Глава 20
3 июня, 06 часов 08 минут по восточному летнему времени
Остров Элсмир, Канада
Сидя за столом, Пейнтер перечитывал перевод. Ему открылась поразительная история. Повествование словно распадалось на две части: в одной подробно рассказывалось о приключениях Николы Теслы в Лондоне, в другой действие разворачивалось в нубийской пустыне – главными героями были сэр Генри Мортон Стэнли и – подумать только! – Сэмюэль Клеменс.
Марк Твен…
Кроу покачал головой.
Конечно, тот, кто выкрал блокнот после смерти Теслы, не поверил ни единому слову на этих страницах. Не удивительно. Пейнтер и сам не поверил бы, не окажись он свидетелем некоторых недавних событий.
По словам Теслы, их с Твеном вызвал в Лондон сэр Стэнли, чтобы положить конец эпидемии болезни, той самой, что охватила мир и в наши дни. Кроу знал достаточно об артефакте Дэвида Ливингстона и о болезни, скрытой в нем, чтобы поверить рассказу Теслы.
Атлантику приятели пересекли на пароходе, а потом разделились. Тесла отправился в Британский музей, закрытый на карантин. Там он провел несколько экспериментов с пузырьком крови, обнаруженным в египетском артефакте. Тесла разглядел в микроскоп окрашенных в малиновый цвет микробов и верно догадался, что это и есть возбудители болезни.
Он назвал микроб Pestis fulmen, что по-латыни означает «чума-молния».
Еще до приезда Теслы британцы заметили странную особенность кроваво-красной жидкости, связанную с электричеством, – во время грозы она светилась, будто реагируя на изменения в воздухе. Решили вызвать специалиста по электричеству и отправили Стэнли на поиски подходящего кандидата в Америку. Хотели пригласить Эдисона, но, видимо, пришлось довольствоваться Теслой, о чем уязвленный исследователь сербского происхождения весьма ядовито высказался в своих заметках.
Тем не менее Тесла приложил все усилия, выясняя, можно ли использовать электричество для лечения болезни. Оказалось, что разрядами достаточной силы действительно можно убить микроб, но одновременно погибнет и больной. Ученый процитировал изречение Фрэнсиса Бэкона, комментируя неудачные попытки найти решение: «Я вылечил болезнь, но убил больного».
Раздосадованный результатами работы, Тесла принялся тщательнее изучать микроорганизм, пытаясь понять его природу. Ставил эксперимент за экспериментом, искал способы использования необычного микроба. Дальше часть текста была вымарана – очевидно, Саймон Хартнелл не желал делиться этой информацией.
Пейнтер взглянул на шеренгу антенн за окном.
Хартнелл, несомненно, что-то узнал из ранних опытов Теслы.
В конце концов ученый прекратил исследования, сочтя их слишком опасными, особенно учитывая природу микроорганизма.
Высадив Теслу в Лондоне, Твен и Стэнли продолжили плавание на том же пароходе в Каир. Они путешествовали инкогнито, идя по следам Дэвида Ливингстона в надежде отыскать источник болезни и возможное лекарство.
Твен писал об этом Тесле:
Наш бедный покойный друг оставил нам чертовски искусно спрятанные зацепки, ключи к разгадке тайны. Мы в долгу перед Ливингстоном. Он привел нас прямиком в нубийскую пустыню. К сожалению, мы должны полагаться на память сэра Стэнли, поскольку некоторые подробности были в письмах Ливингстона, ныне утерянных. И вот я снова в пекле пустыни, по колено в ослах и по горло в верблюдах. Завтра мы отправляемся. С нами вагон багажа, толпа мускулистых арабов и чернокожих эфиопов. Надеюсь, оплата – бакшиш – им по вкусу, иначе страдать нашим бледнокожим телам, покинутым посреди пустыни.
Пейнтер читал краткий рассказ Твена о путешествии. Подробности о дороге писатель явно опустил намеренно. В конце, следуя от чертовски искусной зацепки к зацепке, путешественники обнаружили подземный город, вырытый в пустыне под холмами. Дальше начинались совершенно невероятные истории: о мумиях, проклятиях, о похороненной в песках великой каменной богине…
В поэтическом благоговении от увиденного Твен писал:
Воображаю лицо ее, впечатанное в пески, раздавленное тяготами, которые не с кем разделить. Чувствую горечь ее, вечное терпение, ожидание отмщения. Но видится мне, что она грезит о нашем спасении и избавлении, не о своем. Каменное тело ее – маяк, свет, взрезающий тьму прошлого, чтобы принести надежду в будущее.
В той высеченной из камня гробнице Стэнли и Твен, по всей видимости, обнаружили или открыли нечто очень важное. Спустя месяц, вернувшись в Англию, они успешно излечили больных и предотвратили распространение чумы.
И снова, говоря о лекарстве, Твен избегал подробностей. Оставалось предположить, что в гробнице они обнаружили некое средство, способ победить болезнь, но не «лечебную микстуру», как писал Твен. Загадочные описания раздражали, однако автор указывал причины этой скрытности, предупреждая об опасностях, подстерегающих не только внутри гробницы, но и снаружи.
Да не нарушат покоя богини молотки и кувалды охотников за сокровищами. Пусть спит она в мире, зная, что дала нам избавление.
В конце истории Тесла и Твен возвращались в Америку, не поделившись ни с кем рассказом о приключениях. Записки завершались признанием заслуг человека, чья преданность людям и землям Африки привела их к лекарству от страшной болезни.
Мы возносим благодарность Дэвиду Ливингстону, который поставил на карту все, включая бессмертие собственной души, чтобы избавить нас от проклятия. Да будем мы достойны его жертвы… и да простит нас Бог, если нам это не удастся.
Пейнтер закончил читать и сидел, не выпуская листки из рук.
У двери послышалось тихое жужжание. Взглянув на камеру в потолке, он заметил направленный на него блестящий глаз. Кроу знал, кто следил за ним, ожидая, пока пленник дочитает до конца.
Он отодвинул сшитые листы в сторону.
За дело.
06 часов 32 минуты
Саймон пристально смотрел на пленника, вновь прикованного к стулу в библиотеке. Надо заставить этого человека понять происходящее, завоевать его доверие. Пусть Пейнтер согласится заманить сообщников обратно на станцию – этого будет вполне достаточно.
Мне нужна украденная информация.
Саймон облокотился о письменный стол.
– Итак, вы прочли блокнот Теслы.
Кроу пожал плечами. Наручники звякнули.
– Теперь мне еще сложнее разобраться, что же здесь происходит.
– Знаете, раньше я и сам многого не понимал. Когда блокнот Теслы попал ко мне впервые в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, у меня не было финансовых возможностей, которыми я располагаю сейчас; тогда я мог лишь читать описания и обдумывать эксперименты, которыми поделился в дневнике Тесла. Я даже полагал, что все это чисто теоретические рассуждения. Мог ли существовать такой микроорганизм и каковы перспективы использования его качеств во благо человечеству?
– Но оказалось, что это не гипотезы, не теоретические рассуждения.
Саймон пожал плечами:
– Никто не знал этого наверняка, пока биологи в Калифорнии не обнаружили бактерии, которые питаются электронами и извергают их после переработки – фактически существуют за счет электричества. – Он улыбнулся. – Представляете, как я заинтересовался этой темой!
Пейнтер скептически приподнял правую бровь.
– К тому времени я располагал совершенно другими финансовыми возможностями для собственных исследований.
– Вложили парочку миллиардов, как я слышал?
– Точнее, всего один. – Хартнелл скромно махнул рукой. – Я лишь спонсировал работу исследователей, которые занимались этими микробами, в США и других странах. Они рассматривали практическое применение микроорганизмов, например создание биокабелей – живых бактериальных нанопроводов, способных проводить электричество, – или создание нанодвигателей, работающих на таких микробах и способствующих очищению окружающей среды. Возможности поистине безграничны.
– И весьма прибыльны, я полагаю. – Пейнтер придвинулся чуть ближе. – Но это не главная ваша цель. Вы надеялись найти микроорганизм, который стал бы топливом для технических разработок Теслы, тех самых, описанных в блокноте.
Саймон кивнул, вновь напомнив себе, что противник ему достался проницательный.
А теперь осторожнее.
– Я не раз перечитывал блокнот и все более убеждался, что эта история – не набросок какого-то рассказа Твена, приключенческой повести, где вместо Гека Финна и Тома Сойера действуют его друзья.
– И вы, взяв след, отправились в глубь нубийской пустыни.
– Понимаете, я не мог заняться этим лично. Как и в случае с биологами, я начал спонсировать археологов, проводивших раскопки в том регионе.
– Вы наняли профессора Маккейба?
– Точнее, его сына. Юноша хотел доказать отцу, что чего-то стоит, хотел вырваться из-под опеки. Я дал ему несколько зацепок, посоветовал покопаться в дружбе Стэнли и Ливингстона, отыскать решение древних загадок. Когда у Рори ничего не вышло, он в отчаянии бросился за помощью к отцу, утаив, однако, откуда берутся сведения и деньги на раскопки.
– И профессор Маккейб дошел до истины.
– В некотором роде. Честно говоря, он многое узнал непосредственно на раскопках. В прошлом профессор сам изучал историю этого региона, а получив подсказки из писем Ливингстона, отправился на поиски вместе с сыном. – Саймон поднял руки примирительным жестом. – Как видите, никаких злодейских замыслов я не лелеял, просто вовремя оказал финансовую поддержку научным изысканиям.
– А что произошло потом?
– Я уже говорил, что многими неприятностями мы обязаны профессору Маккейбу, – вздохнул Саймон. – Стоило ему переступить порог гробницы, как начали гибнуть люди. Я всего лишь пытаюсь сгладить потери.
Пейнтер откинулся на спинку стула.
– Пока я готов вам верить, расскажите, что было дальше. Полагаю, вы отыскали тот самый микроб, который Тесла назвал Pestis fulmen. И что вы планируете с ним делать?
Такая уступчивость требовала вознаграждения, что Саймон и сделал.
– Микроб – то самое недостающее звено в мечте Теслы о беспроводной передаче энергии. Как я упоминал, Тесла подготовил теоретические работы об использовании ионосферы в качестве электропроводящей среды, но, чтобы привести план в исполнение, нужно доставить туда, в ионосферу, некий аккумулятор, способный накапливать, распределять и передавать энергию.
Во взгляде Пейнтера блеснуло понимание.
– Тесла предполагал использовать микроб в качестве живого аккумулятора.
– И его эксперименты в музее подтвердили возможность такого использования. По предварительным расчетам Теслы – а я доказал, что они верны, – этот простой микроб мог бы жить в ионосфере столетиями, если не тысячелетиями, если, конечно, непрерывно снабжать его питанием.
– Другими словами – электричеством.
– Совершенно верно. Этот микроб – не только живой аккумулятор, но и практически бессмертный.
06 часов 40 минут
Пейнтер сидел на стуле, сосредоточенно размышляя.
Безумец… гениальный безумец.
Он заставил себя вернуться к разговору с Хартнеллом.
– Итак, вы намерены засеять ионосферу этими микробами.
Недавно ему приходилось слышать, что Военно-воздушные силы проверяли возможности реализации похожего плана – только военные собирались доставить в ионосферу плазму, чтобы улучшить передачу радиосигналов. Слышал Пейнтер и об открытии бактерий, существовавших в верхних слоях тропосферы и питавшихся там щавелевой кислотой.
Получается, все может быть.
Но этот план…
– Транспортный самолет, а далее метеозонды доставят двухсотпятидесятикилограммовые контейнеры с микробами в нижние слои ионосферы и обеспечат равномерное распределение груза.
Вообразив эту картину, Пейнтер в ужасе затаил дыхание. Вероятно, Хартнелл получил образцы тканей из гробницы в пустыне и вырастил огромное количество разносчиков болезни. Теперь понятно назначение окружавших станцию агрегатов.
– Система антенн «Авроры»! Вы собираетесь с их помощью передать напряжение микробам в ионосфере!
– Если мои расчеты и первичные испытания верны, микробы с успехом впитают эту энергию. – Хартнелл посмотрел вверх. – Мне представляется ионосфера, полностью усеянная микробом Теслы. Pestis fulmen, живой аккумулятор, способный не только накапливать специально направленную к нему энергию, но и собирать природные электрические потоки, следующие через ионосферу под действием солнечных ветров.
– Бесконечный источник…
Хартнелл перевел взгляд на Пейнтера.
– Как и Тесла, я воображаю электростанции по всему миру или даже отдельные дома с башнями вроде нашей, способные получать энергию из небесного аккумулятора. Миллион трансформаторов Теслы, подключенных к небу.
Невероятный план.
– Только представьте: никакого сжигания ископаемых углеводородов! Прекратится разрывание планеты на части в борьбе за ресурсы, в небеса перестанут выдыхать огромные количества углекислого газа. Есть даже непредвиденная польза!
– Какая же?
– Темно-красный оттенок микроба подействует как природный солнцезащитный фильтр. Не очень сильный, конечно, но с его помощью легче спасти планету от уготованной ей судьбы – превратиться в выжженную пустыню.
Пейнтер не мог не оценить масштаб удивительного замысла. И в то же время тысячи неучтенных мелочей грозили превратить проект в абсолютный кошмар – особенно если вспомнить об опасных качествах микроба.
– Но этот организм – переносчик смертельной болезни, болезни, которая может убить все население планеты!
Саймон вздохнул:
– Потому-то нам и нужно лекарство. Мы готовы провести небольшой эксперимент в ближайшие дни. Геомагнитная буря создает идеальные условия, наполняя ионосферу энергией – получится прекрасная почва для моих семян.
– Но у вас нет лекарства.
– Пока нет. Если ваша коллега поможет… Надо вернуть украденное. Я знаю, доктор аль-Мааз и Рори приблизились к разгадке; они помогут нам отыскать способ справиться с этим непокорным чудовищем.
Теперь Пейнтер понял, чего ради Хартнелл вел себя столь вежливо и обходительно.
– А если я откажусь помочь?
– Мы все равно проведем эксперимент, – пожал плечами Саймон.
Пейнтер застыл; наручники врезались в его запястья.
– Вы в своем уме?
– Конечно. Я совершенно уверен, что никакого вреда не будет. Тесла предоставил нам способ защиты. Я просто направлю в ионосферу избыточный электрический заряд, простерилизую то, что там находится, и добьюсь нужного результата.
Пейнтеру вспомнилась цитата из Фрэнсиса Бэкона: «Вылечить болезнь, но убить пациента».
Этот безумец готов сделать то же самое, только со всей планетой.
– Конечно же, я предпочел бы не рисковать, – произнес Хартнелл, пристально глядя на Пейнтера. – Помогите мне найти ваших друзей.
06 часов 50 минут
Кэт так устала, что у нее едва хватало сил держать руль, и она позволила снегоходу двигаться почти самостоятельно. Порывы ветра подталкивали машину сзади, словно призывая искать укрытия в следующей долине. Темные облака скрыли небо, обняв горы чуть пониже ледяных шапок.
Даже в сумерках снежной бури вид открывался восхитительный.
Впереди простиралась огромная долина, края которой терялись в снежной пыли. Впадину заполняло длинное озеро, покрытое коркой льда. Кое-где у берега поблескивала синим вода, первый признак летнего потепления. Тут и там из белого льда озера торчали черные островки.
– Озеро Хейзен, – пробормотала Кэт.
Сафия подняла голову и взглянула в окно.
– Полпути до «Алерта», – добавила Кэт.
– Что-то ты сонная, – забеспокоилась доктор аль-Мааз. – Может, отдохнешь? В последние два часа за нами никто не гнался.
После встречи со стадом карибу Кэт направила снегоход по каменистой дороге, чтобы не оставлять следов на снегу. Неизвестно, потеряли ли их преследователи, или никто и не ехал за снегоходом с самого начала.
– Пожалуй. Хоть ноги разомну.
– Я тоже, – вставил с заднего сиденья Рори.
Это вряд ли, приятель.
Кэт направила машину к ближайшему синему пятнышку, где в озеро впадала какая-то речушка. Вода пригодится. Сафия выпила последнюю бутылку из неприкосновенного запаса в багажнике.
– Цветы… Как красиво! – мечтательно воскликнула она.
Склоны гор по обе стороны от снегохода покрывали лиловые камнеломки и полярные маки. Даже камни и валуны прятались под мхом и желтыми лишайниками.
Кэт мысленно улыбнулась этим ярким признакам жизни и заглушила мотор на глинистом берегу озера.
– Пойду наберу воды.
– А как же Рори?
– Пусть сидит где сидит.
Парень угрюмо ссутулился.
Кэт собрала пустые бутылки для воды и открыла дверь, которую едва не вырвал порыв ветра. Холод мгновенно разбудил ее, чему Брайант даже обрадовалась. Воздух был чистым, свежим, пахло льдом. Кэт торопливо спустилась к воде и наполнила бутылки. Через несколько секунд пальцы ее застыли.
Собрав бутылки, она заковыляла против ветра обратно к снегоходу. Жаль, что на станции не хватило времени взять теплые куртки.
Пожалуй, свежего воздуха мне достаточно.
Кэт забралась в теплую кабину снегохода и захлопнула дверь.
Сафия разговаривала с Рори, обернувшись к нему лицом.
– Что произошло после того, как вы с отцом дошли до той гробницы в пустыне?
Рори покачал головой:
– Ты ведь его знаешь, отец хотел идти первым. Оставил снаружи меня и еще двоих археологов, остальные пошли с ним.
Рори отвернулся, словно вспоминать те дни было неприятно.
– Один из тех, в пещере, не то угодил в ловушку, не то куда-то наступил… Понятия не имею, что там случилось. Слышал только какие-то крики. Хотел пойти в пещеру, но отец запретил. Они там все были заражены. Отец читал записи в Британском музее и понимал, что ждет археологов в гробнице. Он считал, что безопаснее всего людям будет остаться под землей.
– И что ты сделал?
Рори фыркнул:
– Я перепугался. И связался с Хартнеллом.
Эту историю Кэт уже слышала. Хартнелл тайно посылал Рори деньги и сведения, чтобы сын подсказывал отцу, куда двигаться.
– Саймон прислал медиков, – пояснил Рори. – Они немного поспорили, стоит ли перевозить зараженных в больницу, затем все-таки оставили всех в гробнице. Никто же не знал, как распространяется эта болезнь; решили подстраховаться.
– Хартнелл решил? – поинтересовалась Кэт.
Рори повернулся к ней:
– Нет, так решил мой отец. Я думаю, он хотел остаться в гробнице, исследовать там все первым. Вряд ли его волновало распространение болезни.
– Получается, твой отец выжил после заражения?
– Из чистого упрямства, я полагаю. Еще двое из той группы выжили, а пятеро умерли.
– Что случилось потом? – спросила Сафия.
– В пустыне всё закрыли, а меня привезли сюда, работать над проектом.
Кэт кивком указала на руку Рори, где недоставало пальца.
– И чтобы твой отец не вздумал протестовать.
Парень уставился на руку и пожал плечами:
– Мне раздавило палец уже после, на станции. Его все равно пришлось бы ампутировать.
Кэт представила ужас, который охватил профессора Маккейба, получившего по почте отрезанный палец сына.
– Отец работал еще почти два года, пытаясь обнаружить лекарство. Он нашел не только ту татуированную мумию, но и множество других. Проанализировал ткани, проверил все, что можно было в той проклятой гробнице, лишь бы найти ответ.
– И что же, ничего не получилось? – спросила Сафия.
– По-моему, он начал понемногу сходить с ума. Даже пытался осуществить ритуал самомумификации, пройти по следам древних, – фыркнул Рори. – А потом сбежал. Дождался приезда на смену новой группы исследователей, когда с ним остались только двое ученых и двое охранников, взломал ящик с оружием и взял винтовку.
– Он их убил? Всех?
– Не всех, только охранников. Ученых связал, а сам исчез. – Рори перевел испытующий взгляд на закованное в лед озеро. – Не понимаю… столько смертей, и все из-за отца.
Кэт не испытывала желания утешать Рори, но все-таки попыталась.
– Вряд ли он хотел убивать. Мы считаем, что процесс мумификации не сделал его переносчиком заболевания. К сожалению, вылечиться он так и не смог и умер от возбудителя болезни, стараясь выбраться к людям, предупредить, что происходит.
Рори взглянул на Кэт полными слез глазами:
– Ему не нужно было ничего этого делать. Я не желал ему смерти.
Сафия склонилась к юноше, погладила его по колену.
Кэт не разделяла ее сочувствия.
Что посеял…
– Что случилось потом? – не отставала Брайант. – С чего вдруг Хартнелл решил уничтожить результаты исследований профессора и послал за твоей сестрой?
– Саймон опасался, что появление отца привлечет к нему ненужное внимание, что кто-то найдет зацепки в ранних работах отца и отправится к той самой гробнице.
Кэт нахмурилась:
– Следы заметал, значит.
– И в Лондоне, и в гробнице. Он увез из пещеры все, что было ценного и важного, включая мумию на троне. Отец был уверен, что она хранит ключ к созданию лекарства.
А теперь мумии нет, осталась только цифровая копия.
– А при чем здесь Джейн? – продолжала расспрашивать Сафия.
– Перед побегом отец оставил для Джейн тайный знак, послание. Саймон решил, что сестра поймет его значение, отыщет лекарство. Вдруг отец узнал что-то важное в самом конце, но ни с кем не поделился. – Рори опустил глаза. – Я думаю, он просто хотел попрощаться.
Парень отвернулся, явно не желая больше разговаривать.
Сафия метнула взволнованный взгляд на Кэт и потянулась за водой. Ее рука заметно дрожала.
– Сафия?..
Кэт заметила, что лоб доктора аль-Мааз блестит от пота. Дотронувшись до ее щеки, почувствовала жар.
– Ты вся горишь.
06 часов 58 минут
Когда Кроу увели, Саймон несколько минут неподвижно сидел за столом. Он решил дать Пейнтеру на раздумья час и, если согласия на сотрудничество не последует, прибегнуть к более решительным мерам воздействия.
Быть может, ничего особенного и не понадобится.
Последний отчет от Антона он выслушал двадцать минут назад. Связь с поисковой группой то и дело прерывалась – сказывался геомагнитный шторм. Рации работали только в пределах видимости. Антону удалось связаться со станцией «Аврора», взобравшись на вершину холма, откуда он послал прямой сверхвысокочастотный сигнал на базу.
Поисковая партия сообщала, что удалось напасть на след снегохода.
Саймон раздумывал, прокручивая в голове разные сценарии и варианты событий. Наконец, приняв решение, он взялся за телефонную трубку. Набрал номер – и доктор Сунил Капур, руководитель команды исследователей, тут же ответил.
– Да, сэр, – ответил он, безошибочно определив, кто звонит.
– Меняем планы.
– Слушаюсь, сэр.
Саймон обдумал, как скажется на его планах побег женщин, и пришел к выводу, что риск слишком велик, чтобы надеяться на удачу или даже на умение Антона разыскивать беглецов. Если Кэт и Сафия доберутся до военных, эксперимент окончится, не начавшись.
Этого нельзя допустить… победа слишком близка.
Запланированный эксперимент – проверка теории Теслы. Даже если беглянки не вернутся, надо получить подтверждение, что система антенн работает, прежде чем разбираться с другими неприятностями.
Наша работа слишком важна, важнее жизни любого из людей.
Важнее даже моей жизни.
– Переносим тестирование системы, – объявил Хартнелл.
– На какой день, сэр?
– На сегодня.
