Глава 23
Родственная неродня

– Что значит, как сквозь землю провалились? – напряженно осведомился Эдгард Третий. Одно дело услышать подобное от няньки двух своих неугомонных отпрысков, и совсем другое – получить то же самое из уст начальника Тайной канцелярии.

Глава Магического совета виновато потупился и украдкой вздохнул. Началось. Сейчас его величество приступит к разносу мебели в кабинете, затем переключится на неудачливых подданных. Проигранная война сделала его нервным и крайне восприимчивым к любым провалам. А провал вышел знатным, настолько, что он, Тинай Люстерус, вчера составил завещание, раздал руководящие указания и назначил заместителя. Жена с утра отправилась в храм Трехликого – вымолить у небес пощаду для мужа.

Тинай в заступничество небес верил слабо, его материалистический ум был скорее готов поверить в идеально составленное заклинание и успешное воздействие энергии на материю мира, чем в божественное происхождение этой самой материи. Довольно странная позиция для мага, но Тинай был больше ученым, чем поклонником слепых разбрасываний энергетических формул. И студентам на его занятиях приходилось не только размахивать руками, но и раскладывать по полочкам каждый жест, каждое слово. В итоге заклинания превращались в каскад формул и цифр, а Тинай, глядя на этот математически упорядоченный хаос, ощущал полное удовлетворение. Никто больше не смел назвать магию архаическим пережитком прошлого. Магия должна стать достойной опорой стремительно развивающегося прогресса. И Тинай делал для этого все и преуспел бы, не имей его сделка с сынами дохлых шакалов настолько печальных последствий.

Ледяные… будь они трижды прокляты. Еще в детстве его заинтересовало странное государство в государстве. Закрытые границы, режим секретности, какой не снился Тайной канцелярии, и странный, овеянный многочисленными загадками дар. Надо же такое создать в природе. Дар, передающийся по наследству, но подчиняющийся только женщинам! Да еще в таком идиотском спектре сил.

Насколько он смог выяснить, ледяные чуть ли не с закрытыми глазами работали со льдом и водой. Собственно, их название говорило само за себя, но был один нюанс. Голубоглазые блондинки – еще одна причуда природы – могли взаимодействовать напрямую с гранью. Грубо говоря, призывать мертвых оттуда или отправлять незваных гостей обратно. Именно для этого в обеих Шарналиях при дворе жило по ледяной – на случай серьезного прорыва из-за грани или впавшего в безумие мага.

Да, маги тоже могли призвать сущности из тонкого мира. Для этого требовалось иметь уровень не ниже мастера и владеть довольно сложным ритуалом призыва. Самое мерзкое заключалось в том, что призыв мог найти кого угодно: от любопытного духа до поглотителя душ. И, как показывала практика, не каждый мастер был в состоянии удержать гостя в оковах.

На памяти Тиная таких смертей было две. Из-за последней он был вынужден идти на поклон к ледяной. Вырвавшаяся сущность плевать хотела даже на молитвы динатросов.

О том визите у Тиная остались самые тягостные впечатления. Ледяная не отказалась помочь, но сделала это с видом величайшего одолжения. Его, главу Магического совета, почетного академика Магической академии, заморозили, унизили, растерли в пыль одним только взглядом голубых глаз. Красивых, между прочим, глаз. Обиду он, скрипя зубами, проглотил. Не до гордыни, когда по милости зарвавшегося идиота престиж магии летит к проклятому в тыл. Обиду проглотил, но забыть не смог.

Когда на пороге его особняка появился одетый в странный халат загорелый мужчина, первым желанием было придать гостю пинка в направлении выхода, но что-то остановило Тиная. Дальнейшее походило на дурной сон. Гость назвался Ибрасом, наследником древнего шаманского рода, продемонстрировал потрясающую работу с природными силами, пообещал обратить эту силу против северян, гарантируя безоговорочную победу, а взамен попросил такую малость… Одну ледяную и с десяток вероятных, чьи родственники были когда-либо связаны с ледяными.

На тот момент их страна проигрывала, и настолько очевидно, что в победу не верил никто. Помощь странного союзника пришлась бы весьма кстати. Было, конечно, сложно представить, что горстка шаманов повернет маятник проигрыша вспять, но Ибрас предложил лично ему, Тинаю, нечто более существенное, чем выигрыш в этой глупой войне.

Ничего конкретного, но одних намеков хватило, чтобы Тинай полночи проворочался в волнении. Он всегда подозревал, что ледяные не так просты, как кажутся. Кто верит в эти сказки об охране севера, проклятых землях и лезущую оттуда нечисть? В их-то век машин и паровозов? Смешно. А вот в оставшиеся от проклятых времен мощные артефакты он поверил сразу же. Артефакты объяснили многое: и секретность, и закрытость, и странную искаженность дара…

«Сидят там, как драконы на яйцах», – с неудовольствием думал Тинай, пытаясь понять, как уговорить его упрямое величество подписать указ об аресте ледяной и остальных ведьм. Придумал на свою голову. Свои дальнейшие действия он ничем иным, как результатом сложного ментального воздействия, оправдать не мог.

– Ты мне тут мозги пудрить не смей! – распалялся король, уже примериваясь, чем помощнее запустить в безопасника. – Нашел виноватого! Провалились! Ха! Такие не проваливаются. А тебе есть что добавить, разлюбезнейший? – обратил он взор на Тиная.

Тинай побледнел, зачем-то скороговоркой прочитал про себя молитву и обреченно покачал головой. Добавить было нечего.

– Молчишь? – нехорошо прищурился король, и Тинай принялся лихорадочно вспоминать давно забытые молитвы. – Это ты чем объяснишь?

В лицо веером полетела стопка бумаг. Тинай дернулся, как от пощечины, и поспешно перевел взгляд на приземлившийся около ног лист. На нем крупно значился оттиск «Побег», еще более крупно «Розыск», а дальше шел список из десяти имен. Первым в нем значилось имя леди Севера.

Тинай не был полным идиотом, и ледяную с остальными ведьмами должны были передать шаманам только после завершения сделки – то есть после победы. Однако произошедшее на границе перечеркивало договор напрочь. Мало того что эти гнусные сыны шакалов, выкормыши пауков и тарантулов использовали запрещенную магию, так они же превратили и так изрядно поредевшую приграничную полосу деревень в опустевшее кладбище. Даже детей не пожалели, уроды.

В итоге от их помощи пришлось отбиваться вместе с северянами. Монстры изрядно поспособствовали объединению двух армий, и бывшие враги братались там же, над поверженными страшилищами, отказываясь воевать друг с другом. Странно, что не сработала расхваленная коллегами из Академии боевой магии полоса отчуждения с прогуливающимися по ней роконами. Монстры прошлись по ней, как по своей деревне, из чего можно было сделать вывод, что нечисть нечисти не помеха.

До вчерашнего дня все пойманные по стране ведьмы содержались в особой тюрьме для высокородных. Тинай прекрасно понимал, что отпустить их придется, на этом настаивали северяне, но король тянул время, используя заложниц как последний козырь, выторговывая поблажки, послабления и отступные. Доторговался.

Холодок нехорошего подозрения пополз по спине.

– Смотри, маг, смотри, – шипел его величество, потрясая бумагами и брызгая слюной на стол. – Ничего не хочешь сказать?

Актавиус, начальник Тайной канцелярии, застыл в образцовой стойке «смирно» и преданнейшим образом поедал своего короля глазами. Небось рад-радешенек, что величество про него забыл.

– А может, они сами… – промямлил Тинай, хватаясь за внезапную мысль. – Ну, сами сбежали, или им свои помогли.

– Тогда с какой стати им продолжать требовать выдачи беглецов? – прищурился король.

– Чтобы отвести от себя подозрения, – тут же нашелся с ответом маг.

– Хм… – Его величество задумчиво поскреб широкий подбородок. – Может, ты и прав. Хотя… почему тогда сбежали только десять? Сами не могли, это же бабы, значит, помог кто-то. Говоришь, ледяные устроили? Им-то зачем? Я же клятвенно обещал, что ледяной вред причинен не будет и освобожу всех пленниц, как только подпишем договор. Они мне за них пятую часть долга простили.

– За такие деньги я сам кого угодно и откуда угодно вытащу, – внезапно поддержал его Актавиус.

– Вот же сукины дети, – ладонь его величества с размаху шлепнулась на стол, – денег пожалели. Я им устрою встречу родственников… Я им такое устрою! – Он погрозил пустоте за спиной Тиная и махнул рукой, отпуская подданных. – Свободны оба. Но чтоб у меня!..

И на этот раз кулак был продемонстрирован длинному носу Тиная. Что именно нужно было сделать, маг уточнять не стал, но усердно закивал, выражая полное понимание монаршей воли.

Кажется, гроза прошла стороной. Королю, занятому разборками с незавоеванными соседями, было не до проштрафившегося мага.

Непрестанно кланяясь, Тинай попятился из кабинета, рядом совершал подобные телодвижения Актавиус. Оба, не сговариваясь, облегченно выдохнули, как только дверь отрезала их от короля.

– Ну вы… – Актавиус помедлил, подбирая эпитет, потом махнул рукой: – Нашли с кем связываться. Шаманы… Да еще в обход меня. Следующий раз вы кого притащите? Гоблинов? – скривился он, покачал головой и зашагал прочь по коридору.

Тинай посмотрел на удаляющегося безопасника… Актавиуса было немного жаль. С другой стороны, он должен был найти шаманов. Не нашел, значит, тоже виноват.

Однако следовало заняться другим делом. Увы, абсолютно неприятным. И начать придется с тюрьмы. Дело в том, что Тинай был абсолютно уверен: ледяные непричастны к исчезновению ведьм, а значит, подписание мирного договора под угрозой. И когда его величество осознает данный факт, потребуется нечто более весомое, чтобы удовлетворить его гнев. И к тому моменту Тинаю лучше самому найти пропавших, в противном случае он легко может лишиться головы.

Машина мягко катила по проселочной дороге, мы ехали берегом озера. Отражаясь от воды, блестело серебряными переливами солнце, ветер гнал небольшую волну, и рябь завораживала своим непрерывным бегом. Седые валуны, заросшие мхом, как стражи высились вдоль воды. Вверху беззвучной тенью скользил орел, высматривая добычу. Впереди вырастала громада дома, и только сейчас становились понятны его истинные размеры. Было мирно и спокойно. И даже непрерывная болтовня Шарна не портила окружающую идиллию.

– Отличная машина, правда?

Руки в кожаных перчатках уверенно лежали на руле, и было понятно, что Шарн не новичок в вождении.

– Да, отличная, – вежливо согласилась я.

На самом деле меня больше интересовали долина и приближающийся дом, чем игрушка Шарна. Я жадно вдыхала наполненный озерным духом воздух, вглядывалась в окружающие пейзажи, в дома на противоположном берегу озера. Мне здесь однозначно нравилось, и покатые склоны долины чем-то напоминали родные холмы Танилграда.

– Под заказ делали. Сам проект рисовал, – делился со мной достижениями кузен.

– Лучше расскажи, что ты пообещал лорду Дарильски за провоз твоей красотки по подгорной, – насмешливо перебила его Лазарита.

Шарн вспыхнул и замолчал. Все ясно, сестра с братом не церемонилась.

– Занимаешься проектами машин? – поинтересовалась я, чтобы сгладить неловкость.

– У нас свое предприятие на побережье и островах, – охотно откликнулся Шарн. – Лидгарзский архипелаг. Слышала о таком?

Я кивнула. Слышала, но что именно, не помню.

– У них отличная, очень прочная древесина. Мы доставляем всю механику, а целиком собираем прямо на месте.

Я призадумалась. Чем дальше в горы, тем более интересные детали всплывали о ледяных. Раньше мне казалось, что закрытое общество не может быстро развиваться, но ледяные нарушали все шаблоны. Впрочем, все ли? Если у них прочные связи с архипелагом… Я мысленно представила себе карту. Тасская империя! Как же я раньше не догадалась. Архипелаг расположен крайне удачно для торговли с заморскими соседями. Тасцы заглядывали и к нам, покупая уголь, древесину и вино. Многие торговые дома мечтали наладить с ними отношения, но имперцы были крайне придирчивы как в выборе партнеров, так и в покупке товаров. Готовые изделия их почти не интересовали, тасцы закупали сырье, а здесь, надо же, не побоялись связываться с ледяными.

Горы одним боком сползали в океан, и, насколько я помнила объяснения деда, на побережье у ледяных был основан большой город и порт. Теперь понятно, что позволяло им поддерживать обособленность даже от Северной Шарналии.

– Я весной опять на острова поеду, хочешь, вместе отправимся? Там хорошо летом, – неожиданно предложил Шарн, заруливая на широкий двор.

– Даже не знаю, – растерялась я.

– Плохая идея, братец, – быстро разрешила мои сомнения Лазарита, выпрыгивая из машины. Открыть дверцу она не удосужилась. – Летом ей не до островов будет.

Сердце сжалось от тревоги. Сбывались худшие опасения. Мои родственники приготовили мне не только комнату, но и расписали всю жизнь. Осталась сущая мелочь – убедить меня, что лучшего варианта не существовало. Я невольно нахмурилась, внутри колючками прорастал протест: «А вот проклятого им в гости! Еще посмотрим, чье упрямство окажется фамильнее: южное или северное».

– Бабушка! – Лазарита первой заметила стоящую на крыльце женщину. Длинное белое платье свободного покроя, накинутая на плечи пушистая шаль. От застывшей фигуры веяло тем самым фамильным упрямством, о котором я только что вспоминала.

Леди Нурея – всплыло в памяти имя ледяной, а заодно и наша единственная встреча в день моего десятилетия. Полный неодобрения взгляд, суровость на лице и огорченное покачивание головой. Что ждало меня сейчас?

Хасар успел открыть дверцу, опередив Шарна. Я сжала губы, подняла подбородок повыше и, вспомнив все мамины уроки грации и изящества, вышла из машины. Ни толики страха и неуверенности. Бой надо начинать еще до встречи с противником.

Подошла к массивному крыльцу, которое охраняли два каменных барса. Большие кошки сидели, обвив хвостами лапы. Торчащие вверх уши и напряженные позы словно говорили: «Мы готовы к твоей атаке».

– Леди Нурея. – Я присела в реверансе и, выпрямившись, встретилась взглядом с хозяйкой дома. Белые от седины волосы заплетены в сложную косу, лицо не избежало следов старости, но взгляд был по-молодому острым и твердым.

– Ты выросла. – Ледяная грустно улыбнулась, и в голубых глазах промелькнули слезы. – Брат был не прав. Ты очень похожа на него.

Сердце защемило от грусти. Дед…

– Добро пожаловать домой, Айрин. – Она шагнула навстречу, первой раскрыла объятия и крепко прижала меня к себе.

От ледяной пахло лавандой и почему-то оружейной смазкой. Последнее заставило живо вспомнить, что я сюда не отдыхать приехала.

– Восемь лет, – вздохнула леди, отстраняясь, – будет трудно их нагнать, но мы справимся, правда? – Она ласково провела рукой по моей щеке, а в моей душе волной поднимался страх. Справимся с чем?

– Леди…

– Просто Нурея, – быстро перебила она меня. – Мне будет приятно, если ты иногда станешь звать меня бабушкой.

Отличная бабушка. Лаванда и запах свежей оружейной смазки. Добрая улыбка и стальной взгляд голубых глаз. Я с тоской вспомнила чудные пирожки с вишней, что пекла бабушка Ринева, ее теплые руки и тихий ласковый голос, рассказывающий добрые сказки. Бабушки бывают разными, как и сказки. Пора взрослеть, княжна, пора.

– Я очень рада вас видеть, – искренне сказала я. Проклятый знает сколько всего мне пришлось пережить, чтобы добраться сюда. Обратного пути нет. Нигде, кроме Ледяных гор, мне не научиться работать с даром.

– Ее, между прочим, орденом успели наградить, – обмолвилась Лазарита, проходя в дом, – а про кошечек ты была права. И, кстати, ножик Чарины отлично будет дополнять мою коллекцию.

То есть они не просто готовились к моему приезду, а еще и делали ставки, как я восприму их старания. Мне стало легко и весело.

– Я хочу знать все, – заявила Нурея, беря мои руки в свои, – до последних подробностей. И кто этот молодой человек со взглядом убийцы?

Это она о Хасаре? Быстро же она вычислила его род занятий.

– Хасар. Мой вассал, – представила я и поманила наемника к себе. – Хасар, это леди Нурея.

– Очень рада, – благосклонно кивнула бабушка, окидывая его внимательным взглядом. – За возможность видеть внучку живой и здоровой мне следует благодарить именно вас?

– Никак нет! – по-военному отрапортовал Хасар, вытягиваясь по струнке. – Наоборот, ваша внучка несколько раз спасала мне жизнь.

Бабушка удивленно приподняла бровь, одобрительно хмыкнула и вдруг по-мужски протянула руку Хасару.

– Буду рада принимать вас в нашем доме.

Хасар с обалдевшим выражением лица растерянно ответил на рукопожатие.

– А теперь прошу внутрь. Хватит мерзнуть на крыльце, да и обед стынет. – И, подходя к дверям, бросила тихо: – Отличный выбор, Айрин.

Я моргнула, переваривая сказанное. И вот проклятый знает, что она имела в виду. Чувствую, нескоро я начну понимать логику ледяных, а уж до того момента, когда смогу причислить себя к ним, осталась лишь вечность.

Мне выделили комнату на втором этаже, с огромным полукруглым окном и потрясающим видом на горы. К огромнейшему удивлению, она была пустой. Абсолютно. Я озадаченно оглядела голые стены, обтянутые бежевым шелком, массивную люстру, нишу для кровати и натертый до блеска пол.

Лазарита, довольно ухмыляясь, откровенно любовалась моей растерянной физиономией.

– Никаких собачек, да?

Собачки, честно сказать, меня волновали в последнюю очередь, а вот отсутствие кровати и шкафа удручало. О чем я и сказала кузине.

– Вон там ванная комната, – она махнула рукой в сторону второй двери в комнате и указала на третью дверь, – а здесь гардероб. Можешь освежиться и переодеться к обеду, а потом займемся мебелью. Бабушка решила, что свою комнату ты должна обставить сама. Так быстрее почувствуешь себя дома.

В просторной столовой нас ждал праздничный обед. Яркие лучи солнца, проникая сквозь окна, отражались в хрустальных бокалах золотым блеском роскоши. Скатерть соревновалась белизной с шапками снежных вершин, а высокие, потемневшие от времени стулья явно служили этой семье не один год. На стенах висела парочка натюрмортов, но больше меня заинтересовали выставленные на каминной полке камни. Некоторые были знакомы: прозрачный, кажущийся невесомым хрусталь и зеленый, с черными прожилками малахит, но остальные я видела впервые.

– Нравятся? – Незнакомый приятный голос, прозвучавший за спиной, заставил меня обернуться.

Высокий, с поседевшими висками и короткой стрижкой мужчина смотрел благожелательно, чуть прищурив светло-серые глаза. Короткий шрам на подбородке придавал его лицу оттенок мужественности, а во взгляде читалась та самая уверенность, которая бывает у людей, вволю вкусивших власти и ее горьких плодов.

– Очень, – призналась, отвечая на любопытствующий взгляд улыбкой. Незнакомец вызывал отчетливую симпатию, а на столь малое нарушение приличий, как разговор с не представленным мне мужчиной, я даже внимания не обратила. Мелькнула смелая мысль – назваться первой и протянуть руку для рукопожатия, – но в последний момент я передумала.

– Здесь лучшая часть коллекции моего сына. Пожалуй, это единственное, что он по-настоящему любит в жизни. Если хотите, отведу вас в малую галерею. Там этого добра навалом.

– Хочу, – ответила я, представляя груды камней на полу.

– Отлично. Сегодня отдыхайте, а завтра я проведу для вас экскурсию по каменным завалам.

Ну точно, завалы до потолка, булыжники под ногами… Красота.

– И кстати, меня зовут Дитрих. – Мужчина коротко поклонился. – Я ваш дядя.

– Очень приятно.

– И мне. Добро пожаловать домой.

У Дитриха оказалась теплая, уютная улыбка, и я окончательно расслабилась, временно перестав опасаться за свое положение бедной родственницы.

Не знаю, что там бабушка решила по поводу Хасара, но за обедом наемник сидел напротив меня, рядом с крайне недовольной этим обстоятельством Лазаритой. Ледяная делала вид, что соседний стул пуст. Хасар, ничуть не смущаясь холодностью дамы, активно ухаживал за соседкой. Наблюдать за ними было одно удовольствие, и я снова напомнила себе, что надо предупредить наемника о местных обычаях. Надеюсь, это заставит его быть осторожнее.

Бабушка сидела во главе стола, напротив нее было место Дитриха, и я мысленно взяла себе на заметку выяснить, у кого из них бразды правления. Часть стульев пустовала, а на остальных разместились члены моей, как оказалось, немаленькой семьи.

Кузина Чарина с двумя стражами. Стражей звали Ромул и Тальнак, и я сразу признала в них тех самых «стражей» Лазариты. Мужчины окинули меня оценивающими взглядами, мысленно присвоили статус «неопасна» и забыли о моем существовании. А вот Чарина не была так равнодушна при нашем знакомстве. Она, конечно, постаралась скрыть презрение при виде южной кузины, но мою интуицию ее попытки не обманули. Не ошибусь, если предположу, что в глазах ледяной я осталась слабой южанкой, которой не место на суровом севере.

От сильного мужского рукопожатия Чарины долго ныла рука, и я оценила приятность поцелуя в щеку, которым наградила меня жена Дитриха Спирфея. Очаровательная особа с посеребренными волосами и вызывающе зелеными глазами, в которых плескались готовые вырваться на волю смешинки. Сразу видно, в кого Шарн унаследовал свой легкий характер.

За столом присутствовали лишь близкие родственники, да и то не все. Младший сын Нуреи жил с семьей на побережье, возглавляя торговый дом Таль-Сорецки. Они собирались приехать через пару дней познакомиться со мной. Ну да, занятная южная зверушка пожаловала. Впрочем, злилась я скорее на себя, чем на ледяных. Родственники вели себя тактично, вопросами не мучили, любопытными взглядами не сверлили и вообще старались проявить максимум радушия. Именно это меня и настораживало. Тело настолько привыкло к опасностям за время путешествия, что категорически отказывалось поверить в мирную обстановку дома.

Десерт был чудесен. Взбитые сливки и тонкий бисквит, пропитанный ягодным соком. Я ковыряла ложечкой мечту гурмана, а мысли крутились вокруг Таль-Сорецки, и сладость десерта перебивалась ядом моих размышлений.

Бабушка. Старшая сестра деда. Выглядит и двигается отлично, даже не скажешь, что ей много лет. Мужа за столом нет. Похоже, вдова.

Дитрих. Яркий пример главы семейства, но при этом старательно ловит каждое слово матери.

Спирфея. Не ледяная, и, похоже, этим гордится. Держится немного отстраненно и снисходительно. Мол, ледяные, что с них возьмешь.

Чарина. Классическая ледяная. Даже за столом сидит так, словно у нее за спиной пара мечей, а в руках вместо вилки кинжал.

Стражи. Странная парочка. Воображение легко дорисовывало за их спинами мечи, но дальше спотыкалось о полные нежности взгляды, которые эти двое кидали на Чарину. Да и сама ледяная нет-нет да и вела себя как обычная замужняя женщина. Вот только кто именно из них был ее мужем, мне не сказали, а поверить, что мужей у нее двое, я просто не могла.

Лазарита. Старается во всем походить на старшую сестру, однако упорно это отрицает. Классический пример успеха старшей и тайной зависти младшей.

Шарн. Хоть и выглядит как ледяной, но смуглость кожи и живой насмешливый взгляд выдают в нем примесь чужой крови. Отличный малый. С таким легко будет подружиться.

Мне не представили родителей Лазариты и Чарины. О них не упоминали как об отсутствующих, из чего я могла сделать грустный вывод, что сестры – сироты.

За столом присутствовал еще один мужчина, назвавшийся Лаккери. На вид он был ровесником Дитриха, но кем он приходится этой семье, я так и не поняла.

Обед не затянулся долго. Меня вежливо расспросили о семье, рассказали пару историй о бурном детстве Шарна, посетовали на глупость правителей, ведущих войну, и дальше я оказалась в компании бабушки.

Мы медленно шли по галерее. В каждом благородном доме есть подобное место. Картины предков, гордость истории, дыхание чужой славы, отголоски удачных браков и горечь разорения – все это присутствовало здесь, на стенах. На меня смотрели голубые глаза предков, и я чувствовала себя совсем чужой под их строгими взглядами. А еще эти мечи… За редким исключением каждый женский и через один мужские портреты были дополнены парой висящих под ними мечами.

– Вижу, у тебя уже появились вопросы, – мудро подметила бабушка.

– Да.

Я остановилась напротив группового портрета. Ледяная в центре – длинные белые волосы, пара мечей за спиной – те самые, что висели сейчас под картиной, и двое мужчин по бокам – стражи.

– С кем вы воюете, Нурея?

Бабушка устремила на меня долгий оценивающий взгляд. Я затаила дыхание, чувствуя, как принимается важное для меня решение.

– Вижу, ты научилась задавать правильные вопросы, – вымолвила она после паузы. – Что же… ответ будет завтра. Выходим рано, Лазарита подскажет, что надеть, а сейчас отдыхай.

Занятно… разговор закончился, не успев начаться, но я ощущала странное удовлетворение, словно выиграла партию в неизвестной мне игре.