Глава 23
Медитация и секреты знаков

Довольные каждый на свой лад, трое ребят ввалились в зал медитации одними из первых. Первокурсники подтягивались лениво, зевая и потирая сонные глаза. Кажется, даже завтрак большинство пропустило из-за желания подольше поваляться в постели. Янка таких не осуждала. Сама бы полежала, если бы не Иоле, поднимающая своим примером понадежнее любого будильника. Эти-то агрегаты на Донскую никогда не действовали. Пребывая в полусне, девушка умудрялась отключить зловредный механизм и завалиться спать дальше. Потом, конечно, удивлялась: и когда только успела? Из-за этого, чтобы не проспать в институт, Яна ставила громкость прибора на максимум и прятала его в соседней комнате на шкафу. При таком раскладе выключить будильник, не просыпаясь, становилось невозможным даже для сони.

Пока не явилась сильфида-тиран, по недоразумению именуемая мастер-преподаватель медитации, Лис вытащил из сумки справочник и зашелестел страницами. Надеялся быстро отыскать тот самый знак, который красовался на листе Игиды, нахально отметившем лбы троицы абитуриентов без предварительного согласия.

Поскольку значок помнил четко только дракон и ему же было дано поручение от декана, Машьелису напарники и отдали карты в руки. Только педантичный Хаг подсказал методу поиска:

– Ты сортировку по признакам начертания посмотри. Там круговые знаки в отдельный раздел выведены.

– Умггам, – выдал то ли согласие, то ли рекомендацию засунуть свой совет в известное всем место Лис и продолжил шелестеть страничками. Шелестел, шуршал, пока зал наполнялся болтающими студентами. Те рассаживались по своим коврикам и обменивались впечатлениями о дне минувшем. Любительница сплетен и слухов Тита начала расспрашивать Янку и Юнину про вчерашнее происшествие. Хорошо еще остальные студенты, исключая Еремила, особого интереса к теме не проявили. А парня гораздо больше тревожило самочувствие симпатичной, пусть и вздорной вампирши, нежели идиотские слухи о романе старосты и студентки-первокурсницы.

– Две глупые курицы навоображали себе неизвестно чего. От этого случайно пострадала Ириаль. Девиц декан строго наказал. И нечего об этом трепаться, Тита, – отмахнулась Яна, сурово сдвинув брови.

Добросердечная Юнина, заметив тревогу Еремила, подхватила эстафету и принялась рассказывать о том, как утром навещала Ириаль в лечебном корпусе. Оказывается, Шойтарэль уже успели вылечить полностью. Только кожа на ноге пока была очень тонкой, поэтому мастер Лесариус велел пациентке еще денек полежать под присмотром целителей. Но сама эльфийка собиралась навестить напарницу еще разок после занятий!

– Как удачно! Ты ей передай, мы декана попросили, он обещал поговорить с комендантом и все уладить. И вот еще, новая пара вместо испорченной, Гардем заплатил, – вывалила на Юнину немаловажные новости и заодно сумку с обувью Яна. Мелкие покупки девушка переложила в карман учебной сумки, а коврик по-быстрому скатала да засунула в основное отделение так, чтобы он торчал сбоку, но не мешал.

Пока вспоминали вчерашнее происшествие, Лис деловито шарил в справочнике, потом замер, нахмурился, скользя взглядом по странице, как-то странно болезненно скривился и резко захлопнул тяжелый том. Почему он это сделал, ни Хаг, ни Яна спросить не успели. В зал впорхнула сильфида. Радужный всплеск крыл заставил солнечный свет, спокойно струящийся из окон, вспыхнуть и засиять мириадами красок. Пестрые зайчики заскакали по стенам, потолку и полу. Пораженные студенты аж рты раскрыли, а невозмутимая учительница приземлилась в центр помещения, спрятала крылья, сыгравшие роль сигнального колокольчика, и объявила:

– Ясного дня, дорогие мои, начинаем занятие, направленное на гармонизацию жизни, достижение внутреннего покоя и оптимального баланса энергии. Для начала сядьте поудобнее на свои коврики, посвятим пятнадцать минут дыхательным упражнениям. На счет раз…

Тайса, приняв излюбленную позу в воздухе, с неумолимой мягкостью направляла действия студентов. Те старательно пыхтели и дышали. Примерно у трети кое-что действительно получалось. Жаль, что Янка к этой трети не относилась. На матрасе было неудобно, не получалось ни расслабиться как следует, ни сосредоточиться.

– Яна. – Голос преподавателя вытряхнул девушку из жалкого подобия медитации.

– Да, мастер?

– Ты пока не можешь здесь заниматься с нужной степенью отдачи, – спокойно сообщила Тайса студентке. – Хорошо что у тебя есть возможность использовать пустой лист Игиды вне зала. На эту пару даю тебе индивидуальное задание. Пройдись по академии и попробуй подыскать место, где тебе будет в достаточной степени комфортно, чтобы успешно работать с пустышкой. На следующем занятии отчитаешься о результатах. Все поняла?

– Как же мне найти такое место? – только и спросила Яна, осчастливленная загадочным заданием.

– Только пробуя. Ищи, пытайся. Возможно, не сегодня, но в следующий раз или позднее у тебя получится. Ты занималась индивидуально?

– Да, но плохо получается. А со счетом без отвлечений вообще никак, – засопела Янка.

– Не страшно, время есть. Пусть пока так. Чтобы добиться прогресса, ищи свое место комфорта. Для людей из миров, лишенных магии, на первых порах это немаловажно.

– А мы? – капризно уточнил Пит, манерно отбросив длинные волосы на спину и захлопав длинными ресницами.

– А вы, студент, продолжаете дышать. Именно дышать, а не хрипеть, как чахоточный жеребец, – хлестнула голосом сильфида. – Ваш дар достаточно силен, чтобы адаптироваться к любым условиям тренировки, подстроившись под них. Лишняя нагрузка ему не повредит.

Землянка горько вздохнула. Нет, не от зависти к более талантливым сокурсникам. Задержись Янка в зале, она могла бы продолжать делать вид, что чего-то пытается добиться, и по возможности филонить, но теперь, когда ее послали на поиски, такой роскоши у девушки не осталось. Глядеть в глаза Тайсе и врать о тщетных провальных попытках найти место покоя язык у Янки точно не повернулся бы. Оставалось под завистливыми или сочувственными взглядами – последние подарили те, кто поумнее, вроде молчаливой Ольсы – взять сумку и выйти из зала. Первокурсница спустилась по лестнице, мягко притворила за собой входную дверь тихого в час уроков корпуса и вышла на воздух. Яна остановилась, пытаясь сообразить, куда ей вообще идти. Ничего не придумалось, и потому девушка поплелась куда глаза глядят, просто стараясь держаться подальше от учебных корпусов и студентов.

В городе идти куда глаза глядят никогда не считалось безопасным времяпрепровождением. Можно было вляпаться в такие неприятности, из которых ни одна полиция не вытащит. В родном поселке бродить спокойно тоже отродясь не получалось. Там был знаком каждый камень и каждый, ну или почти каждый, встречный норовил не только поздороваться, а еще и пристать с вопросами о здоровье всех членов семьи Донских, сообщить о самочувствии своего семейства и завести разговор из области общих знаний политики и экономики. Потому, если где Янка и ходила свободно, почти ни о чем не думая и не отвлекаясь на пустой треп, так это в лесу за поселком. Вот там, соблюдая негласное правило, никто с расспросами-здоровками друг к другу не лез. Дурной тон, однако, чужой добычей и местами ее сбора интересоваться! Достаточно было прихватить из дома корзину – символ сбора грибов да ягод, – и ты до выхода из леса становилась почти невидимкой.

Именно поэтому по старой привычке девушка направилась в сторону не то парка, не то леса. Для Янки магический переводчик АПП обозвал уголок растительности лесопарком. Староста Стефаль, проводя беглую экскурсию по академии для новичков, уточнить, как правильно обзывается этот участок, не смог. С одной стороны, он находился на огороженной территории АПП, потому формально являлся парком, с другой – в парках в принципе возможно заблудиться только тому, кто страдает географическим кретинизмом в острой степени. Однако в этом парке периодически пропадали студенты. Причем пропадали настолько серьезно, что искали их силами всего преподавательского состава с использованием магии. Иногда находили…

Словом, первокурсников, порученных его опеке, староста предупредил лично, остальных просветили староста третьего курса и стенды с правилами, вывешенными в общем зале. Кто не читал, тот сам себе злобный Буратино.

Страсти к риску ради риска Яна никогда не испытывала. И в неприятности влипать не собиралась, и в дебри лесные лезть тоже. Но побродить по кромке леса сочла нужным для того, чтобы поразмыслить и, чем черт не шутит, отыскать то самое удобное место для занятий. Если Яне всегда было хорошо в лесу, может, с него и стоит начать поиски? Раз уж на удобном и комфортном диване занятия оказались не особо эффективными.

Нет, диван или кресло Яне, конечно, нравились больше, но если Тайса сказала искать, значит, надо искать. Вот девушка и брела по тропинке среди знакомых, не очень знакомых и совершенно незнакомых растений. Хорошо еще ботаники в расписании у блюстителей пока не стояло, значит, можно было просто смотреть и не содрогаться при мысли, что все это безобразие заставят учить по названиям и отличать друг от друга.

У Янки еще были свежи в памяти уроки ботаники земного ВУЗа. На них бедные студиозы под контролем преподавателя-новатора пытались идентифицировать ветки деревьев и кустарников. Свежесть идеи заключалась в том, что листья на охапке хвороста отсутствовали как класс, были только почки. И если каштан или березу Янка худо-бедно опознать смогла, то основная масса хвороста так и осталась тайной за семью печатями и обернулась перезачетом. Его девушка сдала только с помощью товарки по несчастью, оказавшейся более приспособленной к опознанию веток.

Здесь в лесу неизвестных растений с листьями и без, конечно, имелось на порядок больше. Потому на всякий случай ничего трогать, а тем более пробовать на вкус, как Лис, сующий в рот что попало, Яна не собиралась. Она просто шла и печально сопела.

Шумные вздохи студентки привлекли внимание еще одной гуляющей во время занятий персоны. На тропинку перед девушкой выступила Леора и, приветливо улыбнувшись, спросила:

– Чего сопишь? Насморк?

Яна глянула во внимательные и чуть печальные, без тени насмешки, глаза преподавательницы и без утайки поведала причины своих блужданий и затруднений. Леора наморщила лоб, как-то смешно, по-девчоночьи, погрызла палец, превратившись из взрослой преподавательницы в почти ровесницу, и задумчиво предложила:

– Сходи к заводи. Ты ведь, как мне видится, река по нраву. Тиха, плавна и нетороплива в движении, но рушишь преграды, вставшие на пути, а волной можешь смыть обидчика… Тебе должно подойти.

– Возможно, – с сомнением протянула Яна, никогда особенно не доверявшая гороскопам и всякой хиромантии, через букву «е». – А где заводь?

– Пошли, провожу, – сжалилась над первокурсницей женщина и легким тычком подтолкнула к левой развилке тропинки. Она выглядела как тупик, упирающийся в заросли чего-то темно-зеленого с листьями-ланцетами на серых ветвях. На вид грозные, они неожиданно мягко подались под рукой, открывая путь. Дальше тропинка выглядела менее утоптанной. Трава по бокам и на ней казалась сочнее и ярче. Потом почва начала чуть проседать под ногами, и, вильнув в последний раз, тропка вывела к широкому полноводному ручью. Как раз напротив тропки ручей расширялся, образуя небольшую, метра четыре максимум, заводь. Над ней пологим мостиком нависало заросшее мхом у корней широкое дерево с гладкой корой.

Место выглядело уединенным и удивительно уютным. Леора кивком головы показала на ствол:

– Ну как местечко?

– Симпатичное, – признала Яна, благодарная за время и силы, потраченные учителем, чтобы помочь неумехе-студентке.

– Забирайся туда, это несложно, и занимайся, – скомандовала мастер.

Яна с сомнением смерила взглядом толщину дерева, угол его наклона, подумала о своих шансах на купание и поняла: все равно полезет. Отказаться сейчас было бы просто некрасиво. Да и сидеть осенью на траве у водоема – не лучший способ сохранить здоровые почки. Дерево же выглядело сухим, на его ствол щедро лился солнечный свет, и кора в отличие от травы в тени, скорее всего, была теплой и приятной на ощупь.

– Спасибо! – сказала девушка и пожалела, что ничем, кроме слов, за совет и заботу не может добрую женщину поблагодарить.

Соображая, как лучше забраться на дерево, Яна положила сумку среди корней и собралась лезть. И тут грудь слева ощутимо кольнуло. Как если бы под блузку попала искорка от костра или забрался красный муравей, куснувший за первое, что на зуб пришлось.

Янка зашипела, дернулась почесать укус сквозь ткань и наткнулась на свой медальон – подарок Иоле. Сам по себе он кусаться и колоться не мог, но… Девушку посетила странная мысль: что, если «кусался» знак Игиды? Тот самый лист, который позавчера ей перепал на экскурсии. ЕЗУ, знак Судьбы. Колоть стало сильнее, рассерженная Яна за цепочку вытащила украшение наружу. Когда выдергивала, задела медальон. Створки раскрылись с едва слышным щелчком – и лист выпал. Но не в траву, его подхватила рука Леоры.

– Кажется, это твое? – улыбнулась учительница, подавая девушке знак Судьбы.

Яна протянула руку и отдернула ее, почувствовав новый укол в пальцы. Подарочек оказался с сюрпризом. Он явно не желал больше мирно висеть в медальоне. «Нет, и не надо, – рассудила девушка. – Легко пришло, легко и уходит».

– Уже не мое, теперь ваше, – ответила Яна учительнице. – Не знаю, на что эта штуковина годится и может ли быть чем-то полезна, но возьмите себе. Вдруг понадобится? Ко мне она явно возвращаться не хочет.

– Понадобится? – печально усмехнулась Леора. – Вряд ли, но спасибо за твой дар.

– Вам спасибо, – отмахнулась девушка и, опустившись на корточки, осторожно поползла вверх.

Ствол не качался. Его склоненная макушка надежно упиралась в развилку дерева по другую сторону ручья. Кора под пальцами не скользила и не цеплялась за колготки. Потому впервые за последние как минимум десять лет Яна спокойно влезла на дерево, чтобы там просто посидеть. Ясное дело, по приставной лестнице на бабушкины яблони забираться было куда удобнее, но и с новой задачкой девушка справилась.

Леора, проводив Янку в чудесный уголок, удалилась, не прощаясь и совершенно незаметно. Немного поерзав в поисках самого удобного положения, девушка уселась над заводью, свесив ноги к воде. Ветерок гнал мелкую рябь, какие-то маленькие черные не то рыбки, не то головастики сновали в глубине, колыхались редкие водоросли, несколько желтых листиков качались корабликами сверху. Тихонько шумел лес. Где-то неподалеку тенькала одинокая птичка, жужжал жук. Светило солнышко, и неспешно плыли по небу редкие облачка, похожие на гигантские пушинки облетевшего одуванчика. Крики студентов доносились откуда-то издалека.

Впервые с момента попадания в АПП Янка осталась в одиночестве и умиротворенно вздохнула, только сейчас ощутив, насколько ей не хватало возможности уединиться. Девушка хорошо относилась к большей части новых знакомых, однако, чтобы отдохнуть по-настоящему, Яне требовалось хоть ненадолго остаться совсем одной.

Полуприкрыв глаза, она подняла голову к небу и блаженно улыбнулась. Правильное дыхание и расслабленность, те самые, о которых так убедительно говорила Тайса, пришли сами собой. Девушка дышала, сидела, мысли текли легко и свободно, как те облачка. Наслаждаясь состоянием внутреннего уюта, Яна мимолетно подумала, что именно этот миг она хотела бы растянуть если не на вечность, то хотя бы на полдня. Однако необходимости не только сидеть и дышать, а еще и работать с листом Игиды в укромном уголке лесопарка, увы, никто не отменял.

Янка неохотно вытащила лист из кармана и на всякий случай глянула на часики. Ой! Куда делся целый час, было совершенно непонятно! Неужели она совсем утратила представление о времени, наслаждаясь покоем? На занятия осталось всего ничего. Зато, мысленно подбодрила себя девушка, она отыскала то самое место гармонии, рекомендованное для медитаций. Вряд ли во всей академии сейчас нашлось бы более уютное для Яны местечко. Что она будет делать позднее, когда похолодает, студентка пока предпочитала не думать. Она решительно сжала лист в пальцах и представила, как тонкая струйка энергии течет из ее руки, заполняя пластину. Почему-то еще захотелось представить и другое: как от воды к той самой точке сбора силы, расположенной пониже пупка, тоже поднимаются прозрачно-голубые ниточки энергии. Поднимаются, чтобы из шарика потечь в руку.

Пальцы в процессе работы стало ощутимо покалывать. Как если бы Янка отлежала конечность, придавив во сне. Новое ощущение разрушило сосредоточенность. Девушка заморгала, уставившись на тонкую, как всегда, каемочку света на пластине. Подняла кулон и глянула на часы. Время занятия медитацией почти вышло. А ведь еще надо было вернуться в корпус и подняться в аудиторию на следующую пару – к декану.

Спрятав лист-пустышку в карман на груди, Янка обхватила ствол и, осторожно пятясь, поползла вниз. Сейчас девушка от всей души завидовала великолепной физической форме напарников. Они бы не корячились жалкими крабиками, а спокойно встали и пошли по бревну, нет, не пошли, побежали, закрутились колесом или попросту спрыгнули. Ей же оставалось лишь ползти и думать о предстоящих дополнительных занятиях, обещанных физкультурницей Леорой.

Насчет возможного коварства учителя, предложившего ей в качестве уютного местечка для медитации наклонное бревно – для тренировок на ловкость и балансировку, – наивная Яна даже не подумала.

Обратную дорогу вопреки зловещему предупреждению старосты девушка нашла без труда. То ли навык ориентирования в лесу, приобретенный однажды на Земле, работал и в другом мире, то ли студентка банально не успела забраться в чащу настолько далеко, чтобы влипнуть в неприятности. И все равно до корпуса на занятия пришлось идти быстрым шагом, тогда как остальным ребятам всего-то и надо было спуститься на второй этаж.

Отмедитировавшие в зале загадочной сильфиды Тайсы однокурсники сидели и болтали в аудитории. Самые сознательные или трусливые шуршали страницами конспекта прошлого урока и справочника, опасаясь возможного опроса декана. Своеобразное чувство юмора Гадерикалинероса студенты оценить уже успели, как и приобрести здравую осторожность по отношению к его обладателю.

– Ты как? – заботливо спросил у Янки тролль, наклонившись в ее сторону.

– Хорошо, мне Леора отличное место подсказала, – улыбнулась девушка и больше ни о чем рассказать не успела.

Декан вошел в аудиторию за долю секунды до звонка колокола. Нарочно он так рассчитал, или вышло случайно, Янка не поняла. Но получилось эффектно. Шум стих словно по мановению волшебной палочки. Гад взошел на кафедру и поздоровался:

– Ясного дня всем, кого уже видел и кому еще не выпало счастья повстречаться со мной сегодня. На этом занятии никакого опроса не будет. Так что можете выдохнуть и отложить справочники. Обычно я не трачу время лекций на проверку знаний студентов. Но, прошу заметить, ключевое слово в моей речи – обычно – не отрицает возможных исключений из правила. Об оных, разумеется, я вас предупреждать не намерен.

Сегодняшнее занятие мы посвятим изучению знаков Игиды, в теле коих – а тело, напоминаю, есть участок основной концентрации черт знака – имеется замкнутая окружность. Итак, знак ЕЗУ – суть судьба – один из самых могущественных знаков общего использования. Его толкования столь разнообразны, что зачастую могут противоречить друг другу. Тем не менее в самой их противоречивости никакого противоречия нет, – облокотившись на кафедру, взялся просвещать студентов Гад. – Кто мне скажет, почему?

Вверх взметнулись руки Ольсы, Юнины и старосты-гоблина.

– Да? – Декан милостиво указал пальцем на паренька.

– Вы сами говорили нам на прошлом занятии, что каждый, кто его использует, дает свое толкование знака и лишь его представление о значении, совпадающее с частью сути знака, помогает проявиться силе, – выпалил взволнованный студент.

– Верно, – согласился Гад и перевел для той части аудитории, у которой спич гоблина вызвал резкое остекленение взгляда. – Мы сами придаем знаку смысл! Лишь через наше понимание его сути проявляется сила Игиды.

Дождавшись, пока студенты законспектируют сию свежую мысль, декан продолжил свой рассказ:

– Знак Судьбы может как разрушить уже сложившиеся связи, так и построить их там, где, казалось бы, ничто построено быть не может…

Яна добросовестно писала, порой даже не вникая в написанное. Все равно ведь вечером придется перечитывать. Надо отдать декану должное, рассказывал он интересно, и не его вина, что обилие информации вызывало у девушки перегруз и, как следствие, отчаянную зевоту. Всеми силами бедняжка боролась с сонливостью, стараясь хотя бы сцеживать зевки в кулак.

Время от времени лектор встряхивал аудиторию очередным вопросом на сообразительность. Янка молчала – все равно она или не знала ответов, или не успевала сообразить быстрее однокурсников.

Звонок колокола девушка встретила если не с радостью, то с искренним облегчением. Захлопнув конспект, бедняга спрятала лицо в ладонях и сладко зевнула. Декан объявил:

– Занятие закончено. До встречи на завтрашней лекции! Тройка Донской, задержитесь. Остальные свободны.

Гомонящий народ, бросая на группу приговоренных сочувственные взгляды, поспешно вымелся из аудитории.

Дракончик, которому декан обещал разговор о руне, настучавшей всем троим при попадании в АПП, всю лекцию сидел как на иголках, хмурился и бросал странные взгляды на напарников. А сейчас с каким-то пьяным задором, словно провоцируя скандал, спросил:

– А почему это тройка Донской? Вы ее нам в лидеры назначили?

– Не претендую, – пожала плечами Яна, никогда не чувствовавшая в себе задатков командира.

– Она среди вас единственная дама. Или я чего-то не знаю о тебе, Машьелис? – подколол Гад белобрысого задиру, склонив голову набок.

– Парень я, парень, – буркнул тот. – И все-таки?

– У вас в группе пока нет лидера, назначать его в приказном порядке, делая старшим тебя или Хага, нельзя, можно сбить настройку на слаженную работу тройки. Потому я сказал так, как сказал. Понятно?

– Да, – вздохнул Лис, поставив локти на стол, он принялся ожесточенно ерошить свои кудряшки.

Хаг с едва уловимым беспокойством пожал плечами, переглянулся с Яной и на всякий случай пододвинулся к напарнику поближе. Что уж тролль планировал делать для усмирения потенциального буяна – обнимать, вязать или нечто более экзотическое – так и осталось неузнанным. Декан спустился с кафедры и, присев за стол напротив ребят, первым начинал беседу:

– Чувствуется, ты нашел значение знака.

– Нашел, ФАРД, – согласился Лис, дернув уголком рта. – Три значения. Союз. Узы. Дружба.

– И почему-то очень не рад своей находке, – почесывая нос-хобот, уверенно предположил Гад и справился: – Что тебя встревожило, Машьелис?

– Этот ваш листок со знаком Игиды побарабанил по мне, Янке, Хагу, а потом сломался, осыпаясь пылью. Листок ломается при активации. Выходит, наше желание дружить – фальшивка? Нас принудили что-то чувствовать магией?

– Именно это тебя тревожит? – тоном записного психотерапевта зачем-то еще раз уточнил декан.

– Нет, – подавшись в сторону дэора и оскалившись, агрессивно и отчаянно выкрикнул Лис. – Пусть магия. А что будет, когда ее действие кончится?

– Успокойся, – неожиданно мягко, с сочувствием промолвил декан. – Знак дружбы не способен к жесткому и тем паче длительному принуждению. На краткий срок – несколько минут – он может создать иллюзию товарищеских чувств, побудить к доверию. Но не более того. Это один из вариантов мгновенного воздействия. В вашем же случае, я считаю, знак ФАРД подействовал иначе. Он подтолкнул, ускорил возникновение взаимных симпатий у вас троих, сэкономив время на взаимную притирку.

– То есть сейчас на нас этот знак не действует? – практично осведомился Хаг.

– Именно так, – торжественно подтвердил дэор и, нарушив патетичность момента, шутливо подмигнул троллю.

Лис перевел дух и как-то обмяк на стуле. Янка укоризненно покачала головой, пробормотала:

– Можешь опять ругаться, что я тебе ребра ломаю, – и от всей широкой русской души обняла худощавого дракончика.

– Могу, но не буду, – отозвался совершенно счастливый блондинчик куда-то в подмышку девушки и шмыгнул носом.

– Все это вы, право слово, можете делать и за дверью аудитории, – усмехнулся декан, вставая.

– За дверью неудобно, – укоризненно насупился довольный Лис, выпутываясь из объятий. – Нас дверью стукнуть могут, мы сдачи дадим и опять отработку получим. Вы нас и так на ежедневное мытье трех пролетов за красивые глаза наказали. Наверное, это все из-за Янки.

– Почему из-за меня? – удивилась девушка, собирая вещи в сумку.

– Потому что нельзя так хорошо убирать! – обвиняюще ткнул перстом в плечо напарницы дракончик. – Нашим мастерам так твои отмытые плиты понравились, что теперь они желают узнать, каков настоящий цвет лестницы. Но, кажется, она куда грязнее площади, потому и мыть нам ее от сегодня и до конца семестра.

– Радуйся, что им пока не пришло в голову проверить настоящий цвет камня стен всех построек и дерева Игидрейгсиль до кучи, – мрачно пошутил Хаг и привычно отобрал у напарницы сумку. Та даже не попыталась уцепиться за ремешки.