Глава 11

Пока мозг Фила приближался к точке кипения, пытаясь отыскать хэппи-энд там, где его в принципе быть не может, руководство их небольшой группой решила взять в свои цепкие ручки Маринка.

– Буран, грузи этого вредителя-неудачника на заднее сиденье, – Маринка кивнула на Кадета.

– Уже придумала, что мы будем со всем эти делать? – было заметно, что у самого Бурана мыслей на тему, куда бежать от свалившегося на них счастья, не было.

– Еще как придумала, для начала надо и Фила связать, – озвучила следующий шаг своего плана Маринка.

Фил очнулся от своих невеселых мыслей.

– Зачем меня связывать? Куда я теперь побегу? К внешникам? Назад в Колизей вернусь?

– Маринка и правда – куда ему теперь деваться? – Бурану претило вязать руки-ноги человеку, с которым они только что сражались плечом к плечу, – может, обойдемся без унижений?

– Можно обойтись без связываний и унижений. Но слушайте меня внимательно, – сказала Маринка и Фил с Бураном уставились на нее.

Маринка быстро подняла руки вверх и сложила ладони над головой. До Фила еще только начало доходить, что она собирается сделать, а на груди Маринки уже начало разгораться нестерпимо яркое пятно.

– Ты что… – начал было спрашивать Буран, и в этот момент Маринка вспыхнула. Ни Фил, ни Буран не успели прикрыть глаза и моментально ослепли. На сетчатке их глаз полыхал силуэт ярко светящейся девушки.

– Зачем!? – возмутился Фил. Вдруг он почувствовал сильный толчок в грудь и от неожиданности сел. Земля встретила героя двух миров крепким ударом по пятой точке. Фил услышал, как рядом шлепнулось еще одно тело. За шлепком последовала забористая ругань Бурана.

– Маринка!? Ты чего творишь!? – взревел Буран.

– Что я творю? – спокойно ответила девушка, – я выгружаю ваши вещи. Куча будет метрах в пяти от вас лежать. Оружие покидаю туда же.

– Но почему? – от Бурана явно ускользал смысл происходящего.

– Потому, что расстаемся мы мальчики. И дело даже не в том, что мы характерами не сошлись. Просто я нашла себе другого. У нас с Кадетом чувство возникло с первого взгляда. Надеюсь, что вы поймете и простите, – в голосе Маринки скользил сарказм.

– Перестань дурачиться! – взревел Буран.

– Хорошо, перестаю. Пока, мальчики, – сказала Маринка, и Фил услышал, как у машины завелся двигатель.

– Э! Куда? Не смей нас здесь бросать! – воскликнул Буран, но ответом ему был лишь шорох шин удаляющейся машины.

– Уехала? – в голосе Бурана сквозило удивление.

– Ага, – ответил Фил.

– Вот же черт! И что мы делать будем?

– Что-что. Ждать пока зрение восстановится, и анекдоты друг другу рассказывать. Ты хорошие знаешь?

– Не люблю анекдоты. Люблю байки.

– Ну, давай байку, хоть какое-то развлечение.

– Есть одна, как раз в тему нашей с тобой ситуации. Стоит новичку, первый раз попавшему в Улей, хоть один раз увидеть рубера и он верит – руберы на свете есть! А вот красивую, умную и главное порядочную женщину, он может увидеть один, десять и даже сто раз. И все равно не верить, что такие существуют.

– Мораль, поди, такая, что лучше верить руберам, чем красивым женщинам?

– Не совсем, но близко. Как думаешь, куда наша красивая и умная отправилась?

– Это как раз таки не самый важный вопрос. Я вот не пойму, зачем она это сделала. И самое главное – почему нас в живых оставила?

Буран крепко задумался над тем, почему он еще жив после вероломного отъезда Маринки. Зрение к Бурану и Филу вернулось минут через пять. Потирая слезящиеся глаза, они собрали разбросанные вещи и оружие.

– Ну что, внешник? Куда ты теперь? – поправляя рюкзак на спине, произнес Буран, специально выделив интонацией слово «внешник».

– За Маринкой, – копаясь в своем рюкзаке, ответил Фил.

– По следам пойдешь? – усмехнулся Буран.

– Можно и по следам, а можно и с помощью этого, – сказал Фил, доставая навигатор и прикладывая к сканеру отпечатка палец. Устройство включилось и вывело на экран удаляющуюся метку «жучка» Кадета.

– А зачем они тебе теперь? Тебя же свои утилизируют, когда вернешься.

– Тот милый дядька, который меня на это задание отправлял, предупредил, что моих родных утилизируют, если не вернусь.

– Вот почему ты в это дерьмо вляпался, – задумчиво потер подбородок Буран.

– Мне и награду солидную обещали, – не стал строить из себя жертву тирании Фил, – найду Кадета, отберу у Маринки ящик, тогда и думать буду, что делать дальше. Вдруг с папой-адмиралом договорюсь, и меня как Кадета на базе в Улье оставят. Буду к вам в Порт в гости ходить.

– Лучше не надо. Ты станешь полноправным внешником. У меня и Алексия рука, конечно, не поднимется, но все остальные будут долго тебя забивать тупыми тяжелыми предметами.

– Понимаю, – вздохнул Фил, протягивая руку Бурану, – ну что, давай прощаться?

– Давай, – Буран пожал протянутую руку, – удачи тебе там с Кадетом, Маринкой и этой чумой в ампуле… эх, блин! И как я тебя отпущу? Ты на рубера нарвешься на первом же километре пути! Да что там рубер – ночью задрыхнешь, и тебя даже бегун захудалый задерет!

Фил пожал плечами – вполне может быть. От того, чтобы стать чьим-то ужином в Улье никто не застрахован.

– А если тебя сожрут, то и не кому будет за ампулой гоняться, – продолжал выстраивать цепь событий Буран, не отпуская руку Фила, – что у Маринки на уме мы не знаем. Может так произойти, что скоро все живое в Улье начнет гибнуть от этой заразы, которую паренек притащил. И поэтому…

– Хватит разглагольствовать, Маринка уезжает все дальше и дальше. Скажи уже, что ты решил пойти со мной, чтобы спасти мир и побежали. Вариантов других просто нет.

– Почему нет? Есть один – убить тебя и отрезать палец, чтобы включать эту штуку, – Буран кивнул на навигатор, – правда проблема в том, что холодильника у меня с собой нет, а при такой погоде палец испортится за пару дней. Так что я иду с тобой, внешник.

Фил поморщился.

– Перестань меня так называть.

– Правда глаза колет?

– Нет. Просто ты привыкнешь и назовешь меня внешником при посторонних. После этого тебя примут за мура, нас убьют, и ты не сможешь спасти свой любимый Улей.

Буран, соглашаясь, кивнул.

– Хорошо… Фил. Теперь показывай, где там у нас беглянка.

Фил достал навигатор, а Буран потрепанную нарисованную от руки карту.

Хотя Маринка могла двигаться только по дорогам, а Буран проложил маршрут по безопасным лесным тропкам, которые вроде как должны были идти беглянке наперерез, уже через час Фил осознал, что пешим ходом Маринку догнать не получится. Метка на навигаторе показывала, что Маринкин джип приближался к тридцатикилометровой отметке, а Фил с Бураном уже были близки к тому, чтобы выдохнуться.

– Без машины нам ее не догнать, – задыхаясь, произнес Фил.

Буран был вымотан так сильно, что смог только кивнуть. Они пробежали по лесу еще несколько километров, трейсер выдохся окончательно и сел, привалившись к дереву. Фил остановился рядом, и что-то разглядывая через ветви, произнес.

– Поднимайся.

– Не могу, – из горла Бурана вырвался хрип, – мне отдохнуть надо.

– Вставай-вставай, я как раз место для отдыха нашел.

Буран поднялся, проклиная от всей души вероломных барышень и не в меру резвых внешников, и пошел вслед за Филом. Наемник действительно нашел отличное место для отдыха – лесной кемпинг. Порванные в лоскуты палатки и тенты, покрытые толстым слоем пыли трейлеры и автомобили указывали на то, что этот кластер давно провалился в Улей. Буран быстро оценил состояние, в котором находились автомобили, выбрал более-менее сохранившийся паркетник веселенького салатного цвета и, ткнув в него пальцем, сообщил Филу:

– Я завожу, ты колеса качаешь.

Фил хотел было возмутиться из-за того, что трейсер спихнул на него самую неблагодарную работенку, но оглядев машины, понял, что ее не избежать. Все автомобили стояли на ободах, а пляски с насосом добили бы вымотанного Бурана окончательно. Ключ от паркетника искать долго не пришлось, он торчал прямо в замке зажигания. А вот разыскивая насос Филу, пришлось основательно побегать по лагерю. Первый же поворот ключа в замке обозначил новую проблему – аккумулятор паркетника умер окончательно и бесповоротно.

– Как вариант можешь поснимать аккумуляторы с других машин и попробовать завестись с ними, – с самым невинным видом предложил Фил.

На Бурана было жалко смотреть. Выбрав себе вроде бы задачку полегче, он умудрился обмануть сам себя и получил в награду беготню по кемпингу с тяжеленными аккумуляторными батареями.

– Да они, наверное, все разряженные… – начал песню скорби и раскаяния Буран.

– Расслабься, – не стал мучить трейсера дальше Фил, – конечно же, разряженные в ноль.

– Значит опять пешком, – тяжело вздохнул Буран.

– Не факт, пойдем, покажу, какую я лялю нашел, – приободрил его Фил.

«Лялей» оказался старенький облезлый полувоенный джип с тентованным верхом в крайне неухоженном состоянии. Он кокетливо подмигивал Бурану всего одной целой фарой. Весь внешний вид этого автомобиля как бы намекал на то, что он уже на пенсии и ехать никуда не собирается. Но опытного трейсера на мякине и помятом виде не проведешь. Он сразу понял, почему наемник остановил свой выбор именно на этом потрепанном ветеране.

– Ручкой заведем? Или с толкача?

– Ага, хоть ручкой, хоть ножкой, но запустить нам его кровь из носу нужно.

Кровь из носу у них и вправду чуть не пошла. Фил, забыв о бродящих по лесу зараженных, в голос матерился, накачивая здоровые, как будто с трактора снятые, колеса. А Буран взмок, бесплодно проворачивая раз за разом ручку. Двигатель пыхтел и постреливал, из выхлопной трубы вылетали облачка черного и мерзко пахнущего дыма, но заводиться и стабильно работать он отказывался. Трейсер додумался снять шланг бензонасоса и проверить наличие топлива. Бензин в баке машины был. Вернее коричневая жижа когда-то была бензином, но теперь она тоже решила выйти на пенсию. Буран продемонстрировал Филу свое открытие.

– Бензину хана. Наверное, бак был полупустой, вот он окислился со временем, – вынес вердикт Фил.

– Пойду закрытую канистру поищу. Ты пока остатки с бензобака слей.

Буран ушел на поиски топлива, а Фил залез под машину, открутил сливную пробку на баке и стал ждать, пока коричневая смолистая жидкость из него вытечет. Воняла эта жижа жутко и Фил начал опасаться, что если он еще хоть чуть-чуть подышит ее парами, то наяву увидит обнаженную хохочущую Маринку, скачущую верхом на элитнике белой масти. Он выбрался из-под машины, поднял глаза и увидел перед собой… нет, не голую Маринку. И даже не элитника, а неведомое чудо-юдо. На чуде болтался армейский бронежилет, размера на четыре больше, чем надо. Заканчивался он где-то на уровне колен, а между ним и массивными черными берцами пролегали две тощие ноги в камуфляжных штанах. Сверху композицию венчал армейский шлем, причем бронежилет был темно-зеленого цвета, а каска почему-то пустынной окраски. Фил бы с удовольствием похохотал бы над этим пугалом, но лежащая у чудика на плече труба гранатомета все же настраивала беседу на серьезный лад.

– Слышь, чепушило канай от лайбы! – сделав зверскую рожу, произнес чудик, прицеливаясь в Фила из гранатомета, – И волыну с пером на землю бросай! Бросай, говорю, а то вилы тебе, бычара!

Пары разложившегося бензина на Фила все-таки подействовали и смысл сказанных ему слов неуловимо ускользал.

– Я не понял. Чего ты хочешь?

– Не вкуриваешь, муфлон? Или понты готовишь? – продолжал яриться чудик.

Фил уже был готов сознаться, что если он и вкуривает, то не до конца, но в этот момент к ним подошел Буран с полной канистрой в руках.

– О! Гости у нас? Ну, здорово! – поприветствовал чудика Буран, не подозревая о его скверном характере.

– Ты у него валетом ходишь, впрячься решил? – нахмурил брови чудик.

– Это он о чем? – поинтересовался Буран у Фила.

Наемник пожал плечами.

– Не знаю. Мне бы понять на каком языке он разговаривает.

– Э, козлы безрогие! Будите бабушку лохматить, сейчас шмальну и зажмуритесь, – чудик начал заметно нервничать.

Буран, не обращая ни малейшего внимания, на психически неуравновешенное состояние чудика, подошел к нему ближе и пригляделся к гранатомету на его плече.

– Дурилка, ты, во-первых свое ружьишко на боевой взвод не поставил. А во-вторых, у тебя там термобарический заряд. Выстрелишь и кранты всему живому в радиусе ста метров. А у меня еще и канистра с собой. Заполыхаем все как свечки.

Пока чудик со смятением осматривал трубу гранатомета, Буран скинул с плеча штуцер и направил его ствол чудику прямо в лоб, Фил тоже достал свой пистолет.

– Ставь трубу на землю, снимай с себя броню, выворачивай карманы, – скомандовал Буран.

Тот бросил гранатомет, скинул шлем, а потом сел и разрыдался. Когда Фил и Буран смогли чудика успокоить, он поведал им историю полную грусти и печали. Чудика звали Гаврик, и он обитал в Улье уже больше года. Как и все новички, он прошел через сумасшествие первых недель, потом прибился к компании трейсеров и осел в одном стабе. Душевного спокойствия Гаврику это не принесло, наоборот он все больше и больше приходил в уныние от грубости и жестокости, происходящей вокруг. В своем мире Гаврик был актером небольшого театра и стоит ли говорить, что психика у него была наинежнейшая? А тут Улей со своими суровыми законами. Гаврик впадал то в апатию, то в депрессию, пока совершенно случайно не нашел для себя землю обетованную – старую заброшенную шахту в ущелье меж двух холмов. Место оказалось глухим, вдали от часто обновляемых кластеров и зараженных. Гаврик там поселился в полном одиночестве, постепенно обставив свой быт в стиле прованс и попивая каждый вечер кофе с круассанами, а по выходным позволяя себе мечтания и бутылочку красного полусладкого. За споранами он ходил в обновляющуюся деревеньку, где с помощью ловушек и капканов добывал низших споровиков и потрошил их, рыдая над каждым зараженным.

– Чет я как-то неправильно живу, – прервал рассказ Гаврика Буран, – и чего тебе на месте не сиделось? Куда понесло из своей идиллии?

Гаврик тяжело вздохнул и с укором посмотрел на небо, посылающее на его долю испытание за испытанием.

– Я сегодня возвращался в себе после охоты и увидел, что мое ущелье оккупировали чужаки. Очень враждебные! Расставили машины кругом, фургоны такие большие и караулят.

– А чего не подошел и не узнал, что за нелегкая их в это ущелье принесла? С гранатометом и наездами. Кстати, ты чего так странно говорил, когда к нам подвалил? – спросил Фил.

– Думал, я так круче выгляжу, – опустил голову Гаврик, – я долго бежал, потом очнулся, места незнакомые. Что делать? Куда податься? Смотрю, этот с машиной ковыряется. Ну и решил у вас джип и припасы позаимствовать.

– Ну да, ну да. Плохой ты актер, Гаврик. Такими наездами только пацанов на скамейке пугать можно, – рассмеялся Буран, – так чего с пришельцами знакомиться не пошел?

– Страшно стало. Я как перевернутый крест посреди их лагеря увидел, так и драпанул.

– Крест!? Это что, килдинги были? – удивился Буран.

– Ага, – шмыгнул носом Гаврик.

– Погодите, – вклинился в разговор Фил, – кто такие килдинги и почему Гаврик до сих пор заикается, когда про крест рассказывает?

– Мерзкие люди. Секта. Устраивают дикие обряды и жертвоприношения. Считают себя порождением Улья, – пояснил Буран.

– Как Сыны Улья?

– Нет, совсем ничего похожего. У Сынов в голове тараканы конечно крупные бегают, но они людей стараются не трогать. Живут обособлено, в стабы стараются не лезть. А килдинги наоборот любят в стабы заявляться, правда, после них одни пепелища остаются.

– Вот-вот, – подал голос Гаврик, – эти, которые у меня в ущелье засели, себе уже жертв приволокли. Подъехали на черном джипе и из багажника выгрузили двух по рукам и ногам связанных. Парня и девчонку. Не стал я смотреть, как их кончать будут и как рванул…

В голове Фила разорвалась бомба – неужели очередную подставу Улей подкинул?

– Девчонка черненькая такая? Худенькая?

– Вроде да, – пожал плечами Гаврик.

Фил подбежал к своему рюкзаку, вытащил навигатор, включил его и указал рукой примерное направление на маркер Кадета.

– Там твое ущелье находится?

Гаврик долго крутил головой, а потом неуверенно ответил:

– Кажется да.

У Фила опустились руки, и он обреченно переглянулся с Бураном.

– Эти твои килдинги, они хорошо стреляют? – ради порядка поинтересовался Фил.

– Отличные бойцы, фанатики, – буркнул Буран.

Они оба посмотрели на Гарика, тот медленно побледнел.

– Мужики, вы чего? Туда собрались? Я с вами ни за что не поеду.

Машину с горем пополам завели, Гаврика не смотря на горячие протесты, усадили за руль. Фил и Буран предпочли держать руки свободными. Гаврик сначала ехал, еле касаясь педали газа и сваливая вину за никакую скорость на дряхлость машины и отвратительный бензин. Буран намекнул, что раз машина ехать не желает, то ее необходимо срочно облегчить. Высадив Гарика и привязав его к дереву, дабы он не бежал за ними с воплями «спасите, помогите». И о чудо – в старенькую машину вселилась молодость и исключительная резвость и она начала бодренько пожирать километры.

Уже почти стемнело, когда на обочине дороге замаячил призывно размахивающий руками силуэт. В ногах у него, скрючившись на асфальте, лежал еще один человек.

– Проезжаем мимо, – сквозь зубы пробормотал Фил, – у нас своих забот не разгрести.

Гаврик прищурившись, разглядывал голосующего человека.

– Да это же он! – воскликнул Гаврик.

– Кто? – не понял Фил.

– Один из килдингов! Который девушку с парнем в лагерь привез! – засуетился за рулем Гаврик.

– Да тихо ты, перестань метаться, – Буран перегнулся через сиденье и достал из багажника пустую канистру, – прижмись к ним, поворотник включи, как будто останавливаешься, но не притормаживай.

– Но… – запереживал Гаврик.

– Делай! – чуть ли не хором прикрикнули на него Фил с трейсером.

Когда их машина подъезжала к мнимым потерпевшим, Фил схватился за руль и дернул его вправо. Одновременно с этим Буран высунулся в окно и от всей души врезал канистрой голосующему. Череп килдинга громко хрустнул – скорость машины, помноженная на молодецкий замах Бурана не оставили ему ни одного шанса дожить до спокойной старости. Машина подпрыгнула сначала на одном колесе, потом на втором, как будто проехала по высокой кочке. Когда до Гаврика дошло, что этой самой кочкой был лежащий на дороге второй килдинг, его психика не выдержала, он запаниковал и резко крутанул руль влево. И вовремя – на дорогу с противоположной стороны выбежал третий килдинг с автоматом. Панический маневр Гарика привел к тому, что килдинг оказался на капоте их старенького джипа. То обстоятельство, что он только что сшиб человека, перепугало Гаврика окончательно, он вжал пол в газ, хаотично вертя рулем. Эти дикие выкрутасы закончились тем, чтобы джип слетел в дроги и врезался в дерево, спрессовывая килдинга между его стволом и своим бампером. Килдинг дернулся и затих, из-под капота повалил пар. Буран несколько секунд ошарашенно переводил взгляд с расположившегося на капоте килдинга на притихшего Гаврика.

– Лихо ты его, – наконец смог выдавить из себя трейсер.

– Ага, – обрадованный похвалой закивал Гаврик.

– Только машину нам угробил, – принизил значимость победы Гаврика Фил.

Выбравшись из машины Буран, быстро проверил тела – все трое килдингов получили повышение в своей сектантской иерархии и отправились к своим черным богам. И что немаловажно произошло это без единого выстрела. По словам Гаврика, до лагеря килдингов осталось всего ничего, и стрельба могла бы всполошить сектантов. В силу крайне осторожной натуры Гаврика, идея как подобраться, а может даже, и проникнуть в лагерь килдингов, пришла именно в его голову. С трупов сектантов они сняли верхнюю одежду и переоделись. Широкополые камуфлированные панамы, которые носили килдинги, пришлись очень кстати – под ними удобно было скрывать лица. В придорожных кустах обнаружился и транспорт килдингов, большой черный пикап с тонированными стеклами, переделанный под катафалк. Подивившись вкусу сектантов троица «освободителей» погрузилась в это странное средство передвижения и отправилась к лагерю сектантов.

Не доехав до лагеря, они бросили машину за холмом, а сами вскарабкались на его вершину. Фил достал из рюкзака бинокль, Гаврик большую подзорную трубу.

– Ты же говорил, что у них здесь куча грузовиков стояла? – спросил Фил у Гаврика. В лагере вокруг воткнутого в землю перевернутого креста стояло всего лишь четыре легковых автомобиля. Один из которых Фил узнал сразу. На этой машине Маринка и уехала от них.

– Странно, но у них, правда, еще и фургоны были, – ответил Гаврик.

Фил продолжил осматривать лагерь. Буран, отняв у Гаврика трубу, к нему присоединился. Возле машин сектантов прогуливалось всего пять часовых.

– Может оно и к лучшему, что часть из них уехала. Тут охранников всего ничего, – произнес, рассматривая, лагерь Буран.

Рядом с перевернутым крестом был разбит шатер, и сколько человек находилось сейчас там, определить было невозможно.

– А если там, – Фил указал на шатер, – сейчас целый взвод отдыхает?

– Так у нас и для целого взвода подарок припасен, – засиял Буран, – давай так, сейчас спускаемся, садимся в машину и едем к лагерю. Подъезжаем ближе, разделываемся с охраной. Выбегает из шатра твой взвод, дарим им гостинец. Забираем Маринку и Кадета. И проделываем это все максимально быстро, пока остальные килдинги не вернулись. Вопросы? Предложения?

Фил слегка поморщился. Сколько бы Буран из себя не строил тактика и стратега, но наемник знал, что ни при каких обстоятельствах не стоит лезть на врага без разведки, не зная толком ни количества противников, ни их вооружения и возможностей. Против атаки с кавалерийским наскоком протестовала вся натура и богатый опят наемника, но в одном Буран был прав – пока разведаешь да тактику выработаешь, могут вернуться остальные сектанты. А против подавляющего численного преимущества любая тактика бессильна. У Гаврика тоже появились сомнения в плане Бурана.

– А может, я здесь останусь? Ну, типа на стреме? Появится кто-нибудь – я свистну.

– Свистнешь? – Буран глянул на Гаврика, как на умалишенного и тот сразу понял, его участие в миссии спасения не обсуждается.

Руль в этот раз Гарику не доверили, потом что подъезжать к лагерю сектантов надо было нагло и самоуверенно, как к себе домой, а у Гаврика могли запросто сдать нервы. Поэтому за штурвалом, излучая уверенность в том, что он самый настоящий килдинг, сидел Буран. Фил сидел рядом с трейсером, а на заднем сиденье, отвернувшись и глядя назад, чтобы не смотреть на приближающуюся смерть, сидел Гаврик. Когда до первых машин сектантов оставалось не более полукилометра, Фил скомандовал:

– Подъезжаем метров на пятьдесят. Останавливаешь машину, разворачивая боком. Ты выскакиваешь к капоту и косишь всех кто слева, я…

Закончить гениальные наставления Фил не успел. Из лагеря сектантов, медленно и уверенно выезжал автомобиль Маринки. Фил тут же поднес к глазам бинокль.

– Ничего не понимаю. Там Маринка сидит за рулем. Рядом Кадет связанный болтается. Что делать будем?

– Притормаживаем, пропускаем мимо, разворачиваемся и едем за ней? – предложил Буран.

– Как бы охрана не всполошилась, что мы тут у них перед носом кругами ездим. Но ладно – попробуем, – принял вариант Бурана наемник, – только панаму пониже натяни, чтобы она нас не узнала.

В лагерь вела узкая грунтовка, проходящая по дну ущелья. И когда их машина разъезжалась с маринкиной, в салоне возникла звенящая тишина. Фил избегал встречаться с девушкой взглядом, но мельком разглядел ее, сидящей в напряженной позе за рулем.

– Разъехались, теперь постоим пару минут, и двинемся за ней, – сдавленным голосом произнес Буран.

С заднего сиденья раздался сдавленный стон.

– Что? – бросил через плечо Фил.

– Мужики, тааам… – подал дрожащий голос с заднего сиденья Гаврик.

– Ну что еще, – обернулся Буран, – Фииил, лучше оглянись.

К ним, по дороге, ведущей в ущелье, не спеша приближался один из фургонов сектантов. Но не он поразил умы Гаврика и Бурана. За ним, как привязанная собачка, шел элитник, которого они встречали в Колизее. Маринка спокойно обрулила и фургон и следующего за ним элитника. Фил же остановил машину и не знал, что делать дальше. Убегать на всех порах? А куда? Впереди килдинги, позади элитник. Выбежать из машины и начать стрелять? Элиту из винтовки разве что пощекотать можно и от щекотки тот вряд ли умрет. Бабахнуть из гранатомета Гаврика, который болтался в багажнике? А вот это монстра может разозлить, а жизнь рядом с разозленным элитником проходит очень быстро. Поседеть даже не успеешь, как окажешься разорванным на несколько кусочков.

Пока эти мысли роились у наемника в голове, фургон килдингов проехал мимо их стоящего автомобиля. За ним также безразлично обогнул их и элитник. Вблизи он был больше похож на черную пантеру, начавшую принимать анаболические стероиды и есть уран ложками с раннего детства. Сходство с буйволом элитника придавала только гипертрофированная мускулистая холка. Фил с бураном окаменели, когда громадная тварь проходила мимо их машины, а Гаврик заметался на заднем сиденье. Но монстр прошел мимо, даже не повернув в их сторону головы.

– Это сейчас что было? – сдавлено прошептал Буран.

– Наше с тобой второе рождение, – ответил и сам ничего не понимающий наемник, – эта тварь точно не была человеком.

– Ага, больше похожа на пантеру или какую-то другую большую кошку. Такое случается, когда в Улей прилетает зоопарк. Потом перерождается вот такая вот экзотика.

«Экзотика» с фургоном тем временем добралась до лагеря. Фургон остановился, а элитник преданно уселся рядом с ним на землю.

– Мама, купи мне такого щеночка. Обещаю, что буду с ним часто гулять, – потрясенно вымолвил Фил.

– А кормить чем будешь? – не отрывая глаз от необычайного зрелища, изрек Буран.

– Вздорными девчонками, которые будут у меня воровать объекты миссии, – ни секунды не раздумывал перед ответом Фил.

Тент, стоящий посередине лагеря килдингов, раскрылся, и из него вышла целая процессия. Впереди шли два сектанта, обвешанных до самых бровей оружием. Потом следовал открытый паланкин, который несли, сгибаясь от тяжести, сразу восемь килдингов. На паланкине, восседал субъект, которого можно было охарактеризовать только одним словосочетанием – горя жира. Макушка его абсолютно лысой головы имела островерхую коническую форму. Шеи видно не было, зато хорошо просматривались все десять подбородков. Чем ниже, тем фигура толстяка была все шире и шире, доходя до необъятных размеров. Сколько квадратных метров материи пошло на его черный с вышитыми драконами халат было страшно себе представить. Носильщики, обливаясь потом, подтащили паланкин к сидящему на земле монстру.

– Вот кем тварь откармливать надо, а не тощими маринками, – сделал предположение о судьбе толстяка Буран.

Но это предположение оказалось в корне неверным. Сектанты поставили носилки прямо перед монстром, толстяк с большим трудом вытянул руку перед собой. И тут случилось невероятное – монстр, злобно урча, подогнул свои передние лапы и положил морду чуть ли не к ногам толстяка. Сектант в халате встал, поддерживаемый двумя килдингами. Ноздри твари затрепетали, губы начали подниматься, обнажая желтоватые, зазубренные как у акулы, зубы. Толстяк положил обе руки на морду твари, закрыл глаза и протяжно запел. Потом в бессилии упал на руки поддерживающих его сектантов. Элитник резко выпрямился и зарычал так, что попадали на землю все рядом стоящие с ним килдинги, включая и тех, что держали толстяка за локти. Тварь развернулась и огромными скачками понеслась к выходу из ущелья прямо на машину Фила. Двигалась она так стремительно, что Гаврик лишь успел вскрикнуть:

– Мамочка!

Элитник добежав до борта машины просто изящно ее перемахнул, и продолжил свой бег дальше.

– Я понял! – прохрипел Буран, – до меня дошло, кто натравил зараженных на Колизей. Этот в черном халате умеет управлять элитниками! Или всеми или конкретно этой тварью!

– Похоже на то, – согласился Фил.

– И фургоны им нужны были для того, чтобы вывезти из разгромленного стаба самое ценное. Этот жлоб контролирует элитника, тот собирает за собой орду и она прет на стаб. Потом килдинги приходят и подчищают все, что плохо лежит. И жертв себе для обрядов набирают. Если бы мы людей из Колизея не вывели…

Буран не закончил фразу, и полез шуровать в багажнике.

– Ты чего? – спросил у трейсера Фил.

– Я не знаю, что в ампуле у того пацана было и как эта бактерия может на Улей повлиять, но килдингов надо остановить. Перед атакой орды зараженных не устоит ни один стаб! Да они же в Улье сплошные пепелища оставят!

Довольный Буран выудил гранатомет, которым их пугал Гаврик. Глядя на горящие глаза трейсера Фил понял, что его не остановить.

– Дай мне, – забрал гранатомет у Бурана Фил, – я с такими штуками лучше управляться умею.

Буран передал Филу трубу гранатомета.

– И нам лучше подождать – вон, смотри.

Килдинги, наконец, отошли от грозного рева элитника, подхватили паланкин и понесли его к прибывшему фургону. Другие сектанты раскрыли двери фургона и стали выгружать из него груз. Фил поднес к глазам бинокль – в фургоне находилось оружие. Туда оно видимо перекочевало из какой-нибудь оружейной лавки Колизея. Килдинги довольно размахивали руками, радуясь богатой добыче, и столпились возле фургона, стараясь получше разглядеть его содержимое. Наемник заметил, что несколько сектантов оборачивались в сторону их машины, не понимая, почему их подельники застряли на полпути к лагерю. Надо было срочно действовать, пока их непонимание не переросло в подозрение.

– Пора! – скомандовал Фил и отрыв дверь, рывком вышел из машины. То, что за ним вылез Буран, было ожидаемым, но наемника удивил Гаврик, рванувший вслед за нами, со своей древней винтовкой со скользящим затвором наперевес.

Фил закинул гранатомет на плечо и сквозь прицел увидел обернувшихся в его сторону килдингов с удивленными вытянувшимися лицами. Мучений с выбором цели у наемника не было – все сектанты собрались вокруг толстяка на паланкине, как цыплята вокруг наседки. Фил поймал в прицел эту груду мяса и выстрелил. С громким хлопком ракета вырвалась из трубы и полетела в сторону сектантов. Удивление на лицах сектантов сменилось ужасом, они любили причинять боль другим, но сами ее испытывать наотрез отказывались.

Ракета принесла им не боль, она принесла им очищающее пламя Инферно. Снаряд попал ровно туда, куда целился Фил, в такую крупную цель как главарь килдингов было сложно промахнуться. Громыхнуло, в воздух взметнулись куски плоти и обрывки черного халата. Стоящих рядом с главарем сектантов также разорвало в клочья, а остальных посбивало на землю и контузило резким перепадом давления.

Фил отбросил опустошенную трубу и вскинул винтовку. Ползающие по земле, оглушенные килдинги представляли собой легкие цели и отправлялись в свой сектантский ад пачками. Из шатра на звук взрыва и стрельбы выскочило трое килдингов. Они еще в оцепенении озирались на побоище в их лагере, как к кровавому веселью присоединился Буран. Его штуцер дважды коротко рявкнул, снеся голову одному и проделывая дыру размером с тарелку в груди другого сектанта. Третий успел выдать длинную неприцельную очередь, но его тут же скосил Фил. Наемник быстро окинул взглядом лагерь килдингов – любое движение отсутствовало.

– Ну что? Доволен? – сказал, обернувшись к Бурану, Фил.

– Помнишь, я обещал найти того элитника и объяснить, что на стабы нападать нехорошо? Считай, даже лучше получилось. Я наказал не винтовку, а стрелка. Тем уродам, – Буран кивнул на щедро разбросанные остатки килдингов, – которые весь этот кошмар в Колизее устроили.

– Улей спасен, злодеи наказаны, а нам пора рвать когти, пока их дружки не подъехали, – предложил Фил, и Буран кивнул, вынуждено соглашаясь. Элемент неожиданности уже не сработает, дымящийся лагерь полный трупов сразу насторожит вернувшихся с добычей из Колизея.

Фил и Буран сели в машину. Потом обернулись и посмотрели на заднее сиденье. Потом выглянули наружу. Гаврик лежал на спине, глядя в небо чистыми голубыми глазами, из-под каски по его лбу стекала тонкая струйка крови. Выстрелить успел всего один килдинг, и всего одна пуля нашла цель. Тело бывшего актера, так и не научившегося жить в Улье, трейсер и наемник забрали с собой. И похоронили Гаврика на живописной полянке с могучим дубом и переливчато журчащим родником под ним. А потом они стояли возле свежей могилы, мяли в руках панамы и не могли придумать, что сказать про едва знакомого им человека.

– Неплохо здесь ему будет, – наконец, вымолвил Буран, – это конечно не его любимое ущелье. Но здесь тоже тихо. Спокойно и красиво.

– Чужой он был для Улья, – глядя на могилу, тихо произнес Фил.

– Вот и ушел в лучшее место. Не зря Алексий считает, что Улей это чистилище. Тут только злодеям и грешникам жить.

Наемник и Буран в подавленном настроении сели в машину, где Фил достал навигатор и показал направление на маячок трейсеру. Ехали молча, радость от разгрома сектантов испарилась.