Глава 34
Побеждает хитрейший
При дневном свете храм выглядел не таким загадочным, как ночью. Было видно, что он очень, очень древний. Углы закруглились, камни кое-где осыпались, поверхность пирамиды была изъедена погодой и временем. У подножия стояли два каменных изваяния, которых Быков прежде не замечал. Это были орел с единственным сохранившимся крылом и пума, похожая на гигантскую лягушку.
Трава, росшая на очищенном от деревьев пространстве, стала еще гуще и выше. Судя по обугленным палкам и головешкам, лес регулярно выжигали. Об этом же свидетельствовали черные разводы на пирамиде храма.
Не останавливаясь, Быков стал продираться сквозь заросли, чтобы приблизиться к каменной лестнице. Услышав окрик «Стоп!», он послушно застыл на месте. Возможно, к нему обратились на английском языке. А возможно, нет. «Стоп» – интернациональное слово. Его мог употребить кто угодно.
Быкову не велели поднять руки, поэтому он просто стоял на месте и смотрел на мужчину, идущего по траве, которая была ему по грудь. Незнакомец был в камуфляже, в руках держал карабин. Глаза прятались за зеркальными очками.
– Кто ты такой? – спросил он, не доходя до Быкова пяти шагов. – Что здесь делаешь?
Вопросы были заданы на английском. Глядя в черные очки незнакомца, Быков назвал свое имя и сказал, что заблудился.
Из черного проема на верхушке храма выбрались еще двое вооруженных мужчин в пятнистых штанах, высоких армейских ботинках и пропитанных по́том майках.
– Говорит, что заблудился, – сообщил напарникам обладатель зеркальных очков.
– Да? – послышалось сверху. – Гулял и заблудился, значит? Сейчас мы с ним познакомимся поближе.
Прозвучало это достаточно угрожающе, но Быков не очень испугался. У него имелась отличная легенда. Почти правдивая, а потому вполне достоверная.
Спустившись к подножью, «пятнистые» не спрыгнули на землю, а остались на нижних ступенях лестницы, чтобы иметь возможность обозревать местность. Быков отметил про себя эту особенность, свидетельствующую если не о боевой подготовке, то о знакомстве с азами военной науки. Плюс армейская камуфляжная форма. Плюс сдержанность и спокойствие этой троицы, которые можно объяснить наличием дисциплины.
– Я ищу свою женщину, – сказал Быков. – Камилу Джамирдзе. Она взлетела на воздушном шаре в Сьюдад-дель-Эсте. Это была промоушн-акция для компании «Юнайтед уорлд пауэр». Я фотограф.
– А, помню, – кивнул один из мужчин на ступенях. – Воздушный шар унесло ураганом.
– Почему ты ищешь именно здесь? – спросил Быкова другой.
– Я двигался по ходу урагана. Нашел на плато деревушку. Там один парень немного говорил по-английски. Он сказал мне, что Камилу и ее спутника занесло в эти края. – Быков развел руками. – И вот я здесь.
Разговаривая, он незаметно присматривался к собеседникам. Никто из них не обладал характерной латиноамериканской внешностью. У двоих были русые волосы, один вообще блондин с белесой щетиной. Кто они? Европейцы? Американцы? Бойцы какого-нибудь местного наркобарона, солдаты удачи или просто искатели сокровищ? Быков склонялся к последней версии. И что-то подсказывало ему, что он имеет дело с земляками. Какие-то неуловимые особенности поведения. Осанка, взгляды, манера говорить.
– Хочешь сказать, что дошел сюда один? – недоверчиво спросил самый старший из мужчин, стоявший на лестнице храма. – Без оружия, без вещей?
– Нет, – спокойно ответил Быков. – До сегодняшнего дня у меня все это было. Но ночью меня ограбил проводник. Все унес, мерзавец. Черный такой, с бородой. Зовут Мануэлем. Вы его случайно не видели?
– Нет, – сказал обладатель зеркальных очков. – А ты индейцев не видел? Мы тут двоих прогнали, но подозреваем, что рядом могут шляться остальные.
«Говорят, что индейцев было двое, – пронеслось в мозгу у Быкова. – А до селения добрался только один, да и тот раненый. Выходит, его товарища попросту убили. Эти подонки ни во что не ставят человеческую жизнь. Лишь бы ачега не обнаружили себя раньше времени!»
– Видел я дикарей, – сказал Быков. – Бежали по лесу с носилками, а на носилках – их приятель. Больной, наверное.
Мужчины переглянулись.
– Наверное, – согласился старший. – Подхватил какую-нибудь бациллу.
– Сквозную, – вставил тот, что был в очках, и все трое засмеялись.
Произнесено это было по-русски. Быков поднял брови:
– Так вы свои? Славяне?
– А то! – сказал молодой, ухмыляясь.
Все трое представились. Крепыш в солнцезащитных очках оказался Игорем, старшего звали Олегом, младший назвался Костей. Помявшись, они признались, что прилетели в Перу на свой страх и риск, вдохновившись рассказом одного «ботаника» о храме, затерянном в джунглях. Тот побывал здесь в составе научной экспедиции еще лет десять назад. Сначала индейцы и близко не подпускали пришельцев к своей святыне, но их подпоили, и вопрос был решен. Ученым показали золотые украшения и другие реликвии, за которые музеи мира, не торгуясь, выложили бы огромные деньги.
– Но потом эти уроды протрезвели и прогнали их, – закончил Олег. – Мы тоже решили нанести сюда визит. Оружие и снаряжение купили на месте.
– Все отнесли наверх, – уточнил Костя. – Оттуда удобнее отбиваться, если что.
– Сбежали индейцы, – сказал Быков. – Теперь вам нечего опасаться, мужики.
– Береженого Бог бережет, – обронил Игорь. – И ты это, Дима… Губы не раскатывай. У нас своя компания, нам лишний рот не нужен.
– И делить на троих проще, – добавил Костя.
– Короче, – подвел черту Олег, – были рады повстречать земляка, но дальше мы сами. Это понятно?
– Чего же тут не понять? – пожал плечами Быков. – Я ни на что не претендую. Только отметить бы надо. А то как-то не по-людски.
– Нет, алкоголя у нас в обрез, – сказал Олег. – Извини, брат, но тут каждый сам за себя.
– Мы как бы три мушкетера, а ты четвертый лишний, – сострил Игорь.
– Я же не на халяву, – изобразил обиду Быков. – У меня все с собой. Знатный вискарь. В одиночку пить как-то не в жилу. Я все шел и думал: вот бы компанию найти. Вас сам Бог послал. У меня же сегодня день рождения.
– О как! – обрадовался Костя.
– За это грех не выпить, – решил Олег. – Но чисто символически. У нас работы непочатый край.
– Эти пернатые золотишко и украшения припрятали, – поделился с Быковым Игорь. – Будем стены и полы простукивать.
– Бог в помощь, – сказал Быков, отвинчивая крышку.
– С днюхой тебя! – задушевно произнес Олег, принимая флягу.
Она пошла по кругу. Каждый, кто делал глоток, немногословно поздравлял нового знакомого. Когда фляга вернулась к Быкову, он увидел, что Олег бессмысленно смотрит перед собой, словно задумавшись о чем-то или силясь вспомнить нечто важное. Снотворное шамана действовало очень быстро. Оттягивая время, Быков поднес флягу к уху и поболтал ею.
– Там еще много осталось, – успокоил его Костя вялым голосом опьяневшего человека.
Олег сел на каменную ступеньку, стукнув прикладом карабина.
– Э, что с тобой? – спросил Игорь.
Он тоже говорил не очень внятно; его взгляд был затуманен.
Быкову вдруг вспомнились обезьяны, подстреленные Малакалой из духовой трубки. А что, если шаман подлил во флягу не снотворное, а смертельный яд? Тогда выходит, что он, Быков, стал убийцей? Перед ним были опасные негодяи, но он не имел права решать их судьбу.
– Голова кружится, тля, – пожаловался Олег, после чего упал и неуклюже раскинулся на лестнице.
– Ах ты, гад! – отыскав Быкова взглядом, пробормотал Игорь.
Он попытался взвести курок, но пальцы его не слушались. Быков схватил левой рукой ствол, подтянул его к себе, а правую сжал в кулак и врезал Игорю по физиономии. Искатель сокровищ упал – ноги совсем его не держали.
– Ко… – с усилием прохрипел он. – Ко…
Костя, которого он звал, тоже прицелился в Быкова. Зрачки искателя сокровищ закатились, отчего он стал походить на припадочного. За доли секунды до выстрела, эхом прокатившегося по округе, Быков отступил в сторону, а потом выдернул карабин из ослабевших рук противника и огрел его прикладом по голове.
Вскоре все трое искателей сокровищ валялись у его ног в самых живописных позах. Разрядив карабины, Быков принялся крушить их о каменные ступени, а потом погнул стволы, поочередно засунув их в щели между плитами. Покончив с этим делом, он убедился, что у спящих бьется пульс, и отправился наверх за их вещами. Наверное, следовало сначала испросить позволения у Вичету, но Быков полагал, что сегодня заслужил право на некоторое своеволие.
Когда он спустился, ачега уже окружили спящих врагов. Быков раскрыл прихваченный рюкзак перед шаманом.
– Смотри, Вичету, я взял только их вещи. Ничего вашего.
Шаман жестом велел ему успокоиться. Малакала положил руку Быкову на плечо и крепко сжал его. Слова были лишними. Повинуясь внезапному импульсу, Быков повторил жест ачега. Они коротко улыбнулись друг другу.
Раздалась отрывистая команда вождя. Все воины, стоявшие возле пришельцев, дружно вскинули копья.
– Нет! – Бросившись к ним, Быков оттолкнул несколько наконечников. – Тогда и меня тоже. – Он показал на свою грудь. – Нельзя, нельзя.
Повернувшись к Унчуну, Быков молитвенно вскинул руки. Он смотрел в глаза вождя, стараясь выразить взглядом все, что испытывал. После томительной паузы Унчун отдал новый приказ. Копья вернулись в исходную позицию. Воины отступили.
Моментально обессилев, Быков обмяк на ступеньке. Он безучастно смотрел на то, как индейцы сносят вниз поклажу предприимчивой троицы и разбирают все, что им приглянулось. Против этого дележа возражать было глупо. Пришельцы начали войну, следовательно, подпадали под законы военного времени.
Налюбовавшись трофеями, воины выкладывали их перед вождем, его сыном и шаманом, а те брали себе самое ценное. Малакала напялил на нос зеркальные очки и подвесил к поясу ножны с настоящим охотничьим ножом. Унчун неожиданно для всех обрядился в разгрузочный жилет и ботинки. Вичету взял себе другой жилет.
Потом бесчувственные, раздетые догола тела подвесили к жердям, словно это были звери, убитые на охоте. Шестерым воинам было велено отнести их куда-то в направлении, указанном вождем. Быков запретил себе думать о том, что будет с несвятой троицей, брошенной без одежды и вещей посреди лесной чащи. Он никак не мог изменить судьбу этих людей. Да и хотел ли?
Они стреляли в индейцев с такой уверенностью в своей правоте, будто перед ними были звери.
Следовательно, заслужили свою участь. На войне как на войне.
