Генерал Мейсон осторожно коснулся руки сэра Уильяма, когда все направились к башне. Старик молчал все это время, держась за поручни и всматриваясь во мглу, вот и теперь ничего не сказал.

Держа подмышкой цилиндр и положив фонарик на блокнот, Хэдли сделал еще пару заметок, с бесстрастным видом склонившись к бумаге, а затем удовлетворенно кивнул.

– Продолжим, генерал. Что насчет этого арбалетного болта? Он из Тауэра?

– Я все думал, когда же вы спросите об этом, – резко заявил Мейсон. – Я не знаю. Пока что этот вопрос выясняют. В Тауэре есть коллекция арбалетов и пара болтов, они выставлены в арсенале на втором этаже Белой башни. Но я совершенно уверен, что оттуда ничего не украли. Однако же у нас есть мастерская в Кирпичной башне, с другой стороны плаца, там чистят и чинят музейные доспехи и оружие. Я послал за главой стражи, он уже должен ждать нас в Уордерс-Холле и сможет вам все рассказать.

– Но в принципе можно ли воспользоваться музейным арбалетом?

– Да, несомненно. Мы поддерживаем все оружие в превосходном состоянии.

Хэдли негромко присвистнул.

– Для человека, который так любит поговорить, доктор, – обратился он к Гидеону Феллу, – вы удивительно молчаливы. Что вы думаете о случившемся?

Доктор шумно шмыгнул носом.

– Я вот думаю не об окнах и арбалетах, а о шляпах. Будьте любезны, передайте мне этот цилиндр. Я хотел бы внимательно осмотреть его при хорошем освещении.

Старший инспектор молча протянул ему шляпу.

– Тут, – отметил генерал Мейсон, сворачивая к башне Байворд, – находится Малый Уордерс-Холл, а наши невольные гости ждут в Большом.

Открыв дверь под аркой, он жестом пригласил всех внутрь.

Только войдя в теплую комнату, Рэмпол понял, как же он продрог. В камине потрескивали дрова, в круглой комнате с крестовым сводом царил уют, с потолка свисали электрические лампы, в стенах виднелись узкие решетчатые окна. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, стояли обтянутые кожей кресла. За большим низким столом, сплетя пальцы, сидел пожилой мужчина с безукоризненно прямой спиной. Он взглянул на вошедших, насупив кустистые седые брови. Мужчина тоже был одет в церемониальный костюм йомена, но его наряд был искуснее тех, которые Рэмпол видел раньше. Рядом с ним, делая на листе бумаги какие-то пометки, сидел высокий худощавый юноша.

– Присаживайтесь, джентльмены, – сказал генерал Мейсон. – Это мистер Рэдберн, глава стражи, и мистер Далри, мой секретарь. – Представив всех друг другу, генерал достал портсигар. – Что известно на данный момент?

– Боюсь, немного, сэр. – Покачав головой, глава стражи уступил место генералу Мейсону. – Я только что допросил стражников, дежуривших в Белой башне, и старшего мастера из Кирпичной башни. Мистер Далри застенографировал их показания.

Юноша переложил какие-то бумаги и, подслеповато сморгнув, посмотрел на Мейсона. Рэмполу он сразу понравился. Роберт Далри был все еще бледен от потрясения. Вытянутое, немного унылое лицо оживлял улыбчивый рот, русые волосы торчали во все стороны – похоже, у парня была привычка ерошить их время от времени. В близко посаженных серых глазах угадывался незлобивый нрав, но читалась в них и горечь.

Потеребив пенсне на цепочке, юноша вновь уставился на бумаги.

– Добрый вечер, сэр, – сказал он сэру Уильяму. – Мне уже сообщили, что вы здесь. Я… Ну что здесь скажешь, верно? Вы и сами все знаете. – Далри так и не поднял голову от бумаг. – Все записано, сэр, – сообщил он генералу Мейсону. – Естественно, из арсенала ничего не украли. Старший мастер и стражники, которые обычно дежурят на втором этаже Белой башни, готовы поклясться, что этот арбалетный болт не из нашей коллекции. Его тут никогда не было.

– Откуда они это знают? Один болт трудно отличить от другого, разве не так?

– Джон Браунлоу долго мне объяснял. Он, кстати, эксперт в этом вопросе, сэр. Вот, у меня записано. Он сказал… – Далри нацепил пенсне на нос и прищурился. – Он сказал, что это более древняя разновидность арбалетных болтов, по крайней мере, судя по тому, что он увидел… в теле. Говорит, что такие болты изготовляли в XIV веке. Вот, нашел. «Впоследствии болты делали намного короче и толще, с широкими наконечниками. Обнаруженный болт настолько тонок, что он не ляжет в паз имеющихся здесь арбалетов».

Генерал Мейсон повернулся к Хэдли. Тот как раз неспешно снимал плащ.

– Теперь вы тут главный, поэтому задавайте любые вопросы. Передаю бразды правления старшему инспектору. Однако же я полагаю, что услышанное опровергает вашу версию с выстрелом. Разве что убийца принес свой собственный арбалет. Я правильно понял, что этот болт нельзя было выпустить из наших арбалетов, Далри?

– Браунлоу говорит, что в принципе это возможно, но убийца не смог бы не только прицелиться, а даже предположить, куда именно полетит болт. Шанс попадания в цель при таких обстоятельствах – один к ста.

Мейсон кивнул, с заметным удовлетворением взглянув на Хэдли. Рэмпол впервые увидел его при нормальном освещении. Генерал снял промокшую шляпу и дождевик и аккуратно уложил их на стул. Очевидно, в нем не было и следа привычного для старших офицеров самодовольства. Теперь он грел руки у камина, глядя на старшего инспектора через плечо: плотный, с военной выправкой, лысый, с рыжими усами и эспаньолкой.

– Итак, каковы будут наши первые шаги? – осведомился он, вперив в Хэдли суровый немигающий взгляд.

Далри положил бумаги на стол.

– Полагаю, должен сообщить вам, – сказал он то ли генералу, то ли сэру Уильяму, – что среди задержанных есть двое посетителей, которые вас, несомненно, заинтересуют. Они с остальными в Большом Уордерс-Холле. Надеюсь, вы проинструктируете меня, как вести себя с ними, сэр. Миссис Биттон просто в бешенстве…

– Кто? – Сэр Уильям удивленно поднял голову.

– Миссис Биттон. Супруга Лестера Биттона. Как я уже сказал, она…

Сэр Уильям, сняв белый шарф, потрясенно повернулся к Мейсону.

– Это моя невестка… Что, во имя всего святого, она тут делает?

Хэдли, усевшись за стол, выложил в ряд блокнот, карандаши и фонарик.

– Что ж, рад это слышать, – с некоторым любопытством в голосе отметил он. – Это, так сказать, четко определяет одно из направлений наших дальнейших действий. Однако же не стоит ее пока беспокоить, мистер Далри, мы поговорим с ней чуть позже. – Сложив руки на столе, он задумчиво посмотрел на сэра Уильяма, чуть нахмурив брови. – Почему вас так удивило присутствие тут супруги мистера Лестера Биттона?

– Ну, знаете… – немного смущенно протянул старик. – Нет, собственно говоря, не знаете. Вы же с ней не знакомы, верно? Она… весьма бойкая особа. В общем, вы сами увидите. – Он помолчал. – Скажите, вы рассказали ей… о Филиппе, Боб?

– Пришлось, – мрачно ответил Далри.

– И как она восприняла это?

– Сказала, что я сошел с ума. Она вообще много чего сказала.

Хэдли покрутил в руках карандаш, словно примериваясь, не получится ли проколоть слой полировки на столешнице.

– А второй посетитель, о котором вы говорили? – спросил он.

– Мистер Арбор, сэр. Джулиус Арбор. Знаменитый коллекционер. Насколько мне известно, он сейчас остановился в гостях у сэра Уильяма.

Биттон резко вскинул голову, и его глаза прояснились – впервые с того момента, как ему сообщили об убийстве. Словно в них блеснул острый ум, а лицо обрело прежний цвет, и если до того старик стоял, понурившись, то теперь вновь расправил плечи.

– Любопытно. Прелюбопытнейше. – Встав, он подошел к столу и уселся в кресло рядом с Далри.

– Да, неплохо, – согласился старший инспектор, откладывая карандаш. – Но сейчас не стоит беспокоить и мистера Арбора. Вначале мне хотелось бы составить впечатление о том, что сегодня делал мистер Дрисколл. Вы, генерал, упомянули какую-то странную историю, связанную с ним.

Мейсон отвернулся от огня.

– Мистер Рэдберн, не могли бы вы послать кого-нибудь в Резиденцию за Паркером?

Глава стражи вышел из комнаты.

– Паркер, – пояснил генерал, – мой денщик. Он был со мной на англо-бурской войне, и я ему полностью доверяю. Тем временем, Далри, может быть, вы расскажете старшему инспектору о всем сумасбродстве?

Далри кивнул. Проведя рукой по глазам, он неуверенно повернулся к Хэдли.

– Видите ли, инспектор, тогда я не знал, что все это значит. Впрочем, и сейчас не знаю. – Юноша словно постарел от обрушившегося на него горя. – Мне кажется, Фила пытались заманить в ловушку. Вы не против, если я закурю? Спасибо.

Взяв сигареты, он присел в кресло, и Хэдли поднес ему спичку. Было заметно, что руки у Роберта чуть подрагивают.

– Не торопитесь, мистер Далри, – мягко сказал старший инспектор. – Сэр Уильям сказал мне, что вы – жених его дочери. Полагаю, вы хорошо знали юного Дрисколла?

– Очень хорошо. У нас с Филом были отличные отношения. – Струйка дыма попала ему в глаз, и он прищурился. – И, конечно, случившееся очень неприятно для меня. Видите ли, Фил почему-то считал, что я из тех пробивных людей, которые могут выпутаться из любых неприятностей. Он постоянно попадал в передряги и обращался ко мне за помощью. На самом деле я не такой уж и пробивной, но Фил был паникером, и любые, даже малейшие затруднения казались ему концом света. Он топал ногами, бранился, кричал, что это невыносимо. Я рассказываю вам все это, чтобы вы поняли, что произошло.

– Передряги? – переспросил старший инспектор. Он откинулся в кресле, прикрыв глаза, и посматривал на сэра Уильяма. – Какие передряги?

Далри помедлил.

– Как правило, у него возникали проблемы с деньгами. Ничего страшного. Нужно было оплатить какой-то счет, или что-то в этом роде.

– А проблемы с женщинами у него были? – вдруг спросил Хэдли.

– О господи, а у кого их нет? – горячо спросил юноша. – Я имею в виду… – Он смутился. – Простите. У него не было серьезных отношений, я в этом уверен. Он постоянно звонил мне среди ночи, говорил, что познакомился на танцах с какой-нибудь девушкой, которая представлялась ему Той Самой, Единственной. Но его восторг быстро угасал, и отношения не длились больше месяца.

– Итак, ничего серьезного? Простите, мистер Далри, но я ищу мотив для убийства, поэтому вынужден задавать такие вопросы. Вы уверены, что у него не было серьезных отношений?

– Да.

– Прошу, продолжайте. Вы сказали, что помогали ему.

– Мне это льстило, полагаю. И мне нравилось чувствовать, что… что я помогаю кому-то, кто небезразличен Шейле. Все так поступают, согласитесь. Нам нравится строить из себя мудрых распорядителей судеб человеческих. Ох, ладно, что уж тут. Как бы то ни было, вы должны знать обо всем этом, чтобы понять случившееся сегодня. – Далри глубоко затянулся. – Сегодня утром Фил позвонил мне. Трубку в кабинете генерала взял Паркер. К тому моменту я еще не встал с кровати. По словам Паркера, Фил был очень взволнован. Сказал, что придет ко мне в Тауэр ровно в час дня, что у него неприятности и ему нужна моя помощь. От звонка я проснулся и, услышав свое имя, вышел к Паркеру и сам взял трубку. Я подумал, что все это – очередные глупости, но, чтобы подбодрить Фила, пообещал ждать его, хотя и предупредил, что днем мне придется уехать. Понимаете, если бы не это… Так получилось, что генерал Мейсон попросил меня отвезти автомобиль в мастерскую в Холборне, чтобы починить клаксон. Он сломался, и, если нажать на него, то он гудит, не смолкая.

– В Холборне? – нахмурился Хэдли. – Это довольно далеко отсюда, не так ли? Неужели нет мастерской поближе?

В глазах Мейсона вновь вспыхнул гнев. Повернувшись спиной к камину, он в вызовом уставился на старшего инспектора.

– Безусловно, такие мастерские есть, сэр. Но, видите ли, мастерская в Холборне принадлежит одному старому военному, сержанту, который когда-то мне очень помог… Поэтому я всегда чиню автомобиль именно там.

– Понятно, – кивнул Хэдли. – Продолжайте, мистер Далри.

Рэмпол, прислонившись к книжному шкафу, повертел в руках незажженную сигарету. Он пытался осознать, что все это происходит на самом деле. Что он и правда вновь оказался втянут в расследование убийства. Несомненно, это было так. Но кое-что отличало этот случай от дела Мартина Старберта: он не имел личного отношения к нему. Только из-за стечения обстоятельств он оказался сторонним свидетелем расследования, отстраненным и непредвзятым, словно он смотрел на происходящее на сцене, где под светом софитов лежал труп в цилиндре.

Да и сама обстановка этой комнаты наводила на мысль о декорациях для пьесы, где удобно расположились на своих местах актеры. Вот за столом сидит спокойный и внимательный старший инспектор, русый, с короткими усами, и словно невзначай теребит карандаш. Рядом с ним – невозмутимый сэр Уильям, он проницательно смотрит на секретаря. Высокий и сутулый Роберт Далри крутит в руках сигарету, его лицо исказилось от горя. Рассвирепевший генерал Мейсон отвернулся от камина, возмущенно взирая на Хэдли. А в большом кресле у камина расположился доктор Фелл; он, не мигая, рассматривает цилиндр, не сводит со шляпы глаз, все вертит в руках, хрипло дыша. Его молчаливость раздражала Рэмпола. Он привык к тому, что доктор легко выходит из себя, впадает в праведный гнев от глупости окружающих, яростно отстаивает свое мнение. И теперь его спокойствие казалось американцу неестественным.

Рэмпол поймал себя на том, что отвлекся от слов Далри.

– И поэтому я об этом особенно не думал, – говорил тем временем Роберт. – А в час, когда Фил уже должен был прийти, зазвонил телефон. Паркер взял трубку. Это Фил звонил. По крайней мере, – он затушил сигарету, – по голосу было похоже, что это Фил. Я в тот момент был в архиве, работал над заметками для книги генерала, и Паркер переключил звонок туда. Фил говорил еще сбивчивее, чем утром. Сказал, что не может прийти в Тауэр, а причину по телефону обсуждать отказался. Мол, я должен прийти к нему домой и встретиться с ним там. Он воспользовался своей вечной фразой – я ее уже десяток раз слышал, – что это вопрос жизни и смерти. Я разозлился. Сказал, что у меня дела и, если ему так уж приспичило повидаться, пусть приходит сюда. Он поклялся, что дело действительно важное. Напомнил, что я сегодня все равно собирался в центр. Его квартира находится в Блумсбери, а я вез машину в мастерскую неподалеку, значит, мог зайти к нему. Он был прав. Я не знал, как от него отделаться. И согласился. Даже пообещал выйти без промедлений. – Далри поерзал на стуле. – Признаю, он действительно говорил довольно убедительно. Я подумал, что на этот раз у него серьезные неприятности. И пошел к нему.

– У вас были веские причины поверить в его слова?

– Н-нет. Или да… Не знаю, судите сами. – Далри нервно поерзал в кресле, глядя на доктора Фелла, который внимательно осматривал цилиндр. – Понимаете, Фил в последнее время был в отличном настроении. Поэтому меня насторожил такой упадок духа. Он развлекался от всей души, сочиняя эти статьи о шляпном воре… Ну, вы, наверное, знаете?

– Да, как уж нам не знать. – На лице старшего инспектора промелькнуло любопытство. – Продолжайте, прошу.

– Он великолепно справлялся с этой работой. Писал статьи в газету под заказ, но надеялся, что редактор возьмет его в штат. Поэтому я был так удивлен, когда он все это мне сказал. Я, помню, еще заметил: «Что, собственно, происходит? Я думал, ты идешь по следу того шляпного воришки». А он мне и говорит: «В том-то и дело. Я слишком далеко зашел. Я на кое-что наткнулся, и теперь мне грозят неприятности». И в его голосе было что-то… жуткое.

Рэмпол почувствовал, как на мгновение его охватил страх. Со слов Далри легко было представить себе обычно столь самодовольного и развеселого Дрисколла, теперь побелевшего от ужаса и что-то лепетавшего в телефонную трубку.

– И что же? – Хэдли подался вперед. – Вы поняли это так, что Дрисколлу угрожает Безумный Шляпник, верно?

– Что-то в этом духе. Конечно, я не воспринял это всерьез. Даже спросил: «Ты что, боишься, что теперь он твою шляпу украдет?» А он сказал…

– Да?

– Сказал: «Я не за шляпу свою боюсь. А за голову».

Воцарилась долгая тишина.

– Итак, вы вышли из Тауэра и отправились к нему, – невозмутимо произнес старший инспектор. – Что же случилось потом?

– А теперь самое странное. Я приехал в мастерскую. Она находится на улице Дейн-стрит, в северной части Холборна. Механик в тот момент был занят другим заказом, сказал, что починит клаксон за пару минут, но вначале придется подождать, пока он закончит предыдущую работу. Поэтому я решил пройтись пешком до квартиры Дрисколла, а автомобиль забрать позже. Торопиться мне было некуда.

– Какой адрес квартиры? – Хэдли потянулся за блокнотом.

– Тависток-сквер, 34, это район в центре Лондона. Квартира 2, на первом этаже… Добравшись туда, я долго звонил в дверь, но никто не ответил. Тогда я сам зашел.

– Дверь была открыта?

– Нет, но у меня есть ключ. Понимаете, ворота Тауэра закрывают ровно в десять вечера, и даже самому королю нелегко было бы проникнуть в крепость после этого. Поэтому, когда я ходил в театр или на танцы, мне нужно было где-то ночевать и я обычно спал на кушетке в гостиной у Фила… Так о чем это я? Ах да. Итак, я сидел у него в квартире и ждал его. Подумал, что он застрял в пабе или что-то вроде того. Но на самом деле… – Далри глубоко вздохнул и хлопнул ладонью по столу. – Минут через пятнадцать после того, как я ушел из Тауэра, Фил Дрисколл заявился в покои генерала и спросил, где я. Паркер, естественно, сообщил, что я ушел после его телефонного звонка. И тогда, по словам Паркера, Фил побледнел, принялся скандалить, обозвал Паркера сумасшедшим. Кричал, что, мол, звонил сегодня утром и предупредил, что придет в час… Клялся, что не отменял встречу. И настаивал, что сегодня не звонил мне во второй раз.