Глава 23
Примерно с февраля девяносто третьего года меня, если можно так выразиться, стала слегка беспокоить Япония (а внутренний голос уточнил — хорошо хоть не Гондурас). Дело было в том, что до японо — китайской войны, если основываться на информации из моей прошлой жизни, оставалось всего полтора года, а страна восходящего солнца так до сих пор и не чешется. Неужели там решили отложить войну? Или просто не верят в то, что Россия может как — то вмешаться в конфликт, но это довольно странно, тем более что в начале марта в Питер с неофициальным визитом прибыл аж сам Ли Хунчжан — очень влиятельная фигура при дворе императрицы Цыси и самый загребущий взяточник в Китае. А может, и во всем мире, но этого мне министр иностранных дел Гирс, представивший доклад о прибывшем косоглазом хапуге, гарантировать не мог.
Этот самый Ли, только прибыв в северную столицу, сразу нашел родственную душу и зачастил к Витте. Вот уж не знаю, с какими именно словами он тряс перед моим министром финансов своей жиденькой бороденкой, но догадаться об их общем направлении было нетрудно. На очередном докладе Витте начал меня убеждать, что господин Хунчжан, конечно, порядочная мразь, но, если все тщательно подсчитать, то просит он не так уж много. Даже с учетом взяток путь во Владивосток через Манчжурию окажется почти в два раза дешевле и сможет быть построен заметно быстрее, чем по левому берегу Амура. Вот только Сергей Юльевич забыл упомянуть, что во втором варианте дорога у нас всяко останется как минимум на ближайшие сто лет, а насчет трассы через Манчжурию этого определенно сказать нельзя. Может, конечно, тоже остаться, но может и уплыть. Причем взятки всяким ху… в смысле, Хунчжанам, вероятность такого исхода только повышают.
Я так и не понял, то ли японцев простимулировали встречи сребролюбивого китайца с Витте, то ли оно просто так совпало, но вскоре японский посланник напросился на прием к Бунге, где сообщил, что господин Хиробуми Ито, во главе делегации направляющийся в Лондон для подписания какого — то договора, испытывает желание по дороге посетить Санкт — Петербург. В ответ Бунге заверил, что всегда будет рад видеть своего японского коллегу и гарантирует, что при необходимости сможет организовать аудиенцию у его величества, то есть меня. Еще бы ему не гарантировать, если я ему об этом говорил прямо, причем не один раз. Ну, а что Ито заедет в Питер проездом, так это ничего. Тем более что наша столица ему не очень — то и по пути. Ну то есть это примерно как по дороге из Гатчины в Сестрорецк заехать в Тосно. Или, чтобы москвичам было понятней, проездом из Бутово в Щербинку посетить Новогиреево. Все это, конечно, хорошо, но какой договор он там собирается подписывать? Что — то мне память прошлой жизни ничего такого не подсказывает. Договор между Японией и Англией, давший японцам карт — бланш на войну с Россией, был, насколько я помнил, подписан в самом начале двадцатого века. А сейчас о чем они с англами собираются договариваться? Как бы не о противодействии мне, ибо та история от этой только наличием меня на троне и отличается.
И вот, значит, в конце мая японский пароход зашел в Одессу, где с него сошли восемь человек во главе с Ито, сели на поезд и через двое суток прибыли в Питер. Там дорогих гостей встретил Бунге, после двухчасовой беседы познакомил со Столыпиным, который пообещал, что в течение двух — трех дней император примет господина Хиробуми Ито.
Я вообще — то собирался пригласить его в Гатчину сразу, но Столыпин с Бунге хором заверили меня, что так нельзя. Гостя надо сначала помариновать общением с равным по должности, то есть русским премьером, и лишь потом допускать до личной встречи со священной особой императора. Я, честно говоря, в священность своей особы не больно — то верил и подозревал, что Ито в нее верит еще меньше, но согласился с мнением премьера и главы секретариата. В общем, личная встреча состоялась на третий день после прибытия делегации в столицу. И она меня не то что бы сильно разочаровала, но после нее осталось какое — то странное чувство. Я про него не раз слышал от знакомых в прошлой жизни, когда они, подписав все необходимые документы, наконец — то получали вожделенный кредит. Вроде все закончилось именно так, как сами и хотели. Вот они, деньги, можно бежать за «Логаном» или даже, чем черт не шутит, за «Икс — трейлом», но все равно в глубине души шевелится чувство, будто тебя каким — то образом ухитрились цинично нае… ну, выражаясь цензурно, обмануть. Именно такое чувство после трех бесед с японским премьером я и испытывал.
Вроде бы по основным пунктам была достигнута договоренность, причем именно такая, как планировалось. К тому же Ито был любезен, предупредителен и не уставал повторять, что лично он всеми конечностями за добрососедские отношения с Россией. Вот только договор об этом лучше подписывать после завершения войны с Китаем. Ибо тогда обстановка может сильно измениться, и лучше, чтобы эти изменения учитывались при подписании столь важного документа. Зато мне Ито предлагал письменно подтвердить, что я признаю Корею именно японской зоной влияния.
— Не вопрос, — пожал плечами я, — могу написать прямо сейчас. То есть сразу после того, как вы поставите последнюю точку в документе, признающем исключительные права России в Манчжурии. Вы же это предложили, вам и начинать.
Однако такая инициатива почему — то не вызвала у собеседника ни малейшего энтузиазма. И, значит, всего двумя ощутимыми результатами встречи стало, во — первых, то, что три человека из свиты японского премьера остались в Гатчине с целью подготовки соглашения о сотрудничестве в области воздухоплавания — это официально. На самом же деле они наверняка собирались просто немного пошпионить, но тут, как говорится, и флаг им в руки. Собственно говоря, особый воздухоплавательный отряд в Залесье для того и существует.
Ну, а во — вторых — обещание Ито лично доложить императору мои предложения по поводу железной дороги через Манчжурию и присовокупить к ним свои слова поддержки.
И все. Неужели только ради этого японский премьер сделал такой крюк?
Раньше развитие отношений между Японией и Россией представлялось мне довольно просто. Ну типа с шестидесятых годов девятнадцатого века и до тысяча восемьсот девяностого года они были прекрасными. Потом в процессе визита в страну Восходящего солнца будущий Николай Второй получил по голове саблей (в другой истории, естественно), и отношения, по крайней мере со стороны России, несколько охладели. Ну, а затем, когда европейские державы (с подачи России, между прочим) заставили Японию отказаться от заметной части завоеванного в процессе войны с Китаем, да еще и умерить аппетиты в части контрибуции, Япония обиделась. И начала интенсивное строительство мощного современного флота, что ясно намекает — воевать с Россией было решено уже тогда. Ибо против побежденного Китая такой флот не нужен, против Англии все равно не поможет, а остальные державы сами на Дальний Восток воевать не полезут. Корейская же история с Безобразовым и компанией была, с мой точки зрения, всего лишь поводом.
Да, но все это случилось в другой истории, а в той, в которой я теперь жил, ничего из перечисленного вообще не было! Однако меня все равно явно хотят надуть, причем, что особенно обидно, я пока толком не понимаю, в чем и как именно. Хотя, с другой стороны, я и сам не считаю японцев такими уж исконными и бескорыстными друзьями России, так что, наверное, мы квиты. В общем, все хорошо, только надо обратить особое внимание на совершенствование торпед — они, говорят, неплохо помогают против броненосных крейсеров. Естественно, просто так, на всякий случай, не надо подозревать меня в каких — то агрессивных намерениях.
А вообще — то, конечно, кроме министра иностранных дел, в качестве которого меня вполне устраивал Николай Карлович Гирс, сидевший на своем месте еще с начала царствования отца, нужен еще и какой — то квалифицированный консультант по внешнеполитическим вопросам. Или даже группа консультантов. Ладно, с Вилли я сам как — нибудь разберусь, и куда послать французов с их предложениями оплатить участие России в войне за возвращение Эльзаса и Лотарингии кредитами, причем вовсе даже не беспроцентными, тоже знаю без подсказок. А с остальными как быть? С теми же японцами, например. Вот что мне сейчас делать — радоваться, как оно все удачно получилось или, наоборот, впасть в печаль и начать готовиться к скорой войне на Дальнем Востоке? Или, может, не делать ни того, ни другого, а просто пойти пожаловаться Рите, какой у нее муж тупой. Так ведь не поверит! В общем, без консультанта действительно плохо, причем сам Гирс на эту роль совершенно не годится. Долгая работа с отцом намертво отбила у него все, даже самые малейшие, признаки инициативы. Он отличный исполнитель, но скажет мне только то, что я хочу услышать. Спорить с императором Николай Карлович категорически не способен, у него за время работы под руководством Александра Третьего даже вид стал какой — то слегка пришибленный. А жаль, вот ей — богу жаль.
Столыпин? Внешнеполитическими проблемами он отродясь не занимался, но, пожалуй, следует поручить ему изучить вопрос, имея в виду его будущее премьерство. То есть посоветоваться с ним, наверное, будет можно, но не сейчас.
Витте? Чур меня, чур. Его мнение еще можно выслушать, если уже есть вполне сложившееся свое, но не раньше. К тому же, судя по другой истории, у него на Дальнем Востоке очень быстро образовались собственные гешефты, и не факт, что их еще нет в этой.
Маман? Женщина она, конечно, умная и образованная, к тому же хочет, если не врет, приобрести мое доверие. Но только вот больно уж она подвержена каким — то иррациональным фобиям. Подумаешь, немцы ее родную Данию обидели. Англичане вон вообще даже без объявления войны той Дании ее Копенгаген сожгли дотла — правда, давно, почти девяносто лет назад. Но бандитами их маман почему — то не считает. А вдруг у нее не только на пруссаков, но и на японцев тоже зуб или, что ничуть не лучше, какая — нибудь к ним необъяснимая врожденная симпатия? В общем, между делом спросить ее мнение можно, а вот рассчитывать на регулярные и, главное, квалифицированные советы — увы.
Пожалуй, первая пришедшая в голову мысль была самой правильной. Надо обратиться к Рите, но, разумеется, не с целью поплакаться, а просто попросить ее обдумать дальневосточную проблему. Вот уж она — то свои выводы под мои настроения подгонять точно не станет. Глядишь, в две головы со временем придет мысли на полторы больше, чем в одну мою.
Но вообще, конечно, заниматься не своим делом трудно — примерно такой вывод был сделан после всех этих раздумий. Я же инженер, а не управленец! И уж тем более не дипломат, даже говорить на их языке толком не умею. Просто послать в задницу или еще немного подальше могу, а сделать то же самое, но с соблюдением протокола, мне уже затруднительно, ибо меня этому специально никогда не учили. Да и вообще не только этому, но и почти ничему, что может пригодиться в управлении государством!
Тут я постарался вспомнить — а кого учили? И вывод получился, мягко говоря, слегка парадоксальным. Итак, давайте пройдемся по российским императорам.
Петра Первого в детстве не учили ничему, и, как бы не относиться к его методам, результаты царствования впечатляют.
Всяких проходных личностей типа Екатерины Первой и Петра Второго мы опустим, никакого влияния ни на что они не оказывали. А потом на трон села Анна Иоанновна, которая, несмотря на общую дремучесть, правила десять лет без особых провалов.
Затем пришла Елизавета, которую учили только французскому языку и танцам, ибо готовили ее не в русские императрицы, а в жены Людовику Пятнадцатому. Жена из нее не получилась, а вот императрица вышла вполне себе ничего.
Ее преемник — Петр Третий — вроде бы получил неплохое профильное образование. Во всяком случае, его десять лет подряд готовили именно на роль императора. Результат? Слетел с трона после полугода царствования.
Скинувшая его Екатерина, впоследствии именуемая Великой, была самоучкой, и это нисколько не помешало ей вполне успешно править более тридцати лет. И к образованию своего сына она относилась со всей серьезностью, но что из этого получилось? Не помогли Павлу приобретенные знания против апоплексического удара табакеркой в висок. Про сменившего его Александра я вообще ничего сказать не могу — скользкая личность, даже умереть и то ухитрился так, что об этом до сих пор спорят. Но повышенной образованностью он вроде не отличался.
Его младший брат Николай до последнего не предполагал, что станет императором, а по образованию он был инженером. Царствовал довольно успешно, ну кроме разве что самого конца. Однако причиной поражения в Крымской войне стали уж всяко не пробелы в образовании самодержца, а банальное возлежание на лаврах прошлых побед и избыточное доверие ко всякой сволочи типа австрийского императора Франца — Иосифа. Он, кстати, правит и сейчас, вот только доверять ему я не собираюсь даже в самой мелочи.
И, наконец, можно перейти к тому, что я видел своими глазами, то есть к правлению Александра Второго. Это же просто хрен знает что! Аляску продали за неприлично мизерные деньги, крестьян освободили так, что это до сих пор аукается бунтами, промышленное развитие почти встало, зато революционеров развелась великая прорва. А ведь он с детства знал, что станет императором, и получил соответствующее образование.
Которого был практически лишен мой отец, и ничего хоть сколько — нибудь катастрофического в его царствовании лично я не заметил.
Наконец, моего брата Николая что в другой истории, что в этой долго готовили именно на императора. В этой он ничего не успел сделать по не зависящей от него причине, зато в другой развернулся во всей красе.
Так что же это, в некотором смятении подумал я. Получается, что профильное образование для императоров вредно и приводит к приходу полного песца — хорошо если к одному самодержцу, но может ведь и ко всей России. Парадокс, однако история утверждает именно это. Но тогда, выходит, я сижу вовсе не на чужом месте, а очень даже на своем! Потому что меня практически ничему, что может сейчас понадобиться, не учили ни в одной из жизней.
Вывод? Да очевидный, я его и раньше знал. Если тебе нужно образование, то получай его сам, причем, так сказать, без отрыва от производства. По крайней мере, не будет повода никого винить в том, что учили не тому и не так.
