Глава 29
Конец владетеля Мислава

Это случилось неожиданно и для русов, и для хорватов.

– Добрались! – заявил Богуслав, когда лес внезапно поредел. – Переночуем под крышей.

– А что тут? – спросил Артём.

– Да разбойничек один постоялый двор держит. И земля вокруг – тоже его. А подальше – ещё одно подворье. Там у него родня и холопы. Удачливый ублюдок.

– Откуда знаешь, что разбойник?

– Да тут через одного разбойники, – засмеялся Богуслав. – Но на самом деле Джозо про него рассказал. Папаша – из знати, а мамка – наложница. В общем, не признал его отец. Не успел. Поймал стрелу не вовремя. Так и остался ублюдком. Такому здесь только в разбойники, потому что землю пахать важность не позволяет. Да нам какая разница? Главное – дом у него большущий и прочие строения тоже. И припасы найдутся, если есть чем заплатить. Так что будет вся наша гридь нынче под крышей. Вон, печи уже дымят. Небось обед на подходе. Наш обед, кстати.

– Или не наш, – задумчиво проговорил Артём, присматриваясь. И вдруг негромко, но резко: – Дружина, стой.

Первые тут же остановились. Команда князя поползла по цепочке воинов, и вскоре встала вся колонна.

Десятники подтянулись поближе, ожидая новой команды, но князь не спешил. Разглядывал обширный постоялый двор, присоседившийся к тракту. Оттуда ведь тоже могли увидеть русов. Не всех. Десяток, не больше. Остальных пока что прятал лес.

– Отряд на подходе, – сказал князь уличский. – С той стороны выезжают. Десятка три. И это не купцы.

– Не купцы, – согласился Богуслав. – Вои конные. Идут небодро. Устали лошадки. Хорваты? Борх, что скажешь?

Командир хузарской сотни прищурился… Но покачал головой.

– Не разглядеть, – пожаловался он. – Далековато.

– А их встречают, – заметил Артём.

Точно. Ворота постоялого двора растворились, и на дорогу вышло несколько человек. Один помахал подъезжающим. Те отреагировали. Кони пошли веселей.

– Нас увидели, – сообщил Борх. – Сбегать узнать, что за люди, или сразу бить?

Артём поглядел на брата.

– Сразу бить я бы не стал. – Богуслав привстал на стременах, пытаясь разглядеть знамено в руках одного из подъехавших воев, но ветра не было, и знамено висело мокрой тряпкой. – Опять-таки неизвестно, сколько их там, внутри.

– А сколько б ни было, все наши! – Борху хотелось драки.

– Мы не в степи, – осадил сотника Артём. – На стены я вас без нужды не поведу. Славка, что ещё посоветуешь?

– А давай просто подъедем поглядим, – предложил Богуслав. – Вот сразу всей силой и подъедем, чтоб не искушать. И поглядим, что дальше будет.

– Не возражаю, – согласился князь уличский. – Гридь!

Колонна вновь пришла в движение, вытягиваясь из леса и по мере выхода на простор перестраиваясь из «попарно» в «по трое». До постоялого двора им оставалось шагов триста – триста пятьдесят. Уже и стрелу добросить можно, если умеючи.

При виде отряда русов неизвестные вои засуетились. У ворот на короткое время возникла толчея, хотя русы двигались без спешки и за оружие не брались.

– Ого! Ворота затворяют! – воскликнул Богуслав. – Не иначе испугались!

– Надо было их с налёту! – огорчился Борх.

– Может, и надо было, да поздно теперь, – равнодушно произнёс Артём. – Борх, всем стоять. Маттаха ко мне.

– Значит, так, родич, – сказал князь уличский юному Машеговичу. – Езжай туда, узнай, кто такие. Если спросят, кто сами, скажи, что хузарская сотня из Саркела. Наёмники… Чьи? – обернулся он к Богуславу.

– Маркграфа Брауншвейгского Бруно.

– А поверят? – усомнился Артём. – Христианский правитель нанимает иудеев…

– А пусть проверит, – беспечно отозвался Богуслав. – Чем невероятнее…

– … тем скорее поверят, – подхватил Артём. С братом они мыслили одинаково, потому что учителя у них были одни. – Иди, Маттах. И не наглей там.

– Это как получится! – задорно крикнул хузарин и галопом – к постоялому двору.

– Вылитый Йошка в молодости, – заметил Богуслав.

– Ага, – согласился князь уличский. – Нахалёнок. Надеюсь, стрелой его там за дерзость не угостят.

– Не посмеют, – сказал Артём. – Мы-то рядом.

Не посмели.

– Предложили ехать, куда ехали, – доложил Маттах. – Мол, места и самим мало. Сказали: внутри сам благородный владетель с могучей дружиной расположились, а мы можем проваливать.

– Как зовут владетеля, сказали?

– Не-а, – мотнул головой Маттах. – Ответили, что не моего ума дело.

– Мислав? – глянул на Богуслава Артём.

– Думаешь, мы настолько удачливы?

– Проверим. Джозо быстренько сюда.

Бывший управитель среди маячивших над оградой рож знакомых не опознал. Далековато. А ближе его подвести не рискнули. Вдруг у кого-то окажется зрение получше, чем у Джозо.

Однако уходить от постоялого двора не стали. Обосновались лагерем: благо речушка рядом и собранное в копны сено в дело пойдёт. Хозяева копён не возражали. Во всяком случае, протестовать или требовать плату никто не пришёл.

Разобравшись с лошадьми и перекусив, устроили совет. Стоит ли брать постоялый двор штурмом? А если брать, то как?

Сколько там дружинников – неведомо. Вряд ли больше, чем русов. Скорее всего столько же. В том, что засевших за частоколом удастся побить, никто не сомневался. Гридь у Артёма отборная: каждый троих стоит. Но поскольку перед ними пусть и хиленькое, но укрепление, возможны потери. Пусть и небольшие, но уличскому князю каждый воин дорог. Да и непонятно, стоит ли лезть в драку? Земли эти да, Миславовы. Но это всё равно может быть не Мислав, а какой-то другой владетель. Тут рядом их аж двое. За что тогда бить? Войны меж хорватами и русами пока что нет. А карать только за то, что первым на постой успел, это не по-христиански. Да и не по правде.

Что ж тогда? Идти дальше? А если это всё-таки Мислав?

В общем, пока братья судили-рядили, судьба решила за них.

– Мальца мы поймали, княже, – сообщил гридень. – Привести или погнать?

– Веди, – заинтересовался Артём.

– Так ты и есть самый главный наёмник? – Малец был грязен, как дикий поросёнок. Но значительно храбрее. – Батя меня послал. Сказал: он бы тебя к себе пустил, да владетель, гадюка такая, не позволяет.

– Почему гадюка? – спросил Богуслав.

– Хуже гадюки! Чтоб его комары насмерть заели!

Горячность мальца, как оказалось, была вполне оправданна. Владетель обошёлся с семьёй парнишки нехорошо. Отца избил сильно, семью из дома выгнал, люди его едят, пьют, лошадей кормят… Всё бесплатно, и уже сказали, что платить не будут. Потому что, мол, хозяин кланялся недостаточно низко. Вдобавок ещё сестру снасильничали. В общем, вроде свои, а ведут себя хуже чужих.

Как зовут владетеля, малец не знал. Но сказал, что воины могут у него самого спросить. Когда отец с братьями им ворота откроют.

– Откроют, говоришь? А владетель ваш будет на это смотреть спокойненько? – прищурился Борх.

– Да спит он! – заявил малец. – Все они дрыхнут. Вроде как всю ночь скакали. Лошади у них уморённые, сам видел.

– А дозорные? Те, что на забороле сидят?

– Да они тоже спят, только стоя! – хихикнул малец. – Я ж к вам через поле бежал, так никто не окликнул.

– А выбрался как? – спросил Богуслав. – Через забор?

– Не-а. Получше. Собаки под частоколом нору прокопали. Я по ней протиснулся. Батя сказал: вы, главное, поспейте вовремя, а дозорных они с братьями уберут. И ворота откроют.

– Ты ему веришь? – спросил Артём по-ромейски.

– Пожалуй, – тоже по-ромейски отозвался Богуслав. – Но у нас всё равно нет выбора. Мы не можем оставить этого владетеля за спиной. Нас слишком мало.

– Не можем, – согласился Артём. – С подмогой или без, а брать этого владетеля придётся. – И по-хузарски: – Борх! Поднимай людей. Пойдём походным порядком мимо, но всех предупреди: приблизимся – атакуем. Откроют нам ворота – хорошо. Нет – будем брать так. И знамено моё перед атакой развернуть. Сюда моих уличских немало сбежало. Может, знакомый кто увидит. Порадуется. – Артём хмыкнул.

– Беги домой, – велел парнишке Богуслав. – Скажи: мы сейчас снимемся и мимо вашего подворья пойдём. Откроют ворота – войдём, нет – мимо поскачем. Давай, зайцем!

Мальчишка убежал.

– Думаешь, всё же ловушка? – с сомнением произнёс Артём.

– Уверен, что нет. Но если мальца перехватят…

– Разумно, – одобрил старший брат.

Если перехватят, то, понятно, мигом выпытают, куда и зачем бегал. И успокоятся.

Собрались, не торопясь. Надели брони, проверили оружие. Разделились: кому – на стены, кому – издали прикрывать. Дело обычное и привычное. Да и укрепление это от разбойников, а не от настоящих воев. Откроют ворота, не откроют – конец один. Хотя, если откроют, потерь точно не будет. Хузарские стрелки – сила страшная. Удержать её только добрая стена щитов может. Но только удержать, а не победить.

Артём и Богуслав ехали первыми. Как и подобает вождям. Тем более у них и бронь лучшая, и кони. Да и сами они – лучшие. Русь не Византия, где войсками иной раз евнух командует, а сам император так и вовсе у себя во дворце сидит, за десятки дней пути от войны.

Ехали первые, но не одни. За братьями – гридни, внимательные и насторожённые. Если уж полетит куда княжья стрела, то точно не одна.

Нет, не соврал малец. Шагов тридцать оставалось до постоялого двора, когда ближайший из дозорных, угрюмый бородач, маячивший меж зубцами, пропал. А потом и второй. А вместо первого над частоколом появилась кудлатая голова, ощерилась и кивнула в сторону ворот. Которые через время, достаточное, чтобы пройти шагом эти самые тридцать шагов, пришли в движение. И достаточно тихо. Видать, кто-то не пожалел масла для петель.

Русы тоже шуметь не стали. Въехали внутрь, уже с луками наготове.

На подворье работы для стрелков не нашлось. Пять мертвецов и трое местных: один – постарше, с забинтованной головой и свежим рубцом поперёк разбойной рожи.

– Пресветлый князь! – забинтованный низко поклонился. – В доме все. Ещё в конюшне были. Мы их тоже… – Бородач двинул рукой, будто перерезал горло.

– Ловко, – одобрительно произнёс Богуслав. – Родня твоя где?

– В доме только чужие, великодостойный. Нас всех выгнали.

– Знаешь меня? – спросил Артём.

– Наслышан, пресветлый князь. Знамено узнал твоё.

– Если знаешь, то знаешь и то, что я справедлив.

– И грозен. – Бородач рискнул глянуть в глаза всадника.

– К врагам. Как имя владетеля?

– Мислав.

Братья переглянулись: удача их не покинула.

– Ты своё дело сделал, – бросил бородачу Артём. – Теперь – с дороги.

Подъехал к крыльцу, спешился, обнажил клинки, глянул на брата:

– Потешимся?

– А то! – Богуслав тоже соскользнул с коня.

Разъехавшиеся по двору хузары держали дом: окна, двери, крышу, каждую щель.

За братьями выстроился большой десяток гриди, отобранной для рукопашной.

Ох и неприятное будет у хорватов пробуждение…

– Признаться, мы надеялись найти и тебя, – сказал Илье Богуслав. – Огорчились, когда не нашли. Мислав твой трижды нас огорчил: когда тебя не оказалось и когда мы узнали, что он дозор выставил: тебя перехватить. Борх как раз за ними отправился, когда ты на него выехал.

– Миславских-то он поймал или только меня? – уточнил Илья.

– Упустил. Хотя те, похоже, ещё раньше дёру дали. Да и пёс с ними. Сам-то Мислав не сбежал. Даже не пытался. Бился храбро, да только куда ему против нас. Артём владетеля вмиг срубил, уши ему отрезал и псам скормил. Сказал: так батя велел.

Говорили они по-ромейски, чтоб ушки двух хорватских девушек, прислуживавших братьям за столом, не услыхали лишнего и об этом не стало известно их папаше.

Папаша же… В общем, из тех, кого стоило бы сразу повесить. На всякий случай.

Но – нельзя. Союзник. С его помощью хорватов взяли тёпленькими и без потерь. Так что с повешением придётся повременить. Не факт, что надолго. Если хорватские земли лягут под Владимира, а разбойная природа возьмёт своё…

– А что третье? – спросил Илья.

– Третье? – Богуслав, задумавшись, не понял вопроса.

– Ты сказал: Мислав тебя огорчил трижды.

– Ну это не столько меня, сколько гридь Артёмову. Добычу на владетеле взяли, считай, никакую. С младшего хана печенежского и то больше бывает. Серебра – гривны две от силы. Понятно, почему он сюда задарма въехал – платить-то нечем. Совсем обнищали хорваты. Я б на месте Владимира с ними и вязаться не стал. Не окупится.

– Это смотря как к делу подойти, – ухмыльнулся Илья.

– Ну-ка поучи нас, бестолковых…

– Ты не нукай, а в сумы мои глянь. И скажи Борху, что я готов с ним поделиться по справедливости. Был бы я ворогом, он бы враз разбогател.

– Да он и так небедный, – засмеялся Богуслав. – Чай не с владетелями хорватскими ходит, а с братом нашим. Но идея правильная.