Глава 16
На следующий день начались восстановительные работы в Марите. Жители деревни радовались, хоть и понимали, что получили очередную отсрочку перед следующей битвой. Большая часть подмоги, пришедшей из Зараса, вернулась обратно. Кайджен с «Драконами» до поры, до времени остались. Когда нам удалось найти время для разговора, то я тут же спросил его о том, как это они умудрились прийти на выручку вовремя:
– Ведь, насколько я помню, люди ещё не вспомнили, как создавать порталы мгновенного перехода, – произнёс я и, вспомнив о Дэнджене, усмехнулся.
– Это все Дэн с королевским указом, который ты ему дал и которым он размахивал везде, где только можно, – подтвердил догадку Кай. – К королю наведался, всё рассказал, потом с новым указом направился к нам. Его величество разрешил взять с собой две тысячи солдат из ближайших к столице городов. Я снялся с места и прихватил с собой ещё и приграничные с Эриосом гарнизоны. К тому же, – тут Кайджен хитро подмигнул, – должен ведь кто-то спасти защитника Ардана.
Вот значит как. Молодец Дэнджен. Не подвёл и сделал всё, на что я рассчитывал. И королю большая благодарность за понимание и помощь. Видно, что свой человек, пусть и высокородный, благородных кровей.
Что же касается жрецов смерти…
– Ну и что прикажете с вами делать? – спросила Зи, когда перед ней выстроили в ряд и поставили на колени семерых мужчин в чёрных балахонах. Их капюшоны были сорваны с голов.
Ответом ей было молчание. Они, потупив взгляд, ждали приговора.
– Что вы молчите? Превращать людей в ходячих мертвяков, убивать и разрушать вы горазды, а как ответ держать за содеянное, так и слова сказать не можете? Может, последуете примеру Тармина? Убьёте себя и превратитесь в чудовищ?
Пленники вздрогнули от этих слов. Один из них, мужчина лет сорока, наголо бритый, с небольшой чёрного цвета бородой и тонкими усами, поднял измученный взгляд и посмотрел на Зирани пустыми глазами.
– Нам нечего сказать. Вы вольны поступать с нами, как вам заблагорассудится, – произнёс он. – А насчёт самоубийства и превращения в чудовищ, без ритуального кинжала, зачарованного силой хаоса, – это невозможно. Такой был только один – у мастера Тармина.
– Вам безразлично, даже если я прикажу вас казнить?! Или сделаю это сама, лично, прямо здесь и сейчас?! – Зирани быстрым движением достала из-за спины меч.
На короткий миг на лицо жреца легла тень страха, но в следующее мгновение он выглядел спокойным:
– Да, если вы так решите. Победителю достаётся всё.
– Никчёмные фанатики! – бросила Зи и замахнулась. Но в последний миг я остановил её, придержав её за запястье.
– Не стоит, ваше высочество. Мы не убиваем пленных.
– И что же с ними делать, Райсэн?
– Отпустить, – произнёс я и весело улыбнулся.
– Но почему? – удивился жрец смерти.
– Всё просто, – ответил я. – Мы герои Ардана. Понимаю, это звучит немного наивно, но что есть, то есть. Мы поступаем в соответствии с этим: врагов уничтожаем, своих защищаем, пленников не пытаем и не убиваем. Или вы предлагаете нам уподобиться Калдану?
– Но разве вы не понимаете, что, отпустив нас, вы подвергаете опасности простых людей? – не унимался пленник. – Мы продолжим делать то, что делали раньше!
– Может, и продолжите, а может, и нет, – ответил я и, пожав плечами, вновь улыбнулся. – Выбирайте: жить, как чудовища в облике людей или вспомнить, что вы на самом деле люди. Вы вольны поступать так, как сочтёте нужным. Если вы вернётесь к вашему повелителю – ваше право. Однако помните, настанет и его черёд стоять перед нами на коленях. Это я обещаю. Ибо не позволю дорвавшемуся до власти чудовищу превратить наш мир в развалины. Так что подумайте, прежде чем сделаете выбор. Чтобы не пришлось жалеть о принятом решении.
А вот сдавшиеся маги, присягнув принцессе на верность, перешли на нашу сторону. С магистром Мириолом мы быстро нашли общий язык. Теперь в Марите, кроме нас, есть ещё двенадцать магов. Троих, как выяснилось, они потеряли ещё во время нашей неожиданной атаки на марше. Ещё пятеро погибли в последней схватке. Двенадцать магов, конечно же, так себе приобретение, но для Марита – ценное. Хотя я зазнаюсь. Два с половиной энира назад я, как маг, был пустым местом. А возле этих мастеров, постигавших науку и магию долгие годы, смотрелся бы жалкой букашкой.
Мириол – пожилой мужчина, которому было уже пятьдесят три года – часто разговаривал со мной о магии. Всё, что он увидел на поле боя, потрясло его до глубины души. Ещё сильнее он поразился, когда узнал, что мы с принцессой не ограничены риесами. Слушая мой рассказ о ваирагии, он только качал головой. Однако ему пришлось поверить, когда он узнал, как подпитывался огненный щит над Маритом.
– Но как?! – воскликнул он, когда мы сидели на скамье под навесом дома старосты и попивали душистый киал. – Я столько лет потратил на медитации, дабы достичь высокого мастерства, и никогда не слышал, чтобы столь мощную магию можно было создавать, обходя ограничения!
– Для этого вам придётся подняться на первую ступень силы, – ответил я и улыбнулся. Вообще, было странно, что мне молодому и простому хранителю приходится что-то разъяснять умудрённому годами и опытом человеку. – Но я сомневаюсь, что для людей это возможно сделать в короткие сроки. Всего ступеней пять. А средоточие и риесы – то, что предшествует первой ступени.
– Но, вы же, способны это делать! – не унимался магистр. – И на какой вы ступени?
– Я и принцесса – на третьей. Дэнджен, когда покидал нас – был на второй. Возможно, что он уже тоже на третьей.
Мириол закатил глаза от осознания огромной разделявшей нас пропасти:
– Я не представляю себе ваших возможностей. И всё равно не понимаю. Вы ведь тоже люди. Но вас эти ограничения почему-то не касаются.
После того, что я вспомнил и почувствовал, когда пробуждал в себе вирадис стихии, не осталось никаких сомнений:
– Всё дело в кровных узах, уважаемый Мириол. Скорее всего, среди далёких предков Дэнджена и принцессы Зирани были кадирры, и в их жилах течёт дарканская кровь, дарующая способность использовать ваирагию тьмы и обходить ограничения. Но тут опять есть сложности. Дело в том, что каждый в нашем отряде прошёл посвящение ваирагией тьмы, чтобы кровь древних предков пробудилась и открыла дверь к первой ступени силы. Но я сужу пока только по двум случаям: Дэнджен, как и её высочество, прошёл посящение через тьму, но сам при этом не способен управлять тьмою – только стихией огня, в отличие от её высочества, которой доступна и стихия ветра, и ваирагия тьмы. Но Дэнджен создаёт мощные огненные атаки, а сила её высочества становится разрушительной только в комбинации ваирагии тьмы и стихии ветра. Что же касается меня, – я вздохнул, – меня вообще никто не посвещал. Я с самого рождения был на первой ступени силы, просто до поры до времени, ради моей безопасности, мою силу запечатали. Так что не удивлюсь, если среди моих далёких предков были кадирры и галламиры, ибо по-другому не объяснить, каким образом я управляю и стихией огня, и ваирагией тьмы и света. Относительно же силы хаоса, вообще ничего не понимаю.
– У тебя, хранитель, и имя соответствующее, – заметил магистр.
В ответ я только улыбнулся.
– То есть, если среди моих предков были кадирры или галламиры, – рассуждал Мириол, – то и меня можно посвятить на первую ступень?
– Вполне вероятно, – согласился я, – но я не вижу в вас следов тёмной ваирагии.
– А на практике проверить нельзя?
– Можно. Только если в вас не течёт кровь кадирров или галламиров, то тьма вас просто убьёт, а ваирагия света в лучшем случае либо исцелит от каких-нибудь болезней, если они есть, либо, в худшем случае, покалечит. Удар луча света подобен удару тяжёлого осадного тарана, или копья, пущенного из баллисты.
– Мда. Действительно, лучше не рисковать, – отпив киала из деревянной кружки, произнёс Мириол. – Но всё равно. Эти знания бесценны, и когда-нибудь люди найдут им применение.
– Да, – я согласно кивнул. – Как только устраним последствия наложенного на человечество искажения, созданного Великим Хаосом.
А потом, спустя девять дней, вернулся Дэнджен вместе с новым воином отряда по имени Трено Ганир, который, как я и ожидал, оказался одним из моих братьев – монахом-хранителем.
При виде его моя тёмная аура осталась равнодушной, зато аура света часто задрожала. Я посмотрел на хранителя внутренним зрением, и чуть было не ослеп из-за разливавшегося от него яркого сияния. Великий Свет! Меня переполнила радость от понимания, что в отряде теперь появится ещё один целитель. А это значило, что в будущем жертв будет меньше. Эх, будь Трено с нами раньше, возможно старик Дамро бы выжил. Но, вспомнив наставления Талгаса, я отмахнулся от этих мыслей, ибо прошлое безвозвратно ушло, и изменить уже ничего нельзя.
Трено моложе меня на год, облачён так же, как и все монахи-хранители, в лёгкие, не стесняющие движения, одежды из мягкой кожи. Правда, цвет другой – светло-бирюзовый – соответствующий стихии воздуха. Глаза серо-стального цвета, а волосы – пепельного, слева почти наголо выбриты, а справа – длинные, заплетённые в несколько толстых кос и повязанные кожаными ремешками. На левой щеке традиционно красовалась татуировка символа стихии воздуха. Трено – северянин, житель Зиала – королевства, в котором, по словам Дэнджена, преобладала горная лесистая местность, и которое большую часть года покрыто снегами. Но в отличие от многих грубых и простоватых, опять со слов Дэнжена, зиальцев, Трено – хранитель: воспитывался соответственно, поэтому держался скромно и сдержанно. А вот ростом тот оказался выше меня и Дэнджена на голову, а Зирани – на две.
Я заключил друга в крепкие объятия:
– Спасибо, Дэн! Без твоей помощи не справились бы.
– Всегда, пожалуйста. Я тоже рад тебя видеть, – похлопывая меня по спине, ответил он. – Привет, Зи… Ой, то есть я хотел сказать, ваше высочество, – спохватился Дэнджен, вспомнив, что вокруг люди и поклонился. – Прекрасно выглядите.
Зирани в ответ недовольно поморщилась. Но принцесса открыта для меня. Я почувствовал, что и она рада возвращению друга, пусть с ним и провела гораздо меньше времени, чем со мной.
– Ну а это Трено Ганнир, – представил будущего ваирага Дэнджен. – Хранитель из Зиала.
– Я рад встрече с вами, – сказал Трено и поклонился. – Дэнджен много о вас рассказывал, и для меня большая честь вступить в отряд великих воинов.
– И что же он тебе такого успел рассказать? – поинтересовался я.
– Ну, много всего, – замялся тот, затем, весело улыбнувшись, произнёс. – Про болвана, который часто совершает ошибки, но, из-за неимоверного везения и невероятных способностей, постоянно выкручивается из любой безнадёги.
Дэн так и остался стоять с открытым ртом. А мы с Зирани, не выдержав, рассмеялись.
– Ну и гад ты, Трено, – наконец нашелся, что сказать Дэнджен.
И они присоединились к общему веселью. Эх, с нами только Талгаса не хватало с его громогласным и издевательским хохотом.
Когда я спросил у Дэнджена, как тот догадался, что нам нужна помощь, он, довольно улыбнувшись, ответил:
– Забываешь, что я прекрасно вас чувствовал. Правда, – он задумчиво почесал щетину на подбородке, – с каких-то пор, я перестал чувствовать вас так же, как и раньше.
Ну да. Я всегда мысленно закрывался, когда по вечерам уединялся с Зи, или когда думал о ней. А Дэнджену об этом знать незачем.
Трено большую часть времени проводил с нами, знакомился со всеми и почти всегда добродушно улыбался. А вечером Марит веселился и праздновал. Прошло десять дней с того мгновения, как погибших предали погребальному костру. И теперь народ мог позволить себе небольшой праздник.
На следующий день, с первыми лучами светил, мы решили провести посвящение Трено. Ни к чему откладывать это дело. Магистр Мириол с магами навязались к нам в попутчики, узнав, для чего мы вчетвером собираемся выйти за пределы поселения. Несмотря на все попытки отговорить их от этой затеи, они отказались меня слушать и настояли на своём присутствии. Но это означало подвергать их жизни большой опасности. Но магистр оказался упрям и непреклонен.
Мы не знали, с чем столкнёмся после посвящения Трено. Точно не с дарканом и не гэрнитом. Эти ребята не обращали внимания на ваирагию света.
Мы вышли далеко за пределы Марита – на место прошлой битвы с Тармином. Следы ваирагических взрывов во многих местах свидетельствовали о недавнем сражении. Пока мы шли, маги молчали и хмурились, вспоминая недавние события, а Зирани во всех подробностях рассказывала Дэнджену и Трено всё, что здесь произошло.
– Ты ведь ещё не перешёл на третью ступень, Дэнджен? – поинтересовалась Зи.
– Пока нет, – с сожалением ответил напарник. – Но в дороге я усердно тренировался. Чувствовал, как вас Талгас гоняет и в хвост, и в гриву. Вот и старался всё свободное время посвящать тренировкам. Правда, не изводил себя так, как он вас. Иначе не знаю, когда бы я добрался до Зиала.
– Кстати, почему я так и не встретил Талгаса? – поинтересовался Трено. – Дэнджен и про него восхищённо рассказывал.
– Он покинул нас, – ответил я. – Обещал, что вернётся, но когда – не известно.
Трено, ничего не ответив, кивнул.
– Тут и проведём посвящение, – произнёс я, когда мы добрались до выжженного на земле круга – место, где во мне пробудился вирадис стихии.
Я решил для начала проверить зиальца. По сути, это было лишним, но я хотел удостовериться в своей правоте. Достав из-за пояса короткую косу, я показал пальцем на её набалдашник:
– Это райдиан. Тебе знаком такой кристалл, Трено?
Тот с интересом посмотрел на камень:
– Нет. Впервые вижу.
– Тогда, может быть, тебе досталось от предков, или родителей, или родственников какая-нибудь семейная реликвия, которая представляет для тебя особую важность?
Трено без слов снял с правой руки перчатку и показал надетое на указательный палец кольцо. Как я и думал. В оправе украшения красовался небольшой кристалл сэндира. И тут я вспомнил о таком же, покоившимся в кошеле, но гораздо больших размеров камне, который когда-то дал мне Талгас. Надо же. Вроде бой с прихвостнями Калдана в пещере на землях Зараса был относительно недавно, а казалось, что прошёл год, если не больше.
Я открыл кошель и высыпал на ладонь его содержимое: несколько золотых и серебряных монет, а также кристалл сэндира, который переливался разными цветами и блестел в лучах двух светил.
– Держи, – я протянул Трено кристалл, который тот бережно взял в обе руки. – Может, он усилит тебя? Сильный целитель в отряде пригодится. А теперь, всем отойти, как можно дальше, – посоветовал я, памятуя об инициации Зи и Дэнджена.
Как только все оказались на безопасном расстоянии, я встал в боевую стойку, закрыл глаза и сосредоточился, дабы собрать как можно больше ваирагии света. Сияние Хелата и Садата в этом помогло. Буквально кожей я ощутил, как свет двух солнц поглощается и впитывается в мою ауру. Открыв глаза, я выкрикнул:
– Сэн!
Белый ослепительный луч протянулся от меня к Трено и ударил в цель. Хранитель стоял, не шевелясь. Его тело покрыл световой кокон, поглощающий силу луча. Над Трено в чистом небе, откуда ни возьмись, сгустились и завихрились чёрные тучи. Световой кокон вспыхнул, и в него из середины вихря, прочертив в небе ветвистую линию, ударила молния. Раздался грохот раскатов грома. Кокон сверкнул ещё раз, и вновь ударила изломанная полоса. С каждым мгновением вспышки с последующими ударами молний учащались, пока не превратились в сплошное сияние и непрерывный гул.
– Всемогущие боги! – воскликнул магистр Мириол, стоявший недалеко от меня и прикрывая глаза от яркого света.
Сияние пульсировало, словно сердце неведомого живого существа. Такой яркой инициации не было ещё ни у кого! Дэнджен с Зирани мысленно со мной согласились.
Пульсация медленно ослабевала, потом и вовсе исчезла. Яркий свет потух, тучи над хранителем развеялись, словно и не было их некоторое время назад. Трено стоял на месте и не шевелился. Мы поспешили к нему, и я заметил, как в его взгляде всё ещё пульсировал тот самый свет, который постепенно слабел. Когда его сияние сошло на «нет», цвет глаз Трено оказался уже другим – голубым со слабым золотистым отливом.
Он молчал, а взгляд его был пуст и смотрел сквозь нас, словно хранитель забыл всё. Но я отвлёкся от него, так как воздух вокруг привычно загудел и задрожал.
– Будте готовы. Сейчас откроется портал, – произнёс я больше для магов, так как друзья уже научены горьким опытом последствий открытия врат в иные миры. – Нам повезёт, если мы легко отделаемся.
Пространство перед нами исказилось, открывая… Странный какой-то портал. Раньше это были чёрные провалы, напоминающие разорванную ткань, а теперь правильной формы, сияющий мягким светом овал высотой в два человеческих роста.
Из него в наш мир шагнуло существо. С виду мужчина, высокий – почти полтора человеческого роста. Там, где зеркальные доспехи не закрывали тело, а именно на руках и ногах – был виден рельеф гибких и вытянутых мышц. Длинные серебристые волосы, обрамляя слегка вытянутое лицо, волнообразно двигались сами по себе в разные стороны, словно живые. Но больше всего поражали его глаза чистейшего белого цвета с небольшими кружками сияющих зрачков. Все тело существа было окутано слабым ореолом света.
Я вздрогнул. Без сомнений – это анарен. Не зная, как поступить, я решил пока ничего не предпринимать. Мои спутники удивились не меньше, прочитав мои мысли. А вот маги оказались в полной растерянности.
– Ничего лишнего не предпринимать, – посоветовал я магистру. – Это не враг.
Анарен оглядел всех присутствующих проницательным взглядом, словно всматривался в суть каждого из нас, потом он уставился на Трено, и существо света шагнуло вперёд. Затем, из портала вышло ещё двое: одна из них – на вид женщина, на голову ниже первого гостя и тоже анарен, второй – явно человек, несмотря, что ростом превосходил обычного арданца. Вокруг него также сиял слабый световой ореол, а глаза… у меня перехватило дух! Золотые глаза – такие же, как у моего отца!
Портал за ними захлопнулся, и гости из Эвеонера двинулись к нам. Я с замиранием сердца смотрел на златоглазого мужчину, пытаясь поймать его взгляд, но он тоже смотрел на Трено. Они остановились в двух шагах от нас, и идущий впереди анарен заговорил:
– Давно мы не созерцали столь сильного всплеска ваирагии света в мире людей, – его голос был глубоким, густым и одновременно звучал, будто звон колокола.
Мы не знали что сказать, а Трено всё никак не реагировал. Стоял и смотрел в пустоту немигающим взглядом. Анарен взмахнул рукой, словно прогоняя наваждение, и Трено очнулся. Его словно подкосило, и он, не удержавшись, упал на колено. Мы с Дэндженом поспешили ему на помощь, поддержав за руки, и помогли подняться.
– Это естественно после посвящения светом ощутить слабость в теле, дитя Вардина, – продолжил говорить анарен, явно обращаясь к Трено.
– Кто вы? – наконец задала главный вопрос Зи. Я чувствовал, что её больше интересовали имена, а не происхождение гостей из мира света.
– Я – Иртамиен – Первый Меч пресветлого императора Сэн-Диармена и повелителя всех анаренов и галламиров. Справа от меня, – женщина анарен кивнула, – Аштариен – моя телохранительница. Слева, – такой же кивок от златоглазого, – галламир Вардин – так же мой телохранитель и твой предок в десятом поколении, дитя, прошедшее посвящение.
– Мой предок? – неуверенно произнёс Трено.
Вардин кивнул, улыбнулся и, подойдя к хранителю, тепло обнял его.
– Да, дитя. Я тот, кто когда-то дал начало твоему роду в Зиале. Не думал, что спустя столько времени, в мире людей пробудится сила света в моём потомке.
– Хочешь ли ты уйти с нами в Эвеонер – в мир света? – спросил Иртамиен.
– Что?! – от неожиданности воскликнул Дэнджен, собираясь пуститься в длинную речь, которая нашим гостям, скорее всего, не понравилась бы, но я остановил его, просто вскинув руку и мысленно дав понять, что всё в порядке и не надо лезть, куда не следует. Пусть Трено сам решит.
– Не знаю, – неуверенно ответил зиалец. – Ведь то, что я здесь и пробуждение силы – имеют совсем другие причины и преследуют иные цели.
Вардин по-доброму улыбнулся в ответ и вернулся на место слева от анарена.
– Это твой выбор, – произнёс Иртамиен. – Ты не связан клятвой долга пресветлому императору, поэтому волен остаться.
– Но смогу ли я присоединиться к вам потом? – поинтересовался Трено.
Анарен покачал головой в знак отказа:
– Нет, дитя. Такой выбор даётся один раз. Мы обратили на тебя внимание, ибо ты пробудил в себе силу света. Мы не можем рисковать. Наши тёмные братья и сёстры из Райнора уже поплатились за ошибку, позволив Хаосу поработить их. Такие ошибки непозволительны. Эвеонер закрыт для тех, в ком нет света. Но если ты отказываешься, то – навсегда. Таковы наши законы.
Вновь открылся овальный провал портала, и гости развернулись, чтобы уйти, но тут я уже не стерпел.
– Подождите!
Иртамиен развернулся и посмотрел на меня холодным взглядом:
– Тебе что-то нужно, дитя Грайда?
Я осёкся, забыв на мгновение, что хотел сказать. Дитя Грайда? Они знают моего отца?
– Почему вы меня так назвали? – неуверенно спросил я.
– Потому что ты – дитя Грайда.
– Галламира?
– Да. Его потомок в первом поколении. Ты – сын галламира.
Вот это новость! Я ожидал, что галламиром будет мой далёкий предок, а оказалось…
– Но… Почему отец не явился ко мне? Могу я отправиться с вами, чтобы увидеть его?
– Нет. На тебе печать хаоса и тебе запрещено появляться в нашем мире. Что же касается твоего отца – в мире Света ему не место. Ты найдёшь его здесь – в мире людей. Где именно, мы и сами не знаем, но хотели бы выяснить! – холодно ответил анарен.
– Почему он не в вашем мире?
– Он отступник. Покинул Эвеонер без разрешения, нарушил запрет пресветлого императора! – грозный голос анарена прозвучал, как раскат грома.
– Хорошо. Я найду его и всё выясню. Но… Может вы помогли бы нам в грядущей битве против дарканов? Или вообще, помочь хоть чем-нибудь – не обязательно военной поддержкой.
– Когда-то давно мы вместе с дарканами помогли вам справиться с силами Хаоса, но вы оказались слабы, и это привело вас к упадку. Кроме того, мы не станем воевать против тех, кого считаем братьями и сёстрами, – отрицательно покачав головой, произнёс Иртамиен. – Даже, несмотря на то, что дарканы поражены хаосом.
– А если они нападут на вас? – не унимался я.
– Эвеонер защищён от любого нападения извне, – терпеливо возразил анарен.
Я для них был явной помехой, мешающей вернуться домой.
– Что же касается хоть какой-либо помощи, то поищи её здесь – в мире людей. В Ардане и без нас найдутся могущественные существа, поддержкой которых вы сможете заручиться. Надо только их найти.
Иртамиен резко развернулся, давая понять, что разговор окончен и двинулся со свитой в сторону портала, но я решил: если наглеть, то уж по-полной. Другой возможности может и не представится.
– Даже Великий Свет – Владыка Сэнасер помог мне в битве против рокана, а вы…
Иртамиен замер:
– Не испытывай моё терпение, дитя отступника. Не смей произносить имя владыки!
Вот так. Уже дитя отступника, а не Грайда. Но я пропустил предупреждение мимо ушей:
– Владыка Сэнасер помог по-настоящему, а вы говорите какими-то намёками и загадками.
– Ахарас! Аштариен!
Анаренша неожиданно взвила в воздух. Не успел я опомниться, как на меня обрушился огромный меч, сияющий ярким светом.
– Райсэн! – отчаянно вскрикнула Зирани, кинувшись ко мне на крыльях ветра, чтобы прикрыть от чудовищного удара.
Раздался световой взрыв. Моих спутников разбросало в разные стороны. Сияние ослабло и погасло. Я стоял на одном колене, прижатый к земле световым мечом, который давил на левую руку, покрытой сталью доспеха Хаоса, коей я бессознательно остановил удар. Рядом, также коленопреклонно стояла Зи, выставив вперёд Норен и держа его двумя руками, который тоже блокировал удар. Аштариен стояла ровно и смотрела на нас сверху, держа огромный меч одной рукой.
– Интересно, – пропела анаренша и улыбнулась. – Добить их, мастер?
– Довольно, – произнёс Иртамиен и с каким-то непонятным мне презрением посмотрел на меня и принцессу. – Мы уходим.
– Как жаль. А я думала, будет настоящая битва, – Аштариен вновь улыбнулась и подмигнула нам с Зирани. – До встречи, дитя Грайда.
Она легко подняла меч, словно тот ничего не весил. Оружие растворилось в воздухе также неожиданно, как и появилось из ниоткуда. Гости по одному исчезли в провале портала.
– Неисправимый болван, – произнесла Зирани и, наконец, опустила меч.
– Какой есть, – ответил я и улыбнулся.
– Не смей так больше делать! – вскрикнула она, и в её глазах появились искорки слезинок.
– Постараюсь, родная, но не обещаю, – продолжая радостно зубоскалить, произнёс я.
Она рукавом вытерла наливающиеся слезами глаза и произнесла:
– Дурак!
Когда все пришли в себя после атаки анаренши и вновь собрались вместе, Дэнджен недовольно проворчал:
– Не думал, что анарены окажутся такими заносчивыми и высокомерными.
За что тут же получил от Зирани удар локтём в бок.
– Вы чего это, ваше высочество? – обиделся Дэн.
– Ты бы следил за словами. Всё-таки о родственниках Трено говоришь, – заявила Зи.
– Да всё в порядке, – ответил зиалец и махнул рукой.
– Видите, ваше высочество? Он не в обиде. Друг всегда всё понимает.
– Вообще, за время отсутствия ты стал каким-то ворчливым, – произнесла Зи, и мы вместе, спустя мгновение, дружно рассмеялись.
* * *
– Иртамиен совсем не изменился, – произнёс Талгас, стоя за завесой тьмы.
Скрестив толстые брёвна рук на могучей груди, он улыбался четвёрке смеющихся ваирагов, которые не могли его ни увидеть, ни почувствовать. Хотя Райсэн может быть и смог, если бы больше отводил времени постижению силы тьмы. Но главным оружием его ученика оказался всё-таки хаос.
– Всё также высокомерен старый анарен, – проговорил даркан и вздохнул, вспоминая о чём-то. – Ты не жалеешь о своём выборе?
– Нет, – ответила Адари, материализовавшись из тумана рядом с ним.
Талгас усмехнулся:
– Жестоко по отношению к нему.
– Ты решил его пожалеть?
– Хорошего же ты мнения обо мне, Адари. После того, как твой разум поразил хаос, ты, похоже, перестала различать, серьёзно я говорю, или издеваюсь.
– Возможно, – тихо ответила жрица кадирров.
– Только я всё никак не пойму, зачем ты на это пошла?
– Я не могла позволить себе считать Райсэна более важным, чем Галфал. Ты знаешь, почему это могло бы произойти.
Талгас знал. Когда-то давно анарены и дарканы сливались друг с другом в любовном танце, чтобы дать потомство, способное управлять ваирагией света и тьмы. Такая связь приносила им неописуемые наслаждения, которые ни в какое сравнение не шли от связи света со светом или тьмы с тьмою. Влюблённые друг в друга в паре – анарен и даркан – становились зависимыми друг от друга и, более не получая удовольствия от близости с сородичем, теряли волю. Но за удовольствие влюблённым пришлось заплатить жестокую цену – все их дети рождались мёртвыми. Правители Райнора и Эвеонера наложили строжайший запрет на подобные связи между дарканами и анаренами. А на половую близость с людьми запрет не распространялся. Ибо удовольствия от такой связи дарканы и анарены получали гораздо меньше, не рискуя стать зависимыми. Да и, боясь вновь увидеть мёртвоё потомство, женщины среди дарканов и анаренов отказались вступать в связь с человеческими мужчинами. Поэтому на такое шли исключительно дарканы и анарены мужского пола. Так в мире людей родились полукровки – галламиры и кадирры.
Адари боялась, что, познав такое удовольствие с Райсэном, она потеряет независимость. Её тьма откликнулась бы на его свет, и она оказалась бы неразрывно связанной с ним. В этом случае, она с лёгкостью пожертвовала бы Галфалом ради своего счастья. А она не могла так поступить с братом.
А теперь свет Райсэна принадлежит тьме принцессы Зирани, и именно им досталось неописуемое блаженство единения света и тьмы. Что ж, может это и к лучшему. По крайней мере эти двое будут защищать друг друга, несмотря ни на что.
– А теперь, когда брат свободен, я тоже освободилась, – продолжила Адари.
Талгас скрипнул зубами от злости. Освободилась! Скорее добровольно посадила себя на цепь!
– И ты не хочешь, чтобы Райнор стал прежним?
– Я не вижу в этом более смысла, – безразлично ответила Адари. – Всё, что теперь нужно, это подчиняться моей королеве и воле Великого Хаоса.
– Говорить с тобой об этом теперь бесполезно.
– Если Райсэн действительно великий воин и герой, коим его считала прежняя я, то он возродит Райнор. Всё дело в том, что для меня более не имеет значения, сможет он это сделать или нет. Меня беспокоит другое.
– И что же? – хмыкнул даркан.
– Он слишком рано узнал правду об отце. Как бы это не помешало нашим планам в будущем.
– Вашим планам! Не моим! – вскипел Талгас. – Меня в ваши игры не впутывайте!
– Ты уже впутан, Талгас. Впутан искусно и красиво… Но если это тебя раздражает, ты всегда можешь перейти на сторону Хаоса. После этого тебя более не будут беспокоить планы нашей королевы.
* * *
Осень полностью вступила в свои права, окрасив листья деревьев в серебряный цвет. Это явление природы всегда радовало и восхищало меня, несмотря на то, что означало увядание старого. Всё равно весной жизнь возродится. Но пока этого не произошло, я наслаждался прохладным воздухом, частой пасмурной погодой и бодрящими дождями. Люди, как всегда, не понимали моей радости, ну а я просто не пытался им объяснить. Да и зачем? Приземлённому человеку куда важнее практическая польза. У него нет времени наслаждаться великолепием природы. Хотя лгу, конечно. Жители Марита ценили природу и её красоту гораздо больше, чем люди, селившиеся в больших городах.
В поселении постепенно налаживалась обычная тихая жизнь. Хотя старой и привычной в понимании коренных жителей она более не будет. Что же касается нашей четвёрки… Теперь, когда отряд пополнился ещё одним ваирагом, надо срочно решать вопрос жилья и размещения. Мы взялись за строительство трёхэтажного дома на краю Марита, ближе к солдатским баракам. Селяне с радостью помогали. Они даже предложили нам посидеть в тени и попивать киал, а они, тем временем, всё сделали бы в лучшем виде. Мы наотрез отказались от заманчивого предложения, а вот Зирани пришлось отстранить от трудовых работ. Всё-таки принцесса. Она настаивала на своём участии, но мы втроём были непреклонны. В остальном, всё шло спокойно, тихо и хорошо. Иногда даже забывал, что у нас война с Калданом.
Магистр Мириол ещё долго не приходил в себя после незабываемой встречи с анаренами. Он не был знаком с настоящей историей Ардана, поэтому пришлось пересказывать ему всё, что я узнал из бесед с госпожой Риданис, с Талгасом и с верховным магистром Зараса Элиаром Аламером. От приближённых к Калдану людей он слышал о дарканах, но всё не верилось ему, что это не сказки. Только впервые увидев роканов на поле боя, он засомневался в своих взглядах. Но вот воочию узреть анарена для него оказалось невероятным потрясением.
После того, как я, наконец, узнал об отце, стало одновременно и тревожно, и легче. Тревожно, потому что не знал, что сулит встреча с ним, а легче – из-за радости, что теперь хоть что-то знаю об одном из родителей. Но и сомневаться теперь не приходилось: моя мать – кадирр. Может Адари? Не из-за этого ли она отвергла меня? Других объяснений этому я не видел. Но если так, то почему она это скрыла? И зачем она перешла на сторону Хаоса и стала моим врагом? Вопросы, вопросы! А ответа на них всё нет! Ладно, ни к чему унывать и раздражаться из-за того, что пока не в силах изменить. Может, со временем найду ответы.
Теперь мы тренировались вчетвером. Трено, в отличие от Зи, используя стихию воздуха, создавал молнии, а также мастерски владел двумя короткими, с изогнутыми лезвиями, ножами. Во время учебных поединков мы изучали манеру и стиль боя каждого из нас, чтобы знать сильные и слабые стороны друг друга. Так отряду будет легче избежать ошибок, если попадём в неприятности. А вот совместные медитации помогали улучшить взаимопонимание. Было немного странно и в тоже время приятно ощущать между нами единение. В одной из таких медитаций, когда я погрузился в вирадис хаоса и произошёл разговор с обитавшей во мне сущностью. Я открылся, позволяя всей четвёрке слышать его и участвовать в беседе.
«Ты обещал рассказать, кто ты», – произнёс я.
Весь разговор происходил на уровне мыслей, поэтому посторонний нас услышать не мог.
«Да, обещал, – согласился голос, – но дело в том, что я не помню, кто я. Забыл».
«Тогда расскажи, что ты помнишь», – посоветовала Зи.
«Я помню, что до пробуждения, просто подчинялся приказам. Убивал, уничтожал и пожирал по приказу, не имея собственной воли. Помню последнее сражение. Оно оказалось сложным, противник был неимоверно силён, и я проиграл».
«Что случилось потом?»
«Всё, что мне оставалось – заснуть навсегда непробудным сном и исчезнуть, словно меня и не было никогда. Таков был последний приказ на случай поражения. Но увидев свет во тьме, я потянулся к нему и отказался умирать. Сначала, первым порывом было поглотить сияние, но оно объяло и само поглотило меня. Было хорошо. Раньше даже и представить себе не мог, что мне может быть хорошо. Этим светом во тьме оказался ты, Райсэн».
«Ну и дела!» – воскликнул Дэнджен: «Как же ты оказался в нём?»
«Не знаю. Я должен был просто исчезнуть, так как, не обладая ни разумом, ни возможностью осознать себя, не имел собственной воли и ничего не понимал».
«Выходит, ты гэрнит, – заключил я, – только они существуют без воли и разума. Я видел, как гэрниты становились разумными, когда захватывали чьи-то тела – так было с Мидаром и Тармином. Если гэрнит захватывает живое тело, то человека ещё можно спасти. Если же мёртвое тело – остаётся только уничтожить. В обоих случаях носитель гэрнита становился опасным противником. Но ты не такой. Я не чувствую, что ты пытаешься захватить моё тело или навязать мне свою волю».
«Всё может быть, – согласился голос. – Скорее всего, ты прав. Но это ничего не меняет. Я всё это время спал, и пробудился, когда ты направил в меня ярость».
«И какую цену приходится платить за силу?»
«Ты меняешься. Тело меняется, и ты перестаёшь быть человеком».
«Разве сила того стоит?» – засомневался Трено.
«Это решать тому, кто стремится её получить».
«Без этой силы я бы не защитил Зи, и мы все уже были бы мертвы после встречи с Шаан. Не говоря уже о недавней встрече с анаренами», – меня передёрнуло, когда вновь перед глазами возник образ, падающего на меня огромного светового меча.
«Доспех Хаоса, которым ты частично обладаешь – это твоё воплощение хаоса – вторая ступень силы на этом пути. Ты стоишь на первой ступени силы тьмы, на третьей ступени хаоса и стихии. А вот путь света ты почему-то не постигаешь. Ты продвинулся в этом совсем незначительно, Райсэн. Но это можно исправить, если позволишь поглотить достаточно ваирагии света. Конечно, самый быстрый способ – это убить анарена Дланью Хаоса».
«Даже и не думай об этом!» – возразил я: «Нельзя убивать тех, кто в будущем может стать союзником».
«Я знал, что ты отринешь этот способ. Тогда есть другой. Когда анаренша атаковала тебя световым мечом, ты использовал воплощение хаоса, чтобы защитится от удара. Во время блока, я поглотил часть высвободившейся силы меча и ослабил удар. Если поглотить достаточно силы света, то сможешь продвинуться и на этом пути».
«Это всё равно означает сражение с анаренами. Я не согласен и на это. Пусть пока будет так, как есть».
«Может, есть другой способ продвижения?» – поинтересовалась Зи.
«Есть. Достаточно, чаще пользоваться ваирагией света, но это означает самый долгий путь. Да и к тому же, Райсэн продвинулся так далеко в ваирагии стихий и хаоса только благодаря боли и страданиям».
«Но разве не значит, что таким же способом можно продвинуться и на пути света?» – спросил Дэнджен.
«Можно, – ответил гэрнит. – Если Райсэн в случае опасности будет обращаться к ваирагии света, а не тянуться к стихии и хаосу».
«Слышал? Так что будешь теперь чаще упражняться с силой света», – пригрозила принцесса.
«Да зачем? И так хорошо. В случае чего обращусь за силой к Агисиран или… Кстати, как тебя зовут то?»
«У меня нет имени, Райсэн».
«Ну, тогда буду называть тебя Виорил ».
«Как скажешь», – согласился гэрнит, хмыкнув, – имя ему явно понравилось.
«А что насчёт поглощения моего разума? Талгас предупреждал, что если чрезмерно увлекусь, то сам превращусь в гэрнита, желающего только убивать и уничтожать. А хохотун пока ни разу не дал повода усомниться в его словах».
«Даркан ошибся, – ответил Виорил. – Возможно, так оно и было, если б я всё также подчинялся приказам, похожим на «убей», «уничтожь», «пожри», но я в тебе, Райсэн. Даже если б я хотел это сделать, то не смог бы. Я поглощён твоим светом и окружён твоей тьмой. Мне хорошо».
«Ладно, Виорил, верю», – произнёс я, не почувствовав фальши в его словах.
«Вот так легко поверишь его словам?» – возмутилась Зи.
«Он часть меня, помогает защитить вас, делает меня сильнее. Не вижу причин, чтобы ему не верить».
– Прав был Талгас. Ты болван! – вскрикнула Зи, выйдя из мысленной связи. – История с Адари тебя ничему не учит!
– Не надо, Зи, – только и успел произнести я, но она уже встала и гордо ушла, не желая слышать моих оправданий.
– Что это было? – спросил изумившийся Дэн. – Что это на неё нашло? Ведь всегда такая спокойная, собранная…
– Не важно, – тихо ответил я, попытавшись избежать дальнейшего разговора на эту тему.
– А-а-а!!! – вдруг протянул Дэнджен. – Я всё понял. У тебя с принцессой что-то было, да?
– Не твоё дело! – вспылил я.
– Ах, ты ж хитрец-то, какой! – одобрительно произнёс Дэнджен и закивал, довольно ухмыляясь. – Пока меня не было, он успел приласкать стальную принцессу!
Заставив себя успокоиться, я ответил:
– Да, ты прав. Так и есть.
Трено, как новенький в отряде, благоразумно не встревал. Даже, несмотря на то, что он относился к нам тепло, особенно после единения в медитации, он держался отстранённо.
– Ладно, – вдруг смилостивился Дэнджен. – Пойдём в таверну и выпьем парочку стаканов доброго бароса. Может и принцесса к тому времени успокоится, вы поговорите и всё вновь будет, как прежде.
– Пытаешься меня утешить? – я усмехнулся.
– Почему бы и не утешить друга? – Дэнджен засмеялся. – Пойдём, пойдём. Трено, давай тоже с нами. Тебе тоже будет полезно.
– А мне-то зачем? – удивился зиалец, но, тем не менее, последовал за нами.
– Да просто приобщишься к нашим посиделкам, на которых предводителя иногда пробивает на философию и умные размышления.
* * *
Трасот. Спустя двадцать дней.
Калдан величественно восседал на троне. Так было надо, обстоятельства требовали, но внутри него всё бурлило и клокотало. Повелитель хотел разрушать, уничтожать и убивать, но не смел выдать и толики раздражения, сидя перед обычными подчинёнными, а, не находясь в зале военного совета, куда допускались лишь приближённые.
Справа от повелителя стоял мрачный Имлор. Несмотря на то, что он ближайший соратник Калдана, тот уже успел вымести на него кипящую ярость за потерю почти четырёх тысяч воинов в битве за Марит, из которых выжило и вернулось в жалком, потрёпанном состоянии едва ли пять сотен. Повелитель лично разговаривал с потерпевшим поражнием военачальником. А затем старого дурака прилюдно казнили.
Даже Тармин, получив в руки могущественный артефакт хаоса для призыва гэрнита, не справился. Имлор, заскрипев зубами, сжал кулаки.
По левую руку замерла Васса и откровенно, в мыслях конечно, наслаждалась раздражённостью Калдана и бессмысленной злостью Имлора. Ей, впрочем, и не надлежало сейчас находиться в тронном зале возле престола повелителя, но обстоятельства обязывали. Ибо перед Каладаном, стоя на коленях, предстали в чёрных, с опущенными капюшонами, балахонах двое жрецов смерти, кои были в её прямом подчинении. Именно они вернулись с поля боя и сообщили весть, что Тармин не справился.
– Вы сказали, что вас пленили и отпустили, – спокойно произнёс повелитель. – Почему?
– Главный враг не убивает пленных, – не смея поднять взгляд на повелителя, ответил один из жрецов. – Нас было семеро, когда нас отпустили.
– И что стало с остальными пятью? – удивился Калдан, нервно постукивая пальцами по деревянному подлокотнику трона.
– Они отказались возвращаться, повелитель. Сказали, что больше не намерены служить вам.
Эти слова оказались последней каплей, упавшей сверху на заполнившуюся до краёв чашу терпения. Калдан встал с трона и выкрикнул:
– Вон! Пошли прочь отсюда! Пока я не задушил вас собственными руками!
Жрецы, никогда ещё не видевшие повелителя в приступе гнева, пятясь, быстро двинулись к выходу. Как только за ними захлопнулись большие арочные двери, Калдан изо всех сил ударил кулаком по подлокотнику трона, затем, закричав и выпустив гнев, вновь опустился на трон.
– Какая-то невзрачная деревушка, и они не справились, – устало произнёс повелитель. – Что за враг нам противостоит? Что за слова он вбил в голову верных мне жрецов, что те предали меня?
– Я выясню, повелитель, – ласково произнесла Васса. – Только прикажите.
– Разберись, – он обречённо махнул рукой.
– Слушаюсь, повелитель, – верховная жрица смерти поклонилась и зашагала к выходу. Её забавляла раздражённость Калдана, однако стоять в тронном зале надоело, тем более что подчинённые уже ушли. Но тут её остановил выкрик повелителя:
– Нет, подожди!
Васса медленно развернулась:
– Да, повелитель?
– Я не хочу рисковать. Если главный враг способен отравить разум жрецов, то есть большая вероятность появления в нашем стане предателей. После того, как допросишь тех двоих – убей их. И да, заодно убей и остальных вернувшихся из плена: Минай и того жреца из первого отряда, отправленного в Марит. Но только тихо и без шума, чтобы никто не узнал.
Васса на мгновение замерла, а глаза её вспыхнули азартной одержимостью. Потом верховная жрица смерти, поклонившись, ответила:
– Как прикажете, повелитель.
– Всё, всё. Ступай! – Калдан небрежно махнул рукой.
Он не видел, как Васса удовлетворённо скалилась.
– Повелитель, – заговорил Имлор, когда жрица смерти покинула тронный зал.
– Что ещё, Имлор?
– В Марите остался один из трёх моих шэхаров. Двое, к сожалению, погибли. Что прикажете делать с оставшимся?
– Ничего. Пусть наблюдает за врагом. Нам надо знать его слабости.
– Слушаюсь, повелитель, – Имлор поклонился и поспешил к выходу.
* * *
– Трено, ты готов? – спросил я, взбираясь в седло чёрного скакуна.
– Да.
Мы вдвоём собирались покинуть Марит, вернуться в Зарас и оттуда уже двинуться в Яран на поиски пятого героя. Путь через Эриос, конечно быстрее, но по вражеской территории – опаснее.
В тот день мы с Зи основательно поговорили, и выяснили, что она более не сердится на меня. Ну что поделать с таким болваном, как я? Верно. Только приглядывать за мной, чтобы я не натворил непоправимых дел. Правда, потом принцесса вспыхнула в новом приступе гнева, когда узнала о моих планах: она и Дэн должны остаться в Марите. Поселение без нашего присмотра ни в коем случае оставлять нельзя, тем более что Зи – наследница престола Эриоса. Ей полагалось быть здесь. Подданные не поняли бы её поступка, если она, бросив их в тяжёлый час, отправилась бы с нами. Я и сам хотел, чтобы Зи всегда была рядом, но понимал, что пока это недопустимо. Даже не знаю, с чего это так я к ней привязался?
Я пообещал, что вернусь, как только найду ещё двух ваирагов. Хотя вытерплю ли вдали, без её нежных объятий и ласок, без возможности смотреть в её прекрасные глаза, вдыхать аромат её волос?
Пришлось выслушать ещё одну речь о том, какой я неисправимый болван и дурак, но Зи смирилась, согласившись, что так сделать необходимо, ибо иначе не получится.
Сбор и подготовка заняли два дня. Как всегда, взяв с собой тройку коней, мы с Трено двинулись в путь. Весь Марит пришёл нас проводить. Это было приятно и в тоже время больно от осознания, что надолго расстаюсь с любимой и родной Зирани. Моей Зи. Но, подавив чувства, я заставил себя собраться. Это не конец. Мы ещё вернёмся. Ведь Калдан не побеждён, армия дарканов всё ещё угрожает Ардану, а Великий Хаос не уничтожен. И я обязательно сделаю всё, что в моих силах, чтобы остановить врага…
21 мая 2015 года
Конец первой книги
