Раздел II
Этическая экономия и финансовая этика кредитного рынка, рынков капитала, предпринимательского контроля и деривативов

Банки занимаются предоставлением услуг платежного оборота и кредитования на рынке этих услуг, на рынке, на котором банки в качестве кредиторов встречаются с индивидуумами и компаниями в качестве заемщиков и потребителей кредитов. Банковское дело следует описывать понятиями рынка кредитов и платежных услуг, а не понятиями квазигосударственного ведомства «Кредитование». В прежние времена банковское дело и предложение кредитов часто формулировались понятиями квазигосударственного управления и выдачи кредитов заявителям. В течение десятилетий кредитной экспансии и легких денег кредит, прежде всего в виде потребительского кредита и кредита на покупку акций, рассматривался как своего рода потребительское благо, по большому счету не связанное с этическим нормированием, как и любое другое потребительское благо.

Финансовый кризис показал, что обе эти позиции необоснованны. Кредит не является ни суверенным актом предоставления ссуд, ни потребительским благом, как все остальные. Банки и финансовые институты должны осознавать особый характер своей деятельности, не утрачивая при этом своего высокого статуса. Элемент доверия и веры клиентов играет при кредитовании ту роль, которая на других рынках существенно менее значима, так что чисто коммерческое, ориентированное на получение прибыли понимание кредитного дела как квазивозвышенной функции эмиссии денег в результате кредитования тоже далеко не полностью оправданно. Банк должен убеждаться в сохраняющейся кредитоспособности заемщика на протяжении всего срока кредитования, используя мониторинг и продолжая отношения «банк – клиент». Если он этого не делает или пытается свои обязанности мониторинга, как в примере с обеспеченными долговыми обязательствами (collateralized debt obligation), перекладывать на других, в свою очередь в недостаточной мере реализующих свои функции, долговой риск в финансовой системе будет передаваться вне зависимости от длительности отношений банка и заемщика с тщательным мониторингом.

Экономические связи между кредитным рынком и рынком капитала предпочтительно демонстрировать, используя для характеристики банковского дела понятия рынка кредитов. Согласно теории портфельных инвестиций, инвестор вкладывает свои накопления в проекты с различной степенью риска, с различным классом риска. Вкладчик и инвестор могут сделать выбор между хранением собственных средств на банковском счете с возможностью немедленного изъятия их в любое время, вложениями средств на банковский счет с определенными периодами реализации права на их изъятие или перевод в качестве срочного вклада, инвестициями в интересах кредитора и инвестициями в акции на рынке капитала. Различие зависит от восприятия инвестором рисков и от его предпочтений доступности к своим деньгам, вложенным на определенное время, т. е. от его потребностей в ликвидности. Обладатели накоплений оптимизируют свой портфель, распределяя его между различными видами вложений, которые могут инвестироваться в кредитном рынке на краткосрочные или долгосрочные банковские счета или вкладываться в проекты в интересах клиента, а также размещаться на рынке капитала в виде долей участия или акций.

При этом банки конкурируют за финансовые активы или вклады своих клиентов, и прежде всего тех, кто открыл у них свои безналичные счета. Разумеется, они конкурируют не только между собой, с тем чтобы использовать эти средства в качестве банковских вкладов на своих счетах, но и с альтернативными способами использования накоплений в виде ценных бумаг с фиксированными процентами или акций.

Владельцы счетов передают свои деньги банкам и тем самым хранят их на разного рода банковских счетах по трем причинам. Они размещают деньги на счета до востребования, с тем чтобы облегчить свои платежные операции и располагать своей наличностью таким образом, чтобы она была ликвидной в любой момент; они инвестируют также накопления во вклады на банковские счета, приносящие проценты, с конкретными сроками возврата как в ту часть своего портфеля, которая обеспечивает низкий риск и небольшую прибыль. Клиент, который имеет свой счет до востребования в банке, ожидает от него, что тот уменьшит и даже полностью возьмет на себя риски платежного оборота, а также послужит тем институтом, который будет гарантировать сохранность его ликвидных денег и финансовых инвестиций.

Первая обязанность банка перед своими клиентами, которые предоставляют ему свои деньги, вытекает из природы вещей банковского дела, из существа банковских операций, которые способствуют уменьшению рисков инвесторов, разместивших свои средства на счетах до востребования. Первая обязанность их менеджмента перед держателями вкладов до востребования – обеспечение доверия и надежности в управлении этими счетами. В этой обязанности проявляется и первая добродетель банкира – надежность и неприятие неоправданных рисков. Сюда следует добавить тактичность и соблюдение банковской тайны.

Обобщая все вышеназванное, задачу банков в отношениях с клиентами, имеющими безналичные счета, можно представить следующим образом:

1) банки облегчают и координируют платежные операции;

2) они обеспечивают сохранность ликвидных средств в условиях поддерживаемой ликвидности;

3) банки создают условия для инвестиций капитала, который должен вкладываться без риска и вместе с тем обеспечивать (незначительную) норму прибыли.

С позиций своих должников банки сталкиваются с совершенно различными ожиданиями. Частный и промышленный заемщик или получатель кредитов ожидает от своего банка, что тот предложит ему выгодные по ценам финансовые средства, включая возможность их использования и для рискованных сделок. На рынке кредитов для промышленных клиентов банки опять-таки конкурируют с рынком капитала и другими альтернативными возможностями, предлагаемыми компаниям для финансирования их инвестиций. Компании могут привлекать капитал путем выпуска займов или акций на рынок капитала, осуществлять самофинансирование на основе направления прибыли на пополнение собственного капитала. Банки конкурируют за своих должников и тем самым за приносящее прибыль кредитование как между собой, так и на рынке капитала или с различными формами самофинансирования компаний.

Первая обязанность банков перед своими клиентами, испытывающими потребность в кредите, возникает из природы вещей кредитования, из существа банковского дела, готовности предоставления финансовых ресурсов для рискованных сделок их клиентов.

Первая обязанность банков перед своими заемщиками при таком подходе отличается объективностью и благоразумным скепсисом даже при кредитовании хороших инвестиционных проектов. Первая добродетель банкира по отношению к своему заемщику – это объективность и взвешенный подход к риску.

Очевидно, что обязанности и добродетели в активе банковского баланса не уравновешены соответствующими статьями в пассиве банковского баланса и находятся во взаимном конфликте. В своих действиях и правилах, определяющих отношения с клиентами – владельцами безналичных счетов или счетов до востребования, банк должен минимизировать риски и действовать осмотрительно, в то время как в отношениях с промышленными заемщиками он должен проявлять готовность к рискам и необходимую строгость. При этом банк должен найти путь, для того чтобы уравновесить различные обязанности и добродетели минимизации рисков и готовность взять их на себя. Он должен быть посредником между ожиданиями своих вкладчиков, обеспечивая минимальные риски, и ожиданиями заемщиков, беря на себя риски.

Противоречие между двумя ролевыми ожиданиями и добродетелями банковской деятельности и необходимостью достижения баланса между ними на уровне этики банковского дела отражает задачу банка, связанную с посредничеством между предложением и спросом на финансовые средства, между накоплениями и инвестициями или, выражаясь точнее, с посредничеством между предложением денежных средств для инвестиций с низким риском и спросом в финансовых средствах для инвестиций с высоким риском. Они отражают также тот факт, что банк одновременно выступает в роли должника и инвестора, заемщика и кредитора. Он является заемщиком в отношении своих вкладчиков и вкладчиком в отношении своих клиентов по кредитам. Он находится между двумя долговыми отношениями.

Не всегда легко выполнять задачу банка – соответствовать обеим ролям в качестве заемщика вкладчиков и кредитора заемщиков. В связи с этим необходимо в соответствии с требованиями хозяйственного права создать так называемую противопожарную стену (firewalls), реально изолировать подразделения одного и того же банка, которым по необходимости приходится руководствоваться различными правилами, с тем чтобы между ними не происходила инсайдерская торговля. Подразделение, консультирующее клиентов по вопросам покупки акций, должно функционировать отдельно от того подразделения, которое непосредственно осуществляет биржевые операции этих клиентов, их должна разделять своеобразная «противопожарная стена», для того чтобы различные ожидания клиентов этих подразделений не могли найти свое решение в инсайдерской торговле. Не все противоречия разрешаются путем торговли между банковскими подразделениями. В соответствии с этим должна существовать «противопожарная стена» между подразделением банка, управляющим его вкладами, и подразделением, которое занимается кредитованием. Здесь налицо конфликт интересов вкладчиков и интересов заемщиков, который надо иметь в виду для его успешного решения и соблюдения требуемого баланса. Пределы эффективности функционирования «противопожарной стены» определяются тем фактом, что правление компании и правление банка должны быть в курсе всех процессов, происходящих в компании, т. е. для них «противопожарная стена» должна быть прозрачной. Правление должно постоянно через «противопожарную стену» получать информацию обо всех проходящих в банке процессах. Применяемое иногда ограничение требований финансовой этики может позволить сторонам извлекать выгоду с любой стороны «противопожарной стены», что связано с их инсайдерским положением.

Из проделанного выше анализа следует, что банки не могут быть только маклерами, выступая посредниками между предложением финансовых средств для инвестиций с низким риском и спросом в финансовых средствах для инвестиций с высоким риском, так как предложение и спрос в финансовых средствах не совпадают по времени и по масштабам. Напротив, их следует в первую очередь уравновесить. Это возможно при выполнении банками задачи формирования пула средств с низким риском из привлеченных вкладов и трансформации их в финансовые средства с нормальным или высоким риском при выдаче кредитов. Банки должны точно так же брать на себя риски на стороне своих вкладчиков, выступающих в роли косвенных кредиторов, как и соглашаться с ними на стороне своих заемщиков или получателей кредитов.

Долговое отношение – это любое отношение права или обмена, которое дает стороне, кредитору, продавцу, ребенку или одному из родителей, наконец, государству право требовать от другой стороны, должника, покупателя, ребенка или одного из родителей, наконец, гражданина определенного действия, возможно, даже в форме его неисполнения. Долговые отношения возникают из отношений обмена. Вступление в отношения обмена и изъявляемое затем согласие на обмен обосновывают долговое отношение, оформлено оно юридически или нет.

Правовые долговые отношения обосновывают определенный класс долговых отношений, а именно таких, которые регулируются в судебном или юридическом порядке, т. е. могут быть оспорены в суде. Согласно Гражданскому кодексу немецкого гражданского права, долговые отношения возникают из юридических сделок, неправомерных действий или особых положений (параграф 241). Долговое право формирует право долговых отношений и включает в себя юридические нормы, которые регулируют возникновение, формирование и завершение долгового отношения. В немецком законодательстве долговое право изложено в томе 2 Гражданского кодекса (параграфы 241, 853) и отличается от вещного права, а также от семейного и наследственного права. Свобода участников при заключении и формировании своих долговых отношений, или договорная свобода партнеров по договору, создает основу долгового права.

Австрийское законодательство регулирует долговое право как «личное вещное право» (параграфы 859, 1341 Гражданского кодекса Австрийской Республики), в то время как немецкое законодательство отделяет вещное право собственности и владения от долгового права как частного права. Швейцарское законодательство рассматривает долговое право в облигационном праве. Для него характерно то, что, находясь под сильным влиянием французского гражданского законодательства, оно использует понятия облигаций или обязательств, возникающих из юридической сделки, вместо морально ориентированного применения понятия долга или долговых отношений.

Немецкие и австрийские правовые традиции применяют такое широкое понятие долга, которое не делает различия между долгом в смысле вины (виновности) (dette/debt) и задолженностью в смысле обязательства (culpabilite/guilt), а используют категорию долга как в уголовном праве, так и в морали, и гражданском праве. Итальянский и латинский языки тоже не делают различия между обязательством и долгом, однако по-разному трактуют обязательство и долг (debito/debitum), с одной стороны, и моральный долг, вину (colpa/culpa), с другой стороны.

Понятие долга в широком смысле в немецком языке является обоснованием при определении долга. Долг является: 1) в гражданском праве – обязательной обязанностью должника действовать (или бездействовать) на основе долговых отношений; 2) в уголовном праве и в этике – предвосхищением оценки человеческого поведения (вины). Разумеется, гражданско-правовой долг, или задолженность (debt), тоже означает уголовно-правовой долг, или моральную обязанность, вину, виновность (guilt/culpabilite). Уголовно-правовой долг, напротив, в смысле вины (виновности) (guilt/culpabilite) может быть связан с гражданско-правовым долгом, обязанностью (debt), обязательством в смысле компенсационных выплат. Гражданско-правовой долг, или обязательство, и уголовно-правовой и моральный долг, или вина, связаны между собой вербально и по существу, но не идентичны. Субъект права несет ответственность по долговому отношению, потому что он является причиной этого, и кроме того, виновен, если этот субъект права является не только нейтральной причиной, но даже если его причастность была оправданна, так как класс действий, к которому она относится, является причиной действий, оправданных в моральном и правовом плане. Долги морально неоправданны, а с экономической точки зрения не только целесообразны в интересах расширения возможностей действий соответствующего субъекта в качестве инвестора, но часто даже востребованы. Они становятся правовой или моральной проблемой лишь в случае чрезмерной задолженности, когда должник больше не в состоянии нести долговую нагрузку и не может больше обслуживать и выплачивать долг.

Задолженность в смысле причины обмена, приводящей к долговым отношениям, и долговое отношение, которое возникает из задолженности, объединяются не только вербально. Вербальное сходство задолженности как причины с долгом как задолженностью и долгом как результатом кредитования подтверждается и по существу. Не каждая задолженность и не каждый долг обосновывают обязательство, но обязательство всегда связано с задолженностью, а все долги вызываются собственной виной. Наследник, принимающий долги вместе с наследством, становится обязанным по наследству. Это является возможным объяснением наследования долга, как это принято в христианском учении о первородном грехе. Сущность бытия, которую мы воспринимаем, пока живем, обосновывает необходимость согласия с хорошей и плохой частями наследства в качестве совокупного должника.

Долг, обязанность и исполнение долгов являются центральными понятиями христианства. Согласно Маргарет Этвуд, «вся теология христианства строится на понятии духовного долга и его искупления, а также подсказывает, что нужно сделать, чтобы вместо Вас долг заплатил кто-нибудь другой». У Августина есть выражение, что Бог не только прощает долги, но сам становится должником (debitor). Ницше развил эту мысль так: в христианстве кредитор жертвует собой ради должника: «Бог, сам жертвующий собою во искупление вины человека, Бог, сам заставляющий себя платить самому себе, Бог, как единственно способный искупить в человеке то, что в самом человеке стало неискупимым, – заимодавец, жертвующий собою ради своего должника, из любви (неужели в это поверили?), из любви к своему должнику!..». При таких феноменах, как освобождение от необходимости погашения экономического долга и временная отсрочка платежа и ритуалы прощения, речь идет, согласно Вальденфельсу, об экстраординарности (extraordinary fringe), окружающей обыденность.

«Концентрация» рисков банком является одновременно и «концентрацией» временных горизонтов инвестиций. Трансформация финансовых средств, предоставляемых в распоряжение для инвестиций с низким риском и слишком различающимися временными горизонтами, в высокорискованные инвестиции с различными временными периодами делает необходимым выполнение банками двуединой задачи трансформации.

Для того чтобы трансформировать вклады в кредиты, банки должны:

1) трансформировать вклады с различными, а частично очень короткими сроками вложений в краткосрочные и долгосрочные кредиты;

2) трансформировать различные подходы к рискам таким образом, чтобы они отражались в обеих частях своих балансов. При этом они должны обосновывать применение различных подходов к рискам как своих вкладчиков – кредиторов и инвесторов, так и получателей кредитов или заемщиков.

В современной рыночной экономике отмечается рациональный способ пополнения собственного капитала за счет внешних источников, т. е. кредитов, так как в противном случае пришлось бы отказаться от очень многих сделок, ограниченных собственными возможностями формирования долгосрочных ресурсов. И в этом смысле кредиты выполняют функцию трансформации временных интервалов между платежами.

Разница между доходами от трансформации временных периодов, в течение которых заемщик осуществляет платежи банку как кредитору, и теми расходами, которые банк как заемщик осуществляет в пользу вкладчиков как своих кредиторов, образует часть прибыли банка.

Банки имеют дело с разницей между двумя видами обещанных платежей: с одной стороны, они одалживают деньги у своих вкладчиков и обещают, что выплатят их в любой момент, в то время как, с другой стороны, заемщики одалживают у них деньги, обещая банкам, что возвратят взятые кредиты.

Исходя из функций банковского дела, из природы вещей можно сформулировать этически важные направления и соответствующие им этические обязанности и добродетели банковского дела. Обязательства и обязанности людей, работающих в банке, должны зависеть от природы их задач в экономике в целом. Обоснование таких обязанностей задается критическим изложением или искусством толкования функций и институциональными задачами банков.

При этом оказывается, что многие этические обязанности банковской деятельности совпадают с юридическими обязанностями, сформулированными банковскими законами и правилами. Однако законы банковского дела могут формулировать только юридические обязанности, но не обязанности, вытекающие из намерений и добродетельности субъекта хозяйствования. Юридически невозможно заставить кого-либо воспринимать точку зрения закона как собственную позицию, можно лишь определить этический минимум законопослушности и требовать его соблюдения. Однако законопослушность нельзя рассматривать в качестве аналога собственного мнения.

Задача облегчения платежного оборота сама по себе этически не очень важна, тем не менее она ставит ряд этических вопросов.

Клиенты банков часто жалуются на то, что перевод средств на счета иногда осуществляется с задержкой, в то время как списания со счетов клиентов проводятся немедленно. Практика валютирования, осуществляемого банками, подвергается критике. Используя неодинаковую технологию валютирования, банки экономят на уплате процентов по тем банковским вкладам, на которые поступают средства, и дополнительно зарабатывают на взимании процентных платежей, причитающихся по счетам клиентов, допустивших краткосрочное превышение установленных лимитов, которое возникает прежде всего из-за этой задержки валютирования поступающих платежей. Таким образом банки зарабатывают дополнительную прибыль сверх их комиссии по платежному обороту и процентов, получаемых при направлении банковских вкладов на кредитование. Клиенты, на счетах которых образуются дебетовые остатки, вынужденные в этой связи помимо комиссии за обслуживание счетов нести дополнительные расходы за превышение остатков на них, могли бы на этом сэкономить, если бы валютирование осуществлялось быстрее.

Когда немецкие объединения групп потребителей исследовали затраты времени, требуемые немецким банкам для перевода денег, они выявили, что в настоящее время часто эти платежные операции проводятся не быстрее, чем во времена Фуггер-банка в XVI в. Особенно медленно и дорого осуществлялись операции с зарубежными счетами, хотя законодательство Европейского союза нацелено на ускорение переводов денежных средств между странами ЕС. Такие задержки не обусловлены реальными проблемами передачи информации или телекоммуникаций. Благодаря современным электронным коммуникационным системам международный финансовый мир в состоянии переводить колоссальные объемы денежных средств по всему миру практически мгновенно. При этом практика задержки валютирования и задержек в платежном обороте не может оправдываться техническими проблемами, напротив, служит средством извлечения кредитными институтами дополнительной прибыли.

В этой связи возникает вопрос о справедливости по отношению к клиентам, которые допускают дебетовые остатки на своих счетах и при этом уплачивают проценты за кредит, включая те подлежащие зачислению суммы, которые могли бы уменьшить их долги, хотя клиенты с кредитовыми остатками на счетах теряют лишь значительно меньшую часть процентов по их вкладам. Такая практика валютирования наносит больший вред немногим вкладчикам или заемщикам по сравнению с теми, кто располагает средствами и держит их на своих счетах. При этом такое валютирование не нейтрально с точки зрения распределительного критерия. Применяемая банками практика валютирования не является критерием справедливости обмена и не может служить критерием нейтральности распределения.

Поскольку клиенты депонируют часть своих накоплений на счетах до востребования, для того чтобы иметь в своем распоряжении ликвидные средства, одна из основных обязанностей банков заключается в обеспечении мгновенной ликвидности. Законодательное регулирование ликвидных резервов нацелено на обеспечение ликвидности банков. Однако возможны ситуации, при которых одних только сформированных, согласно законодательству, ликвидных резервов окажется недостаточно. При этом банк обязан выполнять обязательства по закону и одновременно с этим восполнять ликвидные резервы, если этого требует существо его деятельности, т. е. удовлетворение чрезмерно высокого спроса клиентов на наличные деньги. Обязанность специфической этики банковского дела здесь становится выше этического минимума обязанности по закону.

Этот вывод касается денежного рынка в целом. Предложение денег в экономике создается на основе кооперации между центральным банком и коммерческими банками. Этика банковского дела обязывает коммерческие банки работать в кооперации с центральным банком, чтобы обеспечивать наличие достаточного количества денег, предотвращать инфляцию, которая может вызываться избыточным предложением денег, и дефляцию, обусловленную недостаточным предложением денег. Здесь банки не могут ориентироваться на минимум, определяемый положениями закона. Они должны считать всеобщим благом стабильность цен, проявлять в ней особую заинтересованность, поддерживать центральный банк в его политике, а где это необходимо, критиковать его.

Обязанностью банка является выполнение задач и удовлетворение ожиданий по уменьшению риска для клиентов, осуществляющих инвестиции в виде вкладов на счетах до востребования, и наряду с этим удовлетворение ожиданий их заемщиков по предоставлению им капитала для рискованных сделок. Банк должен уравновешивать эти взаимно противоречащие ролевые ожидания, которые вытекают из названных двух функций. Равновесие между его обеими операционными функциями и ролевыми ожиданиями должно входить в определение этической и регулируемой законом деловой практики, поведения и добродетели, правил и обязанностей банков.

Природа банковского дела требует сочетания понимания рисков и готовности управлять ими, тщательного контроля за рисками и необходимой прозрачности для рискованного капитала и рискованных инвестиций. Однако систему универсальных банков всегда подстерегает опасность чрезмерного сдвига такой уравновешенности в тех направлениях, которые отдают явное предпочтение заинтересованности вкладчиков в безрисковых инвестициях, поскольку они являются кредиторами банка, или удовлетворяют заинтересованность заемщиков в легких (кредитных) деньгах, игнорируя риски вкладчиков.

В формировании названного первым дисбаланса оценки рисков в прошлом вина часто возлагалась на крупные банки, отказывавшие в кредитовании тем предпринимателям, которые, имея доверительные личные отношения и многообещающие проекты, не смогли при этом предоставить обычно требуемое обеспечение. Крупные банки обязаны противостоять тенденции, присущей всем крупным бюрократическим институтам, руководствующимся общепринятыми неизменными правилами, в отдельных случаях несправедливыми. Подразделения крупных банков часто подвергаются опасности того, что жесткое и нелицеприятное следование деловым правилам головных офисов приводит к отказу в личном кредите перспективным предпринимателям, которые наверняка получили бы его в частных банках. Крупные банки не склонны к тому, чтобы уделять много внимания необеспеченным личным кредитам. Такая практика является препятствием для рискованного капитала и зачастую не позволяет реализовать перспективные проекты.

С другой стороны, в течение десятилетий, предшествовавших кризису финансовых рынков 2008 г., сформировалось мнение, что политика легких денег имела в виду однозначный интерес в ущерб страхованию вкладов. Неэтично отказываться от институциональных правил кредитования, прежде всего от формирования минимальных обязательных резервов при кредитовании, и выходить за рамки, установленные минимальными резервами, путем продажи синтетических обеспеченных долговых обязательств, даже если эта политика легких денег соответствует интересам заемщиков, потому что такая политика кредитования банками ослабляет защиту интересов вкладчиков. Нельзя институциональные критерии кредитования заменять персональным доверием к личности заемщика.

Кредит выдается любому, кто уверен в своей способности платить по долгам. Приходится верить, что его предпринимательский талант позволит возвратить выданный ему кредит. При получении инвестиционного кредита это должно подтверждаться наличием многообещающего бизнес-плана и гарантий, при выдаче ипотечного кредита – определенной доли собственных накоплений и страховки по приобретаемой недвижимости. Доля собственных накоплений при ипотечном кредитовании может варьироваться. В Нидерландах до недавних пор были возможны ипотечные займы в размере 120 % рыночной стоимости кредитуемой недвижимости, в Германии эта доля в целом ограничивалась 80 %. Такая разница не значит, что нидерландские банки больше доверяют своим клиентам, чем немецкие банки немецким клиентам. Все дело в том, что нидерландские банки доверяют своей финансовой системе больше, чем немецкие банки и немецкий законодатель своей финансовой системе. Их институциональное доверие выше немецкого.

Зачастую институциональное доверие является антиподом личному доверию. Институты трансформируют неопределенность, используя индивидуальных партнеров по договорам, т. е. уменьшают недоверие к индивидуальным клиентам, применяя методики, позволяющие больше знать о них, снижать неуверенность в клиентах и связанные с этим риски, а также считают излишним обращение к личному доверию.

Очень часто этика банковского дела требует не введения новых правил, а соблюдения и внедрения уже существующих. Она требует подтверждения того, что правила – и часто это очень простые правила – строго соблюдаются. Примером может послужить немецкий финансовый кризис, связанный с банкротством фирмы «Шнайдер» на рынке недвижимости. В данном случае банки совершили ошибку, отказавшись выполнить предельно простые контрольные предписания. Они не изучили поземельные книги, для того чтобы проверить регистрацию недвижимости, не провели визуальный осмотр на местности тех зданий, для которых предназначался кредит, и не убедились в том, что указанные размеры жилой и офисной площади, на приобретение которой выдавался кредит, совпадают с фактически наличными площадями.

Простое правило, согласно которому каждый объект недвижимости следует осмотреть собственными глазами, чтобы убедиться в его соответствии данным заемщика, было проигнорировано – отчасти в связи с тенденцией, которая присуща всем поддерживаемым деловым отношениям: обычно каждый объект, который подлежит финансированию, не проверяют настолько тщательно, как при первоначально налаживаемых деловых отношениях, если они поддерживаются с тем же партнером на протяжении длительного времени.

Оценка инвестиционных проектов полностью зависит от решения кредитного института и при этом, как и любое другое свободное решение, является моральной ответственностью. Банки обладают неограниченной властью для принятия решения о возможности кредитования проекта, нуждающегося во внешнем капитале, или об отказе от кредитования. В процессе принятия своих решений банк должен исходить из критериев экономической эффективности и обоснованности обмена, а также справедливости цены, которые весьма жестко формализованы. При этом последствия принятия таких решений никогда в полной мере нельзя предопределить на стадии эксперимента или с помощью научных методов. Оценка будущих результатов инвестиций всегда в значительной степени определяется свободой решения.

С каждым потенциальным заемщиком банки должны быть открытыми, т. е. они должны просто обсуждать простые ситуации и сложно обсуждать сложные ситуации. Они должны соблюдать принцип равноправия и принцип объективности и универсальности. Ставки кредитования по всем кредитам клиентов должны быть на уровне рыночных ставок. Точно так же следует исключить послабления при оценке кредитоспособности, как и особую расположенность к клиентам при выдаче кредитов или необоснованные скидки или льготы в расходах при кредитовании.

Тот же принцип справедливой цены или справедливой процентной ставки касается и отношений банков с владельцами счетов до востребования и срочных вкладов. Рыночные цены и рыночные процентные ставки и здесь должны быть ориентиром для индивидуального ценообразования и формирования процентных ставок. Этика банковского дела требует, чтобы банки не практиковали льготы и предпочтения в отношении вкладчиков, как и неоправданную жесткость или чрезмерное пренебрежение по отношению к менее состоятельным клиентам.

Обязанность нейтральности и объективности особо подчеркивается тем фактом, что банки зачастую обладают естественной монополией в локальных отношениях, в которых рынок недостаточно большой для того, чтобы выдержать много конкурирующих между собой местных подразделений различных банков. Такие региональные монополии банков в небольших городах или в деревнях представляют проблему с точки зрения обеспечения конкуренции и свободы выбора потребителя. Однако в этом есть определенное оправдание, поскольку они могут выдавать персональные кредиты на основе личного знания своих клиентов и регионального сообщества зачастую намного эффективнее, чем анонимные банки.

Банки должны находить баланс в своих решениях по кредитованию между благосклонностью и жесткостью. С одной стороны, они должны быть готовы к определенному риску для облегчения инноваций, а с другой стороны, убеждаться при необходимости в том, что они не вкладывают средства в экономически убыточные проекты. Кредитные институты одалживают не свои деньги, а вклады своих клиентов. В этой диалектической взаимозависимости творческой предпринимательской профессиональной силы и смысла реальности, объективности и экономности и заключается обязанность и потребность эффективной и честной банковской практики.

Банки часто подвергаются критике за то, что их решения по кредитованию промышленных предприятий слишком узко ориентировались на аспекты прибыльности и надежности. Такие критерии, как интерпретация экономической эффективности в узком смысле слова, а также учет экологической эффективности инвестиций или влияния на общее благо, скорее всего, тоже учитывались недостаточно. Обычно банки убеждены в том, что ожидание прибыли от кредита, выдаваемого частным или корпоративным клиентам, совпадает с ожиданием прибыли банков и тем самым и с максимизацией рыночной стоимости акций, вложенных в банк, и что все это формирует контрольный принцип банковской деятельности, который невозможно ослабить включением других принципов в целевую функцию банка.

Против этого аргумента можно привести два возражения. Во-первых, имеется большое число акционеров и клиентов, которые предпочитают те банки, целевая функция которых масштабнее, чем у тех банков, которые ориентируются исключительно на рыночную стоимость, даже если эти банки не теряют из виду необходимость получения прибыли. Многие вкладчики ожидают от своего банка, что он учитывает определенные этические критерии при принятии решений о выдаче кредитов другим клиентам. Появление «этических фондов» или «экологических фондов», а также альтернативных банков подтверждает такую тенденцию. Вполне возможно, что коммерческим банкам более выгодно расширять и углублять критерии кредитования, чем привлекать перспективных клиентов и соблюдать принцип исключительной максимизации рыночной стоимости или прибыли.

Второе возражение против критерия «прибыль оправдывает все» – логическое. Если наличие прибыли является необходимым условием продолжения деятельности компании или банка, то из этого не следует, что наличие прибыли является достаточным условием для их деятельности. Ничто не препятствует банку в углублении контрольного принципа прибыли с помощью дополнительных принципов. Правда, эти принципы не должны уменьшать прибыль в долгосрочной перспективе, потому что такое сокращение прибыли может свидетельствовать о недостаточной эффективности деятельности банка.