Глава 11
Выбор меньшего из зол
Примерно через час Отшельник скомандовал привал. Под ногами кое-где хлюпало. Нас ждали болота, а пока мы расположились на берегу небольшого ручья. В голове было пусто, на душе гадко, и светлое утро вспоминалось растаявшим миражом.
Я сидела, привалившись к стволу березы, и собиралась с силами, чтобы встать и хотя бы умыться. Хорошо бы еще почистить плащ, да и вообще обмыться, но зачем тратить силы, если впереди болотная грязь?
Отшельник решил, что нам всем не помешает горячий обед, и на берегу весело трещал небольшой костерок. Огонь… Сглотнула вязкую слюну и отвернулась. После сегодняшнего насыщенного утра мне кусок в горло не полезет.
Южанин сидел на плаще и выправлял точильным камнем лезвие меча. Меланхолично, мерно и спокойно. Мне бы такую выдержку.
– Знаешь, Отшельник, а зря ты тогда гранаты отдал. Смотри, как пригодились. Наука идет вперед. Скоро всю нечисть подрывать будем, а?
Лист, а именно ему на самом деле предназначалась фраза Сойки, даже бровью не повел.
– Гранаты, Сойка, с умом подрывать надо, чтобы самому не прилетело, – заметил Отшельник, ставя котелок на огонь. Провел рукой над водой, и та из светло-коричневой стала прозрачной.
Я усмехнулась. Все-таки северяне забавны. Пытаются разговорить южанина, будто тот юная девица. Видно же, что Лист из наемников. Для мага – слишком застенчив. Тот бы давно своим знаком нам в лицо тыкал. На монаха не похож. Они не любят цивильную одежду. Мастерское владение мечом, простая кожаная куртка и отличный меч… Наемник он, больше быть некому.
И все эти обходные намеки ему как лепет детворы – забавная глупость, не более.
Видимо, Отшельник это тоже понял, а потому спросил прямо:
– Лист, признаю, ты очень вовремя оказался в той деревеньке, но не расскажешь, каким ветром тебя занесло в те края?
Лист отложил точильный камень, усмехнулся:
– Северянин, ты спрашиваешь, что я здесь делаю?
Отшельник намек понял, помрачнел. Похоже, он как-то подзабыл, что мы на территории Южной, а не Северной Шарналии, и Лист имеет право здесь находиться, а вот двое северян…
– Шатар, ледяной. До меня дошли слухи, что эта тварь завелась в здешних лесах.
Вжик-вжик – Лист возобновил прерванное занятие.
– Мы в курсе.
– Даже так? – На лице наемника промелькнуло легкое разочарование.
– Он охотился, – пояснил Сойка, – а при таком раскладе, сам понимаешь, либо он, либо мы.
Лист промолчал. Он вообще был малоразговорчив и отлично умел прятать эмоции. Невыразительное лицо напоминало застывшую маску, а темные глаза смотрели с едва заметной насмешкой, а может, я все придумала: и насмешку, и маску, а Лист – обычный наемник. Вот только обычный не пойдет в одиночку против шатара, да и толпа льолдов его не вдохновит на боевые подвиги.
– Значит, ты из-за нас потерял заказ, – задумчиво проговорил Отшельник, подбрасывая дрова в костер, – да и без коня остался, нехорошо.
Если Лист и был согласен, он ничем этого не выдал.
– У меня предложение, – продолжил ледяной, – нам нужно вернуться, дорога сложная, и помощь не помешает.
Я от удивления даже вынырнула из дремы, в которую постепенно погружалась. Отшельнику требуется помощь, чтобы пройти через болота? Или чтобы пересечь линию фронта? Мы вроде как не планировали прорываться с боем, или планы изменились?
– Ты меня нанимаешь? – Лист выпрямился, рука легла на рукоять меча.
– За хорошую плату. – Отшельник встал, и, хоть меч остался в ножнах, что-то мне подсказывало – клинок может оказаться в его руках за доли секунды.
Лист медленно поднялся, не сводя внимательного взгляда с Отшельника, чуть развернулся, чтобы не выпускать из поля зрения Сойку. Да какого здесь творится? Мы же недавно дрались спина к спине, а теперь эти двое готовы обнажить мечи друг против друга?
– Жизнью не торгую, – покачал головой Лист.
– Значит, нет, – криво усмехнулся Отшельник, и я кожей ощутила, как копится напряжение, и все сильнее раскачивается маятник равновесия между жизнью и смертью, и в воздухе снова пахнет кровью.
Ненавижу. Всех троих.
– Вы с ума сошли? – Я подскочила, встала между ними.
– Айрин, не вмешивайся.
Ага, как же.
– Леди, он прав, это мужской разговор.
Вежливость приятна, но мужские разговоры разводить я не дам.
– Тогда давайте поговорим по-другому, – я демонстративно положила руку на рукоять своего клинка, – по-женски. И кто-нибудь мне внятно, словами, объяснит, в какое место вас укусил проклятый?
Отшельник озадаченно моргнул пару раз и смутился, да и Лист немного расслабился.
– Айрин, – Сойка подошел сбоку, – мы не можем его отпустить. Если он кому-то расскажет, что видел, только представь, какие поползут слухи. В льолдов и некроманта никто не поверит, а вот трое ледяных в тылу, уверен, крайне заинтересуют вашего короля.
– Как будто это может еще больше испортить наши отношения, – пожала плечами я.
– Может, Айрин, – ответил Отшельник. – До этого момента, официально, ледяные держали нейтралитет. С десяток наших на фронте – не в счет, но теперь нейтралитет будет нарушен.
Я обдумала его слова, и чем больше обдумывала, тем больше они мне не нравились. Самый безопасный вариант для нас – взять Листа с собой. Именно для нас. А вот наемнику он явно не по душе. И я понимаю почему.
– Хорошо, может, ты и прав. Лист, – повернулась я к наемнику, – ты не связан здесь обязательствами?
– У меня нет заказов, леди. – Он склонил голову.
– Тогда у меня предложение. – Помолчала, подбирая слова. Все-таки делаю это впервые. – Я, княжна Таль-Сорецки, предлагаю вассалитет. Словом, титулом и честью клянусь защищать и обеспечивать свободу в обмен на верность и преданность.
Свист Сойки испортил всю торжественность момента (мальчишка, честное слово), на Отшельника я не смотрела, важнее была реакция Листа, ради него, собственно, и старалась, а еще ради себя. Устала от крови. Хочу мира, покоя и пирожное с заварным кремом, непременно шоколадным.
Лист пару раз моргнул, видимо, от удивления, затем взял себя в руки, изобразил глубокий поклон, а когда выпрямился, уточнил:
– Пожизненно?
У меня закралось подозрение, что передо мной отъявленный душегуб, который спешит укрыться от правосудия за моим вассалитетом. Представила последствия, ехидный шепот соседок… Да какие, к проклятому, соседки, когда я сама в бегах?
– Мм… – замялась я, не зная, как лучше обозначить сроки.
– До Ледяных гор, – пришел мне на помощь Отшельник, – дашь клятву о неразглашении Матери рода Таль-Сорецки, получишь вознаграждение и можешь быть свободен.
Я кивнула в подтверждение. Действительно, это устроит всех. Клятва будет магической, а потому надежно защитит нашу тайну, да и от Ледяных гор, если я ничего не путаю, недалеко до Айронии, а там и до Жардении рукой подать. Обе страны заняли нейтралитет, и на границе проблем быть не должно.
– За молчание мне платили, было дело, – покрутил головой Лист, разминая шею, – а вот за сопровождение леди, да еще и княжны, брать деньги не доводилось.
Я выдохнула. Раз речь зашла о деньгах, значит, Лист согласен. Иными словами, здоровый и сильный мужчина верит, что слабая и хрупкая княжна обезопасит его от притязаний разведки северных, домогательств ледяных и прочих неприятностей. Приятно, что мое слово оценили столь высоко, главное, чтобы не слишком дорого. Я не могу рассчитывать, что родственники деда захотят оплачивать услуги моего вассала, а денег с собой у меня не слишком много. Н-да, оказывается, мирное дело довольно затратно.
– Желаешь озвучить сумму?
– Двадцать пять золотых.
Сколько?! Да за эти деньги отряд нанять можно, а не одного узкоглазого. Прямо-таки чудо с мечом, а не простой смертный.
Отшельник порывался вмешаться в торг, да и вообще стоял с крайне недовольным видом, но я взмахом руки не позволила ни вмешаться, ни высказать своего недовольства. С оплатой разберусь сама. У ледяного хватит ума согласиться на все сразу, чтобы закрыть вопрос. Не ему же платить!
– Двенадцать плюс кормежка за наш счет.
Сухпайки не жалко. Пусть ими за компанию давится.
– Двадцать, исключительно из уважения к вашему титулу.
Дался ему мой титул. И почему простой народ так уверен, что высокородные не нарушают клятв? Еще как нарушают, особенно за двадцать золотых.
– Пятнадцать, и ни золотым больше.
А то я решу, что мне проще удавить вассала, чем оплачивать его молчание и сомнительные услуги.
Видимо, последняя мысль очень ярко отразилась на моем лице, потому как Лист нервно дернул уголком рта и глухо пробурчал:
– Согласен.
– Половина сейчас, половина после принесения клятвы, – быстро пробормотала я, пока не передумала. С ума сойти, на что я трачу пятнадцать золотых?! Просто безумие какое-то.
– Айрин, ты уверена в том, что делаешь? – напряженно спросил Отшельник.
Уверена ли я? Да к проклятому такую уверенность.
– Конечно да.
Лист опустился на одно колено, держа меч на вытянутых руках. Сразу видно, мой будущий вассал привык действовать быстро, а не разводить долгие разговоры.
Приняла меч. Тяжелый, но баланс неплохой, да и сталь, насколько я разбираюсь, с приличной примесью серебра.
Поморщилась, кожу на ладони обожгла боль – надрез вышел хоть и недлинный, но глубокий и закровоточил сразу. И почему все подобные обряды должны скрепляться кровью? Как будто нельзя просто похлопать мечом по плечу!
– Я, княжна Айрин Лэриш Таль-Сорецки, из рода ледяных, словом, титулом и честью клянусь защищать и обеспечивать свободу… – Я запнулась. «Обеспечивать Листу» – звучало не слишком прилично.
– Хасару Асталиньяну, – тихо проговорил Лист, не сводя с меня глаз.
– …свободу Хасару Асталиньяну в обмен на верную службу и преданность благородству крови.
Канонический текст клятвы звучал несколько иначе, но я решила, что добавка о свободе будет важна при наших обстоятельствах.
– Я, Хасар Асталиньян, вверяю себя в руки вашей светлости, клянусь в безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у меня другого владыки и не послужу словом или делом никому другому. Клянусь служить покорно до исполнения службы или освобождения.
– Честь. – Я макнула палец в набежавшую в ладонь кровь и провела горизонтальную черту на лбу Листа.
– Честь, – эхом отозвался он.
– Верность. – Еще одна черта, на этот раз вертикальная.
И снова Хасар повторяет за мной.
– Преданность. – На этот раз я перечеркнула обе линии.
– Преданность, – подтвердил Лист.
– До исполнения дела. – Я обвела свое творчество широким кругом.
– До освобождения.
Я глубоко и с явным облегчением вздохнула. Время покажет, было это верным решением – принимать в вассалы незнакомца, да еще и наемника, или нет. Доверять Хасару хотелось, как хотелось иметь рядом надежного человека, в чьей преданности не сомневаешься, в пределах пятнадцати золотых, конечно.
Почему-то ледяные такого чувства не вызывали. Не то чтобы я им не доверяла, просто была уверена: если дело затронет их обожаемый дар, мое мнение и желание не будут приняты в расчет. Они поступят так, как надо, а не так, как захочу я.
Мы словно из разных миров. Их мир полон чудовищ, легенд и мистических таинств, мой гораздо проще и приятнее: балы, пикники, немного политики, учебы и конечно же друзья, из которых я должна была подобрать себе пару.
Знаю, нехорошо так думать, но моя жизнь выглядит более нормальной, чем их, ледяная. Меня тошнит от одной мысли, что бой с льолдами – не единственный, а лишь первый в череде подобных. Ведай я заранее, с чем придется столкнуться, наверное, бегом отправилась бы на юг, а не на север.
Безусловно, кому-то надо уничтожать льолдов, но почему именно я? За что я так прогневила Трехликого?
Не найдя достойной причины гнева, немного успокоилась. Страх – первый признак неуверенности. А как можно быть в чем-то уверенной, когда ничего не знаешь о просыпающемся даре, когда уничтожаешь некроманта, не понимая как. Как будто я не человек, а некая оболочка для чего-то живущего внутри. И когда наступает момент, это нечто просыпается, берет управление телом, а меня, княжну Таль-Сорецки, отправляет в забытье. Отличное сосуществование, если бы не одно «но» – меня категорически не устраивает роль оболочки.
Обряд вассалитета – событие не рядовое. Его обычно проводят под барабанный бой, при полном параде и в главном зале города, точнее сказать, проводили. Гравюры и картины – все, что нам осталось. Сам обряд ушел в прошлое, новое время – новые правила. И все же вассальная клятва входила в обязательную программу для изучения, как еще одно напоминание о грани ответственности высокородных.
Мой вассал поднялся с болотного мха, убрал в ножны меч и хозяйским взглядом окинул мою фигуру. Меня оценивали, словно приобретение на базаре. Не поняла. Мы, случайно, не перепутали слова клятвы и порядок, кто из нас вассал?
Нет, не перепутали. Хасар протянул руку за первой половиной своего жалованья. Я отвернулась, доставая кошель из потайного кармана.
– Айрин, мы заплатим, – закончилось терпение у Сойки.
– У тебя есть семь с половиной золотых? – поинтересовалась я.
Ледяной смутился:
– С собой нет, но…
– Тогда не мешай сделке, парень, – посоветовал Хасар, и лицо Сойки вспыхнуло от гнева.
Северянин явно порывался достойно ответить, но брат положил руку ему на плечо и сжал, успокаивая.
– Ваша светлость…
Ого, мы опять на «вы».
– Предлагаю разоружить вашего, гм, вассала, раз он отправляется с нами.
– Может, еще и свяжем?
– Было бы неплохо, – без тени улыбки ответил Отшельник.
И почему рядом с ним я всегда чувствую себя маленькой девочкой, которая делает глупость за глупостью?
– Леди? – Хасар встал рядом.
Отличное начало мирного диалога. Двое на двое.
– Никто никого связывать не будет, – отчеканила я, затем выдохнула, немного успокаиваясь. – Вы сами хотели обеспечить секретность, но убивать того, кто спас нам жизнь… Прости, Отшельник, для меня это слишком. Хасар идет с нами, как свободный, – подчеркнула я, – боец отряда. Нашего отряда. Делиться с ним секретами вы не обязаны, но открытого неуважения не потерплю. Он – мой вассал, хотите того или нет. Оскорбляя его, вы оскорбляете меня. Ясно?
– Ясно, – подтвердил Сойка, скривив такую рожу, чтобы было понятно без слов: у проклятого в гостях видал он такое уважение.
– Твоя плата, – протянула я деньги.
Хасар подкинул золотые на ладони, улыбнулся их звону и убрал в мешочек, висящий на шее.
– Ваша светлость, я полностью к вашим услугам. – Он изобразил поклон.
Отшельник буркнул что-то неприличное, Сойка горестно вздохнул. Оба ледяных вернулись к своим делам, а Хасар занялся мечом.
Я осталась одна. И никто ни единым словом не поинтересовался, что чувствует ее светлость, не пожалел: взвалила на себя узкоглазую проблему, будто своих мало. Ну и пожалуйста… Плюхнулась на мох, прислонилась к березе, прикрыла глаза. На душе копилась горечь. Я бы дорого сейчас отдала, чтобы прижаться к надежной и родной груди и выплакаться вволю, до последней слезинки. Только где ее найдешь, грудь-то, когда кругом одна мужская воинственность, не терпящая слабости и слез.
Заморосило. Я подняла лицо. Темно-серые тучи висели сплошной ватой так низко, что казалось, они застряли здесь, зацепившись за верхушки деревьев.
Погода точно подстраивалась под мое настроение. Холодно, грустно и одиноко. Я прикусила губу. Не помогло. В глазах защипало. Холодные мелкие капли касались кожи, смешивались со слезами и стекали к подбородку. Это дождь, и ничего более. Всего лишь глупый дождь.
Рядом в мох воткнулась оструганная палка, и небо закрыл темный плащ. Вытерла мокрое лицо. Что же, пожалела себя, и хватит. Пора и честь знать.
– Спасибо, – поблагодарила Хасара.
Вытащила палку, переставила ближе к костру. Не глядя на северян, пристроила плащ. Южанин вернулся с еще одной палкой, и мы вдвоем соорудили навес. Сойка притащил лапника, бросил на мох. Отличное ложе, если накрыть плащом.
Все так же молча я попробовала варево в котелке, скривилась – ну и гадость! – полезла в свой мешок. Откопала соль, перец. Хасар щедро поделился пятью картофелинами, двумя луковицами и морковкой. Быстро начистила, порезала и добавила в закипающую воду. У нас будет настоящий суп, а не просто несоленая крупа с жестким мясом.
Идти за грибами под моросью было лень. Да и какие тут грибы? Горькушки да сыроежки, вот и все богатство.
– Готово, – объявила я, когда по поляне уже давно расстилался одуряющий запах мясной похлебки, а около костра сидели, глотая слюни, мужчины. Общая трапеза сближает. Маленький навес около костра примиряет даже непримиримых. Лучше теплый бок недруга, чем холодная сырость.
Мы ели, обжигаясь, торопливо заглатывая восхитительную на вкус, а главное, горячую похлебку. Мясо так и осталось жестким, и его приходилось запихивать в рот целиком и долго пережевывать. Пару раз поймала себя на том, что чавкнула с набитым ртом. И почему-то совсем не расстроилась. Дичаю помаленьку. Еще пара дней в лесу, и на «вашу светлость» буду недоуменно вздергивать брови.
Сойка набрал брусничного листа и заварил чай в маленьком котелке. Пили долго. Макая кусочки сахара в светлый травяной чай, старательно дуя на воду и прихлебывая кипяток маленькими глотками.
Морось постепенно прекратилась, просветлело. Голова от еды сделалась тяжелая, захотелось спать, но Отшельник уже нетерпеливо поглядывал по сторонам, и скоро я услышу команду выдвигаться дальше.
– Ваша светлость. – Хасар протянул мне половину печатного пряника. Пряник был старый, каменный на вкус, но я все равно приняла с благодарностью. Вот только с этой «светлостью» надо что-то делать. Уж лучше Айрин, чем каждый раз вспоминать о своем падении от княжны до бродяжки.
– Хасар, давай договоримся, сейчас в лесу и потом наедине ты можешь звать меня по имени.
– Хорошо, – пожал плечами наемник. Ему было все равно, а вот Отшельник явно не пришел в восторг от нашего панибратства.
– Ваша светлость уверена в своем решении?
– Светлость, Отшельник, осталась в имении. Здесь, – я обвела рукой зелено-желтую сырость, – есть только Айрин. Или ты предпочитаешь представиться, и мы будем выкать друг другу всю оставшуюся дорогу?
Заглянула в голубые глаза.
«Может, хватит меня унижать?» – спросила взглядом.
«Я беспокоюсь, и мне не нравится чужак. Он лишний и может быть опасен», – прочла в его глазах.
«Так дай ему шанс доказать свою честность», – нетерпеливо дернула я плечом и отвернулась.
– Всему свое время и место, Айрин, – глухо ответил Отшельник.
Я разочарованно вздохнула. Не то чтобы очень хотелось узнать, с кем я брожу по лесам, просто воспитание требовало соблюдать приличия и не делить кров и еду с не представленными тебе людьми.
– Честно, северянин, мне все равно, как ты себя называешь, хоть ослом, – наемник ухмыльнулся, поворошил палкой угли костра, и те взметнулись фонтанчиком золотых искр, – но то, что случилось на дороге… У человека не бывает двух теней, и тела не исчезают средь бела дня.
– А убитые крестьяне тебя не волнуют? – поинтересовался Отшельник. Если он и обиделся на «осла», то не показал виду.
– Когда на меня нападают, я сначала защищаюсь, а потом уже задаю вопросы.
Хасар нравился мне все больше. У наемников простая философия: заказ хорошо, но жизнь лучше.
– Тени как тени, – хмыкнул Сойка, снимая котелок и идя мыть его к ручью, – одна, две, какая разница!
– Большая, если это тени проклятого, – глухо возразил Хасар, и я вздрогнула.
Как-то резко стало холодно, сбоку потянуло сыростью, а по коже побежали мурашки. Села, обняла колени. Тени проклятого! Проклятые тени! Я читала о них в древних хрониках. Они служили проклятому, точнее, были его оружием.
Да сколько можно! Как будто мне мало оживших сказок, давайте добавим к ним еще и воскресшие легенды. И почему я сразу не сообразила? Тени, разговаривающие в моей голове, неведомый хозяин…
– Они не только портал открывать умеют, – прошептала я еле слышно.
– Что? – Отшельник замер с мешком в руках. – Айрин, что ты сейчас сказала?
Подозреваю, улыбка вышла жалкой.
– Говорящие тени – глупо, да?
– Совсем не глупо, – возразил Отшельник, присел на корточки, взял меня за руки.
Его ладони были согревающе-теплыми, и мне захотелось прижаться к северянину, обнять, ощутить его руки на своей спине… Словом, сделать все то, что обычно проделывают женатые или глубоко помолвленные пары. Схожу с ума, без вариантов.
– Не говори ничего, – прошептал Отшельник, и я понятливо кивнула. Даже я своим скудным умом понимала, что откровенничать при Хасаре не стоит.
Отшельник с непонятным сожалением посмотрел на меня, отпустил руки, поднялся.
– Мы возвращаемся, и как можно скорее. Совет должен быть извещен.
– Да уж, ледяные, вам не позавидуешь, – скривился Хасар, не торопясь бросаться к своим вещам. – Вы сейчас в полной… короче, не позавидуешь.
– Нам всем, южанин, – поправил его Отшельник, – если тут замешаны тени проклятого, одной северной частью они вряд ли ограничатся.
Хасар промолчал, оставив свое мнение при себе.
