День второй
Проснулся поздно. Глаза не хотелось открывать вообще. В голове мерзкий шум бушующего моря. И тут вспомнился вчерашний день. Глаза резко распахнулись. Поискал солнце. Светит себе, как и положено, поднялось уже достаточно высоко. Лежу в лодке. Слабость страшная. Всё тело мелко дрожит. Дикая жажда, знакомая каждому, кто хоть раз в жизни перепил и с утра мучается похмельем. Кое-как уселся, достал полторашку минералки и выпил всю. Легче не стало, ну вот ни капельки. Жажда не прошла. Стал мысленно костерить себя на все лады за вчерашнюю выпивку. Ну вот зачем пил? Хотя с другой стороны, не литр же приговорил в одно рыло? Грамм двести всего. С такой дозы так похмелье мучить не будет. Отчего же мне так хреново? Посмотрел на часы, 11:20. Вот это я поспал! Мысли ворочались тяжёлыми валунами. Осмотрелся вокруг. Ничего не изменилось с того момента, как привязался к бакену. На левом берегу поля, на правом – лес. Потёр лоб.
Что же это вчера было? Вгляделся в небо. Звёзд не видно, солнце обычное. Может у меня правда вечером глюки были? Но вот остальной пейзаж, раскинувшийся вокруг, не изменился. Умных мыслей в голову не приходило. Только одна путная – надо искать людей. Кряхтя как старый дед, через силу отвязался от бакена. Установил сидушку и с горем пополам поплыл вниз по течению.
Состояние отвратительное. Слабость дикая. Обдумывая всё так и эдак, пришёл к выводу, что самогон всё-таки в моём состоянии не виновен. Просто моё тело с раком желудка даёт о себе знать. Но вот живот-то как раз и не болит! Но на всякий случай решил воздержаться от выпивки, вообще решил не пить.
Втянулся в ритм гребли, скорость чуть возросла, и лодка легко скользила по поверхности водоёма. Тот, кто думает, что плыть на лодке – это сплошной кайф, жестко ошибается. Это тяжёлая физическая работа. Нет, если вы катаетесь по маленькому озерцу диаметром метров четыреста или пятьсот, то да. Там и устать-то не успеешь. Но вот если тебе надо плыть куда-то далеко? Тут всё наоборот, ножками было бы легче, другое дело, что я не знал, куда мне надо. Надо добраться до первых ментов. А на своих двоих по лесу это очень долго. Ехать на машине по старым противопожарным просекам совсем не то же самое, что топать пешком. Так что лодка всё же предпочтительнее. Только вот руки и плечи у меня отвалятся точно. Мысленно отвесил себе хорошего пинка. Голова всё-таки плохо работает, да и шум постоянный уже достал. Бросил вёсла, достал телефон, включил. Ни-фи-га! Нет тут рядом вышек. Ни одной палки антенны. А жаль. Снова выключил, пусть заряд батареи подольше продержится. Оглянулся на медленно приближающееся сужение берегов, ещё далеко. Течение глазом вообще не различается, и помощи от него ноль. Погрёб дальше, стараясь не думать ни о чём. Так проще: не вспоминать события вчерашнего дня. Просто мысленно отсчитывал для себя ритм: раз-два, раз-два.
Жажда замучила окончательно. Покопался в вещах, достал ещё одну полторашку минералки. Сделал несколько маленьких глотков. Не помогло. Выпил примерно пол литра. Никакого эффекта, будто и не пил вовсе. Да что со мной такое? Тело мелко подрагивает, жажда не пропадает, в голове постоянный шум. Мало мне было одной болячки, так ещё что-то прицепилось? Воду решил экономить, осталось две бутылки, одна из них начатая.
Надо двигаться. Надо быстрее найти людей. Взялся за вёсла и всё по привычке: вперёд-назад, вперёд-назад. В какой-то момент мозг отключился. Тело работало само, без участия сознания. Сколько так продолжалось, не знаю. Очнулся от того, что лодку приподняло на слабой волне. Следом ещё одна. Через силу поворачивая непослушную шею, начал озираться, пытаясь понять, кто я и где я. Сижу, не двигаясь, в руках рукоятки вёсел. Сколько так просидел – непонятно, но проплыл не мало.
Впереди, справа и слева мыски сужения реки. Правый берег опять изменился. Полей больше не было, тут и там, насколько хватало видимости, небольшие рощицы, а между ними всё заросло высокой травой. На мысе тоже роща смешанных деревьев, берёзы, ивы и непонятно что ещё. Левый берег тоже поменялся. Если раньше стоял сплошной лес, то сейчас он был идентичен своему собрату. Те же рощи, отстоящие друг от друга на приличном расстоянии, и кругом трава. Только вот если до правого берега было метров сорок, то левый, изгибаясь плавной линией, уходил километра на два-три. Поднял бинокль к глазам и постарался сосредоточиться на том, что вижу. Вот сейчас можно с уверенностью сказать, что это озеро. Ширина около трёх километров, а длиной примерно семь. В дальнем от меня конце виден приличный остров. Детали толком не рассмотреть, но человеческого жилья по берегам не видно. На левом, близком ко мне, точно ничего нет. А вот на правом есть что-то непонятное. Что-то цепляет взгляд, но не могу понять что. Откос там вздымается на пять метров в высоту и толком не видно. Да и на песчаном пляже какие-то странные бугры.
Кое-как зачерпнул ладонями воду из озера и вылил на голову. Несколько раз. Достал минералку и похлебал. Тёплая, нагревшаяся на солнце, она совсем не освежила. Самочувствие всё более ухудшалось. Даже видеть хуже стал. Тело морозит, хотя температура воздуха градусов 25–30. Вон как минералка нагрелась. Слабость жуткая. Мутит неимоверно. Надо к людям.
Вёсла казались железными, такой у них стал вес. Ноет каждая мышца, не желая сокращаться и выполнять свою работу. Вместо того чтобы задать себе ритм и отсчитывать: раз-два, стал твердить: надо к людям, надо к людям, надо к людям. Назад даже не оглядывался. Боялся, что, если прервусь и остановлюсь, дальше не смогу грести. Чувство времени пропало. Как робот выполнял одни и те же движения, только вот механизм оказался бракованным, потому что работал он плохо и не в полную силу. Вымотавшись окончательно, почуяв, что больше ни разу не смогу разогнуться, решил ещё раз осмотреть, что же привлекло моё внимание. Для начала облился водой из озера. Потом снова попил, чтобы хоть как-то взбодриться.
Прежде чем поднести к глазам бинокль, потёр их руками и несколько раз поморгал. Проплыл я прилично. До интересующих меня бугров, которые не мог разглядеть раньше, осталось метров пятьсот. Сейчас видел всё отлично. ЛЮДИ! НАКОНЕЦ-ТО, ЛЮДИ!
От песчаного берега в воду уходил небольшой деревянный причал. Два метра шириной и метров десять длиной. С одной стороны к нему было привязано три деревянные лодки, с другой – пять, две из них были дюральками. На берегу лежали к верху килем ещё семь лодок, все справа от неказистой пристани. Тут и там, в песок повыше от воды, вбиты массивные колья. Начиная от подъёма крутояра, вверх идут ступеньки, сделанные из оструганных досок. Движения на берегу не видно. Людей нет.
Легче мне не стало. Но от вида человеческих следов сил прибавилось. Ещё немного, и я смогу рассказать о трагедии в лесу и получить помощь. Последний рывок, и можно будет расслабиться. Неподъёмные вёсла снова погрузились в воду. Ещё, ещё, ещё! Давай, Киря, поднажми, немного осталось! Скрипя зубами от насилия над телом, толкал лодку вперёд. В какой-то момент голова так закружилась, что даже свет померк. Оглянулся – до причала всего ничего. Подправил курс, несколько гребков, и лодка, двигаясь по инерции, нацелилась на конец причала. Перебрался на нос, трясущимися руками схватил верёвку и привязался к деревянному столбу, служащему сваей для настила. Минут пять сидел и жадно вдыхал воздух. Наконец собравшись с силами, выбрался на причал и походкой закоренелого алкаша поплёлся к ступеням на берегу. По сторонам не смотрел, цель прямо передо мной, так что и башкой крутить нечего. Передвигался со скоростью черепахи, совсем мне хреново стало. На последних ступеньках, когда уже голова стала приподниматься над береговым скосом, закричал.
– Люди-и-и! Помогите-е-е!
И тут я приподнялся по пояс над крутояром. Потом поднялся полностью.
Первое, что бросилось в глаза – выщипанная вокруг трава. Здесь деревенские жители привязывали своих бурёнок пастись на вольной травке. Но сейчас коров не было. Только валялись отдельные кости, раскиданные в беспорядке то тут, то там. Ни одного целого скелета или туши. Будь трава повыше, и кости увидеть стало бы проблемой, но она вся выщипана как будто её газонокосилкой подстригли. Сама деревня начиналась метрах в пятидесяти от склона. Поэтому с воды её видно не было. Примерно на двести дворов, так сразу и не скажешь, сколько их.
Только вот поселение было мёртвым! Ни одного человека видно не было. Перед первыми домами валялся большой трактор, на боку, с развороченной кабиной. Половина домов кирпичные, другие – избы, собранные из древесных стволов. Но и те и другие постигла одна и та же участь. Каждый третий дом был разрушен. Понять систему, по которой сносили жильё, не получалось. То четыре дома подряд стоят целёхонькие, то через один одни развалины. Как ломали – тоже непонятно, никакой строительной техники нет. Если тут прошёл ураган, то брёвна должны быть раскиданы на большие расстояния. А они валяются кучами, в местах разломов, выделяясь более светлой древесиной. Кирпичные дома – тоже непонятно, то срыты до основания, то полдома стоит. Вдоль улицы разбитые и перевёрнутые машины. Сараи и хозпостройки, насколько видно, уничтожены все. И тишина. Мёртвая тишина.
Не слышно лая собак или мычанья коров. Не тарахтит ни один двигатель, не едет ни одна машина. Ни криков людей, зовущих на помощь, ни звуков сирен. Ничего.
Упал на колени, и меня затрусило ещё сильнее. Надежда на встречу с людьми, давшая мне силы на этот рывок, испарилась. Совсем расклеился, тело превратилось в бесформенный холодец. Сил не осталось совсем. Мне и так было очень плохо, а после увиденной картины вообще развезло не по-детски.
И тут сквозь звон в ушах и шум в голове послышался какой-то непонятный звук. Что-то неясное, незнакомое. Попробовал сосредоточиться и разобрать, откуда идёт.
– У-у-у-р-р-р! – Через секунду опять. – У-у-у-р-р-р.
Звук шёл снизу. От лодок, которые я не разглядывал, когда поднимался по ступеням наверх. Он был очень неприятный на слух. Прямо-таки мороз по коже пошёл! Какое-то голодное урчание, заставляющее передёрнуться всем телом. Поднялся и пошёл выяснять, что же это такое. Сверху увидел человеческое тело, лежащее возле самой последней лодки на берегу. Насколько мог, быстро, в своём ущербном состоянии, стал спускаться вниз. Может, ему тоже помощь нужна, ещё больше, чем мне? Поковылял к человеку, не понимая в чём дело. И только когда до него осталось три метра, разглядел все жуткие подробности.
Это нельзя назвать человеком! У несчастного были раздроблены ноги от середины бедра и ниже. Осколки костей торчали белыми иглами из развороченного мяса. Особенно выделяясь на фоне сероватой мерзкой кожи. Всё тело было однотонной мышиной масти. Левая рука оторвана по локоть. Тем не менее, это тело жило. Не переставая противно урчать, оно выкидывало вперёд уцелевшую руку и подтягивало себя на двадцать-тридцать сантиметров вперёд по направлению ко мне. Голова поднята и смотрит на меня. Когда увидел глаза, сделал шаг назад и шлёпнулся на задницу. Ни зрачков, ни радужки, ни белков! Черные буркалы, буравящие душу.
– Зомбак, твою мать!!!
Страх, он ведь может не только парализовать тело, но и придать сил! Пока я пялился на уродливую пародию на человека, она времени даром не теряла. И между нами осталось не больше метра. Подскочил и колченого поплёлся к причалу. Скорее в лодку, а там уже можно будет смотреть, сколько влезет. Адреналин подстегнул, куда там допингам! Забрался в лодку, отвязался и торопливо отгрёб метров на десять. Стал с ужасом рассматривать оживший кошмар голливудских режиссеров. От страха даже в голове чуть прояснилось. Покалеченный мертвяк целеустремлённо полз по моим следам. А мне пришла в голову мысль, что, будь он целым, он бы меня схарчил, как пить дать! Да уж! Хуже и быть не может!
Оказывается, может! Ещё и как!
Зомбак, не переставая, урчал. И тут сверху послышалось ещё одно урчание. На гребне высокого берега появилась ещё одна тварь. Даже не дав себя разглядеть, стремительным росчерком метнулась вниз, приземлившись на четыре лапы. Тут же вторым прыжком оказалась на середине причала. Пять метров одним махом. Третьим приземлилась на краю и, не раздумывая, бросилась на меня. Не допрыгнул ублюдок метра два. Подняв фонтан брызг, ушёл под воду, окатив меня с ног до головы. Тут уж лодка сама понеслась подальше от берега. Десять метров уже не казались безопасной дистанцией. Остановился, когда между мной и причалом стало пятьдесят метров.
Плавать тварь не умела. Она бешено барахталась в озере, поднимая волны и взбивая пену. Несколько минут мне казалось, что она даже утонет. Но сил у монстра было много, молотящие лапы сработали как гребной винт и донесли его до края причала. Ужастик, способный довести до инфаркта старушек с дедушками вместе, а взрослых мужиков до пачканья штанов, смог выбраться на деревянный настил. Борьба с водной стихией не прошла для него просто. Видно, что он устал и выдохся. Упав на доски, раскинул лапы на четыре стороны, позволив себя рассмотреть.
Этот монстр сильно отличался от того, который убил моих друзей. Он был приземистый, неправильный, похожий на паука. Только лап у него было не восемь, а четыре. Представьте себе подушку, только не квадратную, а круглую, приделайте ей симметрично четыре лапы, в которых будет много суставов, на концах которых не малые когти. Покройте костяными щитками брони, где только можно. Добавьте шею длиной полметра с вытянутой башкой и пастью, в которой полно клыков, самый маленький из которых сантиметров десять. Пасть треугольником, и такое впечатление, что голова твари только из неё и состоит. Шерсти нет. Цвет чёрный. Смотрит в мою сторону.
Бросил бинокль и достал телефон. Пока включал, пока нашёл функцию видео, монстр оклемался. Подпрыгнул на своих жутких конечностях и перемахнул на берег. Секунд тридцать он метался вдоль кромки воды, но сообразил, что меня не достать. Потом замер на мгновенье и скакнул к зомбаку.
Я сдерживался, сколько мог. Выключил телефон, перевесился через борт, и меня вывернуло так, как никогда в жизни. Вроде бы и не ел ничего, только воду пил, но меня полоскало и полоскало. Нет, то, что один монстр сожрал другого, меня не сильно расстроило. Но вот подробности трапезы!
Кое-как обмылся. Протёр линзы сухим куском рубашки и стал осматривать берега по кругу. Заметил одну странную вещь. Левее того места, где озёра соединялись, метров через четыреста впадала ещё одна река. Сам не понял, как я не видел её раньше. Обозревал всё по кругу, думая, что делать дальше. На берег, после увиденного, не хотелось. А оставаться всё время на плаву – тоже не вариант. Оставался остров, который был в нижнем краю озера, его я заметил, когда только заплыл сюда. Теперь до него гораздо ближе. Добраться до него сил должно хватить. Оглянулся на тварь. Та закончила жрать и поднялась наверх. Стояла на одном месте и смотрела на меня, время от времени то приседая на своих уродливых лапах, то приподнимаясь на всех четырёх сразу. От её взгляда передёрнуло, будто почувствовал, что она отхватила от меня кусок и смачно пережёвывала.
Подвернул лодку и поплыл к острову. Проплыл метров двести и потерял сознание. Очнулся, валяюсь на спине, ноги на сидушке, а в руках вёсла. Хорошо, что крепления вёсел в уключинах жёсткие, потерял бы нахрен. Еле-еле не сел, а взгромоздился на сиденье. В глазах туман, всё плывет и мельтешит. Поднял минералку и допил всё, что было в бутылке. Тот страх, который подстегнул и дал мне сил при встрече с зомби, давно прошёл. И тело не хотело меня слушаться. Медленно поворачивая голову, стал осматриваться. Удивительно! Но лодка оказалась гораздо ближе к острову. Присмотрелся на воду. Точно! Проявилось течение и течёт как раз к острову. Если не вмешается какой-нибудь несчастный случай, то меня вынесет к его верхнему концу. Надо постараться набраться сил, чтобы причалить и привязать лодку. Грести не стал, просто сидел и смотрел вокруг. Особенно часто поглядывал в сторону, где был монстр. Но увидеть его больше не смог, да и зрение подводило.
Слабое течение неспешно влекло вперёд. Наконец до острова осталось метров тридцать. Поток огибал его справа, и я сильно сомневался, что смогу там причалить, пока меня не снесло. Поэтому стал выгребать левее, надеясь наудачу. Она меня почти не подвела.
Пристать к берегу у меня получилось и даже выбраться из лодки. Прошёл даже пять шагов к ближайшему дереву. А затем лодка стронулась, и её медленно повлекло вниз. Верёвка, предусмотрительно намотанная на левую руку, натянулась, и слабого толчка хватило, чтобы я грохнулся на песок. Как не слаб был поток, который тянул лодку вниз, но он не давал мне подняться на ноги. Привязанной собакой меня тащило вниз по берегу. Я рычал и матерился сквозь зубы, но ничего сделать не мог. Так меня и влекло за лодкой и затянуло бы в воду, если бы не ствол старого топляка на моём пути. Сухое дерево, откуда-то принесённое водой и выкинутое на берег, стало спасительным якорем. Вцепившись в него крепче, чем тигр в мясо, намертво привязал верёвку к стволу.
Шатаясь, подошёл к своему своевольному плавсредству, плюнул в него и в него же упал. Стал бредить, был полностью невменяем. Что-то бормотал и кого звал. Не помню себя.
Через какое-то время слегка отпустило. Даже хватило сил подползти к носу и опереться спиной в полусидячее положение. Солнце склонилось к горизонту и обещало скорый закат. Ждал его с надеждой и страхом одновременно. Чего хотел – сам не знаю. Путаные мысли – следствие больной головы. А то, что голова не совсем здорова, как и всё тело, ясно и так.
Закат не оправдал ожиданий! Светило опять почернело и взорвалось кляксами!
Закипевшие мозги не выдержали. Снова потерял сознание. Половину ночи ничего не помню. Половину бредил безумными виденьями, в которых превращался в зомби. Или зомби пытались меня съесть. Или кружили вокруг меня хороводы монстров. Иногда сам становился тварью. Несколько раз приходил в сознание.
Перед самым рассветом, речная свежесть, наверное, чуть помогла, остудила воспалённый организм и дала маленькую передышку. Просто уснул.
