Через себя, через свои мечты, через прошлое. Она сделала выбор! Дар! Она - стала женщиной…

Я поцеловал глаза девушки, осушая слезинки. Элина сглотнула, и слегка заплетающимся голосом произнесла:

- Никогда бы не поверила, что я на такое способна…

- Ты все же жалеешь об этом?

Она с трудом приподняла голову и посмотрела мне в глаза:

- Нет… Не жалею. Наверное, Ната, в самом деле, права. И все должно произойти именно так, и сразу. Я хочу быть честной с вами… Мне не было неприятно то, что мы делали. Кажется, я сама себя не знала. Но, когда кончиться эта ночь - мы сможем смотреть друг другу в глаза?

- Сможем. И днем и…следующей ночью. И всегда - если ты останешься с нами.

- Я уже приняла решение… И я, как и Натка, тоже не хочу больше принадлежать никому. Никому, кроме тебя. Наверное, ты бы хотел услышать другие слова…но я отдала вам…тебе, все, что смогла.

Я промолчал - ожидать, что она станет признаваться мне в любви, было глупо… Вместо ответа я просто обнял обеих девочек и поочередно поцеловал каждую в губы.

Больше мы ничего не говорили, просто прижались друг к другу… А, засыпая, и чувствуя, как на моих плечах покоятся головки прелестных созданий, подаривших мне небывалое наслаждение и нежность, я желал, чтобы эта ночь тянулась, как можно дольше...