Глава 31
– Ваша честь, обвинение вызывает Питера Бенсона, – объявил прокурор Холмс.
Задняя дверь зала судебных заседаний открылась, и все присутствующие повернулись, чтобы рассмотреть нового свидетеля. Высокий, около шести футов ростом, поразительно красивый мужчина с сединой в темно-каштановых волосах, он прошел к кафедре, поднял правую руку и поклялся говорить правду, после чего занял свидетельское место.
Присяжные замерли в напряженном ожидании, не спуская глаз с заинтриговавшего всех нового участника действа.
В прошлом Элиота Холмса было немало таких, как Питер Бенсон. Ничего не поделаешь, иногда приходится вызывать свидетеля, близкого к обвиняемому и настроенного враждебно в отношении обвинителя. В данном случае у него не было иной возможности получить определенную информацию.
Знал Холмс и то, что нужно соблюдать особую осторожность, поскольку некоторые свидетели могут, дождавшись удобного момента, дать ответ, который развалит все дело. А Питер Бенсон, доктор философии, был, несомненно, человеком умным и образованным.
Отвечая на первые, формальные вопросы, Бенсон сообщил, что возглавляет кафедру гуманитарных наук в университете Франклина в Филадельфии. Его жена погибла в результате автомобильной аварии около пяти лет назад. В браке они состояли почти тринадцать лет, детей не имели. Жена читала лекции в том же университете.
– Сэр, как давно вы знакомы с подсудимой, Бетси Грант?
– Мы оба росли в Хоторне, штат Нью-Джерси, учились в одной средней школе и окончили ее двадцать шесть лет назад.
– Много ли вы общались с ней в школьные годы?
– Я видел ее довольно часто. В старших классах мы даже встречались.
– Вы продолжали видеться с ней после окончания школы?
– Мы виделись буквально несколько раз. В начальной школе она перескочила через одну ступеньку. И, насколько я помню, родители Бетси считали, что в семнадцать лет ей еще рано поступать в колледж. Они решили отправить ее в Милуоки, к тете, чтобы она пожила там год, поработала в магазине готового платья, а уже потом шла учиться в колледж. Так что в середине лета Бетси уехала в Милуоки.
– Вы встречались с ней в последующие два года?
– Нет. Я поступил в Бостонский колледж, а потом компания моего отца переместилась в Северную Каролину, так что на каникулах я ездил туда. Мы, можно сказать, потеряли контакт.
– Когда вы увиделись или каким-либо образом установили контакт в следующий раз?
– Мы встретились случайно на выставке в музее изобразительных искусств «Метрополитен» на Манхэттене. Это было три с половиной года назад. Я проходил мимо, мы посмотрели друг на друга и сразу же узнали друг друга.
– И ваша дружба вспыхнула снова?
– Если под словом «вспыхнула» вы имеете в виду, что мы возобновили дружеские отношения, то да.
– Она сказала вам, что состоит в браке?
– Да, сказала, что ее муж серьезно болен; и, конечно, я сказал, что моя жена погибла в автомобильной аварии.
– Теперь вы живете в Филадельфии, верно?
– Да.
– А она живет в Алпайне, верно?
– Да.
– Сколько времени занимает поездка из Филадельфии в Алпайн?
– Не знаю. Никогда не ездил в Алпайн из Филадельфии.
Элиот Холмс выдержал небольшую паузу, потом продолжил:
– Сколько раз вы встречались с миссис Грант за последние три с половиной года?
– До смерти доктора Гранта мы встречались раз или два в месяц.
– Где вы встречались?
– Обычно мы обедали в каком-нибудь ресторане на Манхэттене.
– Вы когда-либо обедали в Нью-Джерси?
– Нет, ни разу.
– Почему?
– Просто так. Нам нравилось ездить в город. Нравилось бывать в некоторых ресторанах.
– Вы ехали прямиком на Манхэттен?
– Да.
– Значит, вы ни разу не обедали в Нью-Джерси, поблизости от ее дома? – В голосе Холмса зазвучали язвительные нотки.
– Как я уже сказал, мы обедали в Нью-Йорке.
– Правильно ли будет сказать, что вы ездили в Нью-Йорк, чтобы не наткнуться на знакомых?
Питер Бенсон ответил не сразу, но потом все же кивнул.
– Да, можно и так сказать. – Он помолчал. – Но мы не делали секрета из наших встреч. Миссис Грант всегда давала сиделке мой номер телефона – на всякий случай, если в состоянии доктора Гранта случится неожиданная перемена.
– За эти три года сиделка хотя бы раз звонила вам?
– Нет, ни разу.
– Итак, мистер Бенсон, вы показали, что перестали встречаться с обвиняемой после смерти ее мужа. Когда вы виделись с ней в последний раз?
– Если не считать сегодня, в этом зале, то вечером двадцатого марта прошлого года.
– А утром двадцать первого марта доктора Гранта нашли мертвым?
– Насколько мне известно.
– Мистер Бенсон, у вас был роман с Бетси Грант?
– Нет.
– Вы любили Бетси Грант?
– Я уважал ее преданность мужу.
– Я спросил не об этом. Повторяю, вы любили ее?
Прежде чем ответить, Питер Бенсон перевел взгляд с прокурора на обвиняемую.
– Да, любил и люблю, но, повторяю, она была верна мужу.
– И вы по-прежнему утверждаете, что не виделись с ней после смерти ее мужа?
– Да, именно это я вам и говорю.
– А почему вы не виделись с ней после смерти ее мужа?
– Миссис Грант позвонила мне двадцать второго марта и сообщила о смерти мужа. На следующий день она позвонила еще раз и сказала, что в похоронном бюро обнаружили подозрительную травму головы и что полиция подозревает ее.
– Как вы отреагировали на эту новость?
– Я был поражен, когда услышал, что полиция начала следствие. Я знал, что Бетси не имеет никакого отношения к смерти мужа.
Холмс повернулся к судье.
– Ваша честь, прошу исключить из протокола последнее высказывание свидетеля, поскольку оно не является ответом на мой вопрос.
Судья Рот кивнул и повернулся к присяжным.
– Леди и джентльмены, вы не должны принимать во внимание последний комментарий. Это понятно?
Присяжные закивали и снова перенесли внимание на прокурора.
– Что еще сказала вам миссис Грант? – продолжил Холмс.
– Сказала, что не хочет вовлекать меня в это темное дело. Что мы не должны видеться и даже разговаривать, пока все не закончится. Что она не представляет, когда это будет. А потом, через пару недель, я прочел, что ее арестовали.
– Вы снова утверждаете, что не связывались с ней с тех пор?
– Именно это я и утверждаю.
– Мистер Бенсон, я спрашиваю вас еще раз. До смерти доктора Гранта состояли ли вы в романтических отношениях с миссис Грант?
– Нет. Я уже говорил – нет.
– Но вы только что признали, что любили ее, так?
И снова, прежде чем ответить, Питер Бенсон посмотрел на Бетси.
– Когда мы начали встречаться, я был в трауре по жене. Со временем я понял, что испытываю сильные чувства к Бетси. Думаю, две постигшие нас трагедии – болезнь ее мужа и смерть моей супруги – некоторым образом способствовали нашему сближению. Что касается вашего вопроса, то я повторяю – да, я любил Бетси Грант, но она оставалась верной своему мужу.
– После убийства доктора Гранта вы просили Бетси Грант стать вашей женой?
– Я уже говорил, что не общался с ней.
– Вы обсуждали с ней возможность брака – до или после смерти доктора Гранта?
– Нет, не обсуждали. – Питер Бенсон подался вперед, и лицо его побагровело от гнева. – Мистер Холмс, Бетси Грант любила своего мужа и заботилась о нем, когда он уже не мог позаботиться о себе. Она не способна причинить кому-либо боль. Когда с нее снимут эти дикие, нелепые обвинения, тогда – да, я попрошу ее руки.
Элиот Холмс на секунду задумался – стоит ли просить судью удалить последние слова свидетеля из протокола. И решил, что не стоит. Присяжные уже услышали их, и с этим ничего не поделать. Ну и ладно, у него еще будет возможность нейтрализовать их эффект.
– Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетелю.
Судья Рот повернулся к Роберту Мейнарду:
– Мистер Мейнард, ваша очередь. Можете начинать.
– Ваша честь, у меня нет вопросов, – отозвался адвокат к полнейшему удивлению всего зала.
Питер Бенсон покинул свидетельское место. В наступившей тишине он услышал только один звук – рыдание, непроизвольно вырвавшееся из груди Бетси Грант.
