Когда доктор Карр уведомил Джадда, что через пять минут Кэй будет здесь, появилось ощущение срочной необходимости подготовиться, которое только подчеркивалось легким повизгиванием Мэри, развившей бешеную хозяйственную активность, чтобы навести в палате порядок. Но вот уже все расставлено по местам, Мэри разгладила последнюю складочку на одеяле, а он все еще вслушивался, нет ли шагов Кэй в коридоре… ждал…

Ничего подобного еще не случалось, не было в прошлом ни единого момента, когда бы он чувствовал себя исключительным объектом сочувственной заботы Кэй. И возникшее новое ощущение предвещало перемену, а перемена дарила надежду, а надежда рождала нечто вполне обещающее, от чего в душе поднималось возбуждение.

– По-моему, она идет, – сообщила Мэри, стоявшая возле двери как на посту. – Да, она уже…

Захотелось крикнуть: «Да уйди ты, оставь нас одних!» – но он промедлил, а потом было уже слишком поздно. Кэй стояла в дверях. Был миг – показалось, что она бросится к нему, обнимет, показалось настолько отчетливо, что он стал уже подниматься с кровати, готовя плечи для объятия. Увы, Мэри и Кэй обменялись какими-то словами, так, ничего не значащим представлением друг другу, но и их хватило, чтобы отогнать возбуждение ожидания.

Кэй подошла к кровати, казалось, она вот-вот заговорит, только с губ ее не слетело ни словечка. То, что приготовился сказать он, нельзя было выговорить: голосу недоставало тепла от того, что должно было бы предшествовать словам. Молчание повисло над ними, только не такое, когда общение не нуждается в словесном выражении, а такое, что встает преградой, которую надо так или иначе преодолевать. Словно со стороны услышал он свой голос, произнесший:

– Я же говорил, что тебе незачем возвращаться, – совсем не то, что он собирался сказать, настолько не то, что нужно было сказать что-то еще: – Тебе не стоило портить себе поездку из-за меня.

– Она и не испорчена, – возразила Кэй. – Я там вполне достаточно пробыла, чтобы все успеть, что и в самом деле хотела сделать.

Закрылась дверь. Мэри ушла. Они остались одни. И снова – молчание, обещающее или ограждающее. Однако если что и нарушило его, так только ничего не значащий вопрос Кэй:

– Как ты себя чувствуешь?

– У меня все отлично, – сказал он и, словно решительно отвергая любую помеху к близости, поднял руку. Кэй взяла ее, и он потянул жену к себе, призыв был услышан слишком даже быстро: поцелуй ее вышел торопливым касанием губ, привычным ритуалом, настолько напомнившим встречу в аэропорту, что он почти ожидал услышать не менее привычное: «Ну, как съездил?» Единственное, что отличало, – это смена ролей: он слышал себя, произносящим слова Кэй, и ответы были так же безразличны ему, как и – всегда – ей. Спросил сам: – Ты когда приехала?

– Вчера ночью, – сказала она, уже сидя на постели и отыскивая в сумочке то, чего там, похоже, никогда не было.

– Ты, должно быть, с утра пораньше отправилась, – заметил он. – Концы-то досюда не маленькие.

– Ой, я же дома не была. Разве доктор Карр тебе не сказал? Я ночевала здесь, в мотеле. Ехала на машине прямо из Нью-Йорка. Иначе никак не получалось. Когда доехала, было слишком поздно звонить тебе.

Как-то само собой с языка сорвалось:

– Ты, наверное, здорово устала. – Слова прозвучали эхом много раз слышанной им отговорки.

– Уже за полночь перевалило, – произнесла она, комкая в руке платочек и защелкивая сумочку.

– В пути тяжко пришлось, да?

– Жуть. Все было не так. Из Парижа вылетели с опозданием, а тут еще и сильный встречный ветер… Лимузин аэропортовский сломался, вот я и опоздала на последний поезд… Такой уж выдался день. – Со вздохом мученицы Кэй отрешилась от всего этого. – Но, в общем, я приехала.

– Как мисс Джессика?

– Не слишком хорошо, – сказала Кэй и тут же поймала себя на том, что в ней за версту видно благонравного больничного посетителя. – Волноваться не о чем.

– Что с ней приключилось?

– Когда доживешь до семидесяти четырех, всякое случается, я думаю.

– А иногда даже и раньше, – подчеркнуто заметил он.

Кэй бросила на него вопрошающий взгляд, но – не более того.

– Есть новость про Рольфа, которая должна порадовать тебя.

– И какая же?

– Он идет в бизнес.

– Бизнес? – недоуменно повторил Джадд, причем больше недоумения вызывала не столько не вязавшаяся с прошлым новость, сколько непостижимая улыбка Кэй.

– Он идет работать в «Сиборн ойл».

– Ты хочешь сказать, что он бросает… Он не получает магистерской степени?

– Да нет, степень он получит. О, ему осталось еще кое-что доделать, немного, тут все в порядке, в общем, никаких вопросов, что он ее получит. Просто он дальше не пойдет, вот и все.

– Он не пойдет в Гарвард? Не станет преподавать?

Кэй покачала головой, улыбка словно приклеилась к ее губам – это само по себе было невероятно в свете всех тех грандиозных планов, какие, как он знал, имелись у нее в отношении Рольфа.

– Что случилось? – спросил он. – Отчего он передумал?

– О, я не знаю, – небрежно бросила она. – Как и все прочее – из-за тебя.

– Меня?

– По его словам, он очень много думал над тем, что ты говорил, выступая в Колфаксе, – пояснила она. – Тогда, в школе бизнеса.

– Я что-то не пойму, каким образом. – Джадд умолк, принялся рыться в памяти, желая испытать удовольствие, какое Кэй ему предлагала, и все же опасаясь это делать: доверие подрывалось отсутствием в памяти хоть каких-то свидетельств, что Рольфу тогда его слова хоть как-то запомнились. – Я тогда всего лишь постарался подбодрить кое-кого из этих ребят, постарался дать им понять, что работа в крупной корпорации вовсе не такая уж плохая жизнь, как думают многие.

– Очевидно, ты убедил Рольфа, – заметила она, все еще улыбаясь, но уже как-то натянуто, так что не сразу и заметишь, тонюсенькая такая улыбочка, едва не прозрачная, ему за ней все темные тени видны стали.

– Я не пытался влиять на него, – отказывался он. – Меньше всего об этом думал.

– О, я-то это знаю.

– Тогда зачем сказала, что меня это порадует?

– Разве это не так?

– Ну, если это то, чего он хочет, то – ясное дело.

– Он сказал, что если сумеет получить столько же удовлетворения от работы в «Сиборн ойл», сколько ты получил, работая в «Крауч карпет», то будет очень счастлив.

– Вот это меня и впрямь радует, – ухмыльнулся он, невзирая на настороженное осознание того, как опасно верить, будто Кэй настолько сильно изменилась в такой короткий срок. Никогда прежде не признавала она, даже косвенно, что его приход в «Крауч карпет» не был неверным шагом, поломавшим жизнь, напротив, только о том и твердила все время.

Искушение поверить было сильным, и все же не смог удержаться, чтобы не сказать:

– Наверное, за его решением стоит что-то большее, чем мои слова.

– Он очень изменился за прошедший год, – сказала Кэй. – Похоже, стал гораздо старше.

– И когда он приедет домой?

– Хотел приехать сразу, в ту же минуту, как узнал про тебя, но у него выпускные экзамены в Сорбонне.

– Ну уж это было бы полным безумием, – Джадд постарался сопроводить эти слова легким смешком с оттенком пренебрежения, но так и не сумел скрыть, насколько он доволен.

– Он возвращается на последней неделе мая. Во всяком случае, так он думает сейчас. Если все получится, если Уоллесы успеют вернуться вовремя… Они собираются пожениться в июне.

– Пожениться? – оторопело повторил он, не в силах поверить, что Кэй говорит о Рольфе таким ровным и бесстрастным голосом.

Без всяких признаков дрожи в голосе Кэй говорила:

– Тебе, возможно, придется собраться с духом. Я знаю, как ненавистны тебе пышные свадьбы… но на сей раз придется пройти через это.

– Значит, она такая, да?

– О, это не Джо. Ее мама. Если бы не она, уверена, они уже поженились бы. Фактически… – И Кэй пожала плечами, как бы договаривая остальное.

– И что она собой представляет, то есть девушка, я имею в виду?

– Джо? О, очень мила. Уверена, тебе она понравится. Она во многом твоей породы.

– Что ты хочешь этим сказать – моей породы?

Кэй отвела взгляд.

– Она будет Рольфу хорошей женой. По крайней мере, такой женой, какую ему хочется, а только это, говоря правду, и имеет значение. – Взгляд ее блуждал по палате. – Приятная больница, верно?

– В общем да. По крайней мере, эта палата в полном порядке. А ничего другого я, считай, и не видел. А то, что и видел, помню плохо. – Джадд замолчал, выжидая, готовый продолжить.

Однако Кэй эта тема, по-видимому, не заинтересовала.

– Я переговорила с доктором Карром пару минут. Кажется, он очень приятный.

– Ну, ясное дело, он в полном порядке. Чудаковатая натура в своем роде, до сих пор понять не могу, что он делает в эдаком местечке, впрочем, нет, он отличный. В профессионализме ему точно не откажешь. – Джадд снова умолк, готовый рассказать о своей первой ночи в больнице, и, словно подбадривая ее, добавил: – Уж если суждено такому случиться, то, думаю, место я для этого подобрал удачное.

– Медсестра у тебя, кажется, приятная.

– Мэри? Ясное дело, отличная медсестра. Опять же мне повезло – с сестрами. Ну, вначале-то мне достался еще тот экземпляр, сущая карга-зомби, но мы от нее отделались. Теперь у меня всего две, Мэри и миссис Коуп. Вот кто настоящая медсестра, миссис Коуп. Чудесная баба.

– У тебя нет ночной сиделки?

– Мне по ночам больше никто не нужен. Если честно, мне и дневные-то без надобности, но…

– Разумеется, нужны, – перебила она его. – Кто-то должен быть с тобой рядом.

– Пожалуй, было бы скучновато, если б рядом никого не было. Доктор Карр обычно заходит по вечерам. Мы с ним, бывает, здорово цапаемся, но всего лишь на полчасика.

– Наведывался кто-нибудь из Нью-Ольстера? Я знаю, Дафи была у тебя.

– Да, заезжала по пути в Корнелл. Но одна она и была. А-а, приезжал сюда мистер Крауч, но я его не видел. Дело было в первый день, и я, признаться, был еще довольно слаб. Ну а больше… Ах да, у меня есть письма, полно карточек. Дафи проверяет дома почту и шлет мне все, что есть в ней важного.

Кэй, похоже, была ошеломлена.

– Не хочешь ли ты сказать, что она посылает тебе…

– Я ее попросил об этом. Почему бы и нет? Я абсолютно в порядке. Нет причин, почему бы мне и не…

– Что ж, с этого момента тебе не придется ни о чем таком беспокоиться, – решительно подвела черту Кэй.

– А я и не беспокоился.

– И незачем было.

– Не беспокоюсь я, точно говорю. Я в жизни не был так спокоен. Разве не об этом ты мне всегда твердила: успокойся, не обращай внимания? Отлично, этим я сейчас и занимаюсь.

– Я надеюсь. – Кэй переложила сумочку. – О работе не беспокоишься, да?

– Я ни о чем не беспокоюсь.

Она пристально глянула на него, ее сомнение стало вызовом, и он ответил на него самоуничижительным смешком.

– Ну, я тут погорячился немного. Пару дней назад. Собираюсь прижучить хорошенько Старка, когда вернусь. Но я такое уже проделывал, так что смогу и еще раз.

– Что ты имеешь в виду: прижучить его хорошенько?

– Да, пустяки, – отмахнулся он, приученный по опыту избегать с женой разговоров о «Крауч карпет». – Ничего для тебя интересного.

Удивительно, но Кэй воскликнула:

– А мне интересно! – и звучало в ее голосе то, чего он никогда не слышал: нотка едва ли не отчаянной мольбы.

Сбитый с толку, он сначала пробормотал что-то невнятное, а потом спросил:

– Я говорил тебе, что конференцию отложили?

– Да, – кивнула она, заметно напрягаясь.

– Так потом этот гад Старк влезает и устраивает большую увеселительную прогулочку, арендует круизное судно.

– Роджер? Да. Как бы он смог, разве мистер Крауч не должен был такое утвердить?

– Ты же знаешь, каково теперь старику: Роджер Старк, как змея, вполз во все по-тихому. Он в этом году попробовал верх взять с бюджетом. Я тогда его прижучил и снова прижучу.

– Джадд, прошу тебя, ты не должен. Будет сколько угодно времени побеспокоиться об этом после.

– Я не беспокоюсь об этом. – Заметил, как Кэй прикусила губу. – Послушай, возможно, я и был эдаким заводным малым, излишне кипятился понапрасну из-за всякой всячины, которая на самом деле гроша ломаного не стоила. Или, во всяком случае, не стоила того, во что я ее ценил. Но я много думал. Теперь все пойдет по-другому.

– Надеюсь на это.

– Поначалу, когда Старк пришел, я подумал: к нам и раньше эдакие крепкие организаторы приходили и вгоняли старика в транс. Дай им побольше веревок, они и себя бы за компанию перевешали. То же, полагал я, и Старка ждало, а потому, раз меня он и на волос не задевал, – ладно, черт с ним. Только теперь все куда дальше зашло. Кому-то придется взять на себя труд и в самом деле вышибить его. Если мы этого не сделаем, то в один прекрасный день проснемся, а компании «Крауч карпет» и нет вовсе. Все, что от нее останется. В общем, в любом случае это будет не то, чего я хочу. И я чертовски хорошо знаю: не то это будет, и чего сам мистер Крауч хочет.

Кэй попыталась остановить мужа, но он отмахнулся:

– Нет, позволь, я закончу. Мне это не в обузу. Теперь я знаю, куда мне идти. И знаю, как туда добраться. Все, что мне нужно сделать, это сесть вместе с мистером Краучем и дать ему увидеть, что этот гад вытворяет с компанией. Только и делов.