Воздух был так насыщен электрическими разрядами, что кожа Пейнтера покрылась мурашками. Он ухватился за стойку, пытаясь выглянуть из грузового люка «Глоубмастера», и его пронзил удар тока. Не обращая внимания на боль, Кроу покрепче вцепился в металлический прут.

Небеса полыхали огнем.

В воздухе стоял запах озона, резкий, будто хлорка, перемешанный с запахом горелой резины. Волосинки на руках стали дыбом.

Волны северного сияния вздымались все яростнее, превращаясь в шторм, где белые электрические барашки пены перемежались с огненными валами прибоя. Яркие вспышки следовали за синими стрелами плазмы. Пушечной канонадой не переставая грохотал гром. Молнии разрывали снизу темные облака.

Самолет вздрагивал от ударов. Крылья его тряслись, будто пытаясь сбросить электрическое напряжение; один из двигателей производства компании «Пратт энд Уитни» дымил.

– Что делать? – прокричал такелажник, вцепившийся в стойку с другой стороны рампы.

Пейнтер оглянулся на грузовой отсек. Занавес из прозрачного пластика, отделявший перевернутые алюминиевые контейнеры от безопасной части отсека, был сорван. Ученые работали у пульта, привязав себя к опорам, отчаянно искали ответ на вопрос такелажника. Двое из команды Антона силились закрепить платформу контейнеров, окутанную оранжевой грузовой сетью, цепляя звенья сети к застежкам на фюзеляже. Парни шлепали по мерцающим алым лужицам, забыв об угрозе заражения.

Какая теперь разница?

Фейерверк снаружи становился все ярче, и пассажиры «грузовика» поняли нечто очень важное.

Пейнтер крикнул:

– Скоро будет хуже!

Такелажник, молодой краснощекий парень по имени Уиллет, с ужасом взглянул на него в ответ.

Кроу указал вниз. Черные тучи угрожающе бурлили, превратившись в громадный водоворот энергии и огня, по которому плясали молнии. И пламя северного сияния затягивало сверху в эту воронку, словно в бурные воды. Сейчас по всей ионосфере надуваются такие пузыри, готовые разорваться под воздействием приливных сил. И причина ясна: сердце огненного котла сияло ярко-алым.

Жидкость именно такого цвета вымочила его одежду, обожгла кожу и растеклась мерцающими лужицами по грузовому отсеку самолета. Пейнтер уже давно подозревал, что часть ядовитой жидкости вылилась через грузовую рампу и попала на облака под самолетом.

А вот и доказательство.

Он представил, что каждая алая частичка действует как капля сверхпроводящего материала и, высвобождая потенциальную энергию, заключенную в грозовых облаках, запускает бесконечную цепную реакцию. Вскоре вся эта сила вырвется на свободу – энергия тысячи ядерных бомб.

– Скажи пилоту, пусть отведет нас подальше отсюда! – закричал Пейнтер.

Нужно отлететь от этой огненной воронки.

И поскорее.

Уиллет кивнул и помчался к кабине экипажа.

Кроу задержал дыхание, пока не почувствовал, что самолет поворачивает.

Он выдохнул с облегчением.

С левого борта из облаков вырвался новый столб огня, с грохотом разрывая воздух и устремляясь в вышину.

Стараясь избежать столкновения, летчик положил самолет на крыло. Грузовую сеть оторвало от фюзеляжа, контейнеры разбросало по отсеку. Одного из охранников раздавило на месте.

Пока «Глоубмастер» пытался обойти огненный столб, Пейнтер изумленно смотрел на новую угрозу, догадываясь, откуда она взялась.

Со станции «Аврора».

– Это наша единственная надежда, – прошептал Саймон Хартнелл.

Стоя у главного пульта управления, он все еще вел свой корабль, отказываясь покинуть пост. На станции выла сирена. Экраны показывали торопливо удаляющиеся от корпусов снегоходы и прочие средства передвижения. Люди бежали прочь, не успев застегнуть теплых курток.

В зале остался только основной костяк команды.

Подбежал доктор Капур, задыхающийся, с блестящим от испарины лбом.

– Слишком сильный разряд! Нужно все отключить. Система не выдержит.

– Должна выдержать.

Пол под ногами задрожал. Глядя через защитные очки, Саймон обратил взгляд на башню, изо всех сил надеясь, что конструкция выдержит. Синие огненные вспышки пробегали от вращающегося сверхпроводника на вершине башни до самого низа, где на дне старого карьера плескались волны горящей плазмы. Сквозь толстое защитное стекло жар этого факела доходил до Хартнелла.

И все же он знал, что энергия, накопленная у подножия башни, – всего лишь малая часть того, что было направлено в глубь земли. После того как первый запуск системы антенн завершился таким ужасным результатом, Хартнелл начал искать способ обратить начатое вспять, вывести огонь с небес. Люди Капура пришли к единственно возможному решению.

Следуя замыслу Теслы, Саймон построил башню Ворденклифф, которая могла не только передавать энергию, но и получать ее. Тесла мечтал о создании системы из сотен башен, каждая из которых посылала бы энергию в огромный общий котел, опоясывавший земной шар. Кроме того, он полагал, что каждая из башен сможет забирать энергию из этого котла, предоставляя ее нуждающимся.

Саймон постарался воплотить мечту Теслы.

Огненный столб на вершине башни выглядел как раньше, однако теперь энергию не выпускали в небо, а забирали из ионосферы, засасывали вниз.

Башня превратилась в громоотвод, уводящий пламя с небес на землю.

Однако энергию нужно куда-то посылать. И вновь пригодились решения Теслы. Когда башню строили, пришлось серьезно углубить несущие конструкции, чтобы поддерживать такое массивное сооружение. При строительстве это было необходимо с инженерной точки зрения, но теперь Саймона восхитило сходство конструкции с огромными трехсотфутовыми железными стойками, которые Тесла спроектировал для своей башни. По его замыслу, эти столбы должны были «держать землю».

Тесла намеревался посылать по стойкам электромагнитную энергию в земные недра и накапливать на резонансной частоте планеты – в бездонном резервуаре, который можно использовать повсюду в мире.

Хартнелл надеялся заполнить тот самый бездонный колодец огнем с небес, воплотить два провидческих замысла гениального ученого, объединить два возможных источника беспроводной энергии: ионосферу, охватывающую планету в вышине, и темный колодец в глубинах земной коры.

Башня была призвана работать как огромный трансформатор, соединяя небо и землю, служить проводником для пламени небес в глубины планеты. Если повезет, удастся достичь точки равновесия и порядок будет восстановлен.

К несчастью, удача от них отвернулась.

Земля дрогнула, швырнув Хартнелла на пульт управления. Он услышал звон разбитого стекла и скривился, решив, что не выдержало окно со стороны башни. Однако огромные неровные куски стекла разбились справа от него, в дальнем конце зала. Саймон помнил, что скрывалось за разлетевшимся окном. Темная гладь озера.

– Сэр! – Вопль Капура напомнил Хартнеллу о более важной угрозе. – Надо все отключить. У нас массивные всплески напряжения. Потоки плазмы нарастают в обоих направлениях!

Балансируя на дрожащем полу, Саймон вообразил, какие волны энергии пульсируют между небом и землей.

– Разве не этого мы хотели? Мы же предполагали, что перед самым достижением равновесия сил получим именно такой эффект! Волны энергии ищут стабильного равновесия!

– Вы не понимаете… – Капур покачал головой.

– Так объясни!

– Эти колебания… – Ученый забормотал очень быстро, силясь рассказать, помогая себе жестами. – Одна волна идет вверх, другая – вниз. Амплитуды и длины волн одинаковы. Они начинают накладываться друг на друга в момент встречи.

Саймон глубоко вдохнул, осознав опасность.

– И могут создать стоячую волну.

Он представил себе туго натянутую струну энергии, соединяющую небо и землю, постоянную, незыблемую.

Капур в ужасе уставился на башню.

– Получится огромная замкнутая цепь.

Саймон бросился вперед, понимая, что такая цепь долго не продержится, учитывая, какие невероятные силы вступили в игру. Произойдет короткое замыкание, которое разорвет небо и разнесет планету в прах.

Хартнелл повернул ключ в замке, пытаясь отключить башню.

Ничего не случилось.

Он повернул ключ еще несколько раз.

– Система подпитывает себя сама. – Капур отступил на шаг. – Цепь замкнулась.

Саймон выпрямился у пульта.

– Держитесь!

Кэт вела снегоход на сумасшедшей скорости к дальнему берегу острова Джонса, который длинным черным камнем выступал на поверхности замерзшего озера Хейзен – будто подводная лодка, пробившая арктический лед; только эта лодка тянулась на четыре мили в длину и полмили в ширину. Неподалеку виднелось еще несколько островов поменьше, где можно было укрыться.

Тагак занял пассажирское сиденье рядом с водителем, а Джон, его отец, неуклюже развалился сзади. Оба держали в руках ружья.

Последние полчаса Кэт провела за игрой в кошки-мышки, петляя по островам озера Хейзен, уворачиваясь от охотников – людей Антона. Когда Джон сообщил о приближении гостей, она намеревалась взять снегоход и увести врагов от Сафии и остальных. Однако двое инуитов заявили, что одну ее не отпустят. Кэт пыталась отговорить их, предупреждая о возможности заражения, но Джон посчитал количество снегоходов, летевших к озеру с гор, и взобрался в машину следом за Кэт.

И ей очень повезло с попутчиками.

Буря разыгралась не на шутку, скрывая их от преследователей. Враги двигались за фарами снегохода Кэт, словно на маяк в тумане, и ей удалось увести преследователей к югу. Три палатки на озере, покрытые снегом, остались незамеченными.

Добравшись до островов, Кэт выключила фары и по очереди примеряла на себя роли то охотника, то жертвы. В результате этой партизанской войны обе стороны зашли в тупик. В ветровом стекле снегохода появились две дырки от пуль, зато противник потерял три машины преследования.

А потом все изменилось.

– Давай, быстрее! – крикнул Тагак, когда снегоход въехал на лед озера.

С обеих сторон в вихрях снега блестели огни на быстрых машинах противника. Но главная опасность исходила не от них.

Молния расколола низко нависшие тучи. Разряды молний ударили по озеру с невероятной силой. Лед треснул. Впереди гряда облаков над озером заклубилась, образуя вихрь невозможной величины.

Облака сияли темно-алым, словно в их глубине пылал огонь.

Кэт подозревала, что так и было, и гнала прочь. Люди Антона, бросив добычу, спасались в разные стороны от адского пламени в небесах.

Кэт хотела забрать Сафию и Рори и убраться из долины.

Заднее стекло разлетелось вдребезги, и Джон вскрикнул, прижав ладонь к уху. Сквозь пальцы тут же потекла кровь.

– Ложись! – завопила Кэт, пригибаясь к рулю.

Тагак переполз к отцу и выстрелил назад.

Кэт еще прибавила газу, убегая от громовых раскатов и слепящих молний. Снегоход вдруг повело в сторону – треснувший лед не выдержал и накренился под весом машины. Не останавливаясь, Кэт вывернула на крепкий участок льда.

Тагак время от времени палил наугад, но Антон больше не отвечал. Кэт знала, что за ними гонится именно русский. Кто еще так упорно станет преследовать добычу?

Справа что-то врезалось в лед, пробившись сквозь метель. Раздался взрыв, снегоход тряхнуло. Кэт сначала подумала, что стреляют из миномета, но тут небеса разверзлись во всей своей яростной мощи.

На озеро посыпались огромные куски льда, разбиваясь в пыль или подпрыгивая по поверхности. Вокруг падали градины размером с тыквы; они гремели по крыше снегохода, оставляя на ней вмятины. Бомбардировка усилилась; везде, куда хватало глаз, лупили ледяные снаряды, озаряемые вспышками молний.

Кэт даже не думала тормозить.

В конце концов ей удалось выехать из-под летящих кусков льда, но грохот и молнии продолжали преследовать снегоход. Кэт неслась вперед, не сбавляя скорости.

Словно выбившись из сил, клубы облаков рассеялись, открывая кусочки неба. Там бушевала огненная плазма, белыми цепями молний разрывая синеву на части. Как будто исчезли преграды между мирами и открылось кипящее сердце ада.

Вспомнились библейские описания седьмой казни: Моисей воздел посох свой к небесам, и Господь послал на землю гром, и град, и огонь.

Кэт смотрела на слепящие молнии, ледяной град и пылающее огнем небо. От непрекращающихся раскатов грома дрожал лед и дребезжали стекла снегохода.

Клубящиеся облака вновь сомкнулись, еще темнее и тяжелее, но по-прежнему сияли ужасным светом.

– Берегись! – крикнул сзади Тагак.

Кэт перевела взгляд на озеро.

По льду неслись знакомые тени, еще более воздушные, чем раньше. Пролетали беззвучно – завывания ветра скрывали тяжелые удары копыт – и таяли, исчезая в снежных вихрях. Перед ними снова было стадо оленей-карибу.

Крупный самец внезапно кинулся прямо к бамперу снегохода. Кэт резко повернула руль, уходя от столкновения, и машина завертелась на льду, описывая круги.

Неподалеку показались ледяные холмики.

Палатки!

Сосредоточившись на цели, Кэт не заметила трещины. Поверхность под снегоходом наклонилась. Потерявшая скорость машина не могла выбраться в безопасное место. Центр тяжести неуклонно смещался, льдина грозила перевернуться.

Кэт указала на высокие боковые двери.

– На выход!

Едва все выскочили наружу, как снегоход наклонился, сползая по льдине, и исчез в полынье.

К Брайант подошли Джон и Тагак.

– Собачья упряжка куда лучше, – вздохнул Джон.

Кэт не стала спорить.

Они направились к палаткам, но, пройдя всего несколько шагов, услышали где-то слева урчание двигателя. Сквозь завесу бури акулой в черной воде мелькнула тень.

Снегоход с выключенными фарами.

– Бежим! – скомандовала Кэт.

Она жестами приказала пригнуться и двигаться вперед, надеясь, что их маленькая группа осталась незамеченной. Покидая снегоход, они не взяли с собой оружие. Оставалось лишь идти к палаткам и молиться, чтобы враг их не заметил.

Кэт прислушивалась, но завывания бури заглушали шум мотора, а шквалистый ветер кидал в лицо ледяной град. И все-таки им удалось добраться до маленького лагеря рыбаков.

Кэт поспешила к Рори и Сафии.

Прежде чем она успела откинуть полог, раздался выстрел, взрывая лед у ее ног.

Кэт обернулась.

Из-за соседней палатки вышел Антон в сопровождении еще одного охранника с автоматами на изготовку. Наверное, оставили снегоход где-то подальше и устроили засаду.

– На колени. Руки за голову, – приказал Антон инуитам.

Те заколебались, но Кэт жестом посоветовала им выполнить приказ.

Спутник Антона обошел охотников и встал у них за спиной, не опуская оружие.

– Рори, выходи! – крикнул Антон.

Откинув полог, наружу выбрался юноша, виновато поглядывая в сторону Кэт. Он был одет в новую теплую куртку.

– Мне жаль, – пробормотал он, опустив взгляд. – Нас застали врасплох. Я не хотел, чтобы все так закончилось.

Похоже, Рори собирался уехать.

– Как там Сафия? – спросила Кэт.

– Плохо, – покачал головой Рори. – Чем сильнее воет буря, тем хуже ей становится.

Что ж, по крайней мере, не убили…

Полог снова откинули изнутри, и Сафия, нетвердо ступая, встала между Рори и Антоном. Ее взгляд был устремлен на клубящиеся облака, заполнившие все небо с южной стороны. На мгновение Кэт показалось, что глаза Сафии светятся, но скорее всего в них просто отражались молнии.

Сафия резко подняла вверх руку.

Дальше события развивались словно в замедленной съемке.

Охранник за спиной Кэт, наверное, решил, что у Сафии в руке оружие. Он выстрелил, но Рори успел это заметить и бросился вперед, закрывая собой женщину.

– Нет!

Антон в свою очередь отреагировал со скоростью бывшего члена Гильдии и встал перед Рори, спиной к стрелку. Пуля ударила его в позвоночник. Антон упал вперед, на руки Рори.

Пока они падали, Кэт пригнулась, схватила оружие Антона и, развернувшись, спустила курок.

Пуля попала охраннику в шею, почти полностью ее разорвав, и отбросила тело назад.

И только Сафия стояла неподвижно, не сводя глаз с неба.

Она заговорила, будто обращаясь к буре:

– Так не должно быть…

Пламя все ярче разгорается в ее голове, она смотрит глазами двух женщин.

Одна старуха, другая молода.

Она видит ледяную бурю, прокатившуюся по выжженной пустыне к кроваво-красной реке. Она видит замерзшее озеро, над которым разверзлись огненные небеса. Две картины мерцают и дрожат, словно пытаясь прогнать друг друга.

Это война льда и пламени, битва, старая как мир.

Она не смотрит на бурю; она знает, что это не более чем ловушка, отвлекающий маневр.

Ее взгляд устремлен вперед, к маяку, сияющему вдали.

– Повторите, что мы должны сделать? – спросил Пейнтер.

Он сидел в кабине «грузовика» с пилотом и такелажником, который, очевидно, был еще и вторым пилотом. За его спиной на ступеньках лестницы сгрудились остальные пассажиры, слушавшие приказ бывшего начальника по СВЧ-радиостанции.

– Вы должны направить самолет в систему антенн «Авроры». – Голос Хартнелла дрожал от страха. – Разбить башню.

Кроу посмотрел вперед, в окно кабины, где пылал столб плазмы. Хартнелл уже рассказал, что произошло, как его попытка исправить сделанное привела лишь к худшему. Причем электрическая цепь, которую описал Хартнелл, – не более чем жалкая картинка ужасающей битвы стихий, развернувшейся в небе.

Нужно разбить электрическую цепь, пока она не разорвалась сама.

Капур и Хартнелл предпринимали отчаянные меры, чтобы поддержать ее стабильность, но долго так продолжаться не могло. Достаточно было выглянуть в иллюминатор, чтобы увидеть правду. Огненный водоворот неуклонно рос, превращаясь в ураган потенциальной энергии.

Как только эта энергия доберется до неустойчивой цепи, ярко сиявшей в небе, игра окончится.

У них в запасе не более двадцати минут.

Так что времени на долгие разговоры не оставалось.

– Мы всё сделаем, – ответил Пейнтер.

Пилот с ужасом взглянул на него. Он прекрасно понимал, что направить самолет на башню придется вручную. При таких помехах и нелетной погоде передать посадку автопилоту не получится.

У них будет только одна попытка.

Пейнтер заметил фотографию на консоли – улыбающаяся жена и двое детишек – и сжал летчику плечо.

– Я справлюсь.

Тот нахмурился:

– Вы раньше летали на «Глоубмастере С-17»?

– Нет, на таких великанах не доводилось. – Он снова похлопал пилота по плечу. – Но мне же не сажать машину – всего лишь разбить где надо.

Пилот неуверенно взглянул на Пейнтера, не зная, поспорить ли с ним или передать ему выполнение самоубийственного задания беспрекословно. Затем его лицо окаменело.

– Я покажу вам основные приборы. Если не поймете или если я не увижу, что вы в состоянии отличить ручку управления от собственного хрена, я сам поведу машину вниз.

– Договорились. – Кроу показал на дроссель – рычаг управления двигателем. – Вот это ручка, правильно?

Пилот ответил ему ошалевшим взглядом.

Пейнтер ухмыльнулся:

– Я пошутил, это дроссель. А вот это – РУС, ручка управления самолетом. Вон там – ИЛС – индикатор на лобовом стекле, АУС – авиационный показатель скорости, и конечно же, ИСС – индивидуальное спасательное средство. – В конце короткой речи Кроу показал на свою ширинку. – А хрен мой, насколько я помню, там. Еще вопросы есть?

Летчик что-то невнятно пробормотал.

– За работу.

Пассажиры приступили к эвакуации, пока пилот рассчитывал наилучший способ выхода на систему антенн. Решено было поднырнуть под штормовые облака – эту часть полета Пейнтер с радостью доверил летчику, – а оказавшись ниже, выровнять машину, позволив всем спрыгнуть с парашютами и оставив Пейнтера вести «Глоубмастер» к цели.

Все просто, если умирать не вам.

– Держитесь крепче! – послышалось по внутренней связи. – Снижаемся!

Пейнтер сел в откидное кресло за спиной Уиллета, откуда открывался вид на нос воздушного судна, склоненный к облачной гряде. Лететь оставалось по прямой, никуда не отклоняясь.

Плазменный шторм бушевал все сильнее. Северное сияние разливалось по небу, отбрасывая огромные огненные кольца на землю и взрываясь спрайтами и синими вспышками.

Такое представление могло означать только одно.

Хартнелл терял контроль над ситуацией.

Летчик, вероятно, это почувствовал и ускорил снижение.

– Держитесь! – крикнул он.

«Глоубмастер» скользнул в черные облака. Пейнтер покрепче ухватился за ремни безопасности, откинувшись на спинку кресла. Самолет падал вниз сквозь бурю, его било и подбрасывало, крутило и встряхивало. За ветровым стеклом была лишь тьма. Даже зеленые линии на радаре были плодом статических помех. Так продолжалось бесконечно, но внезапно «Боинг» вышел из облаков, и за стеклом вновь показались снег, черные скалы и белые ледники.

Пилот поднял нос самолета, выравнивая машину и снижая скорость, вывел «грузовик» на пологую траекторию, кое-что поправил на приборной доске, задумчиво поскреб подбородок и повернулся к Пейнтеру:

– Ваша очередь.

Кроу отстегнул ремни безопасности.

Чуть помедлив, пилот уступил ему место.

– Давай, иди, – махнул Пейнтер. – Проследи, чтобы все выпрыгнули.

Тот кивнул, собрался уходить, но снова повернулся к нему:

– Спасибо.

– Пока не за что.

Пилот хлопнул его на прощанье по плечу и вышел из кабины.

Уиллет задержался еще на мгновение.

– У вас будет всего несколько секунд.

– Знаю.

Парень вздохнул. Прямо по курсу грозовые облака сияли голубым огнем. Зверь ждал.

– Я могу остаться, – предложил Уиллет. Судя по напряжению в голосе, ему потребовалась вся сила воли до последней капли, чтобы произнести эти слова.

Пейнтер ткнул большим пальцем себе за спину.

– Мистер Уиллет, прочь с моего корабля. Это приказ.

– Есть, капитан!

Парень отстегнул ремни безопасности и выбрался из соседнего кресла, тоже хлопнув Пейнтера по плечу.

– Вы уж давайте, не подведите.

Кроу знал, что Уиллет имел в виду не только разрушение антенн.

Пора надевать наушники. Еще минута – запомнить, что где на панели управления. Над головой были сотни переключателей, и еще столько же перед ним, но важнее всего – ручка управления у колена.

Наконец в наушниках послышался голос Уиллета:

– Птички улетели. Следую за ними. Корабль ваш.

Пытаясь отвлечься, Пейнтер проверил показатели высоты, нашел на экране скорость машины, слегка отпустил дроссель, замедляя самолет для заключительного захода на цель.

Он включил радиоприемник.

– Хартнелл, ты там? Отвечай.

– Пейнтер? За штурвалом ты? – прозвучал в ответ удивленный, почти веселый голос.

– Кто-то же должен за тобой подчищать… Предупреждаю: буду у цели через сто секунд. Вам с Капуром пора бежать в бункер.

– Капура я уже отослал. Но кто-то же должен следить за пультом, выгадать тебе секунду-другую.

В голосе Хартнелла прорезались напряженные нотки, и Пейнтер снова представил себе бурю энергий в ионосфере. Ситуация явно вышла из-под контроля.

– Сколько у меня времени?

– Понадобится каждая секунда.

Кроу беззвучно выругался и двинул дроссель вперед, набирая потерянную скорость.

Впереди уже виднелась система антенн. По сооружениям пробегали синие искры, превращая антенны в мерцающую галактику в глубине тундры. В центре с вершины башни поднимался в небо столб плазмы. Даже издалека Пейнтер почувствовал судорожные вибрации по всей длине огненной колонны.

Он не решался замедлить машину, как хотел раньше. На воплощение плана оставалось все меньше времени.

– Пейнтер! – внезапно послышался вопль Хартнелла.

И тут из старого котлована ушел ввысь плотный шар плазмы. Энергия больше не спускалась к земле. Катастрофа близилась. Пейнтер проследил за громадной шаровой молнией, летевшей к облакам, и увидел: огненный котел, клокотавший в небе, прибыл. Его внешние края практически соприкасались с плазменным столбом, поднимавшимся от «Авроры».

Времени не осталось.

Пейнтер одновременно толкнул дроссель и опустил нос самолета. Скорость резко возросла, машина превратилась в управляемую ракету.

Внезапный порыв ветра ударил «Боинг» в бок и помешал Пейнтеру перейти ко второй части плана. Бормоча ругательства, он поправил нос машины с учетом ветра, возвращая самолет на правильный угол атаки. На этот маневр пришлось потратить последние ценные секунды.

Пейнтер выскочил из кресла и бросился в грузовой отсек, к рампе.

В летящем к цели самолете гулко раздавался стук сапог. Земля была совсем рядом. Слишком низко, чтобы прыгать с парашютом – не успеет раскрыться, и слишком высоко, чтобы прыгать без парашюта.

Пришлось импровизировать.

Возле открытого грузового люка Пейнтер на бегу схватил то, что на всякий случай подготовил заранее, забросил за спину, щелкнул пряжками и прихватил другой рукой автомат.

Подбегая к открытому грузовому люку, он видел по обе стороны искрящиеся спирали антенн. Крылья самолета чиркнули по верхушкам, а нос начал продираться сквозь стальные прутья.

Со всего маху Пейнтер хлопнул по кнопке на баллоне сжатого воздуха.

Метеозонд вырвался из рюкзака, поймал ветер за хвостом самолета и вынес Кроу наружу.

Отлетая все дальше в сторону и вверх, он смотрел, как «Глоубмастер» пропахивает сияющие кольца спирали, целясь в огненное чудовище в центре.

Саймон Хартнелл стоял у главного пульта.

Он слышал рев приближающегося лайнера и треск стальных антенн и неотрывно смотрел на башню, охваченную пламенем энергии, вспоминая, как когда-то огни на вершине башни походили на огни святого Эльма на высоких мачтах парусных судов.

А еще ему вспомнилось предостережение Пейнтера: «Некоторые устремления заводят слишком далеко».

Но даже сейчас Хартнелл не был готов признать правдивость этих слов.

Он смотрел на дело рук своих, обреченное погибнуть.

Мир взорвался, отнимая его жизнь и все мечты.

Пейнтер с высоты наблюдал за последними секундами полета «Глоубмастера».

«Грузовик» проехал днищем по блестящим антеннам и врезался носом в вершину башни. Опрокидываясь в широкий котлован, самолет раздавил своим весом башню, навсегда потушив эту раскаленную добела свечу.

Ослепительный столб плазмы взметнулся к небу, словно хвост разъяренной кошки, – и пропал.

В следующую секунду самолет взорвался. На месте котлована вырос огненный шар, быстро сменившись столбом дыма, черной тенью недавнего сияния.

Пейнтер поднял автомат и выстрелил в шар метеозонда над головой. Он стрелял осторожно, одиночными, давая воздуху выйти помедленнее. В конце концов шар сдулся, и Кроу полетел к земле. Он приготовился к жесткой посадке, но приземлился вполне удачно.

Директор «Сигмы» встал и поднял взгляд на небо. Антенны не работали, некому было посылать энергию в небеса и подкармливать бушевавший там огонь. Часть электричества башня успела вытянуть к земле, и яростная воронка урагана в облаках постепенно теряла силу. Бледно-алое сияние почти угасло – огонь, бушевавший в ионосфере, без подпитки с земли потух.

Однако сделать предстояло очень многое. В частности, провести обеззараживание местности. Надеяться на силу электричества, разрушившую микробов в воздухе, было бы неразумно.

Пейнтер вздохнул, вновь сосредоточившись на земных проблемах, и зашагал к станции.

Странно, он думал, что в Арктике должно быть холоднее.

Кроу поднес ладонь ко лбу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кэт.

Сидя на походной койке в палатке инуитов, Сафия держала в руках чашку теплого рыбного бульона, который сварили для нее Джон и Тагак.

– Лучше.

Они были вдвоем. Рори ушел в другую палатку, где Джон постарался устроить Антона поудобнее, но пуля, от которой бывший глава службы охраны закрыл Рори, а тот в свою очередь – Сафию, разворотила ему позвоночник, парализовав нижнюю часть тела. Пуля вышла из груди, повредив легкое, и теперь Антон кашлял кровью.

Он не выживет.

Рори, видимо, почувствовал это и остался с раненым.

– Расскажи, что случилось, – попросила Кэт. – По-моему, у тебя были довольно интересные видения.

– Кое-что помню, как в тумане. Какие-то обрывки. Обжигающий мне ноги раскаленный песок. Запах падали. – Сафия тряхнула головой. – Но в самом конце, перед тем как потерять сознание, я видела очень яркие картины. Причем как будто смотришь двумя парами глаз. Я видела бурю здесь, у нас, но видела и другую – над кроваво-красным Нилом. Жар пустыни казался таким же настоящим, как лед и снег здесь и сейчас.

Кэт взглянула на полог. Ветер, молнии и град, готовые пронестись по лагерю рыбаков, стихли. Все это произошло неожиданно в то самое мгновение, когда Сафия упала на снег, словно она была марионеткой и кто-то перерезал веревочки.

– Рори и, кстати говоря, его отец считали, что источником этих видений мог быть микроб, вызвавший заражение. Будто бы организм снова и снова проигрывает образы, которые когда-то запомнил. Так переносятся от поколения к поколению воспоминания, мысли, даже особенности характера. Вероятно, все это можно проследить до времен Древнего Египта.

Кэт подумала, не могла ли энергия электромагнитной бури усилить этот эффект.

– Не знаю. Я помню совсем немного, – пожала плечами Сафия.

– Когда ты лежала без сознания, Рори спросил, как твое имя на языке древних коптов. Ты ответила на том же наречии. Сказала, что тебя зовут Саба.

Сафия удивилась:

– Так звали мумию на троне. – Она дотронулась до лица, вспоминая момент заражения.

Когда Сафия упала на снег, ее внесли внутрь. Вскоре она очнулась, чувствуя себя гораздо лучше. Жар пропал, температура пришла в норму. Кэт раздумывала, было ли это внезапное выздоровление связано с насыщенностью воздуха электричеством. Ей хотелось как можно скорее показать Сафию врачу.

Нельзя было обойти вниманием еще один вопрос.

Что-то они упустили. Что-то важное.

В палатку вошел Рори. Глаза его припухли от слез.

– Как Антон? – спросила Кэт.

Рори покачал головой и грузно осел на пол, скрестив под собой ноги. Потрясенный до глубины души, парень явно не хотел оставаться один. Кэт подумала, что он еще не осознал потерю до конца.

– Мне очень жаль, – проговорила Сафия.

Кэт пока не находила в себе сочувствия, но Рори пытался спасти Сафию, поэтому она решила смириться с его присутствием.

Рори глубоко вздохнул:

– Вам нужно знать… Я так и не сказал…

– О чем? – спросила Кэт.

– Мне поручили исследовать топографическую карту татуировок мумии. – Рори бросил взгляд на Сафию. – Отсканированное изображение вышло очень хорошо, и по вашему методу я перевел иероглифы на древнееврейский. У меня кое-что получилось, до того как…

Рори кивнул на палатку, в которой лежал мертвый Антон.

– Давай, рассказывай, – поторопила Кэт. – Что ты узнал?

– Мумия и была лекарством.

– То есть? – Кэт поднялась на ноги.

– Или тело переносило лекарство вместе с патогенным микробом, который находился в черепе. Но я все-таки не понимаю. Отец проанализировал ткани ее тела. Много раз. И нашел только болезнетворные микробы. Ничего такого, что могло бы вылечить больного. – Рори нахмурился. – Он что-то упустил.

Парень махнул рукой в сторону Сафии.

– Поэтому-то ей и лучше. То, что она получила от мумии, подействовало как противовирусная вакцина. Поднялась температура – но без серьезных последствий.

– И все это ты вычитал в татуировках?

– Кое-что додумал. Там еще много осталось перевести. Однако я практически уверен, что поэтому-то мы и не заразились. Лекарство заодно и «продезинфицировало» Сафию, уничтожив патоген.

Кэт внимательно посмотрела на Сафию.

– Возможно, твоя кровь или спинномозговая жидкость подойдет для разработки сыворотки?..

Рори вздохнул и покачал головой.

– Не получится. Не знаю причины, но такой способ точно не подходит. Есть только одно лекарство и только один способ его получить. Напрямую от источника. – Он грустно взглянул на Кэт. – А его мы превратили в пепел.

Кэт вспомнила меры защиты лаборатории, гул огня за стеной.