Глава 2
Стеф

Нужно было устроить скандал, когда Марк сказал, что Клара напросилась к нам на ужин. Он предложил мне отказать ей – он знает, что после ограбления я могу общаться только со своими родителями, – но я решила, что лучше уж перетерпеть ее визит и больше не думать об этом. К тому же пришло время столкнуться с миром реальности. Мои друзья пытались поговорить со мной, но мне до чертиков надоело слушать их дурацкие благоглупости вроде «Ну, по крайней мере, Хейден все это время спала. Ну, по крайней мере, тебя не изнасиловали». Марк просил меня не раздувать из мухи слона, но я, как и всегда, слишком тщательно готовилась к приходу Клары. Отмыла весь дом, как делали невротичные домохозяйки в пятидесятых, накупила в «Вулворте» продуктов, которые нам не по карману… Я всегда так поступала, когда Клара изъявляла желание к нам заглянуть.

Я боюсь Клару. Вот, я это сказала. Она признанный литературовед, она опубликовала не только свои научные работы, но и пару сборников стихов. У нее есть все, чего нет у меня: она уверена в себе, роскошно выглядит, обаятельна и невероятно стройна. Втайне я считаю ее произведения нечитабельной напыщенной галиматьей, но стихи принесли ей несколько национальных и международных наград, а все мои публикации сводятся к парочке бесплатных книжных обзоров на затрапезных литературных сайтах. Как и многие либералы ее поколения, Клара постоянно хвастается своими достижениями в Великой Борьбе и при первой же возможности рассказывает о том, как ее когда-то задержала служба безопасности (хотя в наши дни трудно найти белых людей среднего возраста, которые честно признались бы, что во времена апартеида просто бездействовали, – за исключением разве что моих родителей). И конечно же, у них с Марком была длительная история отношений, начавшаяся задолго до его встречи со мной и заставлявшая меня чувствовать себя посторонней. Я до сих пор не знаю, не пыталась ли она охмурить Марка, когда он расстался с Одеттой. Он отрицает, что у них когда-либо был роман, но я уже не знаю, чему верить.

Я, наверное, несправедлива. Может быть, мне и не нравится Клара, но она не такой уж плохой человек. Она очень помогла нам, когда у Хейден начались колики и мы с Марком выбивались из сил после месяцев сна урывками: Клара забегала к нам в гости раз в неделю и приносила чечевичную кашу с бараниной. Мы никогда не ели ее гостинцы, просто набивали ими морозилку, и, как знать, может, все эти плошки с бараниной до сих пор там.

Этим вечером я с чувством выполненного долга подала на стол цыплят табака, купленных в том же «Вулворте», и запеченную картошку, а на десерт – огромные порции дорогущего шоколадного мусса. Я улыбалась, как гейша, и время от времени выходила перевести дух, говоря, что мне нужно проверить, как там Хейден. Я плыла по течению, подстраивалась под разговор, притворялась, будто слушаю. Говорили в основном Клара и мужчина, которого она привела с собой (странно, я помню этот вечер во всех подробностях, но его имя выскочило у меня из головы). Но когда Клара заговорила об отпуске за границей, ей удалось привлечь мое внимание. Ее брошенное вскользь предложение, мол, нам стоит уехать отсюда ненадолго, запало мне в душу. Обычно Марк соглашается со всем, что говорит Клара, ну, просто чтобы угодить ей, и поэтому, когда он ее осадил, я была рада, но потом… Париж. Это же Париж!

Я представила, как мы с Марком гуляем по Елисейским полям, как Хейден дремлет у Марка на руках, как шикарно одетые французы одобрительно улыбаются, глядя на нас. Как мы заходим за кофе и круассанами, как сидим за столиком очаровательного уличного кафе. Как едим луковый суп и блинчики в старомодном ресторанчике. Мое воображение полнилось образами, один банальнее другого. Но дело было не только в прелестях Парижа. Мне понравилась сама идея обмена жильем. После ограбления атмосфера в нашем доме изменилась. Он словно стал темнее, будто лучи света больше не могли проникнуть сюда. И установленные наспех средства безопасности не помогали – от решеток на окнах по полу тянулись зловещие тени, а сигнализация включалась всякий раз, когда кто-то открывал дверь, и от этого мы постоянно были как на иголках. Наверное, мне казалось, что, если кто-то поживет в этом доме – кто-то другой! – может быть, его дурная аура улетучится.

Пока Марк и альфонсик Клары обменивались мнениями о нашем президенте, я ускользнула в кухню сделать кофе, и, к моему ужасу, Клара последовала за мной. Я подозревала, что она явилась к нам в гости неспроста. И оказалась права.

– Марку нужна помощь, – заявила она, едва закрыв дверь в кухню. – Он должен к кому-то обратиться. К психотерапевту.

В ее голосе звучал упрек, как будто это я не разрешаю Марку пойти к психологу. Как будто это я во всем виновата. Как будто я отделалась той ночью куда легче, чем Марк, хотя объективно все было наоборот. Я повернулась к мойке, чтобы Клара не видела моего лица, и прополоскала идеально чистый кофейник.

– Ты сильная, Стеф, – продолжила Клара. – Ты, очевидно, хорошо справляешься. А Марк подвержен посттравматическому синдрому. Прошло не так много времени после того, как Зоуи… ну, ты и сама знаешь. Случившееся могло разбередить старые раны…

Бла-бла-бла… Я не отвечала, молча варила кофе, сосредотачиваясь на том, чтобы унять дрожь в руках.

После ухода Клары мне потребовалось несколько часов, чтобы уснуть, – но уже вскоре я проснулась оттого, что Марк вскочил с кровати около половины третьего ночи. Это уже входит у него в привычку. После ограбления при малейшем звуке – когда бабочка бьется о люстру в ванной или лает соседская собака – мы оба просыпались. Я ждала в спальне, пока Марк совершал свой обход, и чувствовала, как у меня пересохло во рту. Перед моим внутренним взором проносились ужасные картины: выстрел, удар по голове, топот на лестнице, они все ближе, они подходят к спальне… По предыдущим ночам я уже знала, что не усну до рассвета, поэтому подождала, пока Марк задремлет, взяла дешевенький ноутбук, купленный взамен прежнего, и направилась в комнату Хейден – единственное место в доме, где я чувствовала себя по-настоящему в безопасности. Как обычно, потрескивания и скрип дерева в доме, остывающем после жаркого дня, казался мне скрежетом отвертки в замке или чьими-то шагами в коридоре. Сколько бы я себя ни убеждала, что Марк несколько раз проверил замки и сигнализацию, ничего не помогало: люди, ворвавшиеся в наш дом, осквернили его, оставили здесь свою тень.

Я миновала ванную, и полотенце, наброшенное на открытую дверь, помни́лось мне человеком с острым ножом, оставленная на лестнице корзина с грязным бельем – горбуном, готовым наброситься на меня. К тому моменту, как я добралась до комнаты Хейден, сердце отплясывало рок-н-ролл у меня в груди.

Хейден, как всегда, ворочалась во сне – ноги раскинуты, одеяло сбилось, – и я осторожно укрыла ее, прежде чем втиснуться на кровать рядом и открыть ноутбук. Может быть, Марку и не хочется ехать, но я не готова расстаться с этой идеей. Он прав, мы не можем себе этого позволить, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы помечтать. Действительно, сайтов, посвященных обмену жильем, было довольно много, в этом приятель Клары не ошибся. Я выбрала сайт с фотографией альпийского домика на главной странице и подписалась на бесплатную пробную версию услуги на тридцать дней. Вначале мне нужно было ввести три места, куда бы мне хотелось поехать. «Не ограничивайте себя!» – советовали на сайте. Я выбрала Париж, Ирландию (туда не нужна виза) и США. Для поездки в большинство стран Европы понадобится шенгенская виза, но Париж не шел у меня из головы. Ну что ж, начало положено. Загружая на сайт лучшие фотографии нашего дома (их сделали в прошлом году, когда мы почти решились на продажу), я чувствовала себя предательницей – будто писала письмо любовнику или договаривалась о тайной встрече.

Выложив фото, я ввела описание дома, которое могло бы привлечь туристов из Парижа: «Удобный дом в историческом районе солнечного Кейптауна!» Исторический – это, конечно, преувеличение, хотя наш дом действительно находился на улице, отличавшейся викторианской архитектурой. Затем я добавила слово «безопасный», но угрызения совести заставили меня мгновенно его удалить. Собственно, ложью это не было. Папа приехал из Монтегю на следующее утро после ограбления, вооруженный сварочной горелкой и полным багажником арматуры, после чего наши створчатые окна украсили тяжелые стальные решетки. Марк пробормотал что-то об эстетике, но это не помешало папе превратить дом в некое подобие Алькатраса. Марк не решился с ним спорить. Он избегал папу весь день, стараясь не думать о молчаливом упреке в его взгляде: «Ты должен был защитить свою семью, придурок».

После этого я прогуглила авиабилеты. «Эйр-Франс» в рамках рекламной акции предлагала билеты со скидкой на февраль – мы сможем получить скидку, если забронируем их в течение трех следующих дней. Все складывалось как нельзя лучше. Я решила не писать сама на сайте по обмену жильем – оставлю все на волю судьбы. Пусть парижане напишут мне первыми. Той ночью впервые после ограбления я спокойно уснула и не просыпалась до шести утра, когда меня разбудила Хейден.

Тем утром я не рассказала Марку, что зарегистрировалась на сайте. Я не хотела с ним спорить. У него выдалась нелегкая ночка, и он был весь на нервах, поэтому ушел, за все утро сказав только: «Запри за мной ворота». Накормив Хейден кашей, я усадила ее смотреть мультики. И хотя я была не голодна, в какой-то момент я поймала себя на том, что уже достала из холодильника тарелку с шоколадным муссом и рассеянно ковыряю в нем ложкой, просматривая электронную почту. Два письма из банка: лимит по счету почти исчерпан. С сайта обмена жильем – ничего, только письмо с извещением об успешной регистрации.

Как и каждое утро, позвонила мама, чтобы узнать, как у нас дела. Выслушав ее привычные просьбы привезти Хейден на пару дней повидать дедушку и бабушку, я рассказала ей о своей идее съездить в отпуск. Мама пришла в восторг – ей отчаянно хотелось заставить нас уехать из Кейптауна, который она теперь считала опасным городом.

– А что Марк думает об этом?

– Ну, он не горит желанием поехать. Мы не можем себе этого позволить.

Я старалась не думать о том, что если бы я удосужилась найти работу, то денег у нас хватало бы.

– Ты должна его убедить. Мы можем оплатить вам билеты, правда, Жан?

Я услышала какое-то невнятное бормотание – папа что-то ответил.

– Я не могу позволить вам так поступить, мам.

Мини-гостиница едва позволяла маме и папе сводить концы с концами, и так было с тех самых пор, как два года назад они начали принимать постояльцев.

– Мы найдем деньги. Пришло время Марку подумать и о тебе, девочка моя.

– Нам всем пришлось нелегко, мам. Он старается как может.

Мама что-то проворчала, но слов я не разобрала, а тему она развивать не стала – мама терпеть не может споров.

– Как ваш отель, мам? Есть заказы?

– Да, недавно комнату на неделю забронировали два парня из Голландии. Геи.

– А папа знает, что они геи?

– Ох, Стефи, твой отец же не в средневековье живет. И потом, у нас опять нет бронирования до марта. – Она помолчала. – Если ты действительно уедешь, мы можем присмотреть за Хейден.

– Я собираюсь взять Хейден с собой, мам.

– Мы будем очень рады, если она поживет с нами, ты же знаешь.

Я вполуха слушала ее доводы, гугля «Топ-10 занятий в Париже в феврале» и время от времени проверяя почту. Именно тогда я и увидела письмо с сайта обмена жильем:

Я закончила разговор с мамой и открыла сообщение:

Я «кликнула» по ссылке, ведущей на страницу Пети на сайте, украшенную небольшим фото: семейная пара, обоим лет по тридцать, белые зубы, на голове – солнечные очки. Они прижались друг к другу, чтобы поместиться на снимке, сделанном в стиле сэлфи. Мечта рекламного агента – белокурые, симпатичные, они казались такими счастливыми. На странице было шесть фотографий их жилья, в основном снаружи – только на одном снимке была видна ванна в викторианском стиле на узорчатых ножках и бордовое полотенце на крючке.

Под фотографиями виднелось краткое описание: «Стильное роскошное жилье в фантастическом районе города любви!!! Рассчитано на двух или трех человек».

Дом казался старым, элегантным, по-настоящему французским: с массивной деревянной дверью и узкими окнами, украшенными металлической балюстрадой с причудливыми завитушками. Отзывов об этом жилье не было, но я наивно подумала: «Ну и что? У нас тоже нет отзывов. Может быть, они впервые решили воспользоваться услугой обмена жильем, как и мы».

Я не медлила ни секунды.

Bonjour! – набрала я. – Очень приятно познакомиться!