Забота о природе требует иного, более осторожного подхода и к удобрениям. При этом недостаточна традиционная забота о том, чтобы не нанести удобрениями вреда почвенной и надпочвенной фауне, чтобы не спровоцировать излишек нитратов в травах, плодах и корнеплодах, чтобы не исказить первородный вкус овощей и фруктов (простейший пример – «водянистая» картошка со щедро удобренной свежим навозом грядки) и т. п. Нужно также думать о том, что излишне концентрированный раствор питательных веществ, доставляемый листьям, может вызвать их ожог, особенно в жару и сушь.

БА: Пепел, оставшийся после сжигания растений, является, безусловно, ценнейшим удобрением, и возврат пепла в почву есть акт, способствующий кругообороту веществ в природе, потому что в пепле собирается вся та часть таблицы Менделеева, которую растения вытянули из почвы. Все это так. Но…

Не дают покоя детские воспоминания. Ухожу в школу – рубашка беленькая. Возвращаюсь – вся в чернилах. То ручка не так упадет, то «непроливашка» перевернется (хоть и был я круглым отличником, но – не пай-мальчиком). И каждый раз мама отстирывает рубашку, и ухожу я назавтра в школу в беленькой… А ведь тогда даже мыло хозяйственное было дефицитным. Всю чистоту наводили с помощью золы.

Страшно представить себе, как жили мы без упаковок, на которых перечисляются глицерины, стеарины, натрия пальмитаты и кокоаты… и прочие фосфаты. Уже в детстве я знал, что зола – сильная щелочь, видел мамины руки после стирки. Тем более что нас у нее – вместе с отцом – в семье было семеро! И когда сейчас читаешь рекомендации типа «посыпь обильно золой приствольный круг яблони», сразу приходят на память разъеденные золой мамины руки.

Ведь в этом кругу могут найти себе пристанище жабы, дождевые черви, златоглазки, ящерицы, жужелицы… У жаб и червей нежнейшая кожа. И если зола снимала чернильные пятна с рубашки, то что делает она с кожей подвернувшихся под руку жаб и червей! Трудно даже вообразить себе, как «горят синим огнем» эфемерные крылышки златоглазок. Ящерица, конечно, может удрать и отряхнуть с себя золу. А если зольная экзекуция придется на пору, когда земноводным холодно, и они неподвижны? Хитину жужелицы зола, по-видимому, нипочем. А если в гнезде мелюзга, еще не одетая в хитин?

Слишком размашисты эти рекомендации, выдаваемые без оглядки на живой мир огорода.

Вот еще образчик подобной рекомендации: «Если на всходы крестоцветных напала блошка, посыпьте их по росе золой». «Мама, миа!». Посмотри же на плоды трудов своих через несколько часов, полюбуйся на скукожившиеся листочки. Мало было дайкону блошки, так еще и зола (по росе!). Нет чтобы как-то смягчить удар, предложить, скажем, «опылить всходы зол ой в сухую погоду с помощью старых колготок» – так еще и подзуживают доверчивого читателя: «…заодно и почва удобрится». Дескать, сыпь не жалей.

Или вот совет, как готовить ЭМ-настой: «…влейте столько-то миллилитров ЭМ-препарата, всыпьте полтора стакана золы…». И смех, и грех… Левая рука не знает, что творит правая. Первая вливает в бочку инокулянт, а вторая – посыпает бактерии золой… Это зачем? Чтобы бактерии чистыми в гробиках лежали?

Правда, специалисты утверждают, что Хига Теруа, создатель ЭМ-технологий, испытывал наборы бактерий в щелочной среде. Но не различаются ли «щелочная среда» и «щелочь» так же, как обращения «Милостивый государь!» и «Государь!». Не проще ли заменить эту возню более простой операцией: взять в левую руку крупную купюру, в правую – зажженную спичку и поднести их друг к другу? Я не ерничаю, я недоумеваю. Ведь непригодность размашистых рекомендаций так очевидна – стоит лишь оглядеться.

И опять – можно было так же размашисто сказать о недопустимости использования золы в качестве удобрения. Но – импульсивность никогда не была и не будет добрым советчиком.

Я могу предложить два способа безопасного внесения золы в землю. Сознаю их ущербность – неуниверсальность, что ли (пусть поиск лучших способов будет своеобразным домашним заданием читателям).

Во-первых, можно сыпать золу на дно рва с органикой. Зола оказывается ниже почвенного слоя, в котором снует все живое, включая бактерии, а минералы, рано или поздно, доберутся до корней растений.

Второй способ привязан к поливам в бутылки. Готовится зольный настой. И перед поливом в бутылки вливается по ковшику настоя. Разбавленный настой оказывается ниже зоны жизнедеятельности почвенной биоты, не вредит ей, но корням растений минералы доступны.

«Так сложно о таком простом деле» – может посетовать иной читатель. Это, де, чересчур осторожно. Но именно к осторожности я и призываю. Мог бы предложить моему ворчливому читателю сыпнуть гце-поточку соли на червяка. Но мы оба не изверги и поверим мне на слово.

БА: Разговор о коровьей лепешке надо начать издалека – с обстоятельного, живого, запомнившегося разговора о навозе вообще, который состоялся у меня в Уфе с башкирским ученым-энциклопедистом О.В. Тархановым.

Из выращенной во всем мире продукции растениеводства лишь 5 % идет в пищу людям, еще 5 % – на различные технические нужды, а оставшаяся львиная доля – на корм птице и скоту. И понятно, что без возврата навоза беспредметен разговор о кругообороте веществ в природе. Однако – во всем мире – навоз скапливается в хранилищах и, разлагаясь, вредит теряемыми питательными веществами окружающей среде.

Возврату свежего навоза на поля препятствуют три серьезных фактора. Первый – возможные патогены.

Надо, чтобы они погибли, иначе за рубль, выигранный от урожая, на лечение заплатишь не десять, так сто. Вторая причина – в свежем навозе содержится до 90 % воды, и его экономически нецелесообразно везти на расстояние, большее, скажем, трех километров. А если дождаться, пока он подсохнет, то везти на поле навоз, потерявший около 70 % питательных веществ, – еще бессмысленнее. И, наконец, из-за угрозы возникновения недопустимо высокой концентрации нитратов в растениях вносить в почву свежий навоз следует бережно, умеренными, а по правде сказать, смешными дозами – примерно одну тракторную тележку на гектар.

Словом, возврата навоза на поля практически нет во всем мире, и площадь плодородных земель неуклонно уменьшается – по 3 миллиона гектаров ежегодно. И эта непрекращающаяся убыль становится угрожающим геополитическим фактором.

Ученые, в частности, супруги Лилия Степановна и Олег Владимирович Тархановы, не только понимают грозное величие этой проблемы, но и всеми силами способствуют ее решению. Тархановы разработали технологию консервации всякого рода «гуано», спроектировали и построили опытную установку для изготовления экономически и экологически приемлемых смесей удобрений в виде гранул, но до промышленного внедрения их разработок еще далеко.

Если бы эта острая геополитическая проблема заинтересовала деньги и власть имущих… Но тем некогда – им надо поедать друг друга, разводить, куда надо, денежные потоки – да мало ли «забав» у сильных мира сего…

А можем ли мы, огородники, не ожидая прорыва, внести хотя бы мизерный вклад в спасение Земли? Да, если посильными средствами смоделируем изумительный природный феномен – коровью лепешку. Повторяю: проблема требует глобального решения – на бескрайних полях, а не на 5–6 сотках неудобий, но мы можем своими малыми силами подвинуть ее хотя бы на волосок. Вспомним слова Конфуция о проклятьях темноте и маленькой свечке.

Итак, чем хороша коровья лепешка? Первое – полежав под солнцем несколько дней, она избавляется от патогенов. Второе – под лепешкой закипает бурная жизнь: под нее стягиваются навозные черви и другие почвообразующие создания, почва вспушивается, всходят дремавшие семена всяких растений, оказавшиеся под лепешкой. Третье – самое интересное в этом природном феномене: на месте лепешки вырастает буйный «сноп» темно-зеленой травы, но животные его не едят. Растения вбирают в себя все нитраты, а животным этот «деликатес» не мил. И четвертое: уцелевший, насыщенный нитратами «сноп», увядая, покрывает более или менее равномерно пятно площадью около квадратного метра, и в следующем сезоне на этом метре заметно возрастает плодородие.

БА: Коровья лепешка решала планетарную задачу возврата навоза во времена, когда не было сараев, стаек, стойл, ферм, гигантских комплексов. Проблемы с навозом породили именно эти сооружения. Из-за них появились кучи навоза во дворах, горы и «пруды» навозной жижи – возле ферм и комплексов. Эти кучи, горы и «пруды» отравляют среду обитания, уплотняют слой парниковых газов, обедняют землю.

Однако можно организовать процесс, повторяющий в какой-то мере предначертанный природой способ возврата навоза в почву.

На исходе лета, после уборки, разбрасываются и прикрываются семена сидератов, а затем скупо (скупо! скупо!) разбрасывается свежий навоз – до 0,5 кг (как раз коровья лепешка!) на 1 кв. м, т. е. до 50 кг на сотку. Через несколько дней возможные патогены погибнут, сидераты взойдут и возьмут на себя роль демпфера – «снопа» на пастбище. Нитраты соберутся в сидератах, потом сидераты (нитратные «пресервы») полягут, и получится умеренно удобренный участок. Если есть механизированная возможность мелкого рыхления почвы, то можно посеять семена, разбросать навоз, а потом мелко заделать семена и навоз в почву.

Я понимаю, что доза «50 кг навоза на сотку» выглядит обескураживающе малой, но надо выбирать, что выращиваем – овощи или яды. Тем более что у людей нет (как у коров) способности «опознавать» нитраты в еде. И потом – овощи могут быть приготовлены так, что, облизывая пальчики, забудешь даже, как тебя зовут.

В огороде, где налажен полив с помощью бутылок, можно делать некрепкий навозный настой и вливать его в бутылки перед поливом. Но и в этом случае надо помнить об ограничениях на азот.

БА: В этом пункте нет ничего «от авторов»: все о «чаях» известно каждому огороднику. Говорить же о них заставили следующие обстоятельства. Во-первых, как отмечалось выше, ряд причин принуждают быть сдержанным в возврате навоза на поля. С другой стороны – возвращать навоз все-таки надо: и потому, что без этого неотвратимо уменьшается общая площадь плодородных земель, и потому, что невозвращенный навоз, разлагающийся не на полях и огородах, губит окружающую среду. Поэтому дорога каждая возможность хоть на йоту улучшить положение (я опять имею в виду замечание Конфуция о маленькой свечке).

Наконец, мне очень часто задают вопрос типа: «У меня есть десяток кур. Что делать с пометом?». И понятно, что не в каждом случае уместна апелляция к коровьей лепешке.

Так вот, на малых площадях и для малых объемов навоза (или помета) некоторую помощь в возврате навоза могут оказать навозно-травяные «чаи». Повторяю: здесь нет никакой хитрости – просто приводится известный многим ответ на вопрос.

«Чайный» конвейер запускается так. Весной бочка заполняется какой-нибудь свежей органикой, заливается водой, и в нее добавляется толика навоза или помета. Я сознательно обозначил количество навоза расплывчатым «толика»: размер этой «толики» зависит от качества навоза и может составлять примерно двадцатую часть бочки. Добавляется также лопата хорошей земли, чтобы инокулировать, «заразить» почвенными бактериями содержимое бочки.

После перемешивания бочка оставляется на несколько дней (опять вынужденная неопределенность – все зависит, в частности, от погоды). Словом, надо дождаться, пока содержимое бочки начнет пениться.

Теперь можно разложить гущу между растениями, вылить (под корень) по ковшику настоя, а затем полить подкормку, чтобы разбавить ее концентрацию и увлажнить подстилку.

Весь настой расходовать не надо: в нем развились колонии почвенных бактерий, и часть настоя (скажем, одну треть) надо использовать как инокулянт для новой порции. В бочку закладывается новая органика, добавляется вода и уменьшенная доза навоза, опять выжидаем несколько дней, пока содержимое бочки начнет пениться и… «конвейер» запущен.

Навозно-травяной «чай» ускоряет разложение органики и интенсифицирует углеродное питание растений.

Вот так можно ответить на поставленный выше вопрос. Если читателю бросилась в глаза некатегоричность, осторожность ответа, то надо сказать, что она оправдана. «Размашистая» подкормка чревата двумя бедами: высокая концентрация «чая» может, во-первых, вызвать ожог растений и, во-вторых, создать избыток нитратов в плодах.