Глава 2

– Я, конечно, мертвая, но не слепая! – Ири так «радостно» встретила меня на пороге, словно речь свою она начала задолго до моего прихода, а я ворвалась прямо к развязке.

– Это вышло случайно! – на всякий случай тут же открестилась я. Что бы ни имела в виду Ири, в любом случае это не могло получиться нарочно. В моей жизни вообще мало что происходило по какому-то замыслу, на все была воля случая.

– Ты поняла, о чем я? – хмуро откашлялся призрак.

– Нет, – созналась я, понурив голову.

– Как обычно, – вздохнула Ири. – Я про твой, с позволения сказать, внешний вид. Сиара тебя убьет.

– А мы сейчас быстренько высушим, и она не узнает. – Я осторожно стянула платье и повесила на спинку стула.

– Узнает, узнает, – пообещала подружка, скрестив руки на груди. – А туфли где посеяла? Я уж стесняюсь спросить, как ты их посеяла!

Откровенно смутившись, я пробубнила что-то невнятное про сломанный каблук, потом про то, что просто забыла, и уж совсем отличилась, сообщив в итоге, что их украл неизвестный злоумышленник. Я говорила, что не умею быстро врать? Это тот самый случай.

– Какой странный злоумышленник, – Ири просверлила меня взглядом, – зачем это ему туфли со сломанным каблуком, о которых ты еще и забыла? Да и демон с ними, с туфлями. Что это был за мужчина с тобой?

Лучше бы Сиара уже убила меня за свое платье! Мне бы тогда не пришлось краснеть, точно юной школьнице, пойманной за каким-то непристойным занятием. Хотя, если вспомнить, что я и есть юная школьница…

– Это просто новый учитель, он попросил проводить его к директору. Вот и все!

– И все? А куртка?

Мысленно я взвыла. Куртка! Ну конечно! Наброшенная на плечи магистром Шаксом, она так и осталась согревать продрогшую меня.

– Я с моста в реку свалилась, – созналась я. – А он меня вытащил и куртку дал. Неловко получилось, надо бы вернуть.

– Вернешь завтра, – с предвкушением проговорила Ири. – Лишний повод будет…

– Для чего? – удивленно моргнула я.

– Ох, и чему тебя только учили. – Сокрушающийся призрак проплыл под потолком от стены к стене.

– В основном магии, – вздохнула я.

Ири закатила глаза так, словно хотела увидеть свою голову изнутри.

– Демона с два я бы тебя пустила сюда жить, предупреди ты меня сразу о своей легкой… недогадливости.

Призрак еще долго причитал, плавая по комнате, иногда проходя сквозь меня, теряясь в шкафу или, забывшись, утекая в коридор. А я с нелепой улыбкой сидела в одной сорочке на кровати, подобрав ноги, и осторожно водила ладошками над платьем Сиары. Легкие потоки воздуха подсушивали ткань, в голове крутилась снова и снова сцена спасения, и никак не давали покоя чуть светящиеся серебром глаза.

– Вот помяни мое слово…

– Какое из них? – вежливо поинтересовалась я. Уж больно много их было сейчас сказано.

– Нет, я для вас вообще пустое место? – Ири нависла надо мной так сурово, что на всякий случай я даже убрала руки от платья, дабы от переизбытка чувств не спалить его ударом молнии вместе с собой и кроватью. – Повторяю! Если ты не научишься простым, житейским, девчачьим хитростям, так и останешься…

– Не останусь, – заверила я Ири. – Однажды ты не выдержишь, запугаешь какого-нибудь беднягу до полусмерти, пообещав, что оставишь в покое, только если он возьмет в законные супруги твою милую, но очень стеснительную подружку, и он согласится на любые условия, лишь бы только ты перестала стонать ночами над его кроватью.

– Стонать ночами – это прерогатива магистра Белл, – фыркнула Ири. – А я деморализую противников куда менее гуманными способами.

– Нас с Сиарой так и не демоза… тьфу, деморализовала, – хихикнула я.

– Так вы и не противники. – Она флегматично пожала плечами.

Тут мне вспомнилось, как отчаянно Ири пыталась меня выселить в первые дни моего заселения. Предупреждали ведь, ой предупреждали, что из комнаты этой все новенькие сбегают через пару дней, но выбора, с кем и где жить, было не так много, а потому, торжественно пообещав хотя бы не топать ножками, умоляя подобрать другое место, я вселилась в комнату с приятным дополнением в виде призрака. Призрак не показывался, но неприятно сопел ночью над кроватью. А если принять во внимание, что дышать ему было вовсе без надобности, то сопение требовало с его стороны определенных затрат. Но он был настойчив, и вскоре к сопению прибавилось скрежетание. К скрежетанию – внезапные появления в виде эфемерной сущности, прилетающей в лицо, стоило только открыть дверь. Парящие предметы, бьющиеся кружки, пропадающие учебники, хлопающие двери – все это привидение проделывало с особым старанием, постепенно зарабатывая звание заслуженного полтергейста школы.

Однажды гостиная комната на нашем этаже, где я приспособилась делать уроки, оказалась занята, и мне пришлось учить заклинания наизусть, оставшись в своей. Настойчивое, но совершенно невнятное бормотание комнатного призрака отвлекало, и я прочитывала заклинание вслух, зажав руками уши, чтобы не сбиться.

– Неправильно, – вдруг отчетливо раздалось рядом. – Если ты здесь не сделаешь акцент на «тетра», то дальше лучше сразу не читать.

– А что будет? – искренне озадачилась я, обернувшись.

– Смотри! – Призрак приобрел вполне отчетливые очертания молодой девушки, которая, сложив ноги крест-накрест, зависла рядом со мной в воздухе и принялась что-то вырисовывать перед собой легкими движениями.

Тонкие нити энергии соединялись в рисунки, рисунки двигались, а я воочию наблюдала, как расползаются фрагменты колдовских символов, сплетаясь в невиданное чудо-юдо с десятком щупальцев, и как утягивает оно в свою бездонную глотку бедных, несчастных учеников, учителей и весь замок следом.

– Это если вкратце, – усмехнулся призрак. – В общем, правильнее всего будет делать акцент голосом вот тут, – она ткнула прозрачным пальцем в центр третьей строчки, – и вон там, рядом с «анистас». Ну и про «тетру» не забывай.

– Спасибо, – разулыбалась я. – А откуда ты все знаешь?

– Обижаешь, – хмыкнула девушка. – Я, между прочим, здесь училась! Правда, не до конца.

– А почему? – печально изогнула бровки я.

Призрак покрутил пальцем у виска, так осуждающе взглянув на меня из-за моей недогадливости, что я быстро осеклась и сообразила.

– А что с тобой случилось?

– Не помню. Вот совсем, – махнул рукой призрак. – Помню только, что у меня выпускной должен был быть.

– Ничего себе, так ты уже была почти мастером? – Я даже на стул с ногами влезла от любопытства и нетерпения услышать эту историю.

– Почти, – призрак вздохнул. – Я теперь вечный «почти мастер». Ладно. Ты живи тут. Будем вроде как соседками.

– А почему…

– Да потому, – пресекла мой вопрос Ири. – Предыдущие были истеричками жуткими. С ходу ор поднимали, требовали, чтобы призрака изгнали вообще из стен школы. Я бы с радостью на самом деле куда-нибудь удалилась, но – увы. Раз я умерла где-то тут, то и обречена навечно оставаться в этих стенах. А ты молодец, спасибо.

– Спасибо? – хлопнула глазками я. – Но за что?

– Ну… Во-первых, ты выжила тут почти неделю и ни разу не нажаловалась. Во-вторых, ты меня внимательно слушаешь, что-то спрашиваешь, точно мы с тобой на самом деле соседки. И как будто я живая, что ли. Последние годы мне этого несколько… не хватало.

– А мне нравится считать, что призраки – это просто отдельная раса, – улыбнулась я. – И с тобой интересно. Ты, наверное, столько всего знаешь!..

– Деянира О’Нил, – наконец-то представилась она. – Можно просто – Ири.

– Деянира… Красиво! – Я даже хлопнула в ладошки. Чем окончательно завоевала доверие так и не состоявшегося полтергейста.

– Ты опять? Айла!

Я тряхнула головой, переключаясь с Деяниры из прошлого на Деяниру настоящую.

– Что опять?

– Повтори последнее, что я сказа…

– Нет, я не понимаю! – Ворвавшийся в комнату ураган «Сиара» спас меня от допроса, переняв весь огонь на себя. – Вот ты… – Она ткнула коготком в нос Ири, немного перестаравшись, отчего палец ушел туда целиком. Ири фыркнула. Она утверждала, что это лишь кажется, будто призраки не чувствуют ничего, на самом деле нет ничего противнее, когда сквозь тебя пытаются пройти или просто шутки ради тычут пальцами. – Ты столько лет живешь… Прости, дорогая. Существуешь на свете, может, хоть ты постигла какую-нибудь вселенскую мудрость, или, возможно, изучила все модели поведения, или это просто в природе людской заложено быть такими… – следующее «прости, дорогая» было уже адресовано мне, – но я, хоть убейте, не понимаю… Что с моим платьем?!

Ни я, ни Ири такого поворота сюжета не ожидали.

– Ты в нем купалась, что ли?

– Ну да, – созналась я смущенно.

– Вот не смешно сейчас. Серьезно, что с платьем? – Сиара потрясла помятую и недосохшую лазурную тряпочку с частичками водорослей, брезгливо сморщила нос и, отложив ее в сторону, вновь взметнулась вихрем в центр комнаты. – Демон с платьем. Меня Линас поцеловал!

– Совсем? – хором воскликнули мы с призраком, тут же одновременно озадачившись, как можно «поцеловать не совсем».

– Я почти увернулась. Но самое страшное знаете что?! Он сделал это на глазах у Айдре!

Ири потусторонне протянула: «У-у-у!», я сочувственно покачала головой.

Наша подружка давно заглядывалась на старосту выпускного класса, не решаясь заговорить, но лелея надежду и даже немного уверенность, что однажды он сам прозреет и увидит в ней не только ученицу из восьмого, но и симпатичную девушку. И заигрывания Лина, да еще и такие нахальные, были сейчас совершенно неуместны.

– Нет, все. Это провал. – Сиара повалилась на кровать, точно тряпичная кукла, и уставилась в одну точку. Этой точкой, как назло, оказалось слегка непрезентабельного вида платье, отчего страдания подруги изрядно усилились.

– А он точно все видел? – осторожно поинтересовалась я.

– Как думаешь, если он сказал: «Господа, здесь не место для подобного, позвольте пройти», то он точно все видел? – язвительно отозвалась Сиара, даже не шевельнувшись. – Это конец. Нет, точно конец.

– Хочешь, я Линаса ночью до кондрашки доведу? – вкрадчиво предложила Ири.

– А память Айдре стереть можешь? – внезапно оживилась ферре, рывком усевшись на кровати. – Ну так, не всю, а только часть? Всего один вот маленький, крошечный фрагментик!

По правде говоря, в том, что у Сиары и Айдре что-то могло сложиться, мы сомневались. Но законы дружбы порой не признавали объективности, о чем нам сообщила сама же Сиара, когда пару лет назад мы решили донести до нее, что Айдре заинтересуется девушкой только в том случае, если она будет хоть сколько-нибудь похожа на пробоину в стене, заклинившую щеколду в уборной, или повышенное финансирование учебных исследований государством.

– Вот будешь ты мне жаловаться на Одина однажды, а я тебе скажу: «Нет, он на самом деле прав, ты ведь действительно плохо отвечала у доски». Ты ради этого ко мне пришла? И в следующий раз, когда обидят, опять ко мне же придешь? Нет. Будешь просто молча страдать, не зная, с кем поделиться. А ты, Ири? Хочешь каждый раз слышать: «Ну, ты же мертвая, чего возмущаешься»? Вот! Не хочешь! А я тоже прекрасно сама все понимаю, потому что это очевидно, но от вас я хочу получить простое сопереживание! А «с ним тебе ничего не светит» мне и Тьерра может сказать. Разницу чувствуете?

Тогда-то мы и решили единогласно, что Сиара права, и с тех пор активно участвовали в обсуждениях, которые больше походили на перемывание бедняге костей. И вздыхали вместе тоскливыми вечерами, когда с нами (то есть с Сиарой, конечно) не поздоровались или не посмотрели в нашу (то есть Сиарину) сторону. И радовались, если нам (то есть Сиаре, само собой) как-то вдруг необычно улыбнулись…

А потом мы и сами стали верить в то, что не все так плохо, как казалось, либо просто настолько хорошо поддерживали подружку, что действительно прониклись. Главное, что Сиара бегом неслась к нам с любыми новостями, а не старалась пересидеть вспышки своих эмоций где-нибудь в роще за русалочьим гротом, куда только единороги и заходят. И то редко. И, возможно, неправда. По крайней мере, их там никто не видел, но, по слухам, именно там они и жили.

– Память? – нахмурилась Ири. – Память вряд ли. Я такое зелье варить не умею.

– Зелье! – Желтые глаза сверкнули звездами.

– Плохая идея, – покачала головой я.

Сиара вздохнула:

– Ужасная. Но… Эх, ладно, неужели и помечтать нельзя?

Уж что, а мечтать в нашей комнате было можно. Пожалуй, это даже была одна из тех особенностей, объединившая нас троих в этих стенах. Для меня долгое время казалось настоящим воплощением сказки мое умение колдовать, и когда родители запрещали даже произносить слово «магия», я, перед сном искренне восхищаясь, разглядывала маленькую сверкающую искорку между ладонями. Настолько крошечную, что ее свечения никто больше не видел. Только Картер, прокравшись из своей комнаты на носочках, тихо-тихо, чтобы не скрипнула ни одна половица, забирался ко мне на кровать и просил «натворить что-нибудь такое». И смешно разводил руками при этом.

Надо будет завтра отправить братишке письмо. И обязательно написать, что скучаю.

Куртка магистра Шакса была бережно упакована в бумажный сверток, который я трепетно прижимала к груди, шагая на занятия. Вопреки советам Ири наведываться в комнату учителя я не рискнула, хотя честно дошла до самого учительского этажа да ринулась оттуда опрометью, едва заслышав в коридоре чьи-то шаги. А потом шла и ругала себя за нерешительность, ведь ничего противозаконного я не замышляла (опять же вопреки советам Ири), а просто зашла отдать вещь магистру… И какая остальным разница, что там, в свертке? Может быть, меня директор Магнет попросил. А даже если и не попросил, что такого…

Нет, все же я поступила правильно. Если бы у меня потребовали предъявить содержимое свертка, как бы пришлось краснеть, показывая невесть откуда оказавшуюся у меня куртку учителя? Здравый смысл, конечно, шептал мне, что куртка, чай, не портки и никому даже в голову не придет меня останавливать и расспрашивать, но опасения, засевшие в подсознании, зудели так, что, пока я неслась по ступенькам вниз к переходу в учебный корпус, только и молила о том, чтобы сейчас не встретился мне магистр Шакс, поскольку я в лучшем случае впихну ему в руки куртку и молча испарюсь в неизвестном направлении, а в худшем – ляпну какую-нибудь несусветную глупость, не успев собраться с мыслями. А я не успею, я себя знаю! Да так и убегу опять. С курткой.

Магистр Аделин Тейл не обратила никакого внимания на вошедших в кабинет учеников. Она была погружена в свои думы прочно и безвылазно. На столе перед ней были разложены травы, и Лин, не сдержавшись в очередной раз, полушепотом пошутил об их дурманящем воздействии, на что услышал потусторонний голос учительницы:

– А иначе на вас, дейр Далин, никаких нервов не хватит. И воздействие у них не дурманящее, чтоб вы знали, а успокаивающее. Подробнее об этом нам расскажете вы на следующем уроке, вот на этом самом месте у доски, держа в руках свой замечательный реферат, который вы обязательно успеете написать за один день. Вам ясно?

– Ясно. А можно будет сначала их все на себе опробовать? А то я так волнуюсь, когда приходится перед публикой выступать…

По рядам учеников шелестом пробежал смешок.

– Кто-то еще хочет самостоятельно поработать?

Магистр обвела взглядом аудиторию. Непривычная тишина повисла в кабинете. Казалось, слышно было даже шевеление извилин в голове у Линаса в попытке придумать, как избежать написания реферата.

Злорадная усмешка Сиары, к сожалению, тоже не ускользнула от учительницы. Подружка столь искренне обрадовалась свалившейся на Линаса работе, что так и не смогла вовремя изобразить полную безмятежность на лице.

– Дейрис Чарен, – магистр вопросительно изогнула брови, – а вы, я думаю, жаждете составить дейру Далину компанию? Так будь по-вашему.

– Я? Нет, нет, что вы, я просто задумалась! Случайно! – Сиара, «воодушевленная» вчерашним сдвигом в их с Лином отношениях, так затараторила, что Тейл молча положила перед ней пару сухих веточек.

Сиара вздохнула. Тонкий аромат ромашки и чабреца дотянулся даже до моего носа, и я наконец-то выпустила из рук сверток, предназначавшийся магистру Шаксу. И чего я так разволновалась в самом деле?

– Тогда убираем в сторону учебники и повторяем материал прошлого занятия. – Тейл напоследок вдохнула поглубже и сгребла сухоцветы в небольшой полотняный мешочек, перевязанный атласной нежно-зеленой лентой. – Пойдем по порядку…

Сколь тонким было сейчас мое душевное равновесие, приправленное ромашковыми мотивами, столь неожиданно прозвучало первым мое имя, по списку находившееся ровно в середине.

– Дейрис Литте нам расскажет, какие травы используются магами-обережниками, если клиент просит создать амулет для привлечения богатства.

– Но…

– Не расскажет? – хмыкнула Тейл, уже занося руку над клеточкой напротив моей фамилии.

– Расскажет, – пробормотала я, вскакивая с места и устремляясь к доске. Тейл требовала, чтобы мы выходили отвечать перед классом, но мне на своем месте было куда комфортнее – стоя за партой, я видела лишь затылки одноклассников и совершенно не отвлекалась на их тихие перешептывания и переглядывания. – Мирт…

– Что «мирт»? – важно осведомилась магистр.

– Используют… для создания, – заикнулась я.

– Ну, так и говорите. Вы ведь не в первом классе, пора привыкнуть давать полный ответ!

Переведя дыхание, я постаралась говорить чуть медленнее, чтобы от волнения не затараторить, путая слова и буквы.

– Для создания амулетов, привлекающих богатство, маги-обережники используют мирт, мяту…

– Какие именно виды мяты?

– Кошачья, – неуверенно ответила я. – Перечная…

– Перечная – нет, – отрезала Тейл. – Хоть у перечной множество свойств и она перекликается с сородичами, но деньги она не приносит. В отличие от своей сестрицы… – И магистр кивнула мне, давая мгновение исправиться.

– Колосистой! – едва не хлопнула в ладоши я, вспомнив.

Учительница благосклонно кивнула и вновь перевела взгляд с меня на класс. Стало ощутимо спокойнее.

– Базилик, клевер, орешник, аир, – воодушевленно принялась перечислять я, отмечая лишь согласное покачивание головой магистра Тейл, – гвоздика, виноград, апельсин… Еще в учебнике была пара трав, у которых в свойствах написано не «деньги» или «богатство», а «благосостояние», что тоже можно в принципе использовать, но в зависимости от желаний клиента…

– Какие, например? – пробормотала вопрос себе под нос магистр.

– Например… жасмин!

– Все верно. Молодец. А что ты можешь еще рассказать, допустим, про аир?

Легкое почесывание макушки помогло. Либо этот жест придал мне особой загадочности, что магистр не стала меня торопить по своему обыкновению, либо мне удалось затронуть особо думательную точку, но про свойства аира я вспомнила в тот же миг.

– Его не рекомендуют употреблять внутрь, поскольку есть ядовитые виды с теми же свойствами, но если увидите аир, растущий возле водоема, то можете спокойно пить из него воду, потому что растение ее прекрасно очищает. Корень аира кладут в лечебные порошки и фимиамы, а семена, нанизанные на нити, как бусы, рекомендуется носить при себе, и это тоже полезно для здоровья. – Я так спешно все рассказывала, словно боялась вновь забыть. – У него очень обширное применение в целительстве! Например, если у вас язва или волосы выпадают…

– У меня? – медленно перевела на меня взгляд магистр, слегка удивленно изогнув брови.

– У всех, – исправилась я. – То есть он хорошо помогает тем, у кого…

– Мы поняли, дейрис Литте. – Легкая усмешка на лице Тейл меня успокоила. Она просто пошутила. Но настолько редким явлением это было, что каждый раз успеваешь испугаться, прежде чем поймешь, что лишняя двойка на самом деле тебе не грозит. – Можете вернуться на свое место. Порадовали.

И я под собственный шумный вздох облегчения прошагала вдоль рядов и шлепнулась за парту рядом с Сиарой, непроизвольно заметив, что чего-то не хватает.

– Староста! Решила к бродяжникам податься? – зычным шепотом изрек Линас и продемонстрировал… куртку магистра Шакса. На весь класс.

– Что за шум? – тут же вскинулась Тейл, а я едва не провалилась сначала под парту, потом под пол и, наконец, под землю. – Дейр Далин?

– Право, магистр, ваши подозрения мне точно нож в сердце. Почему если шум, то сразу «дейр Далин»? Может, это дейрис Литте буянит на радостях?

Сиара открыла рот в полной готовности выпалить что-то в мою защиту (или подлить масла в огонь под Лином), но я предусмотрительно ущипнула ее под партой за бок. Она распахнула глаза и издала тихий, но очень прочувствованный возмущенный звук, которым передала всю любовь ко мне, уважение к моей семье вплоть до пятого колена и даже, кажется, пожелала всего самого светлого и доброго в моей короткой оставшейся жизни.

– Прости, – пискнула я. В надежде, что я еще успею объяснить, что это ради ее же блага, я неуверенно подняла руку.

– Да-да? – отозвалась Тейл, тут же переведя взор с Линаса на меня.

– У меня одна вещь… сбежала. Случайно! Позвольте…

– А голову вы, моя дорогая, у доски не обронили? – по учительскому обыкновению, немного невпопад хмыкнула она. – Кончится урок – заберете. Никуда она не денется.

Легко ей было утверждать. Это ведь не у нее из-под носа (даже из-под двух носов, Сиара ведь тоже не заметила, как плавно утек мой сверток) утащили чужую, да еще и мужскую вещь. Лин самодовольно хмыкнул и сделал вид, будто собирается надеть куртку на себя, а я стиснула зубы. Не буду его, дурака, в следующий раз перед Сиарой защищать.

Взгляд мой заметался между учительницей и одноклассником, а руки так и зачесались соорудить какое-нибудь маленькое незаметное заклинание, чтобы отвадить местного шута чужое без спроса хватать, но ничего не придумывалось.

– Отдай, – грозно прошипела я, отчаявшись. Правда, вид у меня был в этот момент такой смущенный, что Линас мало того что не испугался, так еще и умилился.

– У-тю-тю, – также шепотом донеслось в ответ. – Чья курточка-то, а, староста?

– Не твое дело! – почти строго отрезала я.

Линас усмехнулся:

– Неужто завела себе кого-то?

– Морскую свинку. Отдай немедленно!

– Дейрис Литте! – прервала наш змеиный диалог магистр Тейл. – Не вынуждайте меня разочаровываться в вас. И ради всех святых, не заигрывайте вы с дейром Далином.

Если после демонстрации куртки я еще недостаточно залилась краской, то сейчас щеки так вспыхнули жаром, что я наверняка превратилась в помидор в парике. Спрятав лицо за черными прядями, я молча принялась отсчитывать мгновения до конца урока. А текли они так медленно, будто кто-то глупый наложил на время заклятие замедления, и поэтому кристаллики-секунды в песочных часах вальяжно перекатывались по стенкам, задумчиво замирали перед падением, а после плавно, кружась, словно перышко на ветру, опускались на дно нижнего сосуда…

Монотонный звон колокола разлился по коридорам школы самой прекрасной мелодией, что был усладой для сотен ушей приговоренных коротать свои дни в этих стенах. Я уже было вскочила из-за парты, даже мысленно взмолилась, чтобы Линас не успел убежать из кабинета раньше меня вместе с курткой, как…

– Звонок у нас для кого? – хмуро поинтересовалась прерванная на полуслове Тейл.

– Для учителя, – в унисон вздохнули несколько ребят, тоскливо возвращаясь на свои места.

– Тогда куда спешим?

– У нас сейчас урок боевых искусств! – с нескрываемым предвкушением выпалил Ферн, ходивший в любимчиках у прежнего магистра магии и меча. – Не успеем же переодеться!

Тейл вздохнула. Это был аргумент. Поэтому домашнее задание она хоть и продиктовала, но половина класса с убеждением «потом у кого-нибудь спрошу» уже застряла в дверях в стремлении выйти самыми первыми. И эта заминка оказалась для меня спасительной, поскольку Линаса мы с Сиарой нагнали у самых истоков пробки.

Взгляд парня обреченно пробежался по товарищам, что были слишком заняты попытками вырваться на волю, не нашел поддержки, не придумал, куда забросить куртку, а оттого нехотя вручил ее мне.

– Дарю, – буркнул он. И вновь оживился. – А все-таки? Ну не твоя же она. Может, расскажешь своему лучшему другу?..

– Лучшему другу – обязательно расскажу, – гордо сообщила я и прицельно стукнула тетрадью прямо Лину по носу. Тот обиженно принялся ощупывать кончик, проверяя, на месте ли, а я с видимым облегчением отошла в конец очереди.

– Эх, знала бы, что ты решишь к рукоприкладству перейти, подсунула бы тебе кирпич вместо тетради, – проворчала Сиара.

Простая мысль, что куртку вернуть Шаксу среди учебного дня не удастся, а вот вляпаться с ней я еще ой как успею, далась мне не сразу, а оттого вместо раздевалки я кинулась в нашу комнату. Махнула рукой Ири, кинула сверток на кровать и опрометью бросилась на следующий урок. Пока сменила одежду и обувь на более подходящую для подвижных занятий, собрала непослушные волосы в высокий хвост, добежала до тренировочной площадки с восточной стороны замка, колокол, разумеется, уже прозвенел, оповещая о начале урока. Но, к великому счастью, весь мой класс вместе с параллельным стояли возле ограждения, о чем-то перешептываясь и с неподдельным интересом разглядывая что-то в центре площадки. Точнее, кого-то – магистра Шакса… в одних лишь брюках.

Шакс, потеряв чувство времени, самозабвенно вычерчивал мечом фантастические фигуры, рассекая со свистом воздух. С места на место он перемещался молнией, моим глазам оказалось не по силам уловить каждый его шаг. Только что он был у одного тренировочного столба – серебряная вспышка, удар сердца – и грозный силуэт производит свой замах над другим. Полувздох – и вот он, уже развернувшись, наносит удар с другой стороны.

Единственное, что удалось мне разглядеть в редкие секунды, когда производилась серия ударов с выкручиванием рукояти либо же особо затяжной выпад, это охваченную бинтом грудную клетку и правое плечо. Интересно, он правда участвовал в настоящих сражениях или просто ушибся где?

Белоснежные пряди упали на глаза, Шакс отбросил их назад небрежным движением руки и заметил нас, стоящих у входа на площадку.

– И чего ждем? – поинтересовался он. Голос его был ровным, словно он только что отлеживался на мягком диване, а не вертелся юлой в паре с тяжеленным мечом.

– А нас вы так научите? – выпалил Ферн. Глаза парня вспыхнули ярче солнечного зайчика, пробежавшего по сияющему клинку.

– Для начала, милейшие юные дарования, – с усмешкой проговорил магистр, – мне бы хотелось убедиться, что мой коллега вас научил хоть чему-то…

Ферн открыл рот, чтобы начать активно перечислять все, чему нас научил магистр Торрин, но Шакс язвительно завершил фразу:

– Полезному. Итак, недолгая разминка и вперед. О, утопленница, как настроение? – внезапно подмигнул он, а я, не издав ни звука, юркнула за спину Ферна, лишь бы скрыться от насмешливых каре-зеленых глаз. Одноклассники с интересом принялись озираться, пытаясь понять, кого имел в виду новый учитель, но коли уж стояли все в куче, определить это оказалось невозможно. К счастью. Лишь бы только он сам меня не выдал!

Десять кругов легким бегом по площадке дались не всем. Я выдохлась примерно кругу к седьмому и едва перешла с полубега на быстрый шаг, как почувствовала чей-то настойчивый взгляд на себе.

Осторожно боковым зрением я попыталась разглядеть, чем же занят магистр Шакс. Он продолжал вальсировать с мечом в центре площадки, но внимание его на этот раз было рассредоточено. Ни один отлынивающий от разминки не смог избежать пристального изучения. Вот сейчас, например, он, прищурившись, смотрел на Линаса, который встал среди круга, упершись ладонями в колени и свесив язык. Казалось, Шакс делал в уме какие-то пометки, чтобы припомнить и отыграться в удобный момент. Например, заставив отжиматься. Или чем еще наказывают мастера боя своих недисциплинированных подопечных?

– Закончили! – с хлопком дал команду он, едва последний ученик завершил десятый круг позора. К тому времени даже я почти успела отдышаться, а заодно стать невольной слушательницей беседы Тьерры с подружками. И хоть в разговоре я не участвовала, но чувствовала себя категорически неловко, будто совершаю что-то противозаконное. Хотя отчасти обсуждение учителя, да еще и в людном месте, и так слабо попахивало какими-либо моральными принципами. Точно девушки специально хотели, чтобы их услышали и обратили внимание.

Тьерра без малейшего смущения назвала магистра Шакса «красавчиком», выпалила эмоциональное «о да-а-а» в ответ на реплику подружки о рельефе его мышц, а после со всем присущим ей нахальством заявила, что перед ней ему не устоять.

Впрочем, взгляд магистра исподлобья в нашу сторону заставил меня втянуть голову в плечи. Он будто слышал малейшие перешептывания в толпе, но старался не подавать виду. А оттого на месте Тьерры я бы уже лопнула от стыда. Но она кокетливо покусывала нижнюю губу и бросала на него пламенные взоры, теребила кончик волос и переминалась с ноги на ногу, будто пытаясь продемонстрировать сразу все плавные изгибы своей фигуры в подробностях.

– У нас здесь два класса, верно? – вернув меч к стойке для оружия, спросил магистр.

Мы нестройным хором отозвались:

– Да… верно… два…

Все звуки сложились в какофонию, и Шакс хмыкнул:

– Старосты! Прошу подойти ко мне.

Из толпы протиснулись я и Брисен Шанраль, что была по совместительству самой преданной подружкой и пособницей Тьерры. Не знаю, чем удостоилась я такой чести, но Брисен прошлась по мне сверху вниз надменным взглядом, словно только что получила золотой кубок в соревнованиях, обставив меня по всем пунктам.

– Будьте любезны, доложите об отсутствующих.

– В классе восемь дробь один отсутствуют Тара и Мара Лейн и Вард Амнелл, – вновь сверкнула на меня ореховым взглядом Брисен.

– Причины? – Шакс скрестил на груди руки, внимая ответу.

– Сестрам дейрис Лейн пришел вызов от родителей в связи с кончиной родственника, директор отпустил их домой на неделю, Вард Амнелл находится в лечебном отделении с отравлением. – Брисен вся лучилась, будто не отчитывалась о тех, кого нет на уроке, а виртуозно парировала у доски сложнейшие вопросы по теории магии.

– Благодарю. Вернитесь на место. Теперь вы, дейрис Литте. – По лицу магистра скользнула легкая усмешка, и мне стало неловко от ощущения, что он вот-вот что-нибудь еще скажет о происшествии на реке.

– Отсутствуют тоже трое, – пробормотала я. – Эральд Ревейн – его отпросила госпожа Денлард, чтобы помог ей в библиотеке. Матисса Лик простыла…

– Тоже ночью водные процедуры на свежем воздухе принимала? – ухмыльнулся Шакс. Хоть и произнес он это тихо, уши мои начали гореть.

– Не знаю, просто простыла. Нам так сказали. И почему отсутствует Лайан Дерк, я не знаю. Могу я вернуться к остальным? – наверное, излишне жалобно спросила я.

– Можете, благодарю. Передадите дейру Дерку, что тридцать кругов по нашей чудесной площадке будут ждать его на следующем занятии.

– Но за что? – хлопнула ресницами я.

– Старост ведь всегда предупреждают, если причина у ученика уважительная? – Рейвелл Шакс отвернулся от меня, точно потеряв интерес, и вновь подхватил со стойки меч. – Значит, я смею предположить, что у дейра Дерка таковой не имеется. Нет, если вдруг у него появится доказательство, что он был, например, очень занят чисткой русалочьего грота под командованием двух-трех особо разъяренных особей, я, возможно, его и прощу. Вот теперь мо… А нет. – Рейвелл вдруг хитро прищурил глаза, усмехнувшись при этом жутко самодовольно. – Чего зря туда-сюда бегать. Вы-то мне и поможете продемонстрировать пару приемов.

– Я? Но за что? – Брови мои скорбно изогнулись, наверняка придав мне вид совершенно трагичный.

– Не съем. И бить тоже не буду, не переживайте. – Шакс легко подбросил небольшой меч острием к земле. Я успела ухватить его за рукоятку и чуть не опрокинулась вперед, носом в землю. Он ведь говорил, что девочкам мечи полегче раздает!

Пока он размечал периметр для упражнения, я любовалась ехидной улыбкой, играющей на его лице. Вздохнула, приняв к сведению, что наше знакомство не самым лучшим образом сказалось на его ко мне отношении, и подняла меч, выставив острие вперед. Хоть и был он тяжеловат для меня, но пару раз доводилось держать в руках оружие и крупнее.

У Картера в детстве была хрустальная мечта – поступить на службу к королю. И даже будучи еще совсем крохой, он махал игрушечной сабелькой и представлял, как будет защищать правителя и потом получать за это хрустящие и блестящие награды… Хрустящие, потому что в качестве награды он всегда использовал конфеты в фантиках. Или только фантики, если конфеты к тому времени успевали закончиться.

И когда я приезжала на каникулы к тетушке, Картер показывал мне все, чему научился, пока меня не было. Иногда просил помочь отработать какое-нибудь движение. Так непроизвольно я запоминала действия, шаги, хитрости, которые иногда братишка применял… А когда однажды во время прогулки Картер отбежал за мороженым, оставив меня у фонтана, и уличный воришка попытался утащить мою последнюю серебрушку, я так ловко отходила его подвернувшейся под руку палкой, что даже подоспевший братец удивленно пробормотал: «Горжусь!»

Особенно он обрадовался тому, что я не одарила парня каскадом молний, тем самым не выдав себя Ордену, и самодовольно заметил, что не зря он каждые каникулы меня тренировал. Знал ведь, что я не соглашусь внимать искусству битвы добровольно, однако ни за что не откажусь помочь ему с оттачиванием умений. Как оказалось, братишка мой вырос тем еще хитрюгой… и я была ему очень благодарна. Знания эти пригождались мне нечасто, к счастью, но даже пара-тройка раз, когда мне удалось без помощи магии спасти содержимое своего кошелька либо даже себя саму в темном переулке, наглядно демонстрировали, что старался Картер не зря.

В Арлантаре магам и чародеям жилось тяжело. Настолько под запретом были колдовские таланты, что по городу целыми днями расхаживали патрули Ордена Белых Хранителей, высматривая нарушителей. И если на одной площади одновременно происходило бы вооруженное ограбление с криками и дракой и там же неподалеку какой-нибудь отважный маг демонстрировал детишкам, как красиво сверкают магические нити в солнечных лучах, рисуя ими в воздухе силуэты разных зверюшек, хранители, ни секунды не сомневаясь, направились бы к магу. Нас не любили и боялись, считая главной опасностью для горожан, и откровенно терпели наш волшебный маленький мирок у границ столицы, скрытый горами и магическими заклятиями. А мне иногда страшно хотелось побыть нормальной, чтобы взглянуть, как выглядит наша школа глазами людей без дара. Действительно ли, как рассказывают, она полностью невидима для немагических глаз, а может, у нее контур поблескивает как-нибудь? И если шагать вперед без остановки, то стукнешься носом о колдовской защитный барьер или же пройдешь насквозь, так ничего не заметив и не почувствовав? И может ли быть такое, что я сейчас стою здесь, а «по ту сторону» магии на этом же самом месте прогуливается одинокий путник?..

– …Ставите вот сюда, и… Дейрис Литте?

Я, ойкнув, вскинула глаза на магистра Шакса. Он стоял напротив меня с мечом, насмешливо улыбаясь.

– Ну что, вижу, вы готовы?

– А… – растерянно проговорила я. – Задумалась. Простите, пожалуйста, повторите, что мне нужно сделать?

– Слова, слова… На практике разберетесь. – В глубине каре-зеленых глазах мелькнула задорная искра, после чего Шакс без предупреждения ухватил меня за талию, развернул лицом к одноклассникам и, не убирая рук, проговорил: – Главное в деле защиты – это правильно перенесенный центр тяжести. Обратите внимание на постановку ног дейрис Литте. – И он похлопал меня ладонью по бедру, а я ощутила, как щеки вновь заливает помидорного оттенка румянец. – Если она так и будет стоять, знаете, что произойдет?

Талия моя была выпущена из захвата цепких пальцев, магистр занял позицию напротив, предупреждающе взмахнув мечом. Я робко повторила его действие и невольно отступила на пару шагов назад.

– Следите внимательно.

Сверкнула сталь, воздух взрезал оглушительный звон, когда встретились наши клинки. Я отшатнулась в сторону, парируя удар и выставив перед собой лезвие, и едва успела увидеть грандиозный замах магистра… после чего потеряла равновесие от банальной подножки!

Кончик волос подмел площадку, я зажмурилась, ожидая болезненного удара о землю, но… ничего не произошло. Я повисла в воздухе, неуверенно приоткрыла один глаз и обнаружила прямо над собой самодовольное лицо учителя, спокойно держащего меня одной рукой на весу.

– Как видите, если бы дейрис Литте расставила ноги чуть шире, развернув стопу, это могло бы спасти ее от падения. Никогда не рассчитывайте, что противник, даже если это учитель, будет играть по правилам и, взявши меч, орудовать только мечом.

– Не буду, – заверила его я.

С ужасом представляя, как выглядит наша поза со стороны, я поерзала, стараясь ослабить его хватку. Да лучше пусть уронит, чем оставаться вот так, нос к носу, чувствуя запах скошенных трав… горного родника… тропинки вдоль берега реки прохладным летним вечером, когда ярко-рыжая дорожка заходящего солнца крадется по некогда кристально-лазурной водной глади к песчаным границам…

Вторая рука подхватила меня под колени, и магистр, словно задумавшись на пару мгновений, ронять или не ронять, склонился ко второму варианту и, едва я ощутила почву под ногами, как ни в чем не бывало поднял с земли брошенный меч и вернул его на стойку.

– Разбираем оружие, – скомандовал он одноклассникам. – Девочки налево за деревянными, мальчики направо… Сами понимаете, – усмехнулся он и учтиво кивнул мне: – Благодарю вас, староста, за помощь.

– Не стоит, магистр, – ответила я и бросилась к стойке следом за остальными девочками.

– Это было… впечатляюще, – шепнула мне Сиара, едва толпа вокруг нас рассосалась. – А какие у него ручищи…

Я недовольно фыркнула, прокрутив в ладони меч легче того, которым мне довелось орудовать несколькими минутами раньше, раза в три, и, наставив его на Сиару, с шутливым вызовом проговорила:

– Защищайтесь, сударь!

– Победа будет за мной! – достойно подыграла Сиара, мягко отступив в сторону и убедившись, что лишние уши слишком заняты своими делами, прошептала: – Но признай же, тебе понравилось с ним… э… ему помогать.

– Нет! – гордо задрала нос я.

Вслух – ни за что не признаю! Но понравилось.